Эмилия Грин - Мажор

– Яйца? – спросил он сурово.

– Что? – непонимающе нахмурилась, приподнимая уголки рта.

– Яйца имеются? – чуть громче повторил Железнов.

– Конечно, имеются! Куда же без яиц… – нервно улыбаясь, пробубнила в ответ.

– Ну вот и отлично. Иди в душ. А я пока сделаю яичницу по-железновски, – хрипло рассмеялся мужчина, и мне понадобилось всё рассыпавшееся хладнокровие, чтобы вытерпеть неуёмный огонь его прищуренных глаз.

* * *

После двадцати минут водных процедур волосы благоухали, как дивные кущи, а на щеках проступил румянец. Натянула чистую пижаму, запрыгнула в тапки и устремилась в кухню. Судя по всему, как раз вовремя. Феликс раскладывал по тарелкам какой-то удивительно аппетитный шедевр кулинарии.

– Белиссимо! – загадочно улыбнулся шеф-повар, отправляя кусочек яичницы по-железновски в рот.

– Спасибо… – робко отозвалась в ответ.

Молча прикончив еду, мы понимали, что трудного разговора не избежать.

– Ты пропал на девять месяцев. За это время я могла бы уже выносить и родить ребенка… – понуро заключила, сминая кончиками пальцев бумажную салфетку.

– Не могла. Разве только непорочное зачатие действительно существует… – саркастично отрикошетил собеседник.

– Знаешь…

– Знаю, что ты родишь мне ребенка, – серьезно заключил, отчего кровь замерла в венах, и я сделала огромное усилие, чтобы не разлететься вдребезги под натиском влюбленных серо-стальных глаз.

Да что он несет?!

– Ты не вспоминал обо мне всё это время… – медленно сглотнула тягучий сгусток обиды, который стоял в горле с того самого вечера, когда увидела Феликса в обнимку с шикарной девицей.

– Вспоминал, вообще-то. Просто успокоился, когда убедился, что у тебя все хорошо… И принялся разгребать свои проблемы.

– Убедился, что у меня все хорошо?! Что это значит, Железнов?

Собеседник резко перевел взгляд, тем самым укрепив во мне зарождавшееся подозрение.

– Неправильно выразился. Всего лишь узнал у Лины, что ты устроилась на работу, но я не вдавался в подробности… – Феликс прочистил горло, покусывая фалангу большого пальца.

– Так это ты? – произнесла ошеломленно.

– Не понимаю, о чем ты, – чересчур резко парировал Железнов.

– Вот в чем дело… – я подскочила со стула, лихорадочно меря кухню исполинскими шагами.

– Я целый месяц искала работу, а потом пожаловалась об этом Ангелине! И – о чудо! – через несколько дней сам декан журфака вызвал на поклон, предложив место под руководством его бывшей студентки! «Спортивный телеканал в поисках талантливых кадров!» Я сразу и повелась, думала, вся такая талантливая… А это ты постарался… – бросила с горечью.

– Черт. Все совсем иначе! Ты действительно талантливая! – поднялся на ноги собеседник, делая шаг ко мне.

– Скажешь, это простое совпадение?! – уперла руки в бока, глядя на него с осуждением.

– Декан журфака – давний приятель отца. Мы пересекались пару раз по поводу судебной тяжбы. Я всего лишь попросил его присмотреться к тебе! Понятия не имел, что он поможет устроиться именно в редакцию спортивного телеканала… – голос Феликса звучал подозрительно ровно, будто он общался с маленькой несмышлёной девочкой.

– Значит, ты убедился, что у меня все хорошо, и с чистой совестью продолжил трахать клубных шлюх?! – чересчур плаксиво заключила я, ощущая, как поясницу прошибает крупная дрожь.

– Ничего подобного, – спокойно пробормотал Железнов, обхватывая меня ладонями за талию и крепко обнимая.

– Отпусти-и! – зажмурилась, стараясь унять подступающие к горлу слезы. В это мгновение моё хладнокровие рассыпалось в прах. Сердце безжизненно трепыхалось, словно заново пережила водоворот гиблых эмоций: одному Богу известно, как паршиво было на душе все эти месяцы. – Ты мне противен! – огрызалась из последних сил.

– Не верю! – Феликс поцеловал меня в висок, нагло раздвинул ноги ладонью, заставляя обвить бедра вокруг его крепкой талии.

– Отстань! – вяло сопротивлялась, позволяя Феликсу усадить меня на стол, плотнее прижимая к себе.

– Я смотрю на тебя, Мягкова, и в глазах темнеет… – прошептал спортсмен, нетерпеливо накрывая теплыми губами мой рот.

Наши языки переплелись, сливаясь в медленном, изнуряющем, влажном поцелуе любви… По моим щекам давно текли слезы, а его губы пропахли моей слюной. Феликс бережно перебирал пальцами струящиеся пряди волос, не переставая погружать ненасытный язык в мой рот, будто желая слиться в единый организм.

– Не было никаких баб, что ты… – шептал, слизывая с кожи настырные горячие струйки. – Не было и нет с той самой минуты, как я увидел тебя, сжимающую в руке эту чертову баночку икры…

Настойчивый звонок мобильного заставил оторваться от его влажных губ.

– Это Рина. По поводу завтрашнего интервью. Мне нужно ответить, – виновато заглянула ему в глаза.

– Ну да. Ты же теперь деловая колбаса! – хмыкнул Железнов, натягивая маску напускной обиды на лицо.

– Постараюсь побыстрее от нее отделаться…

– Поверь, это в твоих же интересах. Жду в койке! – безапелляционно заявил Феликс, избавляясь от рубашки на ходу.

Когда я отворила дверь в спальню, предварительно обсудив все организационные вопросы с редактором, брови непроизвольно поползли вверх: любимый растянулся на кровати в позе звездочки, и, подпирая щекой подушку, сладко посапывал.

Сердце пронзила стрела умиления – Феликс Железнов оставил свою непробиваемую броню. Но не сдался. На цыпочках забралась на кровать, стараясь не пропустить ни секунды волнующего зрелища. Мой спящий красавец озабоченно вздохнул, отчего у него на лбу пролегла бороздка мимических морщин.

– Ты достойно сражался, но теперь надо отдохнуть! – клюнула его в затылок, а затем бережно укрыла одеялом, выключая свет.

Кого я обманывала? Как только увидела Феликса, с видом бродячего кота подпиравшего спиной подоконник, все мои сомнения рассыпались в труху. Его изможденный пылающий взгляд пронзил до самого сердца, как оружие пытки. И уже не сбежать, не скрыться. Только и остается, что забраться под одно одеяло и не выпускать друг друга из ловушки рук до самого утра.

Ладонь оказалась у нее под пижамой, стоило только открыть глаза. Злата лежала так близко. Толстая лямка топа сползла с изящного плечика, её мерные вздохи обостряли мой слух.

Вчера я позорно отключился, зато сейчас чувствовал себя живее всех живых. Рядом с ней меня по-прежнему лихорадило. Желание распространялось по телу как лесной пожар.

Злата еще не проснулась, но я не мог ждать – каменный член упирался в её теплую попку. Медленно избавил девочку от пижамных шорт, сгибая ногу в колене, а затем стал не спеша проникать в нее сзади.

– Феликс… – вяло пробормотала, не до конца понимая, что я творю.

– Сладкое утро, любимая… – Зарылся носом в спутанные пряди волос, вдыхая родной запах.

– Ты мастер спорта по неожиданным пробуждениям… – златовласка прогнулась в спине, открываясь мне навстречу.

– Буду будить тебя так каждое утро… – прильнул губами к теплой коже у основания шеи, медленно наполняя и растягивая её собой.

Злата откинула голову, когда я притянул её ногу ближе, наслаждаясь тем, какая она узенькая и податливая. Мог бы не вылезать из кровати до вечера…

4 месяца спустя

За пару дней до Нового года мой молодой человек все-таки сумел удрать с тренировки на час раньше. Следующая игра высшей баскетбольной лиги была назначена только после праздников, поэтому тренер Карасев дал ребятам небольшое послабление.

– Золотце! – широко улыбнулся двухметровый красавец, откровенно целуя меня у всех на виду.

Мы устроились в дальнем углу уютного кафе «Счастье» и, отправив официантку с заказом, ещё несколько минут обсуждали какие-то пустяки.

– Феликс, я хотела с тобой поговорить… – с каждой секундой в груди сильнее нарастало волнение.

– В чем дело?! – озабоченно свел брови любимый мужчина.

Он слишком хорошо меня чувствовал, а вот я уже начинала сомневаться в успехе нынешней затеи. Но отступать поздно. Сегодня каждый из нас станет чуточку счастливее.

По широкому проходу к нам направлялся высокий темноволосый парень на костылях. Феликс машинально повернул голову, но тут же вздрогнул, бледнея на глазах. Он был поражен настолько, что не мог говорить.

– Добрый вечер, – сухо поздоровался гость, переводя любопытный взгляд с меня на Железнова и обратно.

– Добрый… – взволнованно улыбнулась, поднимаясь из-за стола и протягивая парню руку. – Я помогу!

– Не стоит. Уже наловчился… – сдержанно парировал собеседник, усаживаясь напротив.

Машинально заключила руку Феликса в свою ладонь, стискивая изо всех сил, чтобы он чувствовал поддержку.

– Феликс, это Алексей. Мы с ним познакомились в прошлом году… – невнятно пробормотала, тут же прикусив язык.

Слова давались с колоссальным трудом, но я понимала – эта встреча неизбежна. Любимого до сих пор мучили кошмары. Иногда по ночам он вскрикивал, и всё просил помочь какому-то парню на дороге…

– Добрый вечер… – тихо поздоровался Феликс, виновато глядя на костыли.

– Здравствуй, – протянул ему руку Алексей.

Затаила дыхание, глядя на их быстрое неловкое рукопожатие. Безмолвное отчуждение разлилось за нашим столом, будто все трое перенеслись из уютной кофейни «Счастье» в безвоздушное космическое пространство.

– Мне очень жаль, что всё так вышло… – Феликс смотрел на парня, не мигая, сжимая мои пальцы с такой силой, что вот-вот мог послышаться хруст.

– Я знаю. Злата мне всё рассказала. Никто не застрахован от несчастного случая… – будничным тоном заключил Алексей.

Пострадавший в той нелепой аварии сидел, гордо расправив плечи, и не выглядел ни капельки сломленным. Насколько мне известно, он совсем недавно сменил инвалидное кресло на костыли.

– Да, но наша семья… – хрипло начал Феликс, и тут же замолчал.

– Ваша семья переживает непростые времена. Об этом я тоже в курсе, каждый вечер смотрю новости… Не стоит ничего объяснять. Я просто хотел сказать, что больше не держу на тебя зла. По всей видимости, ты хороший парень. Иначе бы кто-то сверху не наделил таким талантом… Да, я люблю смотреть баскетбол! – вдруг широко улыбнулся Алексей без тени сомнения на лице.

– Прости меня! Если я чем-то могу помочь… – прошептал любимый, не размыкая напряженных челюстей, в то время как я неловко промокнула глаза рукавом водолазки.

– Уже простил. И да, ты можешь помочь… – Леша подмигнул, делая знак проходящей мимо официантке. – Достанешь пару козырных билетов на следующий матч «Химок»?

* * *

– Спасибо… – еле слышно изрек Феликс, крепко обнимая меня и прижимая к груди, когда свет в спальне погас.

После нашего с ним примирения Железнов перевез меня к себе, и уже четыре месяца я проживала в одной квартире с ним и Ангелиной. Правда, мы практически не пересекались. Лина все свободное время посвящала актерским курсам – уже этой весной она собиралась поступать на театральный, Феликс с утра до вечера пропадал на баскетбольных тренировках, а я разрывалась между работой и учебой.

Оставался единственный день недели – воскресение, когда мы втроем собирались за завтраком: обсудив накопившиеся новости, Лина тактично уезжала к матери, а мы с Феликсом несколько часов не вылазили из кровати.

– Я просто хотела, чтобы ты перестал себя винить… – тихонько пробормотала, скользя ладонью по его каменному животу.

– Это лучший подарок. Сам бы я никогда не решился. Что-то вроде встретиться со своим главным страхом лицом к лицу и не умереть…

– А никто и не собирается умирать. Прекрасный принц с баскетбольным мячом и его златовласка будут жить долго и счастливо, – прыснула от смеха, вдыхая полной грудью его неповторимый мужской запах.

– Хочу сделать тебя самой счастливой… – Феликс притянул меня к себе и глубоко поцеловал…

Немного отдышавшись от последствий внезапно накатившей страсти, мы еще долго разговаривали, прежде чем уснуть.

– Ты так и не рассказал, чем закончилось судебное заседание… – нерешительно пробормотала, потирая слипающиеся глаза.

– Попахивает реальным тюремным сроком с конфискацией имущества. Это показательная порка. Отцу хотят впаять по полной! Черт с ним, с имуществом! У бати уже предынсультное состояние… Хоть бы выпустили под домашний арест. Но мы еще повоюем, золотце! Железновых голыми руками не возьмешь…

* * *

Перескакивала курсором с абзаца на абзац, не в состоянии сосредоточиться на тексте. Июньская жара давала о себе знать – даже несмотря на мощный кондиционер в кабинете, два часа работы под палящим солнцем во время товарищеского футбольного матча изрядно снизили боевой настрой.

Неожиданно с одного из снимков мне улыбнулся зеленоглазый молодой мужчина с квадратным подбородком и россыпью карамельных веснушек на гладковыбритых щеках. По коже побежали мурашки, потому что парнем на фотографии оказался Громов.