Ольга Горовая - Марципановое сердце (СИ)

Отъехав от бордюра он на секунду притормозил, пропуская какого-то, слишком сердито посмотревшего на него парня. После чего покинул двор, думая, не виновато ли его слишком хорошее настроение в том, что все вокруг в сравнении кажутся слишком нервными, злыми и хмурыми?

Оля аккуратно расставляла ромашки в вазе, полной воды, рассказывая тете о том, как замечательно она провела этот день. Даже пересказ об увольнении уже не расстроил. Мысли о Денисе делали настроение таким хорошим, каким-то лучезарным, и все остальное становилось менее важным. Правда, о поцелуе она не собиралась упоминать, отчасти стесняясь, а частично потому, что эту часть их свидания Оле хотелось сохранить, защитить от любого чужого знания, пусть и родной, любимой тети.

Ведь тот поцелуй, он был чем-то безумно важным и таким личным, почти сокровенным. Не тем, о чем хотелось кричать на каждом углу. Наоборот, казалось единственно верным уберечь знание и воспоминания о его касании, о своих ощущениях. Хотя у Оли имелось некоторое подозрение, подпитываемое веселыми искорками в серых глазах тети Светы, что той и не надо ничего говорить. Может быть, о том что произошло в последние минуты в машине, вот так же ясно «говорили» и Олины глаза? Ведь она чувствовала себя такой счастливой, окрыленной.

Как бы там ни было, но тетя Света ничего не спрашивала, только улыбалась и слушала то, что Оля хотела рассказать.

Вдруг тетю что-то отвлекло. Повернувшись за ее движением, Оля заметила мигание лампочки над дверью своей комнаты.

Кто-то пришел. Тетя Света отправилась открывать, а Оля удивилась, они вроде бы никого не ждали. Может сосед? Оля знала, что Георгий Александрович часто наведывается к ним, испытывая симпатию к тете. Правда, никак не могла понять, взаимно ли его чувство? Тетя Света никогда не обсуждала этого с племянницей.

Впрочем, теперь Оля могла понять подобную скрытность — некоторые вещи не так просто кому-то открыть, даже родному и близкому.

Прикусив губу, удерживая улыбку, что сама собой опять расплылась на лице, Оля наклонилась и глубоко вдохнула запах букета. Ромашки не имели сильного или выраженного аромата, но ей, тем не менее, все сейчас казалось совершенным и волшебным.

Резкий, болезненный рывок, развернувший ее, оказался совершенно неожиданным. С трудом сохранив равновесие, Оля оперлась на стол, едва не опрокинув вазу, и удивленно, растерянно уставилась на Колю, которого не ждала увидеть.

- Ты что?! - с возмущением спросила она у друга, потирая руку, выдернутую из захвата его жестких пальцев. - Ненормальный. Ты зачем меня так дергаешь?! Я чуть не упала..., - она замолчала, наконец-то заметив с каким выражение Николай смотрел на нее.

Он был злым. Почти взбешенным.

И несмотря на то, что Оля знала того с шести лет, в такие моменты она его боялась, пусть и старалась скрыть свой страх от самого Коли. Никто не мог предугадать, на что способен Николай в таком состоянии, но он слишком хорошо умел угадывать слабость людей и пользоваться ею.

- Ромашки?! - прошипел Коля со злобой и яростью. - Решила играть сама и получила в благодарность сорняки?! - он почти выплюнул эти слова, не ответив на ее возмущение. - Так кривлялась передо мной, а теперь — обжимаешься в машине с каким-то мужиком! - он сжал кулаки, видимо, еще больше распаляясь от своих же мыслей и слов.

Оля осторожно отступила, но тут же поняла, что опирается в стол. Ее спину защекотали лепестки ромашек.

- И это ты мне кричала, что никогда в жизни не пойдешь на такое?! - Коля взмахнул перед ее лицом своим кулаком. - Трахалась с ним?! - со злобой скривив губы, выговорил он неожиданно больно ухватив ее за плечо. - А передо мной ломалась и в эскорте работать не хотела! - Коля с силой встряхнул ее так, что Оля ударилась бедром об угол стола.

В дверях появилась испуганная и ничего не понимающая тетя. Это выдернуло Олю из какой-то оглушенности, вызванной нападками Коли.

- Убери руки! - она толкнула его, разозлившись, и постаралась высвободиться. Но Николай не разжимал жестких пальцев. - Это не твое дело, с кем и что я делаю, хоть только такой ненормальный как ты, мог сразу подумать обо мне подобное! - вроде бы и знала того всю жизнь, а все равно было обидно, что друг готов записать ее в шлюхи. И сердится не потому, что Оля могла бы таковой стать, а от того, что сделала это не с его подачи.

Внутри взвилась та же злость, гнев и обида, что несколько дней назад, когда Коля впервые предложил ей работать «девушкой из службы эскорта», которых имелось немало в отеле. Пока, для начала. А там... может ей и другое что приглянется, ведь платят здорово, и они бы хорошо заработали. Да и у Коли знакомые в таком бизнесе есть, поддержали бы, познакомили с хорошими клиентами бы. А он бы о ней позаботился, ему не важно, сколько бы мужиков прошло, Коля все равно бы был с ней...

- Я ни с кем не спала! Мы просто гуляли! - не в силах высвободиться, она свободной рукой со всей силы ударила парня, надеясь, что хоть так оттолкнет его подальше. - А ты..., - ей все же удалось выдернуть свое плечо из злого захвата. - Ты... у меня даже слов нет, кто ты! Уходи немедленно! И больше не прикидывайся, что мы друзья. Мне такие друзья — не нужны! - Оля опять толкнула его, да так, что Коля даже пошатнулся, отступив на два шага. Он все с той же злобой смотрел на нее тяжело втягивая воздух. Она видела, как раздувались его ноздри и ходила ходуном грудь.

- Уходи! - Оля вытянула руку, наглядно показывая, куда Коле идти. - И не возвращайся. Мы больше не дружим. Я не хочу знать человека, который пытается сделать из меня проститутку и деньги на этом зарабатывать.

Тетя Света прикрыла рот рукой, наверное она ахнула. Но Оля не обернулась, ожидая действий Коли.

Тот открыл рот. Потом сцепил зубы. И выругался, правда жестами, то ли из-за уважения к тете Свете, то ли чтобы показать свое презрение к ее просьбе говорить. После чего с силой ударил по столу рядом с Олей. Наверное, останься у нее слух, она бы вздрогнула. А так — Оля просто стояла, продолжая указывать на дверь.

Николай еще раз ударил по столу, а потом с силой толкнул вазу, смахнув ту со стола. При виде того, как рассыпаются вперемешку ромашки и осколки вазы, как расплескивается вода, заливая паркетный пол — у Оли внутри все сжалось, и захотелось громко закричать, ударить Кольку так, чтоб что-то сломать. Только ее сил на это не хватило бы.

- Вон! - вместо этого повторила она и словами, и пальцами. - Вон! Убирайся!

Коля опять повторил ругательство, но все-таки пошел к двери, ступая так тяжело, что она ощущала вибрацию пола. Но на пороге, потеснив тетю Свету в узком дверном проеме, Николай обернулся и прищурившись посмотрел на Олю.

- Ты еще сама ко мне придешь, и помощи попросишь, когда этот мужик наиграется с тобой, - жестами показал он. - Мы еще продолжим.

После чего быстро вышел в коридор.

Оля несколько секунд смотрела вслед бывшему другу, не обращая внимания на испуганные, полные напряжения жесты и движение губ тети, наверное, пытающейся понять, что произошло. А потом зажмурилась, прикусив губы, и понимая, что по щекам начинают катиться слезы от обиды и злости, от горечи, присела на корточки, принявшись выбирать уцелевшие ромашки из острых осколков.

 Денис напряженно всматривался в темноту проулка у Кофейни, выглядывая своего непостоянного питомца, но на самом деле едва ли видел хоть что-то. Он вполне мог и не заметить щенка, который теперь каждый вечер с наступлением темноты появлялся на крыльце кафе в ожидание ветчины или колбасок, припасенных Дэном.

Весь вечер Денис был напряжен. Уже через пять минут после того, как он попрощался с Олей, какое-то неясное, грызущее ощущение появилось внутри, закручиваясь тугим узлом, а он никак не мог идентифицировать то. Что-то было не так. Плохо. Что-то было плохо. А Дэн не мог выяснить что.

 Он обзвонил Нату, родителей и бабушку, но у тех, казалось, не имелось проблем. Денис даже набрался наглости и позвонил по номеру, который дала ему Оля сегодня, подозревая, что эта девушка уже пробралась достаточно глубоко к нему в чувства и разум, чтобы он мог ощущать ее страх или беду. Но тетя Оли, которая подняла трубку, сказала что с племянницей все в порядке и она благополучно добралась домой, а сейчас отдыхает. Правда голос у его собеседницы показался Денису немного напряженным и каким-то странным. Но мало ли, может она не особо одобряет общение Оли с мужчиной, довольно старше ее. Поблагодарив женщину за ответ, Денис сбросил вызов. Но легче на душе не стало.

Снизу раздалось тявканье и кто-то ощутимо, пусть и не особо больно тяпнул Дениса за носок туфли.

- Привет, парень, - Дэн посмотрел на щенка, который уже обнаружил припасенное угощение и с довольным урчанием принялся то поглощать. - Что-то ты припозднился сегодня, - опустившись на крыльцо, он протянул руку, почесав щенка за ухом.

Тот только рыкнул, показывая, что не сдал всех своих оборонительных позиций, но сейчас готов потерпеть, в благодарность за колбасу.

Дэн прислушался к негромкому шуму редких машин на проспекте, поднял голову и посмотрел на звезды, все еще не в силах понять, что же так тревожит его.

 Утро следующего дня оказалось не более приятным, чем вчерашний вечер. Хотя Оля уже оказалась морально готова к чему-то подобному. Проведя большую часть ночи в раздумьях, анализируя поведение и слова Коли не только накануне, но и за последние месяцы, она понемногу пришла к мысли, что он изначально помог ей устроиться в отель ради такого варианта. Возможно даже, что парень уже не в первый раз участвовал в подобном «предприятии». Тогда становилось понятным отношение и намеки администратора, особенно в последнее время, когда Оля все же позволяла себе иногда ворчать на обилие работы. А так же явно облегченная участь куда более сговорчивой, нежели сама Оля горничной из дневной смены.

Вероятно от того, выслушав тетю, которая с расстроенными глазами сообщила ей, что только что звонили из отеля, где больше не нуждаются в помощи Оли, она только кивнула и похлопала тетю Свету по плечу. Однако такая спокойная реакция совершенно не значила, что Оле было безразлично.

Совершенно нет! Она в полной мере ощущала обиду и злость на человека, которого достаточно долго считала другом, пусть и имела представление о том, насколько странно он оценивает окружающий мир и остальных людей. Хотелось что-то разбить, словно Коля вчера — стукнуть со всей силы по столу, как-то выплеснуть всю ту бурю, что накопилась внутри, но она заставляла себя спокойно сидеть в своей комнате.

Наверное, стоило бы выйти из дому, купить газету и начать подыскивать себе новое рабочее место. Может быть обратиться за помощью в комитет, оказывающий помощь людям с ограничением слуха. Но душа никак не наворачивалась. В конце концов, с этим и до завтра можно подождать.

Оля смотрела на ромашки, которые теперь оказались разными по высоте и стояли в банке, заменившей разбитую вазу - и все равно улыбалась. Не смогла она выбросить ни единой, даже поломанной, даже тех, у которых при падении переломилось соцветие. Так и стояли они — немного кособокие рядом с уцелевшими «подружками», напоминая Оле, что где-то, совсем недалеко, есть Денис.

И эта мысль делала день и жизнь немного лучше.

Ей хотелось бы поговорить с ним. Нет, не жаловаться на то, что случилось, зачем ему ее проблемы? Просто поболтать, как вчера. О любимых героях из книг, вспомнить фильмы, которые оба смотрели, сравнить впечатления. И забыть о том, что существуют другие люди вокруг.

У нее был номер его телефона, Денис дал ей визитку вчера. Да только позвонить сама она не смогла бы, а доверять такое дело тете Свете не хотелось. От собственной несостоятельности в таком простом и для кого-то обыденном деле — стало неприятно, хоть Оля давным-давно примирилась с собой. Но как же доверить такую важную часть их общения — разговор, кому-то другому? Потому и не доставала маленький картонный прямоугольник.