Все происходило в этот день точно так, как описал Берт. Он не сказал лишь об одном – с каждой минутой Сандра влюблялась все больше, теряя голову с фантастической быстротой. Нет, она чувствовала, что все время носила это чувство в себе, но теперь оно выходило из-под контроля, росло, угрожая сильнейшим взрывом.

Отдых в бассейне оказался испытанием для обоих. Берт старался не смотреть на Сандру, а она все время несла чепуху, боясь остановиться хоть на минуту. На языке вертелась фраза, готовая прорваться в первую же паузу: «Берт, обними меня покрепче!»

– Ну, я пойду немного займусь делами. Смотри, не перегрейся, к ужину требуется хороший аппетит!

– Кинув в Сандру краснобокий персик, Берт торопливо зашагал через газон прямиком к дому. Полы вишневого халата, наброшенного на плечи, развевались подобно королевской мантии.

Сандре захотелось плакать – она сама возвела между ними стену, через которую не могла теперь пробиться.

Горничная приготовила ванну. Словно впервые увидела Сандра великолепие отделанной мрамором комнаты с большим полукруглым венецианским окном, за которым между темными верхушками кипарисов синела полоска моря. К овалу изумрудно-зеленой ванны, расположенной между четырьмя колоннами, поднимались две ступеньки. Она нежилась в ароматной воде, поглаживая кожу мягкой рукой, но это лишь подогревало волнение.

Сандра посмотрела на свои ноги, вспоминая, как неподвижно, словно чужие, лежали они в воде, едва реагируя на перемену температуры. Ей показалось, что пальцы онемели, и спазм страха стиснул сердце. «Спокойно, спокойно…» – скомандовала она себе и тихонько попробовала согнуть колено. Нога, наполненная свинцовой тяжестью, неохотно подчинилась и, словно чужая, снова упала в воду.

«Все!» – молнией взорвалось в сознании Сандры. Нащупав кнопку вызова горничной, она тихо сказала:

– Попросите, пожалуйста, мистера Берта немедленно прийти.

– К тебе можно? – нерешительно застыл в дверях Берт, не ожидавший увидеть такую сцену.

– Ноги! Они опять не хотят слушаться… – Чуть слышно прошептала Сандра.

Не медля ни секунды, он достал ее из воды и отнес в спальню. Сандра натянула шелковое одеяло и затаилась от страха, боясь пошевелиться.

– Неужели все кончилось? Короткое освобождение от неподвижности было дано мне лишь для возмездия… – Сандра с трудом приподнялась на локтях – в ее глазах застыл ужас. – Берт, дай мне зеркало, скорее? Я стала прежней?

– Ну что ты, девочка… Что за нелепые страхи. Ты просто переутомилась. Я вызову доктора. Столько волнений и слишком резкая смена погоды. – Присев рядом, Берт нежно поправил разметанные по подушке мокрые волосы. – Ты только что простилась со своим домом и тут же попала в новый… Ведь я готовил его к твоему приезду. – Он в раздумье посмотрел на покрытый росписью потолок и сжал кулак. – Ладно. Все равно ты должна знать, лучше прямо сейчас… Я бы хотел, чтобы ты опять стала моей женой… Ах, не так, наверно, говорят об этом!

Вскочив, Берт нервно заметался по комнате. Сандра тихо заплакала. Разве может она теперь стать женой? Таких, как она, ждет инвалидное кресло и совсем другая судьба.

– Подойди сюда, дай руку… – позвала Сандра и, сжав протянутую Бертом ладонь, коснулась губами жестких, напрягшихся костяшек пальцев. – Спасибо… Спасибо за все, что ты дал мне, за сегодняшний день, за автомобиль, за хрустальные бусы… – Сандра не утирала бегущих слез. – За то, что сейчас сказал мне… Но ведь я не могу…

– Перестань! Если бы ты была мужчиной, я накричал бы на тебя, назвал малодушным трусом, слабаком. Так не бывает, Сандра! Ты же поняла, что сама, только сама – хозяйка своей судьбы. А она у тебя удивительная. Посмотри на меня! Ты веришь мне?

Решительно шагнув к Сандре, Берт сбросил одеяло и, взяв ее за руки, приказал:

– Вставай! Довольно страхов, смирения, безвольной обреченности! Ты сильная и смелая, ты встанешь и пойдешь!

Он поднял Сандру на ноги и поставил, подхватив под руки, как учат ходить делающего первые шаги ребенка. Панический взгляд Сандры встретился с яростно прищуренными глазами Берта.

– Иди, иди! Смотри мне в глаза и не думай о ногах, они будут работать сами. Ну, Сандра! – Отпустив ее, Берт отошел к окну. Она стояла, покачиваясь, широко разведя руки, словно канатоходец, и не отрывала глаз от магнетических зрачков Берта.

– Ты прекрасна, как Ева, детка. Иди ко мне, или мы не увидимся уже никогда. – Он вскочил на подоконник открытого в сад окна. – Я много раз умирал, но сегодня шутить не намерен. Иди сюда, я люблю тебя, Сандра…

– Возьми меня с собой, Берт! Не бросай меня! – Она кинулась к нему, попав в распахнутые объятия…

… Берт с ненавистью взглянул на звонящий телефон. Они лежали в постели, боясь хоть на секунду отпустить друг друга. Шквал ослепительной страсти пронесся, оставив щемящую нежность и тихую грусть, которые сопровождают счастье, кажущееся непомерным.

Не отпуская Сандру, Берт осторожно поднес к уху трубку.

– Пришел доктор Будейрос, – сообщил дворецкий.

– Извинитесь перед ним, Макс. Необходимость миновала. Позже я позвоню ему сам… – Берт посмотрел на лежащую на его плече Сандру. – Что скажешь, девочка?

– Мне нужен только ты.

– Ты уверена, что все нормально?

– Н-нет. Это не нормально. Это необыкновенно! – Прижавшись к Берту, Сандра пробормотала. – Ты первый мужчина моего проснувшегося тела. И единственная любовь ожившей души… Нет, врач мне не нужен, ведь от любовной горячки исцеляет только любовь.

– Уверяю тебя, мы совершенно неизлечимы. У нас злокачественная, прогрессирующая страсть – это я постараюсь доказать на деле, как опытный «больной». А как специалист по двигателям, я могу утверждать – «техпомощь» в виде доктора Будейроса нам, действительно, не нужна. Сейчас бы к месту был священник, способный провести впечатляющую брачную церемонию.

… Берт ушел за десять минут до назначенного ужина, оставив Сандру в полном парадном блеске. Он сам надел и застегнул на ее спине узкое черное платье, расчесал волосы и придирчиво подобрал украшения.

– Если бы я раньше знал, какое удовольствие наряжать женщину, то стал бы или портным, или парикмахером. – Сказал он, любуясь своим произведением.

– Еще не поздно переменить профессию. У тебя здорово получается. Я никогда не смогу найти лучшего мастера… – Сандра смотрела на себя в зеркало широко открытыми глазами, стараясь навсегда запомнить важное мгновение этого необыкновенного дня. «Какие бы подарки ни преподносила мне жизнь – лучше быть уже не может!» – Думала она, наблюдая в зеркало за руками Берта, застегивающими ожерелье, зачесывающими и вновь распускающими ее волосы.

– Можно, я тоже выберу тебе костюм?

– В другой раз, Фея. Боюсь, эта процедура может затянуться на всю ночь. Если честно, мне больше хочется раздеться, чем одеться… Не удивительно, что мастера дамской красоты – по преимуществу геи. Организм не выдерживает постоянного перенапряжения.

– Берт, а что мы сегодня празднуем?

– Как, разве ты не поняла – я выиграл гран-при своей жизни!

Едва Берт скрылся за дверью, Сандра вытащила из ваз белые розы и разложила их на ковре. Плести венок из крепких колючих стеблей оказалось не просто. Быстро сообразив, Сандра вытащила длинный пояс тафтового малинового платья и перевила им цветы, завязав концы бантом. Получился великолепный венок.

Работа завершилась вовремя. Сандра увенчала появившегося на пороге комнаты Берта. В серебристо-красном комбинезоне команды «Ренетон», с венком цветов на шее, он выглядел точь-в-точь, как на обложках журналов, – сияющий, непобедимый чемпион мировых первенств.

– А вот и мой главный кубок! – Подхватив Сандру на руки, Берт прошептал:

– Закрой глаза. Я тоже умею колдовать, любимая.

Сандра зажмурилась. Прижавшись к Берту, она слышала, как бьется его сердце, ощущая запах роз, колко уткнувшихся в ее щеку, и вдруг – вместе с ароматом ночной свежести навстречу ей полетели звуки. Это был вальс, грустный и нежный, известный на весь мир вальс Нино Рото.

Опустив Сандру, Берт обнял ее за талию.

– Можешь осмотреться, не просто кружить вслепую в таком тесном пространстве.

– Я открыла глаза, но сон продолжается. Это невероятно!

Они стояли в центре большого круглого зала, образованного грядой белых колонн. Густо переплетенные цветущие лозы составляли стены, а вместо потолка возвышался купол из вьющихся роз, сквозь которые светили крупные южные звезды. Великолепная мозаика, покрывающая пол, изображала смеющееся солнце в ореоле разбегающихся во все стороны золотых лучей.

Сандра увидела накрытый стол. Шеренга высоких канделябров с бледно-розовыми свечами озаряла все вокруг трепетным, теплым светом. На специальном возвышении расположились музыканты, одетые по последней моде эпохи «короля вальсов».

– Извини, они прибыли прямиком из XIX века и никогда не слышали не только рок, но даже чарльстон. Вальсы и полонезы – гвоздь программы этих любителей старины.

– Тогда начнем с вальса. Только держи меня крепче, Берт, я не танцевала последние десять лет!

Они закружились по залу, сбиваясь и налетая друг на друга и хохоча от счастья.

Усадив Сандру за стол, Берт посмотрел очень строго.

– Предупреждаю, с сегодняшнего дня мы основываем новые традиции клана Стеферсонов Уэлси-Керри. Мы будем без устали тренироваться и танцевать вальс каждый год третьего ноября – в годовщину нашего обручения. – Достав из кармана комбинезона сафьяновый футляр, Берт протянул его Сандре. – Кажется, я угадал размер и цвет.

Сандра приподняла крышку – в бархатной лунке сумрачно светился овальный аметист в обрамлении алмазных искр.

– Это самый темный камень, который удалось найти моему ювелиру. Точно так темнеют твои глаза, когда ты начинаешь колдовать, становясь феей. – Надев кольцо на палец Сандры, Берт сжал ее руку. – Мне хочется, чтобы отныне каждый час разлуки стал для нас океаном.

– Боже, Берт, ты, наверно, сочинял стихи в школе или печатался в студенческом альманахе! Постой, я сейчас вспомню… Ах, вот:

«Чтобы любовь была нам дорога,

Пусть океаном будет час разлуки,

Пусть двое, выходя на берега,

Один к другому простирают руки.

Пусть зимней стужей будет этот час,

Чтобы весна теплей пригрела нас!»

– В школе я, к сожалению, бил окна футбольным мячом. А о сонетах Шекспира узнал много позже. – Берт с улыбкой поморщился. – Не смейся. Я нашел томик сонетов в здешней библиотеке и был зачарован всем, над чем посмеивался раньше… Это колдовство, Фея. Никогда не переставай колдовать. – Берт наклонился к Сандре, и поцелуй надолго соединил их объятия.

Музыка замолкла. В нависшей тишине громом прозвучал гневный голос, переходящий на истерический визг:

– Надеюсь, вы успели пожениться! Теперь я смогу обвинить тебя и в двоеженстве! Мерзавец, подонок, убийца! – Мона бросилась к Сандре. – А тебе я выцарапаю аметистовые глазки, фальшивая куколка с купленным лицом. Ха-ха! Да ты вся в шрамах, как уличная девка!

Берт едва удерживал рвущуюся в драку Мону. Ее искаженное ненавистью лицо было ужасно. На посиневших губах повисла пена.

– Макс, врача, немедленно! – Крикнул Берт появившемуся дворецкому.

Закатив глаза, Мона навалилась на стол и рухнула, потянув за собой скатерть. С грохотом и звоном посыпалась на мозаичный пол праздничная сервировка. Судороги сотрясали тело Моны, Берту пришлось схватить за волосы ее колотящуюся о камни и разбитый хрусталь голову. Опустив смычки, безмолвно созерцали происходящее одетые в черные смокинга музыканты.

Никто не заметил, как исчезла Сандра.

18

Альпийская зима в окрестностях Гриндельвальда радует туристов, направляющихся в полной спортивной экипировке на горнолыжные курорты. Здесь покоряют снежные склоны, катаются на санях с колокольчиками, бегают, прыгают, плавают, выделывают на лыжах трюки высшего пилотажа, балдеют вечерами в полутемных барах, до утра танцуют на дискотеках и без устали занимаются любовью. Пациенты «Кленовой рощи» проводят время намного скромнее.

С октября у большинства страдающих костной патологией начинаются обострения. Постоянные боли и мрачная погода способствуют депрессии, которую трудно преодолеть даже при помощи приобретенных недавно супертелевизоров и компьютеров с набором игр, которые так любят лишенные движения дети.

Доктор Вальнер, вдохновленный поступившими ему от Сандры Керри крупными вложениями, изменил профиль клиники. Теперь сюда попадали преимущественно больные с врожденными аномалиями опорно-двигательного аппарата или с последствиями тяжелых травм. В основном это были подростки и дети из семей, неспособных оплачивать сложное лечение в дорогих клиниках.

Официально Сандра считалась совладелицей «Кленовой рощи», но она редко вмешивалась в организационный процесс, ограничивая свою деятельность функциями медицинской сестры.