Интерьер Фордема в целом показался ей несколько спартанским, как и подобало военному сооружению, однако апартаменты хозяина замка являлись исключением. Герб де Монфоров украшал великолепный лепной потолок в верхнем зале, и он же был высечен из мрамора над огромным каменным очагом. По обе стороны от фамильного герба висели старые продолговатые щиты, принадлежавшие отцу и деду Рейфа. Его дед, еще юношей отправившись на поиски славы, присоединился к войскам норманнского герцога Вильгельма, вторгшимся в Англию в 1066 году. Как оказалось, их происхождение имело много общего: предки Адель также покинули свою родину, чтобы принять участие в завоевательном походе, и обе семьи получили в награду за службу земельные владения во вновь покоренной стране.

В течение первых нескольких дней они ужинали вместе в верхнем зале. Рейф ел мало и с трудом досиживал до конца ужина. Адель уже использовала всю черную жидкость, которую вручила ей миссис Галлет, и послала Симма за старухой, чтобы попросить еще, однако ему так и не удалось ее найти. Адель опасалась, что без лекарства состояние Рейфа ухудшится, но, к счастью, ее тревога оказалась напрасной.

В конце концов он окреп настолько, что смог занять свое место за господским столом в главном зале Фордема. Когда де Монфор в первый раз после болезни спустился вниз, чтобы поужинать со своими вассалами, солдаты как один повскакали с мест и их громкие крики потрясли стены – так бурно они выражали свою радость от того, что их лорд снова был с ними.

И вот как раз тогда, когда хозяин замка почти совсем оправился и даже мог совершать короткие прогулки верхом, а впереди уже ждали рождественские праздники, неприятное вторжение из внешнего мира нарушило их покой.


День выдался холодным и пасмурным. Адель сидела у камина, вышивая напрестольную пелену для алтаря. Она собиралась пожертвовать эту вещь церкви в качестве тайной епитимьи за то, что обратилась за советом к ведьме, спасая жизнь Рейфа. Впрочем, едва ли этот знак раскаяния с ее стороны мог иметь силу; в глубине души Адель не сомневалась: если подобное повторится, она снова пренебрежет наставлениями святых отцов и отправится на поиски миссис Галлет.

Каждый день после обеда Рейф отдыхал и, хотя он жаловался на постельный режим, тем не менее неукоснительно следовал указаниям своей очаровательной сиделки; однако Адель знала, что такое положение вещей продлится недолго. Как только Рейф решит, что совсем здоров, он будет поступать так, как угодно ему.

Внезапно снаружи донесся стук копыт, и Адель увидела, что во двор замка въехал отряд всадников. Она не особенно удивилась, когда в дверь постучали.

– Там, в зале, люди, которые желают видеть лорда Рейфа, – сообщил ей слуга. – Их хозяин говорит, что дело очень важное.

Адель недовольно кивнула – ей не хотелось будить Рейфа, но другого выхода у нее не было.

Когда с ее помощью Рейф поднялся и натянул на себя тунику из красной шерсти и черные кожаные сапоги, Адель в нерешительности остановилась посреди комнаты. Заметив это, хозяин замка нетерпеливо произнес:

– Ну, что же ты не идешь? Сейчас не время мешкать!

Она улыбнулась в ответ, и они вместе спустились по лестнице в главный зал.

– Де Вески! – изумленно воскликнул Рейф, увидев гостя. Голос его окреп настолько, что никто бы не догадался о том, как близок он был к смерти еще несколько недель назад.

Лорд Алнвик сделал несколько шагов ему навстречу, и они обнялись.

– Де Монфор! Клянусь Богом, вы прекрасно выглядите. Вероятно, меня ввели в заблуждение. До меня дошли слухи, будто вы лежите при смерти, – признался де Вески и при этом бросил удивленный взгляд на Адель.

– Нет, вас не ввели в заблуждение. Если бы не мой рыжеволосый ангел, вы бы как раз успели на мои похороны. – Рейф рассмеялся и знаком предложил гостю место у камина.

Теперь, когда де Вески открыто стал врагом короля, он никуда не выезжал без вооруженной охраны. Его отряд расположился вокруг деревянных столов, наскоро установленных для них в главном зале. Чтобы рыцари могли подкрепить силы, им подали эль в кружках, а также хлеб грубого помола с мясом. Вино из Гаскони и нежное мясо, приготовленное с приправами, вместе с лучшим пшеничным хлебом и головкой ароматного белого сыра предназначались для господского стола. Впрочем, и мясо, и выдержанный сыр из погребов замка по большей части остались нетронутыми, пока де Вески рассказывал о последних событиях в стране. Многие люди, в том числе уроженцы Уэльса и западных графств, поддержали северных лордов, приняв сторону повстанцев, несмотря на все попытки короля Иоанна выявить и сурово покарать предателей.

– Мы с вами почти соседи, и тем не менее вы до сих пор к нам не присоединились, – заметил де Вески. – Почему? Уж, конечно, не потому, что являетесь сторонником политики Немощного…

– Разумеется, нет, но я предпочитаю срединный путь, предложенный архиепископом Лэнгтоном. Его тоже нельзя назвать другом Иоанна, но вместе с тем он против любого произвола. Кстати, как насчет новой хартии, составленной баронами? Вы уже представили документ королю?

– Нет, мы сделаем это позже. – Де Вески нахмурился. По-видимому, он надеялся получить от хозяина более четкий ответ, возможно, даже обязательство. – А вы уже набрали рекрутов среди ваших арендаторов и местных земле– владельцев?

– Нет. К тому же я только что восстал со смертного одра, – буркнул в ответ Рейф, только теперь начиная понимать, к чему клонится разговор – Юстас де Вески хотел заручиться новым союзником, на которого он мог бы опереться в своей борьбе против короля.

– Время не ждет. Есть намерение представить хартию весной, но за такой короткий срок мы не успеем собрать армию, чтобы поднять восстание. У Иоанна остались преданные ему люди: Пембрук, Арундел, Уорик, Девон, – все они трусят за ним по пятам, словно комнатные собачонки.

– Вы знаете, что я либо на вашей стороне, либо ни на чьей, – заверил Рейф гостя и поднялся из-за стола. Де Вески подобрал латные рукавицы и сделал знак своему капитану готовить людей к отправлению.

– Леди Адель, как всегда, сама красота и добронравие. – Де Вески на прощание поцеловал ее руку, и глаза его одобрительно сверкнули при виде изящной фигуры, затянутой в черную с золотом парчу.

– До свидания, лорд Юстас. Надеюсь, мы увидимся с вами снова на Рождество? – спросила она, пока гость застегивал свою плотную куртку на подкладке из овчины.

– Возможно; все будет зависеть от доброй воли вашего славного лорда. – С этими словами он удалился.

* * *

Неожиданный визит де Вески не только ознаменовал собой перелом в болезни Рейфа, но и вызвал резкую перемену в его настроении. Вместо того чтобы радоваться возвращению к жизни, он выглядел все более угрюмым и озабоченным. Большую часть времени барон теперь проводил со своими солдатами, обсуждая с ними способность замка выдержать осаду и приказав лучникам чаще стрелять по мишеням. Кроме того, он требовал от них большей меткости и удвоил время, посвященное воинским упражнениям. Рейф явно готовился к войне.

Несмотря на надвигавшуюся бурю, обитатели замка не забывали и о приготовлениях к предстоящим торжествам. Адель нравился аппетитный запах горячей выпечки, доносившийся с кухни, ей не терпелось попробовать пудинги с фруктовой начинкой и ароматные булки, которые заворачивались в пропитанную ромом ткань и затем хранились в бочонках в кладовой, не говоря уже о засахаренных фруктах, густо облепленных сладкими желтоватыми кристалликами. Дичь подвешивали к потолку в погребе, чтобы выдержать ее к рождественским праздникам, которые длились целых двенадцать дней. Адель находила все это очень волнующим, но вместе с тем ей трудно было представить себе столь же грандиозные хлопоты в тот день, когда она станет леди Фордем. Леди Адель из замка Фордем – каким пышным казался ей этот титул! Однако в последнее время при мысли о свадьбе вместо радости ее охватывала печаль. Она надеялась, что Рейф по крайней мере иногда будет касаться в разговоре темы их брака, однако он ни разу о нем не упомянул. В первые дни после его выздоровления она была в таком восторге, что почти не задумывалась ни о чем другом, но теперь все обстояло иначе, и эта перемена объяснялась недавним визитом Юстаса де Вески. Все последние дни голова Рейфа была занята одним-единственным вопросом: как защитить замок. Хотя здоровье его окрепло достаточно, чтобы ездить верхом, они так и не совершили обещанную им прогулку по окрестностям.

Однажды утром Рейф ускакал в соседнее поместье, невзирая на пронизывающий ветер и угрозу снегопада, полностью пренебрегая настойчивыми советами Адель подумать о своем здоровье. Уже одно то, что они больше не строили планов на будущее, являлось для нее разочарованием, однако у них не было и настоящего. Правда, Рейф по-прежнему обнимал и целовал ее при встрече, но теперь эти знаки внимания отличались обычно несвойственной ему сдержанностью. Кроме того, они не предавались любви с самого Сент-Эдмундсбери. Пока де Монфор был болен, она и не ждала от него никаких проявлений чувств, но теперь-то он поправился! У него находилось достаточно сил, чтобы обучать солдат, разъезжать верхом по всей округе, – словом, для чего угодно, кроме нее, и Адель уже не могла успокаивать себя, как вначале, разного рода отговорками. Иногда она чувствовала себя настолько заброшенной, что даже задавалась вопросом, не разлюбил ли он ее. Всякий раз, когда эта ужасная мысль приходила ей в голову, сердце Адель учащенно билось, а ладони покрывались липким потом. Прежде их любовь была такой страстной, что Рейф уже успел стать частью ее существа!

Адель подняла воротник плаща, чтобы защититься от пронизывающего ветра, – здесь, в Фордеме, зимы были более суровыми, чем в Эстерволде, главным образом из-за холодных северных ветров, дувших с Шотландских гор; они беспрепятственно носились над пустынной вересковой равниной, превращая все живое на своем пути в лед.

В тот день Адель вышла за ворота замка одна, решив, что ей нужно немного прогуляться и поразмыслить. Это было на нее не похоже, и Вэл явно удивился, когда хозяйка приказала ему остаться дома. Всякий раз, когда она ехала верхом на Лунном Свете, а рядом с ней был ее верный пес, ей казалось, что жизнь снова вернулась в прежнее счастливое русло, но, сколько бы она ни делала вид, будто все в порядке, это, безусловно, было не так! Боль от открытого пренебрежения со стороны Рейфа становилась все острее с каждым днем. Ей необходимо было найти нужные слова для разговора с ним, потому что молчать она больше не могла.

Адель уже собиралась вернуться, когда очередной порыв ветра донес до нее стук конских копыт. Поднявшись на вершину ближайшего холма, она заметила внизу наездника. Рейф! Адель узнала бы его огромного гнедого жеребца среди тысяч других. Однако на этот раз ей не хотелось встречаться с ним наедине, так как она еще не решила, что ему сказать. Поэтому, вместо того чтобы, как в прежние времена, броситься ему навстречу, она замедлила шаг.

Рейф между тем осадил коня рядом с небольшой рощицей из приземистых деревьев, росших вдоль дороги. Здесь его уже ждали: из-за деревьев сразу появился некто, завернутый в плащ. Судя по виду, то была женщина, и Адель немедленно задалась вопросом, кто она и как тут оказалась. Барон сидел неподвижно в седле, глядя на женщину сверху вниз, однако Адель не могла расслышать их беседы и даже не знала, говорили они между собой или нет. Затем он спешился и сделал шаг в сторону незнакомки.

Послышался звонкий серебристый смех, и Адель сразу же узнала этот звук. Когда женщина откинула капюшон плаща, густые темные локоны упали ей на плечи: Сэди Галлет подняла свою изящную руку, коснувшись ею плеча Рейфа.

Смешанная волна ревности и досады охватила Адель. Теперь ей стал ясен ответ на все мучившие ее вопросы. Мисс Галлет снова вернулась в жизнь Рейфа де Монфора. Вот почему он избегал близости с ней и не строил планов на будущее! Тревожное предчувствие, которое Адель испытала при первой встрече с очаровательной Сэди, было предостережением, которым она пренебрегла.

Адель возвращалась обратно, то и дело спотыкаясь и ничего не видя перед собой из-за застилавших глаза слез. У нее не хватило духа остаться и наблюдать за ними, однако ее живое воображение без труда могло дорисовать картину.

Как давно Рейф встречается с Сэди? Все его недавние поездки по округе, когда она по глупости своей радовалась тому, что он чувствует себя достаточно хорошо, скорее всего были тайными свиданиями с дочерью ведьмы. Оказывается, поразительная выносливость Рейфа объяснялась совсем иными причинами, чем она предполагала.

Все время полдника Адель сидела за столом молча, ожидая удобного случая, чтобы переговорить с Рейфом наедине. Барон уже вернулся и теперь обсуждал вопрос о мобилизации крестьян из близлежащих деревень с арендатором по имени Беннет, чья ферма располагалась в том месте, где окружавший Фордем ров переходил в реку. Они долго беседовали между собой о тех соседях, чью собственность конфисковали по приказу короля, однако Адель могла думать только о связи между Рейфом и Сэди Галлет.