Эмилия Грин - Мажор

Господи, нет!

– Я больше не игрушка в руках тупого мажора! Всё изменилось! – бурно сопротивлялась, стараясь сдвинуть с места двухметровый непрошибаемый шкаф.

– А я больше не тупой мажор… Спортсмен! Тупой спортсмен! – хрипло рассмеялся он.

– Ты псих!

«Мой самый яркий и ненасытный псих…» – беззвучно добавила, неосознанно подаваясь навстречу его напряженным бёдрам.

– Есть немного. Но все-таки я за здоровый образ жизни. Как смотришь на то, чтобы немного позаниматься спортом? Говорят, поцелуи сжигают шесть калорий в минуту…

Его рот обрушился на мое лицо, открывая персональный портал в другое измерение. Феликс целовал жадно. Лизал пересохшие губы, попеременно то оттягивая, то чуть прикусывая их.

– Златка… – судорожно гавкнул, обрисовывая уголки рта кончиком шершавого языка.

Тело спортсмена казалось раскаленным, будто он страдал горячкой. Мощная грудная клетка больше напоминала железный щит. Я уже даже не пыталась сопротивляться – за месяцы разлуки Железнов стал еще выше и здоровее. Изнуряющие тренировки сделали свое – мужчина превратился в непобедимого великана.

И я сдалась.

Феликс плотнее прижал меня к стене, проведя рукой по внутренней поверхности бедра. Колени дрожали, ноги подкашивались. Его влажное дыхание переплелось с моим. В воздухе нестерпимо пахло надвигавшейся грозой. Или изнуряющим сексом.

– Готов поспорить, у тебя там уже очень тепло… – поддразнивал наглец, вжимаясь в трепещущее лоно затвердевшим кинжалом.

– Не льсти себе… – хитро прищурилась, посылая парню улыбку наркоманки.

– Можно? – прошептал он, хрипло вздохнув.

– Нет… – прикусила губу в момент, когда, проигнорировав мой отказ, Феликс проскользнул ладонью прямиком в полупрозрачные трусики.

– А-у-ч… – тихонько взвизгнула, потому как он продолжил медленно двигаться к малюсенькому клитору.

– Обманщица… – улыбнулся Железнов, раздвигая пальцами гладковыбритые половые губки.

– Псих… – томно проворковала, глядя в задымленные пожаром страсти глаза.

Лавина сказочных ощущений накрыла с головой, окончательно отключая разум. Озорные пальцы заставили тело извиваться и трепетать – Феликс всё чаще и интенсивнее ласкал меня рукой между ног. Он водил вправо-влево, размазывая влагу по складкам, а затем погружался полностью в узенький вход.

Водил пальцем – погружался… Водил – погружался, делая мои вдохи частыми и поверхностными.

– Я тебя сейчас, бл*ть, съем… – простонал баскетболист, проведя ребром ладони вдоль влажных губ.

– Ай! – запрокинула голову, сильнее раскрываясь навстречу умелой руке.

Железнов был слишком хорошо подкован в вопросах секса, и я уже еле держалась на ногах. Бедра содрогались от нараставшего желания, но спортсмен и не думал доводить дело до кульминации. Не заметила, как стала интенсивнее тереться припухшими губками о его руку.

– Соскучилась по мне? – задыхаясь, накинулся на шею, покрывая её вереницей коротких требовательных поцелуев.

– Не по тебе. По нему… – задорно хихикая, расстегнула ширинку у него на брюках, сжала в ладони толстый эрегированный член, ощущая под пальцами бороздки вздутых вен.

– Твою мать… – Железнов взвыл, чуть прикусывая нежную кожу у меня за ушком.

Спортсмен вдруг резко выпрямился, подхватывая меня на руки.

– Эй, ты что?!

– Не выпущу, пока не заставлю бурно кончить! – взревел мужчина, опуская меня на один из стульев конференц-зала.

Охнуть не успела, как он уселся передо мной на колени, избавляя от туфель, а затем одним рывком широко раздвинул онемевшие ноги. От его похабных прикосновений я давно уже была мокренькая и расширенная…

Злата сидела передо мной с широко разведенными ногами, и я, как зачарованный, любовался ее влажной плотью под прозрачными кружевными трусами. С каких это пор моя скромница стала носить такое эротичное белье?! Низ живота свело судорогой желания. Меня знобило при виде ее бледно-розовых припухших губ.

– Сними их! – прохрипел, парализуя взглядом стройные загорелые ножки.

К счастью, девушка сразу подчинилась, и уже спустя секунду я завладел невесомым клочком ткани, засунув влажные трусики в карман брюк. Притянул Злату ближе к себе, опуская язык прямиком в податливую сердцевину.

– М-в-а-х… – сорвалось с приоткрытых губ, одновременно с тем, как тонкие пальцы утонули в моих волосах.

Закинул ее ножки себе на плечи, медленно всасывая маленький розовый бугорок, жадно скользя по узким бедрам ладонями.

Я сосредоточил губы вокруг влажного очага желания, изводя любимую своим шершавым языком и зубами. Несмотря на то, что член пугающе вздыбился, норовя разорвать эластичную ткань штанов, никак не мог отказать себе в удовольствии вспомнить ее вкус. Невероятная. Как капли соленого дождя во время летней грозы. Она моя. И всегда будет моей. Теперь уже не сомневался в этом ни секунды.

– Феликс… – изрекла еле слышно, заставляя меня оторваться от разгоряченной плоти.

Злата осеклась, но я и без слов понял, что именно хотел мне поведать эротично приоткрытый медовый рот.

– Я тоже, золотце… Я тоже… – резко отстранился, приспуская штаны вместе с боксерами, дрожащей рукой выуживая из кармана презерватив. Сегодня я подготовился. Ну а как же иначе? – Иди-ка сюда! – развернул златовласку, придерживая за бедра, так, что она уперлась ладонями в спину стула, грубо задрал подол платья.

Твою мать. Капля пота скатилась по спине, когда я зачехлил изнывающий агрегат в прозрачный латекс. Сперва решил дать ей время привыкнуть к моему размеру, так как имел грандиозные планы на сегодняшнюю ночь. Злата тихонько ахнула – я стал аккуратно вводить головку в тугое отверстие, медленно раздвигая податливые губки. Выплюнул струю воздуха прямо ей в шею, поражаясь тому, насколько плотно мышцы влагалища обнимают каменный стояк.

– Раздвинь ножки чуть шире! Помоги мне! – судорожно приказал, с трудом продвигаясь глубже.

– Так? – красавица опустила ладонь на крохотный бугорок плоти у себя между ног. В этот момент у меня окончательно отказали тормоза…

– Ты будешь делать это, только когда я позволю! Поняла?! – шумно вздохнул, толкаясь до самой матки.

– Да-а… – простонала, позволяя моим пальцам грубо стиснуть аппетитный клитор.

Член заполнил узкую дырку до краев, и, одержимо сцепив зубы, я стал мять ее упругие сиськи ладонями. Мечтал избавить златовласку от платья, всецело наслаждаясь идеальным телом. Но не сейчас. И не здесь. У нас еще будет время сегодня ночью.

До утра…

Почувствовал, как она постепенно расслабляется, не переставая ласкать чувствительную промежность. Моё. Всё моё.

– Я такой придурок, золотце… Конченый идиот…

– В точку, Железнов… – сипло пробормотала, сильнее струясь под моей ладонью.

– Как же я мог обходиться без этого?! Как? – изумленно усмехнулся, вновь скользнув в горячее тесное отверстие.

Бл*ть. До чего же хорошо!

– Феликс, мы должны остановиться… Мы в общественном месте… – прохрипела Злата, на что я лишь сильнее сжал ее задницу.

– Ок. Но сперва я посмотрю на тебя, когда ты будешь кончать! – развернул красавицу к себе лицом, усаживаясь на стул, а затем стал медленно опускать на стоящий колом член.

Злата шире развела ноги, удобнее устраиваясь верхом. Она сжимала и разжимала мышцы влагалища, словно балансируя на волнах, но даже несмотря на то, что сейчас девушка находилась сверху, я не позволил ей перехватить инициативу.

– Да-а, золотце… Скользи по нему… Т-а-а-а-к… – прохрипел, ощущая острые коготки чуть выше предплечий.

Легкие разрывались от задымления. Не мог сделать ни единого вдоха, будто пробежал двадцатикилометровый марафон. Это было дико. Вкусно. И невозможно горячо.

– Феликс… Хорошо-о… – простонала, покорно заглядывая в глаза, пока я продолжал неистово работать бедрами, насаживая скромницу на свой стояк.

– Еще-ё… – запричитала Злата, глядя на меня с мольбой.

Подмигнул, борзо толкаясь до самой матки, задевая головкой спусковой крючок. Произошел выстрел. Теплое лоно конвульсивно сжалось, содрогаясь вокруг моей эрекции.

Злата прикусила губу, не разрывая нашего зрительного контакта, пока каждую молекулу её тела прошибало ударной волной экстаза.

Мама дорогая, вот шалунья… Мне чертовски повезло.

Ухмыльнулся, приникая к мягким губам, и стал трахать её ещё жёстче. Пора было закругляться, ведь в любой момент нам могли помешать…

Злата чуть прикусила мою нижнюю губу, и я взвыл от крышесносного удовольствия, жмурясь, словно перед глазами взорвали петарду.

Пару минут мы сидели молча, не размыкая влажных объятий, будто превратились в сиамских близнецов или проросли друг в друга корнями, а затем магия ослабла. Любимая поспешно слезла с меня, озабоченно озираясь в поисках трусиков.

– Они у меня. Отдам завтра утром! – хрипло рассмеялся, еле ворочая заплетающимся языком.

– Феликс…

– Сейчас мы поедем ко мне и обо всем поговорим. Ты должна меня выслушать. Иначе никак! – быстро застегнул штаны, промокая влажный лоб ребром ладони.

– Мне нужно привести себя в порядок… – смущенно пробормотала Злата, одергивая смятый подол.

– Хорошо. Через десять минут встречаемся на стоянке. Идет?

– Да… – коротко кивнула, выбегая из конференц-зала.

* * *

Я остановился около входа, испытывая навязчивое желание закурить. Жаль, завязал с пагубной привычкой полгода назад. Иначе бы сейчас дымил одну за одной, как паровоз.

Кровь до сих пор бушевала в жилах, а сердце подскакивало, как баскетбольный мяч. Сука, ради таких моментов и стоит жить!.. Машинально перевел взгляд на роскошный золотистый «Lexus», который стоял в центре парковки, и отшатнулся, будто получил лопатой по голове…

В это мгновение я обнаружил, как златовласка, беспечно улыбаясь, садится в машину к Ивану Политову.

Автомобиль затормозил возле подъезда, и я в очередной раз машинально поправила подол. Мелкие мурашки покрыли поясницу от воспоминания о том, что под платьем нет белья.

– Злата, уверена, что не хочешь еще немного покататься? – вопросительно поинтересовался водитель, склонив голову.

– Спасибо, но я должна идти… – соврала, и глазом не моргнув.

На самом деле никому ничего не должна.

– Позвоню тебе завтра, – подмигнул Ваня, распахивая передо мной пассажирскую дверь.

Пожала плечами, испытывая микроскопический укол совести за то, что продиктовала спортсмену неверный номер. А вот его мобильный в записной книжке – редкостная удача. Представила, как обрадуется Рина Баева, когда после планерки я поделюсь с ней заветным номером игрока высшей баскетбольной лиги Ивана Политова.

Пара дежурных фраз на прощание, и, натянуто улыбнувшись, я посеменила в подъезд. Однако, поднявшись на свой этаж, замерла у входной двери…

На подоконнике между этажами с видом отпетого хулигана, от встречи с которым приличной девушке не светит ничего хорошего, сидел Железнов.

– Это было жестоко! – глухо выдал каким-то чужим голосом.

– Не спорю. Но ты переживешь. Однажды я чувствовала нечто подобное… – пожала плечами, пытаясь отыскать в сумке ключ.

– Ты меня раздавила, – смачно харкнул, расстреливая убийственным взглядом. Нехотя заметила, как дрожат его руки.

– Не думала, что железо так легко сломать. Если только это не китайская подделка… – язвительно хмыкнула, нащупав зазубренный край ключа.

– Ладно. Признаю. Я это заслужил!

Ключ, наконец, провернулся в замочной скважине, дверь поддалась.

– Пойдешь в дом или так и будешь сидеть здесь с видом побитой собаки?

Феликс выдержал паузу, прочистив горло, но все-таки покинул наблюдательный пункт. Он подошел вплотную, внимательно заглядывая в глаза. На лице ни намека на привычную клоунаду. Красивое изможденное лицо, белесое, как мука. Под пушистыми ресницами горели болезненно-красные глаза с расширенными сосудами. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище.

– Хочется удавиться… – вздохнул Железнов, переминаясь с ноги на ногу на пороге квартиры тети Жанны.

Я закатила глаза.

– Мне надо еще успеть подготовить вопросы для завтрашнего интервью, так что возиться с трупами некогда!

Губы мужчины растянулись в неудачное подобие улыбки. Глаза продолжали поблескивать тотальным одиночеством и тоской.

– Окей… – сухо выдал Феликс, поворачиваясь к лестнице.

Секунда, и я успела поймать его за запястье, крепко сжав мозолистую ладонь. Наши пальцы переплелись. Сердце забилось подозрительно быстро.

– Приготовишь что-нибудь, пока я буду в душе? – неловко поинтересовалась, испытывая озноб от мысли, что он может скрыться в дверях лифта навсегда.

Феликс развернулся, мучительно заглядывая в глаза. По коже пробежал холодок, стоило только встретиться с его взглядом. Он колебался. Мы оба понимали – сейчас решается наша судьба. Эта ночь расставит все по местам. Или мы сможем простить взаимные обиды, обнулив претензии, или… с рассветом разойдемся каждый по своему жизненному пути.