— Я понимаю, что ты хочешь сказать, но в Эдилине люди придерживают перед тобой двери из симпатии и дружбы. Потому что ты одна из них.

— Знаю, — согласилась Софи. — Я в этом убедилась. Но еще они помогают мне из-за тебя. — Она посмотрела на Рида с мольбой. — Мне важно удостовериться, что могу сама чего-то достигнуть. Неужели это так трудно понять?

— Нет, не трудно. — Рид поднялся, пристально глядя на Софи. — Я вырос здесь, но решил искать свое место в мире. Скажу правду, Софи. Я люблю тебя. Наверное, полюбил, еще когда мы впервые заговорили по телефону. Будь я пиратом, похитил бы тебя и держал в плену, пока не скажешь, что тоже меня любишь. Если бы мы жили в Средневековье, я предложил бы твоему опекуну воз золота в обмен на право назвать тебя своей. — Софи невольно шагнула вперед, потянувшись к нему. — Но ничего этого сделать не могу, а потому остается только ждать. Знай, я готов на все, чтобы тебе помочь. Но сперва…

Рид притянул Софи к себе, нежно обнял и поцеловал. В этот поцелуй он вложил всю свою страсть, исступленное желание и любовь.

У Софи подогнулись колени, тело обмякло, руки безвольно повисли. И тогда Рид разомкнул объятия, позволив ей упасть на диван.

— Но предупреждаю: я играю не по правилам, — веско произнес он. Софи смотрела на него широко распахнутыми глазами, стараясь восстановить дыхание. И продолжала растерянно глядеть вслед, когда он вышел из комнаты.

Глава 19

Хизер, неслышно ступая, поднялась по лестнице в квартиру Софи.

— У вас все в порядке? — осторожно спросила она девушку, все еще сидевшую на диване. Та кивнула. — Мне нужно вернуться к работе, вам что-нибудь требуется?

— Холодный душ, — пробормотала Софи.

— Правда? Звучит многообещающе. Жалко, что сегодня вы остались без помощников. Может, завтра сумеем кого-нибудь найти. Если, конечно, вы решили остаться.

— Да, я остаюсь, — отозвалась Софи. Впервые за этот долгий день она не сомневалась в принятом решении. Вскочив с дивана, она направилась к лестнице. — Как вы думаете, какой суп приготовить на завтра?

— Суп-пюре из брокколи. Вам придется резать меньше овощей.

— Прекрасная мысль, спасибо. — Софи начала приходить в себя. Интересно, что имел в виду Рид, сказав: «Я играю не по правилам»?

— А этот молодой человек, Картер… действительно имеет отношение к «Триборн фудс»?

— Сын и наследник владельца компании. Если отец не отрекся от него из-за меня, — проговорила Софи, не пожелав ничего объяснять.

— Он дожидается вас внизу. Сказал, что хочет поговорить. Хотите, чтобы я прислала его сюда?

— Нет! — воскликнула Софи. Она не собиралась впускать Картера в свое личное пространство. Квартира не годилась для разговора.

— Вы его любите? — упавшим голосом спросила Хизер. Она подобралась, насторожилась, будто готовилась услышать самое худшее.

Софи не так уж хорошо знала Хизер, чтобы делиться с ней своими чувствами, вдобавок она пока была не готова ответить.

— Думаю, нам следует поговорить.

— Если не хотите беседовать с ним наедине, я могу остаться.

Это предложение показалось Софи странным. Хизер ждали в клинике — Рид не мог обойтись без единственной медсестры. Но разве она не делала все возможное, чтобы скрыть от Софи, кто такой Рид на самом деле?

— Нет, спасибо. Мы должны поговорить наедине.

— Хорошо. Но если я могу хоть чем-то помочь… — Хизер осеклась, явно не зная, что еще сказать. Повернувшись, она вышла за дверь.

Софи ненадолго задержалась, чтобы освежить макияж и причесаться, прежде чем сойти к Картеру. В голове безостановочно звучали все обидные слова, которые он бросил ей в лицо при последней встрече в особняке Триборнов. Яркие картины прошлого замелькали у нее перед глазами: страстные объятия на полу в кабинете, торопливое объяснение, похищение поваренной книги. Софи забыла спросить Рида, что он сделал с книгой, и теперь пожалела об этом. Рид объяснил вкратце, что семейная реликвия Триборнов уже отослана в Новую Зеландию, но подробностей Софи не знала.

Она немного помедлила на верхней площадке лестницы. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы заставить себя спуститься вниз.

Картер вытирал стальную стойку. Бросив тряпку, он шагнул навстречу Софи, собираясь, как обычно, поцеловать в щеку, но девушка отшатнулась.

— Прости, — произнес он. — Привычка. Мы можем поговорить?

— Мне нечего тебе сказать. — Вскинув голову, Софи настороженно замерла, сурово глядя на бывшего возлюбленного.

Он кивнул в сторону уединенного столика в конце зала, однако Софи села возле большого окна, выходившего на улицу. Заняв место напротив, Картер наклонился вперед, но Софи сидела на стуле прямо, отодвинувшись от стола на целый фут.

— Наверное, я должен рассказать, что пытается сделать со мной отец, — начал Картер. — Это настоящее средневековье, просто кошмар. Возможно, если я объясню…

— Картер, мне нужно готовить суп на завтра, у меня нет времени выслушивать, что задумал твой папочка. Вдобавок какую бы гнусность он ни замыслил, уверена, я бы придумала что-нибудь похлеще. На самом деле меня интересует лишь одно: что ты решил насчет поваренной книги, которую я похитила. Что ты собираешься предпринять?

Картер недоуменно поднял брови.

— Ничего.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я ничего не предпринимал и не собираюсь. Ты это хотела услышать?

Софи смерила Картера недоверчивым взглядом.

— Но речь идет о семейной реликвии Триборнов. Она бесценна. Ваша семья никогда не показывала ее посторонним.

— Это всего лишь рекламный трюк, не более. Да, моя прабабушка составила сборник рецептов и…

— Зашифровала их.

Картер ухмыльнулся:

— Да. Выдумала собственный шифр. Ее муж, горький пьяница, продавал все, что хоть чего-то стоило, так она обезопасила свои записи.

— Ты знаешь, как их прочесть?

— Да. Она раскрыла шифр своему сыну, когда тот решил заняться замороженными продуктами. От деда секрет перешел к отцу, а затем ко мне.

— Значит, реклама не лжет, и когда твой отец обнаружит пропажу книги, он…

— Ничего не сделает, — возразил Картер. — Сейчас все его мысли заняты лишь одним — консервным заводом Палмера. Потому-то он и хочет женить меня на дочери владельца. Эта девица — законченная наркоманка.

Софи гневно сверкнула глазами.

— Я должна тебя пожалеть? Бедняжка. Женитьба ради бизнеса. Напоминает название бульварного романа.

Картер задержал взгляд на лице Софи.

— Ты не похожа на женщину, которую я знал.

— Ту, что любезно обслуживала футбольных кумиров в надежде на щедрые чаевые? Или ту, что отказалась от карьеры и осталась в захолустном городке, принадлежащем Триборнам? А может, ты говоришь о женщине, которой вскружил голову сынок местного царька, устроив себе летнее развлечение?

Картер не удержался от улыбки.

— Кем бы ни была та женщина, мне она нравилась. — Он опустил ресницы и добавил, понизив голос: — Нет, Софи. Я любил ее. На самом деле я приехал сюда, чтобы попросить тебя стать моей женой. — Под изумленным взглядом девушки Картер сунул руку в карман и достал коробочку с кольцом. Софи тотчас узнала фирменный знак салона своей подруги Ким. — Приехав вчера, я зашел в небольшой ювелирный магазин и купил это кольцо. — Он опустился на колени, открыл футлярчик и произнес: — Софи Кинкейд, ты…

Резко встав, Софи зашла за стойку и надела фартук.

Картер с багровым от смущения лицом поднялся с колен. Закрыв коробочку, он положил ее на стол и подошел к девушке.

— Софи? — Она яростно терла чистый прилавок. — Софи, пожалуйста, поговори со мной.

Софи вскинула голову. Лицо ее горело гневом.

— Ах, вот в чем дело, — процедила она сквозь зубы. — Ты являешься сюда как ни в чем не бывало, ожидая, что я с радостью приму твое предложение руки и сердца? А что потом? Все простив, брошусь тебе на шею? Ты хоть помнишь, что сказал, прежде чем вышвырнуть меня за дверь?

— Я не хотел быть грубым, просто боялся, что вернется отец. Если бы он тебя увидел, то мог бы наговорить уйму по-настоящему жестоких вещей.

— Жестоких?! Вроде того, что наговорил мне ты? Твой отец не смог бы ранить меня больнее. Чтобы бить наверняка, нужно многое знать о человеке — как ты знал обо мне. Все эти месяцы, что мы провели вместе, я делилась с тобой самым сокровенным! И ты воспользовался этим, чтобы меня уничтожить.

— Я не хотел…

— Не старайся меня убедить, будто ты не хотел меня обидеть. Ты сделал это намеренно. И знаешь что? Ты хорошо обдумал свою речь, заранее все спланировал. Взвесил и рассчитал каждое слово.

— Ты права, — признал Картер. — Но мой отец… — Стук в дверь заставил его умолкнуть. На пороге стоял плотный, небольшого роста мужчина с седыми волосами. В руках он держал квадратный лист фанеры около двух футов шириной, на котором высилось что-то, прикрытое пластиковой пленкой. На плече у него болталась большая холщовая сумка.

— Только не сейчас, — пробурчала Софи. — Мы закрыты! — Мужчина печально, с мольбой посмотрел на девушку, указав глазами на свою ношу. Софи мгновенно угадала, в чем дело. Скульптор-любитель пытался что-то изваять и хотел, чтобы профессионал взглянул на его работу, а затем высказал критические замечания. Знакомая история. — Зайдите позже, — сказала она, поворачиваясь к Картеру.

Но тот подошел к двери и отпер ее.

— Я… — произнес седовласый мужчина, однако Картер его перебил:

— Софи, это Генри.

Прищурившись, мужчина озадаченно посмотрел на Картера, словно стараясь вспомнить, кто это, потом лицо его посветлело. Он перевел взгляд на Софи.

— Генри, — сердито заговорила Софи, — сейчас не самое подходящее время. Я позже взгляну на вашу работу.

Взяв скульптуру на подставке из рук мужчины, Картер поставил ее на стол.

— Можно мне…

— Конечно, — кивнул Генри, переводя взгляд с Софи на Картера и обратно. — Простите, что помешал, просто пастор сказал, вас можно найти здесь, и вы знаете, как с этим быть. У меня работа не клеится, никак не пойму, что с ней не так.

Развернув пластиковую пленку, Картер открыл глиняную, в фут высотой скульптуру солдата времен Войны за независимость в Северной Америке. Тот опирался на винтовку и казался бесконечно усталым — воин, изнуренный сражением.

— Великолепно, — с восторгом воскликнул Картер. — Просто чудо. У вас выдающийся талант, а ваша техника за гранью…

— Замолчи! — крикнула Софи. — Вообще-то, Картер, не стоит рассуждать о вещах, в которых ничего не смыслишь. Эта скульптура непропорциональна. Будь солдат настоящим, его ноги оказались бы короче туловища на целый фут. — Не помня себя от ярости, она сжала ноги глиняной фигуры, так что под смятой глиной обнажился стальной каркас. — Для тебя это обычное дело, верно, Картер? Ты смотришь на что-нибудь или на кого-нибудь и восторгаешься его совершенством. Вначале ты очарован. Но со временем приходишь к мысли, что этот «кто-то» вовсе не то, что тебе нужно. Дай мне шило для колки льда.

— Что?

— Дайте ей нож для колки льда, — рявкнул Генри, и Картер бросился торопливо обшаривать ящики, пока не нашел то, что нужно.

Размягчив глину шилом, Софи бросила взгляд на Генри, который наблюдал с вниманием нейрохирурга, проводящего операцию на мозге.

— У вас в сумке есть что-нибудь?

Поспешно положив сумку на стол, Генри достал брикет глины, обернутый в пленку, затем развернул полоску холстины с кармашками, полными металлических и пластмассовых инструментов для ваяния. Схватив брикет, Софи стянула пленку и, добавив свежей глины, принялась заново лепить смятые ноги. Ее пальцы двигались с невероятной быстротой и точностью. Мешал металлический каркас, но Софи удалось удлинить ноги фигуры на полдюйма.

— Чем вам досадил молодой Триборн? — спросил Генри.

— Он сказал, что я не из тех женщин, на которых женятся, — хмуро бросила Софи. — Я гожусь в любовницы. Но не в жены. — Генри выразительно посмотрел на Картера, словно увидел перед собой законченного идиота. — Он думает, будто мы принадлежим к разным классам, поскольку его семья богата, а моя нет, — продолжала Софи. — Он боится, что я, ошалев от роскоши, выставила бы себя на посмешище. Наверное, развешивала бы белье в главном холле.

— Как миссис Адамс[17], — вставил слово Генри, и Софи с Картером удивленно взглянули на него. — Когда Эбигейл Адамс переехала в Белый дом, который в ту пору еще только строился, шли бесконечные дожди, и ей приходилось сушить белье в Восточном зале.

Софи не поняла, при чем эта история. Взяв из кармашка один из пластмассовых инструментов, она начала работать над верхней частью скульптуры.