Надежда Волгина - Массажистка

Хряпнули. Потом еще раз и еще… Голова и правда прошла, только вот ясности в ней поубавилось. Зато откуда ни возьмись появилась веселость. Столько Даша не танцевала уже давно. И она явно пользовалась сегодня популярностью у парней, чьих даже имен не знала.

А потом этот Пашка, парень ее подруги, едва все не испортил, когда остановил музыку и напомнил Даше об обещании сделать массаж всем парням. Вот же настырный! Ну какая из нее массажистка в таком состоянии? И ведь пристал как банный лист — не отдерешь. Пришлось соглашаться. Но это даже массажем назвать нельзя было, так, баловство. А в очередь вот на это баловство к ней выстроились в настоящую. Даже снова голова начала побаливать. Или это уже случилось от излишка спиртного, что приняла на грудь?..

К тому моменту, когда к ней обратился довольно нелепого вида парень в очках, Даша уже до такой степени устала, что ненавидела свою будущую профессию, к которой так стремилась, всей душой.

— Моя очередь, — раздалось за спиной, и тут же ее затрясло от наплыва самых разных чувств, сильнее всех из которых было желание оказаться дома, в тишине своей комнаты.

— Все! Я устала… Отвалите все! Хочу веселиться! Шампанского мне, — картинно вскинула руку.

Она даже не рассмотрела его как следует из-за подступившей к горлу тошноты. Шампанского ей! Да похоже уже напилась под завязку. Водки, что ли, подмешивали ей в шампанское? Что-то с каждой секундой становилось все дурнее. Жутко хотелось на свежий воздух.

И она уже собралась отправиться в туалет, как к ней подошел недавний знакомый, Игорь. Еще в кафе, когда тот впервые подошел к их столику, Даше он понравился. Высокий, симпатичный и веселый. И улыбка его казалась ей загадочной, таинственной.

— Даша, может ты уважишь моего друга, сделаешь ему массаж? Ну в качестве исключения? — заглянул он ей в глаза, и от его взгляда даже головная боль ненадолго отступила.

— Какому другу?

— Да вон он, — кивнул Игорь в сторону. И пока она поворачивалась, шепнул на ухо: — Пошли его, да погромче, а то он приставучий, как пиявка. Не отвяжется потом, — ах вот как? Пиявок ей только сегодня не хватало! — Нет, Игореш, я правда ужасно устала. Да и вряд ли ему поможет мой массаж. Такие, как он, безнадежны…

Даша вспомнила каждое слово, сказанное тогда Антону. Она снова пережила тот момент на вечере, будто вернулась на несколько лет назад. Боже! Как же она тогда его обидела! И какой же придурок этот Игорь!

Ей было стыдно, и она не знала, как вести себя сейчас. И Антон молчал, но и не отталкивал ее, продолжал все также обнимать.

Даша пошевелилась в его объятьях и приподнялась на локте, посмотрела ему в лицо:

— Ты меня возненавидел за это?

Сейчас в нем невозможно было узнать того паренька в очках. Впрочем, наверное, поставь их рядом, и разницы она бы не заметила, потому что из-под очков на нее смотрели бы эти же невозможно притягательные глаза.

— Сначала да. Теперь уже нет, — грустно улыбнулся он, и Даша не выдержала — прижалась к его губам в попытке стереть эту грусть.

— И ты меня простил?

— Не так уж ты и виновата тогда была. Сам был придурком, — повернулся он набок и прижал Дашу к себе спиной, горячо дыша ей в шею. — Теперь, когда мы разобрались с нашим прошлым, предлагаю его там и оставить. Давай начнем все сначала. Есть мы сейчас и то, что между нами сейчас. Я хочу сохранить это во что бы то ни стало. Хочу сделать тебя счастливой и самому таким стать.

— И я этого хочу, — пробормотала Даша, накрывая его руку своей и прижимая ту к животу сильнее, словно в попытке удержать.

А еще я люблю тебя! — этого она уже не сказала, а лишь подумала, проваливаясь в сон, согретая его объятьями.

Торжественный ужин должен был состояться в семь часов. Именно на это время Антон заказал столик в ресторане и пригласил почетных гостей.

Всю смену в поликлинике Даша нервничала, а к концу ее так и вовсе не находила себе места. Она все ждала, что позвонит мама и поздравит дочь с предстоящим грандиозным событием в ее жизни. Ну или хотя бы не поздравит, а захочет пообщаться с ней в неформальной обстановке. Но мама не звонила, и постепенно Даша понимала, что этого не случится вовсе. К концу смены она уже начала сомневаться, что они с отцом придут в ресторан. Сама им звонить тоже не хотела, вернее, не могла, как ни уговаривала себя. Что она скажет? Начнет оправдываться, что несмотря на поспешность, шаг этот хорошо обдумала и решение приняла взвешенное? Нет, конечно! Да и все на самом деле случилось спонтанно. Она даже поняла, что любит, после того как согласилась выйти замуж за Антона.

С работы ее встречал Антон. Сегодня он решил сам приехать за ней, не доверил водителю. Словно знал наверняка, в каком состоянии она находится. Благо, до встречи с родственниками еще оставалось достаточно времени. Можно было и привести себя в порядок, и успокоиться. Если, конечно, получится.

— Хочешь, отвезу тебя в спа-салон? — предложил Антон, внимательно посмотрев на Дашу, когда та садилась в машину.

— Что, все так плохо? — слабо усмехнулась она.

— Да нет. Просто, выглядишь уставшей. Бросала бы ты эту работу

— Брошу, когда займусь своим делом, — улыбнулась она ему, испытав очередной прилив благодарности. Она уже знала, что он выкупил для нее помещение под салон. И завтра обещалась подготовить списки всего необходимого. Сегодня у нее мысли работали явно не в этом направлении. Ими она уже была в ресторане, не знав даже примерно, чего ожидать от сегодняшнего вечера.

— Тогда, мне нужно ускориться, — быстро поцеловал ее Антон и принялся выруливать со стоянки.

Даше показалось, что и он тоже нервничает, но держался Антон не в пример ей гораздо лучше. Разве что был менее разговорчив и на дорогу смотрел слишком сосредоточенно.

В холле, когда горничная оставила их одних, а Даша уже собиралась подняться в свою комнату, чтобы просто полежать немного на кровати, расслабиться и ни о чем не думать, Антон ее неожиданно обнял и привлек к себе.

— Даш, хочу сказать тебе одну вещь, — проговорил он ей в макушку, не давая посмотреть на себя, прижимая еще крепче. Он будто не хотел, чтобы именно сейчас она видела его лицо. — Ь^ке давно хочу сказать и не решаюсь. А сегодня понимаю, что должен.

Даша испугалась. Очень сильно. Аж сердце пропустило удар. Чего именно, и сама не могла понять. Наверное, больше всего того, что сейчас он может сказать что-то типа: я долго думал и понял, что все у нас не так, что не должны мы связывать себя обязательствами и обрекать тем самым на вынужденное совместное существование… Она боялась, что он ее отвергнет, сейчас, когда уже не представляла себе жизни без него, без его надежных объятий, без горячего и такого сексуального тела рядом, без его рассуждений… без всего того, что было свойственно только ему.

— Вот ты неоднократно спрашивала, не ненавижу ли я тебя, — голос Антона звучал глухо, говорил он ей в макушку. А Даша только и могла, что думать о том, как согревает и обволакивает ее его дыхание, как приятно находиться в кольце его рук. Она уже заранее умирала от того, что могла услышать дальше. — И каждый раз я тебе отвечал, что ненависти и в помине нет, что испытывать таковую к тебе я не могу… физически. Но ни разу я не говорил тебе самого главного, того, о чем сейчас не могу промолчать, — он сделал паузу, и Даше показалось, что сердце ее сейчас не выдержит, перестанет биться. — Даш, я люблю тебя. Люблю всем сердцем, как никогда и никого еще не любил. Это случилось не сейчас, а еще тогда, только понял это я гораздо позже. Даже если ты никогда не сможешь испытывать ко мне десятой части того, что испытываю к тебе я, отпустить тебя не смогу. Я просто не смогу жить без тебя, у меня не останется воздуха, который есть, только когда ты рядом.

Бедное ее сердце! Только что оно готово было остановиться от выматывающего душу ожидания и неизвестности, как буквально сошло с ума от всепоглощающей радости. Из глаз брызнули слезы и принялись активно смачивать рубашку Антона. Она так много хотела ему сказать, но спазм в горле мешал не то что говорить, из-за него и дышать-то получалось с трудом.

— Не плачь, Любимая, — заключил Антон в теплые ладони ее лицо и принялся покрывать его поцелуями. — Обещаю сделать тебя счастливой. Я столько совершил глупостей и ошибок, за которые теперь простить себя не могу. Но очень надеюсь, что в дальнейшем все их смогу искупить.

Губы его прижались к ее, и поцелуй словно растопил тот ком, что мешал дышать. Воздух хлынул в легкие, наполненный его дыханием. И слезы полились еще обильнее, словно и им тоже дали волю. Даша боялась самой настоящей истерики на почве безудержного счастья. И сейчас ей было плевать на все, кроме того, что Антон ее любит.

— Если этот поток не остановится, то ты нас затопишь, — с улыбкой проговорил Антон, глядя в глаза, в которых, как хотела верить Даша, читал все то счастье, что она сейчас испытывала.

— Антон, — смогла все-таки выговорить она и обхватила его за талию, прижимаясь к груди, слушая как колотится в той любимое сердце. — Я не испытываю к тебе десятой доли того, что испытываешь ко мне ты, — практически повторила она слово в слово его фразу, чувствуя как он напрягся всем телом. — Кажется, я люблю тебя даже сильнее, чем ты меня. И я тоже боялась тебе в этом признаться…

— Господи! О таком я не мог даже мечтать, — проговорил Антон, и голос его дрожал.

— Даш, я чуть не умер сейчас.

— А я чуть раньше, — улыбнулась она.

Больше не хотелось плакать, а хотелось тихо наслаждаться счастьем в объятьях друг друга. Что они и сделали, как только Антон отнес ее в свою комнату и опустил на кровать. И конечно же, чтобы приготовиться к встрече с родственниками на собственной помолвке, времени у них осталось в обрез. Но его хватило Даше, чтобы привести себя в порядок и услышать восторженное:

— Ты великолепна!

Антон ждал ее в холле и выглядел он тоже очень торжественно в темно-сером костюме и кипенно-белой рубашке. От галстука он решился отказаться, и в этом Даша была с ним солидарна. Никогда не понимала, как мужчины терпят эти удавки на шее.

В ресторан их отвез Денис. Антон сказал, что выпить ему сегодня придется, да и это жизненно необходимо, а садиться за руль в таком состоянии он точно не рискнет, да и законом это воспрещается. По его сосредоточенному виду Даша понимала, что волнуется он едва ли не сильнее нее. Только держался он намного лучше. У нее же по мере приближения к ресторану волнение уже начало зашкаливать, аж ладони потели. И это не укрылось от внимания Антона.

— Успокойся, Даш, обидеть я тебя не дам никому, даже если при этом мне придется оскорбить твою мать или отца.

Он так жестко это произнес и так посмотрел на нее, что Даша заранее не завидовала своим родственникам, если те только посмеют сделать выпад в ее сторону. Сейчас Антон не шутил. Впрочем, сам факт явки родственников в ресторан оставался под вопросом. В отличие от матери Антона, что только за время следования в ресторан умудрилась позвонить сыну три раза.

И все равно, волнение зашкаливало. Как вошла в ресторан, зафиксировала смутно. Антон помог ей снять пальто и сдал одежду в гардероб. Терпеливо топтался рядом, пока она поправляла волосы перед зеркалом. На самом деле, только делала вид, всячески оттягивая время.

— Ма явилась первая, — проговорил Антон с усмешкой, когда метрдотель сопроводил их в зал и передал в заботливые руки официантки.

Даша проскользила по залу взглядом и безошибочно определила их столик в дальнем углу, где уже восседала нарядная Мария Степановна. Без улыбки, с выпрямленной спиной и сцепленными кистями рук, лежащими на столе. Подошедших к столу сына с невесткой она встретила скупой улыбкой.

— Полчаса уже сижу тут в гордом одиночестве, — посетовала она сыну, пропуская мимо ушей Дашино приветствие.

— Ма, семи еще нет. Никто не опаздывает, — пожал руку Даше Денис и помог занять стул. Сам опустился на соседний и придвинулся ближе к ней.

Стол уже был красиво сервирован приборами, холодными закусками и спиртным. Осталось дождаться остальных гостей и начать «праздновать». Ну и о чем-то нужно было разговаривать с Марией Степановной — хорошо, эту обязанность взял на себя Антон, поинтересовавшись у матери о каком-то родственнике. Все следующие десять минут, пока не подоспели новые гости, Даша мало чего понимала, из того что слышала, да и слушала она в пол-уха, все время поглядывая на дверь.

Отца с матерью она заметила, едва те показались в дверях зала. Заметил это и Антон и подбодрил ее взглядом. Как же он научился ее чувствовать, ведь родителей ее видит в первый раз!