Набродившись, Машка приходила в пустую квартиру, заставляла себя что-то проглотить, искупаться. А, закрывая глаза, она как наяву чувствовала опять его страстные губы на своём лице. "Это наваждение какое-то", — мотала головой она, стряхивая видение. "Только глюков не хватало…". Но ему, видно, даже видением доставляло удовольствие измываться над ней и всё повторялось вновь и вновь. Иногда придя домой, забравшись с ногами в любимое кресло напротив плаката, просиживала в нём до рассвета. Припомнив запах его туалетной воды, Машка оббегала с десяток магазинов и перенюхала сотню флаконов, прежде чем нашла, то чем он пользуется. И теперь этот флакон стоял у неё на столике. Иногда она брызгала им лишнюю подушку, чтоб организовать иллюзию его присутствия. Засыпая и просыпаясь под него. "Мало ль лежал и ушёл", — фантазировала она. Шла на это хорошо понимая, что на иллюзии долго не протянет. Накупив музыкальных дисков крутила его песни, но и этого становилось с каждым днём мало. "Я знаю, в каком ресторане они работают, почему б и не пойти хотя бы на полчаса. Ну не так уж это и неприлично одной, — уговаривала она себя на безумство. Я только посмотрю минут пять не больше и уйду. С образованием покончено и я вольная птица". Главная сложность как всегда в принятии решения, а, приняв, повеселела. Позвонив в ресторан, заказала место поближе к сцене. В темпе, одевшись и вызвав такси, заехала в цветочный магазин. Купив красивый небольшой букет на свой вкус, отправилась смотреть выступление группы. Устроившись за столиком, заказала фрукты сок и бокал лёгкого вина. Он пел, время бежало, а уходить совсем не хотелось. Наконец заставив себя встать, она подала ему букет, он, отвернувшись, не взял. Машка, на этот раз не растерявшись, положила на край сцены и пошла на выход. Шла, боясь споткнуться и упасть, лихорадочно соображая, чем вызван такой резкий разворот в его настроении.

Кирилл давно заметил её в зале, одиноко кукующую за столиком, но, решив изображать обиженного не прикоснулся к её цветам, равнодушно отвернувшись. А до этого старательно отводя глаза от неё, пел в другую сторону. Заметив такой его фокус, группа хихикала: "Чем, интересно, все остальные слушатели провинились с этой стороны зала? Зачем ты над ребёнком куражишься Кирюха?"

— Сколько можно надо мной выделываться, — буркнул он.

Это было бессердечно.

Добравшись домой, расстроенная Машка проплакала полночи. Квартира без родителей сделалась, не только пуста, но и холодна. Вот ведь как бывает. Так хотелось пожить одной без контроля, самой по себе, а осталась, враз повеяло холодом и одиночеством. Никто не ждал, не донимал, не приглашал по десять раз покушать, не рылся в её вещах, перетряхивая и сортируя. Получается для теплоты и покоя всего этого, как раз и не хватает сейчас. "Это всё из-за тебя, — погрозила Машка улыбающемуся с плаката Кириллу. — Ты меня так раскиселил, ты, ты… Не настоящие вы все, из шоу бизнеса. Что с вас взять, сплошная игра во всём, легкомысленные особы. Одно слово это чего стоит "шоу бис". Тьфу".

Растормошила её лежащую поперёк кровати утром Юлька. Шум стоял не вероятный, как будто ни она одна орала над Машей, а целый оркестр.

— Звоню, звоню ни гу-гу. Испуг уже прошиб. Мало ли что, одна живёшь. — Кричала она как глухой Машке, тряся её на всё силёнки. Не выспавшаяся Машка, плохо понимая происходящее, глупо моргала.

— Ты откуда? — тёрла она глаза.

Та неопределённо махнула.

— Оттуда. Сашу сорвала с работы, — продолжала она объяснять подруге ситуацию. — Он и открыл. Вот чудилка, спишь без задних ног, оказывается.

Машка недовольно раздирала никак не желающие открываться глаза кулаком. Уснула под утро, жалея себя разнесчастную. Просопливилась в подушку почти до утра. Вместо объяснений недовольно спросила:

— Который час?

— Обед прошёл, я задерживаюсь по твоей милости, — подсел к ней брат. — Дрыхнет, а ты панику бестолковую устроила Юлька.

— Кто ж знал, что она живая, — оправдывалась та.

Он легко щипнул её за руку. Машка ойкнула.

— Живее не бывает, опять, наверное, всю ночь по своему балалаечнику убивалась? — заметил брат.

— Отстань, — отмахнулась от него Машка.

— Саш, не перегибай палку, — попробовала влезть в воспитательный процесс Юлька.

Она получила такой взгляд, что отвернулась, но этим не обошлось.

— Не лезь, — отбрил он её.

— Братец, это чересчур жестоко, — пропищала несчастная Маша.

Саша огляделся ища причину такой хандры. Взгляд его скользнул по плакату, потом по туалетному столику заставленного всякой всячиной.

— Оп-па, это серьёзно, — расшвырял он стопку дисков и кассет. Смотри-ка, и видео достала или сама записала? Ах, ах, какие мы ранимые, не кривись. Всю ночь уши напрягала. Ума ноль. Зачем тебе это кино.

Маша негодовала.

— Это моя жизнь…

— А моя головная боль, — похлопал по своей голове ладонью Саша.

— Не трогай меня. Лучше сделай кофе, — огрызнулась она на брата.

Тот пошёл на попятную, сменив гнев на милость. Теперь его занимал её желудок.

— Ты вообще-то ешь? Я проверил, холодильник пуст. Одни глаза на бледном портрете остались. Смотри, допрыгаешься, матушке наябедничаю.

"О! только не это!"

— Сашенька, миленький мой братик, ты не сделаешь этого, — метнулась она к нему.

— Если дальше так пойдёт, запросто, — пригрозил брат, отбиваясь от её объятий. — Ладно, поеду я, дела жмут. Деньги есть, не растрынькала ещё?

— Есть, — кивнула обрадовано она.

Но при волшебном слове — "деньги", оживилась скучающая от нотаций Юлька, которую воспитательным процессом оттёрли от подруги.

— Саша ты такой тормоз, ну совсем никакой, с кисточкой, денег всегда мало, тем более для молодой девушки, — не смотря на Машкины протесты, протянула Юля к нему руку. — Позолоти бриллиантовый. Мартышкам и вешалкам своим не жалеешь, а на сестре экономию развёл.

Собравшийся было выходить Александр встал, как вкопанный.

— Ещё одна с пальм голос подаёт. Вас обоих на цепочках надо к дереву привязывать. О чём матушка думала, оставляя тебя одну. На вот, — кинул он на стол пачку. — В счёт будущей зарплаты.

Выпалив:- "Ты прелесть!" Проводив Сашу, Юлька накинулась на подругу.

— Ты чего так раскисла Машуня?

Та с глубоким всхлипом поведала:

— Он даже не смотрит на меня, вчера цветы не взял.

— Надеюсь, ты там не упрашивала его…,- напугалась Юля, вспомнив историю с катающейся по сцене бутылкой.

Маше вспомнила тоже самое.

— Оставила у ног…,- уткнулась в грудь подруги она, наконец-то появилась и у неё своя стена плача. — Там таких, как я, сотни бегают. Я видела. Серьёзного ничего не получится.

Что могла сделать в такой ситуации верная подруга? Правильно — уговаривать.

— Не накручивай себя подруга. У каждого свой интерес в этой жизни. Они это они, а у тебя сердце болит, любовь у тебя, это открывает все двери и замки. Встряхнись. Вечером будет тебе график их гастролей. Давай сегодня со мной проветришься, я пару старых песен своих пою. Юбилейный вечер поэта песенника, у меня есть два пригласительных. Собирайся. Вся богема подвалит, я тебе обещаю. Походим, пообщаемся. Твой — тоже там участие принимает.

— Зачем надоедать, всё равно ничего из этого не сложится, — засомневалась Маша.

Юля сразу всё расставила по местам:

— А при чём здесь он, на людей посмотришь, себя покажешь. Поехали. Совсем закисла без меня. Каблук высокий не примеряй, — остановила она Машку, выкинувшую из шкафа пару туфель на высоком каблуке.

Такому Маша не могла не удивиться, Юлька буквально каждый раз заставляла её выряжаться в каблуки невозможного размера.

— Почему?

Подруга не сделала из того тайны.

— Сходим потом в одно место, мне советовали посетить, посидим недолго, потанцуем.

Машка катилась с ней по вечерней Москве удивляясь, как подруга ловко управляется с автомобилем. Машке никогда не научиться этому. Вместе же учились вождению на курсах, но Юля водит, а Машка нет. "Куда не глянь везде кулёма", — обругала она себя. Переключившись на подсказывающего Юльке водителя и телохранителя, который, уступив руль хозяйке, приглядывал всё же за ней, она отвлеклась от своих невесёлых дум. Машке было смешно и удивительно смотреть на то, как Юльке вдруг посадили на хвост водителя и телохранителя. Раньше они разъезжали одни. "С чего бы это такие меры", — гадала Маша. Прервав её бестолковые мысли, подруга тормознула у цветочного базара.

— Зачем? — рассердилась Маша.

— Юбиляру.

Машка поверила, а та притащила целый вагон цветов.

— Обманула?

— На половину. Один юбиляру, один мне подаришь, один тигру своему.

— Тебе-то зачем?

— За пиаром, — брякнула она бестолковой Машке.

— У вас всё от верблюда, — ворчала Маша, — не настоящее.

Подруга выгнула бровь.

— Я тебя умоляю.

Но на сей раз так быстро договориться не получилось. Подруга проявляя упрямство отказалась.

— Не пойду к нему с букетом, не проси. Не хватало ещё, подумают люди что-то.

Юле пришлось проявить характер и прицыкнуть.

— Машка, взрослей. Окружающим совсем не важно, что ты делаешь. Значение имеет только то, как ты из этого выкручиваться будешь. Тут уж будь добра постарайся.


Получив от Юльки пригласительные и "увидимся", Машка, пройдя в зал, пристроила цветы на пока свободное место подруги. После своего выступления, та на какое-то время спустится к ней. Она пела пятой, Машка поторопилась на сцену с вязанками белых роз. Шла и молила Бога, чтоб цветы не перетянули её: "Ничегошеньки не видно из-за торчащих в разные стороны кустов. Растянуться только не хватало на его потеху. Бутылку уже по сцене ловила." Корзину для юбиляра Юла забрала сразу с собой и вручив ему после исполнения песен вместе с комплиментами, принимала сейчас свободными руками от Машки с улыбкой и расшаркиванием букет. Шлёпнув на плечо подруги пиарные розы, приложившись к щёчке Юльки, ещё раз подивилась её артистическому таланту. У Машки всегда всё на лице написано, а подруга сплошная загадка. Юлька обожала белые розы, даря их всем, кому придётся, и, покупая себе. Опять же в отличие от Маши, предпочитающей: васильки, ландыши и ромашки, что попроще, а душу греет. Юлька, отпев своё и избавившись от концертного костюма, спустилась в зал, заняв место около подруги. Наблюдавшие из-за кулис ребята, ждущие объявления своего выхода, подтолкнули Кирилла под локоть:

— Кирюха, посмотри, кто рядом с чокнутой твоей сидит?

— Юлиана!

— Точно она! — наперебой предупреждали ребята.

— Кто?

— Включи телевизор и увидишь.

— Теперь понятно, откуда у неё график наших выступлений. Бабьё наше похлеще ЧК.

— Не говори Кирюха, страшная вырисовывается картина. — Хихикали ребята.

Он, принципиально двигаясь по сцене, не смотрел в их угол. Поворачиваясь спиной и уходя на другую сторону. Демонстрируя этим двум, что они для него ничто, ноль, пустое место. Так старался, что Юлька, не выдержав, прыснула в колени.

— Маш, а ты точно его зацепила, даже не верится. — Смеялась она над военными манёврами Кирилла. — Смотри, как старается тебя не замечать. Всё верно, не сомневайся.

— Ты просто меня жалеешь.

— Сама подумай, зачем ему спиной к тебе стоять. Он бы просто сделал из тебя пустое место, а так… он тебя заводит.

— Не знаю, что и сказать.

— Ничего говорить не надо, думалку включи. Почему умные люди, когда касается их собственной любви, глупеют.

Кирилл красный и злой на хихикающую Юльку раскланивался, когда припозднившаяся Маша сунула ему под нос букет. Ему ничего не оставалось делать, как только принять. Пройдя рискованную церемонию с цветами, Машка с облегчением плюхнулась в кресло:

— Уф, думала, двинет по букету ногой и полетит он мячиком в зал. Обратила внимание, как у него перекосило лицо от чувства безысходности. Проморгал ситуацию.

— А каким неудовольствием горели его глаза, ты заметила?

— Я больше на руки и ноги смотрела, чтоб не получить.

— Много потеряла, это он сообразил, откуда у тебя маршрут их работы.

— Юль, а он тебе не того, фейс не подпортит.

— Остынь подруга, что он мне сделает "не того", "того", — передразнила она Машу. Руки коротки. Забыла телохранитель у меня. Скажу, близко не допустят.

Зная, что папенька около Юлианы держит охрану, горевший негодованием Кирилл, даже не сделал за кулисами и попытки подойти. Но на прощальном выходе всех участников концерта, на который отправилась попорхать ещё разик и Юлька, ребята взяли её в кольцо. Охрана бесполезно металась за кулисами, не имея возможности двинуть за хозяйкой.