О существовании ворот в этом месте говорила лишь широкая заасфальтированная дорожка. Ворота полностью сливались с остальным забором и если бы не четыре петли слева и справа, то воротницы можно было не заметить. Толкнув створки в стороны, снова забралась в машину и выехала с территории дачи. Не торопясь заперла за собой ворота. Села в авто и уехала в город…


В разводе с красавцем мужем все подруги обвиняли ее и дружно отвернулись, когда ей так нужна была поддержка. Никто из них не принял в расчет тот факт, что он сам ушел к другой женщине. Майю назвали плохой хозяйкой и женой. Сплетни, одна другой нелепее, доходили до нее через третьих лиц. Если бы в этих сплетнях была хоть доля правды, она бы так не среагировала. Но болтовня о ее бесплодии из-за многочисленных абортов, старом пристрастии к наркотикам и алкоголю, а так же слухи о многочисленных любовниках не имели под собой абсолютно никаких оснований.

В «желтой» прессе мелькали статьи одна абсурднее другой. Кольцова не захотела отвечать, так как оправдываться было слишком унизительно. В том, что у нее не было детей, виноват был муж. Кирил не хотел ребенка, говоря: «Ты востребована на подиуме. Не стоит губить карьеру». Она соглашалась, потому что любила, но теперь объяснять это посторонним не хотела.

Майя замкнулась в себе. Будучи манекенщицей, она неоднократно получала приглашения «хорошо провести время», но каждый раз решительно их отклоняла. Она любила Кирилла всей душой и его измена больно ударила по сердцу. Даже заезжая иногда в городскую квартиру, старалась, чтобы ее никто не видел. Появляясь там или поздно вечером, когда соседи спят или днем, когда все на работе…


Сегодня она поступила так же. В подъезде стояла тишина. Зашла в пустую квартиру. Торопливо отключила сигнализацию и позвонила на пост вневедомственной охраны, сообщив:

— Это Майя Кольцова. Я в квартире…

Положила трубку, как только ответили. Медленно повернулась, прислушиваясь к тишине. Прислонясь к двери спиной, смотрела вглубь коридора. В глубине души Майя надеялась, хоть и знала что это невозможно — сейчас раздадутся мамины шаги и тихий голос скажет:

— Раздевайся, будем обедать!

И ей будет уже не так одиноко. Одиночество сковывало, медленно покрывая сердце ледяной коркой. У Кольцовой оставались друзья-мужчины, те, кто от нее не отвернулся и с кем она время от времени разговаривала по телефону. Но у них были свои семьи и свои проблемы. Рассказывать о своей тоске она не хотела даже им, не желая слышать тягостного молчания в ответ.

Легкая пыль лежала на полу и мебели, скопившись за четыре недели, что Майя здесь не появлялась. Это стало теперь безразлично, хотя раньше она кинулась бы убираться сломя голову. Чистота была одним из ее «пунктиков». И вообще многое в ее поведении теперь изменилось.

Телефон стоял на резной полке в коридоре, как и всегда. Его, такая всегда блестящая, поверхность «под голубой мрамор» стала матовой, но Майя снова не обратила никакого внимания на пыль. Нажала на кнопку автоответчика и прослушала несколько сообщений. Они ее не заинтересовали. Ей снова предлагали выйти на подиум, возглавив показ моды «Весна –2002». Обещали высокий гонорар и бесплатную путевку на отдых в Швейцарии. Порадовалась, что сменила мобильный телефон и хоть на даче ее не «достают» подобными предложениями и уговорами.

Женщина, не дослушав, стерла записи и прошлась по пустым комнатам, безразлично оглядывая дорогую мебель. Знакомые уже несколько раз предлагали ей сдать квартиру и пустить «пожить» их родственников и знакомых. Кольцова отказалась наотрез пустить в квартиру кого-либо:

— Сейчас я могу в любой момент появиться и жить. Пустив жильцов, мне вначале придется дождаться их выезда…

Ее убеждали:

— Зато квартира будет под наблюдением! И платить за нее станешь уже не ты.

Майю пугала сама мысль, что кто-то станет передвигаться по дубовому паркету, который с великим трудом достал отец. Будет спать в ее спальне и обедать в кухне, где многое до сих пор напоминало мать. Она была в их с Кириллом квартире частой гостьей после того, как вышли с отцом на пенсию окончательно.

Жить оба старика предпочитали на даче. Много читали и смотрели телевизор, гуляли по лесу рядом с дачей. Собирали грибы, радуясь им, как дети…

Кольцова регулярно платила квартплату, но возвращаться в шумную Москву с тихого Подмосковья не желала…

Майя заглянула в спальню. Покрывало на кровати оставалось идеально ровным с тех пор, как она узнала об измене мужа. Захватила из шкафа махровый халат и две пары туфель в коробках. Все сложила в большой пакет и не задерживаясь больше, направилась к выходу. Поставив квартиру на сигнализацию, вышла.

Сухо щелкнул замок за спиной. Она заперла еще два врезанных замка, чутко прислушиваясь к звукам подъезда. Услышав, что наверх поднимается лифт, начала спускаться по лестнице. Торопливо простучали по лестничным пролетам ее каблучки. Стукнула дверь внизу и все стихло…


В издательстве Майя провела почти три часа. Сдала готовую работу, терпеливо выслушала похвалы редактора, который буквально молился на безотказную переводчицу. Быстрее Кольцовой никто с переводами не справлялся.

Получила в бухгалтерии деньги за сделанную работу. Затем выбрала себе новое задание из многочисленных повестей и романов на английском. Как лучший переводчик она имела некоторое право так поступать. От редактора получила пояснения к нему. Старательно записывала все в органайзер, чтобы ничего не забыть и не перепутать. Накинула плащ и в нетерпении выскочила на улицу.

Время перевалило за полдень, а ей хотелось быть к трем на даче, чтобы успеть побродить по территории. В Москве снега уже не было. Солнце купалось в редких лужицах. Кое-где на кустарниках проклюнулись листочки. Казалось, что голые тонкие ветки накинули на себя зеленые вуалетки. На клумбах цвели тюльпаны и нарциссы с редкими вкраплениями крокусов и гиацинтов. Торговки вовсю торговали мимозой и теми же тюльпанами, еще не распустившимися и зелеными.

До химчистки в центре она добралась с трудом, проклиная поминутно узкие улицы и дорожные работы. Автомобильные заторы то и дело преграждали путь. Напряжение в душе достигло предела. Майя громко ругалась, яростно нажимая на клаксон и нервно постукивая пальцами по рулю. Часто смотрела на часы и еще больше распалялась. Она уже устала от шума и суеты. Хотелось снова окунуться в тишину.

С трудом найдя местечко для стоянки машины, она буквально ворвалась в химчистку. В распахнутом плаще, с красными пятнами на лице, Кольцова была похожа на разгневанную фурию. Небрежно швырнула квитанцию на стол приемщице и потребовала:

— Побыстрее, пожалуйста!

Толстая тетка за столом читала любовный роман и сладко улыбалась при этом. Она оторвалась от книги на голос и улыбка превратилась в раздраженную гримасу. Явно хотела возразить, но взглянув в сверкающие злые глаза посетительницы, сочла за счастье промолчать. Подобных дамочек в ее жизни было не мало и она знала, чем это заканчивается в большинстве случаев.

Посетитель оказывается прав в глазах начальства, а ее в очередной раз лишали премиальных денег. Она встала и молча вышла в другой зал, где висели на длинных вешалах уже чистые вещи. Тетка быстро нашла светлое пальто Майи, ловко завернула его в большой пакет, перевязала и протянула посетительнице, сказав дежурное:

— Спасибо, что посетили нашу химчистку!

Даже не поблагодарив, незнакомка выскочила на улицу. Приемщица скорчила ей вслед рожу, отчего ее полное лицо вообще превратилось в блин с пимпочкой-носиком, выглядывающим из толстых щек, а глазки исчезли. Опустившись на стул, недовольно поглядела на дверь и вновь принялась за роман, моментально забыв о нервной посетительнице…


Кольцова забросила сверток с пальто в багажник и снова села за руль. Кое-как выбралась из пробки на Новый Арбат, петляя по переулкам. Эти места она хорошо знала и легко ориентировалась в тесных улочках. Заехала в булочную. Накупила разнообразного хлеба в герметичных упаковках. Такой хлеб долго не черствел и не портился. Дополнительно прихватила парочку любимых пирожных, шоколадные конфеты и пакетик сушек с маком. Их Майя очень любила. На душе вроде бы стало спокойнее. Она подумала о загородной даче и уютной комнатке с компьютером, где так хорошо работалось и где чувствовала себя защищенной.

Зашла в гастроном у бывшей гостиницы «Украина». Около часа делала закупки, уже не торопясь бродя по магазину. Закупалась на неделю, часто заглядывая в заранее составленный список. Время от времени подходила к кассе. Расплачивалась и уносила набитые пакеты в машину, чтоб не таскать тяжести. Вновь возвращалась в магазин. Майя уже поняла, что к трем на дачу все равно не успевает и решила не спешить, мысленно пообещав себе погулять под солнцем на следующий день.

Пакетов с продуктами в багажнике становилось все больше. По Кутузовскому проспекту Кольцова направилась в сторону Бородинской панорамы. По дороге остановилась у киоска с хозтоварами, чтобы купить стиральный порошок, пакеты для мусора, хозяйственные перчатки, моющее средство для посуды и разные мелочи типа мочалок и губок. Разглядывала витрину с новинками, раздумывая, что лучше взять. Собралась подойти к окошечку, когда из ближнего переулка раздалось несколько сухих хлопков, милицейские свистки и дикий крик:

— Вот он! Стреля-а-ай!!!

Из-за угла, в какой-то полусотне метров от Кольцовой, выскочил высокий парень в распахнутой темно-синей неприметной куртке-ветровке, какие носило полгорода. Майя успела заметить в его руках пистолет. Темные холодные глаза незнакомца встретились с ее растерянным взглядом. В них стояла угроза.

Женщина кинулась к своей машине, забыв о покупках и всем существом вдруг почувствовав себя на волосок от смерти. На каблуках бежать оказалось трудновато и незнакомец легко догнал ее. Кольцова хотела захлопнуть дверцу и увидела перед носом черный зрачок пистолета. Хриплый голос скомандовал над ухом:

— Открывай пассажирскую дверь, сука!

Откуда-то раздался крик:

— Не стреляйте! У него заложница!

Майя не сразу сообразила, что «заложница» это она. Машинально исполнила приказание. Потянулась всем телом и подняла кнопку вверх.

Незнакомец, продолжая держать женщину под прицелом, быстро и как-то крадучись, обошел машину, не сводя с нее диких глаз. Кольцова, медленно поворачивая голову, следила за черным зрачком пистолета. Ей почему-то не было страшно в этот момент. Она словно оцепенела от происходящего.

Едва парень вышел из-за машины, как раздалось несколько беспорядочных выстрелов. Тело незнакомца дернулось. Он громко вскрикнул уже открывая дверцу и выругался:

— А, черт, зацепили все-таки!

Рывком ввалился на сиденье. Захлопнул дверь. Больно ткнул в бок замершей женщины пистолетом и рявкнул:

— Гони, пока не пришил!

Она очнулась от оцепенения и резко тронула машину с места. Незнакомец от рывка покачнулся, но пистолет не выронил. Майя в зеркало заднего вида успела заметить, что милиционеры находились совсем рядом и ее спасение было близко. Они бежали к машине. Пистолет ощутимо давил на нижнее ребро. С ненавистью покосилась на своего нечаянного пассажира и зло спросила:

— И что дальше?

Он резко ударил ее в бок рукояткой:

— Заткнись! И давай едь быстрее! Замечу, что тормозишь — убью!

Майя охнула от удара и машина сразу же вильнула. Бандита бросило прямо на нее. Он не сумел схватиться за ручку дверцы. Пистолет выстрелил и пуля пролетела у женщины перед носом, пробив стекло у дверцы. Она почувствовала ее тепло кожей и наконец-то испугалась. До этого момента переполняло лишь злое возбуждение. Теперь же она решила, что выполнит все требования парня, лишь бы он отпустил ее.

«Ниссан» несся по Москве не тормозя на светофорах. Несколько раз Кольцова слышала, как за спиной раздавался визг тормозов и скрежет металла, резкие злые гудки. С ужасом думала о том, что потом станет говорить в милиции. Она ничуть не сомневалась, что ее разыщут и попросят дать ответ. И все равно тормозить боялась из-за пистолета, продолжавшего давить в бок.

На бешеной скорости, визжа тормозами на поворотах, машина выехала из города и понеслась по МКАДу. Водить Майя умела. Страх заставлял ее прибавлять скорость. Рядом сидел человек, который мог убить ее в любой момент. Поток машин разделил «ниссан» с милицейскими «волгами».

Затем, по требованию незнакомца, Кольцова свернула на Киевское шоссе. Далеко позади раздавался вой милицейских сирен, но самих машин не было видно. Майя украдкой смотрела в зеркало в надежде, что милиция догоняет ее автомобиль, но каждый раз ее чаяния не оправдывались.

Взгляд Кольцовой случайно скользнул по коленям незнакомца. Майя вздрогнула: штанина над коленом набухла кровью и она капала на резиновый коврик. Белое пушистое покрытие сиденья стало красным с краю.