— Ты будешь моей, — говорит он с таким самонадеянным высокомерием, что я просто лишаюсь дара речи, не веря своим глазам. Я смотрю на его светло-коричневые брови. Очень распутные. Очень сексуальные. Мой ум приходит в недоумение со смесью ярости, сексуального возбуждения, восхищения его чудовищно привлекательными бровями.

Он отпускает меня, разворачивается кругом и удаляется от моего разбитого тела.

Я смотрю на его задницу, пока он идет. Этот мужчина имеет мирового класса задницу, упругую и идеально округлую. И если мне не изменяет память, гладкую, как попка у младенца. Он останавливается рядом с буфетом, залезает в карман брюк и вытаскивает бумажник, достает оттуда маленький листок, молча кладет его на буфет и идет к двери. В дверях он оборачивается и смотрит на меня снова, его глаза темнеют.

— Увидимся завтра в семь.

Затем он закрывает за собой дверь.

Несколько секунд я не двигаюсь. Никогда в жизни я не была настолько абсолютно связанной и чувственной с кем-то. До такой степени, что ничто не имело значения. Все в нем поражает меня — мягкие светлые волосы, глубокие зеленые глаза и мягкая улыбка. Даже черты, которые мне казалось раньше я презирала в любовнике — твердость его тела, высокомерие, властность, возбуждают меня доводя до безумия.

Голая я иду к буфету и беру бумажку. Я разворачиваю ее и... это мой номер телефона... написанный моим собственным почерком. Вау! Попридержите лошадей. Он хранил его с той первой ночи. Все это время. И все же не позвонил. Почему? Мой нос улавливает запах от кожи его бумажника. И он не боится Эбени, которая обнаружила его измену. Как странно и как все непонятно.


4.


Тот, кто тянет кошку за хвост, может научиться тому,


чего не узнаешь никаким другим путем.

Марк Твен


Я натягиваю на себя одежду и вспоминаю ту ночь, с которой прошло больше чем шесть месяцев, когда я совершила то, чего раньше никогда не делала. Я пошла в рейв-клуб одна (Довольно скоро многие британские клубы стали проводить рейвы в своих стенах, используя многоярусные танцполы, для каждого из которых играл свой диджей.). Это был своеобразный рывок погружения в сексуальность потных тел. Я заглотнула несколько экстази и сбилась со счета сколько стопок водки выпила. Какие-то парни подхватили меня и поставили на одну из этих огромных звуковых колонок, на которой я почувствовала себя на вершине мира.

Это было сумасшедшее чувство, музыка гремела подо мной, кожу пощипывало, голова гудела. Вокруг меня переливаясь разноцветными огнями радуги, освещалось море танцующих разгоряченных тел. Я ощущала такую глубокую любовь ко всем и всему миру. И в этот момент для меня совершенно не имеет значения, что моя лучшая подруга, Лана, нашла любовь всей своей жизни и теперь меньше времени проводит со мной. Я даже забыла о том, что рассталась с моей давней любовницей и приехала сюда одна, чувствуя себя немного грустно. Под кайфом я присела на мой пульсирующий трон, закрыв глаза, и с яростью стала трясти головой под музыку: ах да! В моем мире сейчас было все хорошо.

Потом: кто-то или что-то дотронулось до моей шеи.

Я открыла глаза передо мной стоял он — светловолосый гигант. В эту минуту я подумала, что у меня начались галлюцинации, потому что сидя на колонке, я видела поезда, двигающиеся через туннель и сосиски, падающие с потолка, поэтому потянула руку и дотронулась до него. Моя рука коснулась плоти… ну, это я называю плотью, на самом деле она уперлась словно в стену. Я поняла, что это не похоже на галлюцинацию. Я внимательно всмотрелась в его лицо, на самом деле действительно трудно разглядеть что-то реальное, когда ты немного не в себе, так как границы размыты. Иногда ты можешь увидеть не тот цвет глаз, и голоса людей вокруг звучат приглушенно, словно они находятся в воздушном шаре, наполненном гелием. И действительно трудно различить черты лица, поскольку все двоится перед глазами.

Он наклонился ко мне и прокричал в ухо, что татуировка паука на моей шее самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Я сглотнула. Музыка была настолько чертовски громкой, что мне показалось, будто я ослышалась. Никто (я имею в виду никто и никогда) не говорил мне насколько прекрасной была моя татуировка. Он пытался быть просто вежливым или пытался меня клеить?

Я молча уставилась на него.

На самом деле, великан был действительно симпатичным. У него были прямые светлые волосы, и он был большой, просто огромный. Его плечи и грудь были массивными, накаченными грудой мышц. Скорее всего это должно было меня оттолкнуть, потому что мне нравятся мягкие изгибы (Мэган Фокс мне приходится по вкусу (Ме́ган Дени́з Фокс (англ. Megan Denise Fox; род. 16 мая 1986, Ок-Ридж, Теннесси, США) — американская актриса и фотомодель.)) но он не вызывал у меня отторжения. Я смотрела на его изгибающиеся опытные губы и впервые почувствовала шевеление сексуального любопытства относительно мужчины. Мужчины? Раньше никогда. Он вдруг схватил своими огромными руками меня за талию, приподнял от динамика и поставил на пол.

— Я сказал, — повторил он, — мне нравится твоя татуировка.

Ха-ха. Очень симпатичный парень пытался снять меня. Но что было самым интригующим, он был трезв, как судья.

— Ты серьезно? — невнятно произнесла я, прищурившись на него снизу-вверх. У меня было такое чувство, словно он был по крайней мере все семь футов высотой. Хорошо, это было преувеличение, но в ту ночь, освещенный скользящими световыми прожекторами, он казался совсем большим. Огромным. Его тень поглощала меня целиком.

— Ага, — он усмехнулся.

— У тебя реально великолепные зубы. Ты американец?

Он еще шире улыбнулся в знак благодарности за мой комплимент.

— Нет, я не американец.

Тогда я была слишком не в себе, чтобы обратить внимание на его восточный акцент рабочего класса.

— Они выглядят ухоженными для Европы, — беззаботно сказала я, совершенно не обращая внимания на его неестественный взгляд.

— Я хочу забрать тебя домой.

Мои глаза выглядели потрясенными.

— Упс!

— Это значит «да»?

— Упс — всегда нет.

— Это не выглядит как «нет» с того места, где я стою.

Он действительно будет красивой игрушкой для некоторых натуралок. Его хотелось съесть... натуралкам то есть.

— Ты настраиваешься на секс, но я лесбиянка, приятель, и вообще ты не похож на геев. Мы не дружим с натуралами. На самом деле, в большинстве своем мы, как правило относимся совершенно враждебно к ним, — сообщила я ему, доброжелательно улыбаясь.

— Это только потому, что ты еще не была в постели со мной, — заявил он.

Несмотря на то, что я была одурманена и парила где-то высоко, я была впечатлена его надменной, покровительственной самоуверенностью, практически совершенно не сомневающейся в его успехе. И ему удалось не звучать как обычному мудаку, говоря совершенно обыденные клише.

— Мне нравятся киски. Над кисками я могу доминировать и есть. Но член? Какого черта с ним делать? — спросила я.

— Я покажу тебе, — промурлыкал он и провел пальцами по моей голой руке.

Я во всем обвиняю наркотики, они заставили меня возбудиться, именно они заставили меня захотеть то, что я никогда не планировала и не пробовала. Прежде чем я поняла слова, которые уже вылетали из моего рта.

— Я буду трахать тебя, но я не буду сосать твой член или делать что-нибудь еще более грубое.

Еще одна вспышка белоснежных зубов. Сексуальная! Они однозначно были сделаны не в Америке.

— Без проблем, — мгновенно ответил он. — Я не слишком заинтересован в такой практике. Также, как и ты, я люблю киски.

Теперь задним умом я думаю, что он просто находился в каком-то тупике, применяя ко мне совершенно одинокой дополнительные усилия. Я была под кайфом и пьяна. Но в тот вечер мне он показался интересным. Я почувствовала желание к нему, распространяющееся внутри, словно живое существо, пока пульсирующая музыка не переставала стучать в моих венах, и в этом была какая-то чужеродная для меня потребность, необходимость почувствовать этого мужчину внутри себя. Мысль оказаться съеденной и наполненной им казалась для меня невероятно увлекательной. Я почувствовала себя влажной, хмурясь и жестко смотря на него. Ну, настолько жестко, как кто-то может взглянуть, когда его оторвали от планшета.

Итак, мы оказались у мистера Сладкого в квартире. Ничем не примечательной, как ни странно холодной и пустой. Как только мы пересекли порог, он дернулся ко мне. Он был голоден! О, парень ты такой голодный до киски. И после этого он поднял меня и словно куклу положил на себя. Его тело было теплым и потным. Мне казалось, что я раньше ненавидела мужской пот.

Но сейчас мне очень понравилось.

Собственно говоря, мне очень понравилось, как я со скользила и скатилась по его большому телу. Внезапно я почувствовала себя маленькой, нежной... и беззащитной. Я даже не услышала звук разрывания фольги. А потом наступил самый ответственный момент. Он приподнял меня с себя и насадил на свой член. Дерьмо! Член внутри меня. Никогда не думала, что смогу увидеть такой день. Он ощущался совершенно другим по сравнению с фаллоимитаторами, вибраторами или огурцами в презервативе. Член был толстым, твердым, теплым и...живым. Я скакала на нем, пока он не стал внутри меня просто горячим, потом заставил меня тереться о его пах, и я кончила.

Он поднял меня, как будто я была ребенком. Я обвила своими ногами его бедра, и отнес в свою спальню. Это было еще одно странное пустое место, но я особенно не заморачивалась, разглядывая обстановку или отсутствие ее: парень был на самом деле ненасытным животным. Мне неприятно это признавать, но он был намного лучше, чем мой «кролик». У него были пожизненные несгораемые батарейки!

Это была незабываемая ночь.

Впервые за всю свою жизнь я не доминировала. Каждый раз, когда я пыталась одержать верх, он использовал свою превосходную силу и сексуальный опыт, чтобы покорить меня. Он казался очень строгим и властным, чертовски сильным, и я обнаружила, что готова подчиниться его огромным размерам и силе. Один раз я попыталась взять вверх, так он просто держал меня за руки и за ноги, пока у меня не осталось уже сил бороться с ним. До него у меня никогда не было никого столь... ну... авторитарного в постели. Для меня это было чем-то новым, то к чему я не привыкла... что вдруг обнаружила в себе и что мне абсолютно понравилось.

В своих самые тайных сокровенных фантазиях — я покорялась.

Уже зарождался рассвет на небе, а я была возбужденной и жаждущей, я никогда не была такой ни разу в своей жизни. Мое тело было не в состоянии принимать еще больше, и я осознала, что мне пора вернуться в реальный мир, а также вернуть контроль своей Билли. Последствия экстази стали проходить, и я начала его воспринимать без сияния любовной химии. Наступило самое отличное время одеться и хоп ... «Хм, прости должна идти, прощай».

— Я уже пропахла сексом. Мне нужно в душ, — сказала я, но по-видимому еще не пришло время для душа.

Белокурый зверь припер меня к стенке и порочно нашел со мной общий язык опять, что-то было в нем. Да, он был красив, но я встречала и других красивых мужчин, который не заставляли меня возбуждаться. Я тогда так и не могла поставить метку на него и не могу до сих пор, но в нем было что-то, что притягивало меня к нему, как железо тянется к магниту.

Я все еще не могла нормализовать свое дыхание, когда он поднял голову и улыбнулся… медленно, по-волчьи, его зеленые глаза прищурились.

— Давай. В ванную, — сказал он, рванув с постели и потянув меня за собой. Он последовал за мной в ванную.

— Эм... мне на самом деле сначала нужно в туалет, — сказала я, держась за дверь. Он посмотрел на меня холодно и сказал:

— Нет.

— Что?

— Не закрывай дверь.

— Мне нужно в туалет.

— Так... бл*дь, писай уже, — его глаза пожирали меня.

Я так и сделала исключительно под его пристальным наблюдением. Это было что-то ужасное и какое-то ужасно сексуальное. Потом, он быстро подхватил меня и усадил на край ванной.

— Какого хрена? — запротестовала я.

Он раздвинул по шире мои ноги, и чем больше я ругалась на него, тем больше он раздвигал их.

— Держи их широко открытыми. Ты же любишь это...

Взглянув в его глаза! Я сдалась.

— Посмотри на свои соски. Посмотри, как они напряжены.

Я посмотрела, клянусь я никогда не видела их настолько напряженными и опухшими. Он вытащил шланг из кронштейна и прикрепил его внизу к ванне в семи дюймах от моей больной киски и включил воду.