Amberit - Мастер-Девил

— Вот теперь я понимаю, чувак, почему ты не любишь целоваться. Ты просто не умеешь это делать.

Глаза Кейна вспыхнули, он пробормотал что-то невнятное себе под нос и наклонил голову, одновременно обнимая меня и прижимая к себе. Его губы опять коснулись меня, но на этот раз не отдернулись в ту же секунду, а задержались, начиная двигаться вместе с моими.

Я невольно приподняла голову выше и закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям, охватившим меня. Потрясающий аромат Кейна, электрический импульс, заставивший мое тело зазвенеть, его ласковые, мягкие губы — все это кружило и без того затуманенную голову. Руки сами собой потянулись вверх и легли на шею Кейна, притягивая его поближе, из груди вырвался тихий стон.

Поцелуй изменился. Из нежного, если бы это был не Кейн, можно было бы даже сказать, любящего поцелуя он превратился в страстный и неистовый. Кейн жадно впивался в мои губы, настойчиво раздвигая их языком. Я не могла сопротивляться, приоткрыла их, и его язык с нахальством захватчика ворвался в мой рот, исследуя его. Чувства, захватившие меня, побудили ответить, и наши языки сплелись в неистовом противостоянии. Мысли в голове разлетелись окончательно, ноги подкашивались, и просто замечательно, что Кейн крепко прижимал меня к себе, иначе я оказалась бы на полу.

Воздух в моих легких закончился, и мне пришлось оторваться. Кто бы знал, с какой неохотой я это делала!

Объятия Кейна ослабели, а потом исчезли совсем. Я убрала руки с его шеи, еле удерживаясь на ногах, открыла глаза и натолкнулась прямо на пристальный взгляд сияющих сапфиров. В глубине глаз Кейна мне опять почудилось то, чего там не могло быть в принципе — нежность. Я ожидала увидеть все, что угодно — страсть, злость, похоть, но не нежность. Решив, что во всем виноваты мое затуманенное сознание и сонное состояние, я опять тряхнула головой. В результате она закружилась еще больше, и я покачнулась, уже морально готовая свалиться на пол. Сильные руки подхватили меня, и в следующее мгновение я ощутила, что Кейн поднял меня и несет к дивану. Он сел, не выпуская меня из рук, усаживая к себе на колени. Я попыталась слезть, но Кейн еще сильнее прижал меня к себе.

— Ты будешь сидеть здесь. И пить больше не будешь, — жестко сказал он. Вот этот Кейн был похож на моего покровителя, но я почему-то не расстроилась от потери прежнего, нежного, а устроилась поудобнее и положила голову к нему на плечо. Буду в точности выполнять его приказания, пусть сам выпутывается, если ему не нравится эта поза.

— Кэтрин, игра закончена, — тем же жестким тоном сказал Кейн. — Давай лучше кино посмотрим.

Никто не стал возражать, Дерек быстро поставил какой-то фильм, выбрав его из обширной коллекции дисков, стоящих на полке. Что это был за фильм, я так и не узнала. Сидя на коленях Кейна, прижавшись к его груди, чувствуя на себе его крепкие объятия и окутываемая его ароматом, я отключилась на начальных титрах.

Я зачитался и пришел к Кэтрин уже после четырех, но еще до того, как она выполнила свою угрозу и прислала за мной Мэтта. Правда, зайдя к сестре, я понял истинную причину этого. Нет, Мэтт и Синтия уже были здесь и сидели в гостиной, болтая с Дереком. Дерек пояснил мне, что Кэтрин и Эрика уже больше часа как заперлись в спальне, и лично он не рискует туда соваться, дабы не помешать какому-нибудь важному техническому процессу. Я только хмыкнул в ответ, усаживаясь в любимое кресло в углу. Из него было видно всех, а сам я оставался в тени. Дерек внимательно осмотрел меня и заключил:

— Неплохо выглядишь. Я думал, будет хуже.

— Я тоже, — тем же тоном ответил я, машинально дотронувшись до рассеченной брови. — Но все обошлось. — Я не кривил душой, действительно неплохо себя чувствуя.

— Тогда, может, ты поведаешь нам, что вчера произошло? — встрял любопытный, как всегда, Мэтт. — Кстати, если тебе интересно, у Кайла двойной перелом, у Энди — сотрясение мозга. Хотя, если спросят меня, то там нечему сотрясаться. Человек с нормальным мозгом не полезет драться с тобой.

— Да, Кейн, — поддержал его Дерек. — А то мы пришли к самому финалу драмы.

— Ты хочешь сказать, что Кэтрин еще не вытянула всю историю из Эрики? — недоверчиво поинтересовался я.

— Я хочу услышать твою версию, — невозмутимо ответил Дерек.

— А я еще никакой не знаю, — заныл Мэтт, — Давай, Кейн, колись.

— И правда, Кейн, выкладывай, — с ноткой нетерпения в голосе потребовала Синтия.

— Да чего там колоться, — вздохнул я, подавляя в себе вспышку ярости при одном воспоминании о том, как Стивен душил Эрику.

«Или это была такая игра?» — опять закралась непрошеная мысль. Я отогнал ее и в двух словах изложил события вчерашнего вечера:

— Стивен приставал к Эрике. Я его отвлек от этого увлекательного занятия, и мы немножко подрались. А Кайл с Энди были настолько тупы, что присоединились к драке. Все.

Несколько секунд царила тишина — ребята переваривали информацию. Потом Дерек присвистнул:

— Не хотел бы я узнать, как ты дерешься «много», если «немного» в твоем понимании — это сломанная рука, рассеченная бровь, сотрясение мозга и разгромленный туалет.

Я пожал плечами, не собираясь отвечать на риторические вопросы, но все-таки добавил:

— Единственное, о чем я жалею — это Стивен. Появись вы чуть позже, я бы достал его.

— Появись мы чуть позже, ты бы убил его, — резонно возразил Дерек.

Я опять пожал плечами. Все возможно. Хотя убить — вряд ли убил бы, а вот покалечить — вполне вероятно.

— Слушайте, долго их еще ждать? — возмутился Мэтт, показывая на стену между гостиной и спальней, — Я есть хочу!

— Я принесу пиццу и пиво, — откликнулся Дерек.

— Давай я тебе помогу, — предложил я, поднимаясь с кресла. Есть мне тоже хотелось, а девушек можно было ждать до бесконечности.

Дерек торжественно вручил мне коробки с пиццей, а сам взял упаковку пива. Выходя с кухни, я наткнулся на девушек. Кэтрин, как и ожидалось, не увидев меня в гостиной, начала тихо возмущаться:

— А где, интересно, мой братец? Мэтт, сходишь за ним?

— Зачем? Кэтрин, я давно здесь, просто уходил на кухню за пиццей, — усмехаясь, проинформировал я сестру.

И тут Эрика, пошатнувшись, упала на меня. Я еле успел освободить одну руку, чтобы подхватить ее. На этот раз мне даже в голову не пришло, что девушка меня боится. Я помог ей восстановить равновесие и проследил, чтобы она успешно добралась до дивана.

За едой я обратил внимание на то, что Эрика пьет не пиво, как мы, и не содовую, как девушки, а какой-то чай, который по ее просьбе принес Дерек. Этот чай оказывал на нее странное влияние — Эрика раскраснелась и оживилась. Я периодически посматривал на нее, оценивая поведение. Когда мы случайно встретились глазами, я поспешил отвести взгляд. Мне не хотелось, чтобы она заметила мое изменившееся к ней отношение.

Когда Кэтрин объяснила ей правила игры, я начал волноваться. Эрика становилась все более непохожей на себя — резкие, отрывистые движения, беспричинный смех. Потянувшись, чтобы отдать Кэтрин бумажки, она чуть не свалила стакан, к счастью, пустой. И при том она не пила ничего, кроме чая. У меня возникло подозрение, что Дерек туда что-то подмешал.

Игра шла, в общем, как обычно. Я возблагодарил Бога, что мне досталось всего-то сказать Дереку комплимент, от собравшихся за столом можно было ожидать и большей пакости. И первый звоночек прозвенел, когда Дерек должен был признаться Эрике в любви. Я прекрасно понимал, что все это — просто игра, но мне она не понравилось.

Эрика с сияющими глазами слушала признание в любви малознакомого по сути парня. Она смеялась и совершенно не торопилась отнимать у Дерека свою руку. Я вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев, чтобы не сорваться с места и не прекратить все это. Интересно, из-за кого я больше разозлился — из-за Эрики или из-за Кэтрин, которой пришлось выслушивать, как ее парень признается в любви другой девушке? Хотя надо отдать должное Дереку — парень прекрасно выкрутился: и выполнив задание, и не обидев при этом Кэтрин.

Сразу же после этого мое самообладание подверглось очередному испытанию. Эрике досталась ожидаемая пакость. Я напрягся и сжал кулаки, когда она прочитала «поцеловать в щеку». Вспомнив, как вчера она смутилась, когда поцеловала меня, я ожидал минимум такой же реакции. Но Эрика удивила меня. Она с готовностью встала и, спотыкаясь, преодолела расстояние в пять шагов до Мэтта, в конце буквально упав к нему на колени. Я не верил своим глазам. Эрика явно была пьяна, причем уже прилично. Подозрения, что Дерек что-то подмешал ей в чай, стали переходить в уверенность.

Мэтт тем временем не преминул воспользоваться ситуацией и подставил Эрике губы для поцелуя. Та игриво шлепнула его по руке, заявила, что в задании говорится другое, и громко чмокнула Мэтта в щеку, после чего преувеличенно осторожно вернулась на свое место, что удивительно, ни разу не упав.

Я разрывался между тремя желаниями — дать по морде Мэтту, чтобы не лез к чужим девушкам, вытрясти из Дерека правду и унести Эрику домой. Постойте. Я подумал — «чужим девушкам»? Чужим Девилам, так будет точнее. Я никак не мог назвать Эрику своей девушкой.

Мэтт вытянул следующее задание — стриптиз под музыку для Кэтрин. Я нахмурился еще сильнее. Мне не понравилось, что Эрика будет смотреть на раздевающегося Мэтта. К счастью, она, словно почувствовав это, ушла в туалет, преувеличенно осторожно делая шаги. Я воспользовался случаем и, как только Дерек сел, немедленно спросил:

— Ты что ей подмешал?

— А что? — весело отозвался Дерек, — Ей нужно было успокоиться.

— Идиот! Она сейчас отрубится. Ты что, не видишь — еще немного, и она будет пьяная в стельку. Что ты ей подмешал?

— Да ничего особенного, — посерьезнев, пожал он плечами, — Вермут. Маленькая порция, просто для того, чтобы расслабиться. В чистом виде она не стала бы его пить.

— Похоже, ей хватило твоей «маленькой порции», — хмуро произнес я.

Мэтт закончил стриптиз и уже застегивал рубашку под моим мрачным взглядом. Эрика все не появлялась. Она там уснула, или ей стало плохо?

— Кэтрин, позови Эрику, — попросил я.

Та послушалась беспрекословно, видимо, тоже заметила состояние моего Девила и тревожилась по этому поводу.

Появилась Эрика, все так же преувеличенно осторожно передвигаясь. Ее координация движений была серьезно нарушена алкоголем и чудо, что она не упала, добираясь до дивана.

Кэтрин выпало спеть песню. Это была моя записка, я бы не отказался спеть еще раз. Мне понравилось, какими глазами смотрела на меня Эрика, когда я исполнял свои песни, хотя она, конечно, не знала, что они мои. Я написал их в прошлом году, когда мне было тяжелее всего — последний год обучения в прежней школе как раз подошел к середине. Мне невероятно хотелось уехать оттуда, но я знал, что буду вынужден провести еще несколько месяцев в этом кошмарном месте.

Кэтрин пела колыбельную. Я не понимал, почему ей так нравилась эта достаточно заунывная песня, но голос у сестры был красивый. И на Эрику он тоже явно подействовал — та начала откровенно засыпать. Я был прав — еще немного, и она отрубится. Не знаю, сколько вермута подмешал ей Дерек, но для Эрики эта доза была слишком велика.

Я крутанул бутылку, и она указала на моего Девила. Мысленно выругавшись, я взмолился, чтобы в задании не было ничего непристойного. От Мэтта вполне можно было ожидать в задании танцев на столе. Я медленно развернул бумажку и мрачно произнес:

— Мэтт, я тебя придушу когда-нибудь.

На бумажке значилось — «поцеловать». Часть меня радостно вопила, что появилась прекрасная возможность поцеловать Эрику, не выглядя при этом полным идиотом, нарушающим свои собственные принципы. Другая часть осторожно предупреждала, что это может плохо кончиться.

Мэтт притворно возмутился:

— А что я сделал-то? Я даже не знаю, что тебе сделать надо, а ты сразу — Мэтт, придушу… Читай давай, мы все в ожидании.

— Поцеловать, — озвучил я задание и взглянул на Эрику, опасаясь ее реакции.

Мэтт заржал и проехался по поводу меня и Дерека. Не обращая внимания на это, я не сводил глаз с Эрики. Она тоже явно опасалась этого, но поднялась и подошла ко мне, встав совсем близко, доверчиво приподнимая голову и неосознанно выпячивая пухлые губки для поцелуя.

Я вздохнул и решил, что выполню условия задания, не заходя при этом слишком далеко. Я наклонился и слегка коснулся губ Эрики, тут же выпрямляясь. В ее глазах появились обида и разочарование. Она так же, как и я, хотела поцелуя?