Ирина Агапеева - Мечта

Река радостно встретила его ледяными объятиями. У него захватило дух, но всего на миг. Он смог восстановить дыхание и, обхватив рюкзак перед собой, начал свой путь по воде. Плыл он ногами вперед, что позволяло отталкиваться от камней и бревен, встречавшихся у него на пути. В ином случае течение могло просто сильно ударить его о камни. Таким образом, Сет проплыл около десяти километров. Хоть ему было очень холодно, и температура тела стала падать, но настроение улучшалось с каждым километром. Он знал, что это путь к спасению.

Вдалеке Сет услышал рев. Это был ни с чем больше несравнимый звук, который он мог безошибочно определять — водопад. Надо было срочно выбираться из реки. Сет приложил максимум усилий, борясь с течением, иногда ему казалось, что он больше не может сражаться с потоком и его накрывала с головой мутная вода. Но он выплывал снова и снова и наконец, достиг берега. Пока он боролся с течением, он уже не мог смотреть по сторонам, но теперь осмотрелся. Впереди действительно был водопад. Река сужалась и уходила в расселину между скалой. Попади он туда, то не выжил бы.

Но теперь перед ним была еще одна не менее опасная преграда — скала. Чтобы обойти ее могло потребоваться очень много времени. Может день, а может и неделя. У него его не было. Сет мгновенно принял решение карабкаться на гору. Тут сыграл еще один фактор — вполне вероятно, что там наверху будет связь.

Сет потерял очень много энергии в ледяной воде, поэтому решил, что ему в любом случае надо восполнить силы. Организму была необходима еда, калории и отдых. Бросаться на приступ скалы в таком состоянии — было верной погибелью. Сет всегда трезво оценивал свои шансы. И хоть он и был опытным скалолазом, но рисковать не любил.

Непромокаемая ткань рюкзака оставила одежду почти сухой, так что Сет оделся и пошел в лес. Пистолет он оставил Питу, так что приходилось искать корни и то, что под корнями. Он нашел старое древо, а там личинок. Противно, но питательно. На вкус тоже вполне сносно. Нашел корни, ягоды боярышника. Не сказать, что полноценный обед, но все же. Он вернулся и сел напротив скалы. Самое главное было изучить преграду. Поэтому Сет улегся под деревом и долго всматривался во все изгибы и впадины. Примерялся, искал, когда находил, переводил взгляд в другое место.

Эту технику он запомнил еще ребенком, когда отец впервые привел его на скалодром. Походу на скалодром предшествовала неприятная история, вспоминать которую Сет не любил. Ему было семь, и отец устроил прием дома в честь его дня рождения. Дом был полон людей. Конечно, это был не детский праздник, а скорее светское мероприятие, но многие пришли с детьми. Большинство из них были старше Сета. Они все куда-то постоянно убегали, загадочно шептались и пихали друг друга локтями. Сету тоже хотелось участвовать в их проделках, но он должен был вместе с родителями принимать гостей. Выдержав всю светскую часть он, наконец, смог улизнуть. Он тут же отправился на поиски мальчишек. Нашел их в дальней части сада, где располагалась старая часовня. Она была выполнена в готическом стиле. Ее шпиль уходил ввысь, и узкие окошечки поблескивали в свете луны. Кто-то сказал, что там, около шпиля есть потайное отверстие, куда монахи прятали ценности. Теперь было первостепенной задачей залезть туда и найти сокровища.

Никто не решался, но Сет, как хозяин и самый младший заявил, что ему ничего не стоит забраться туда. Он действительно довольно ловко и быстро преодолел половину пути, взбираясь по узким парапетам возле окошек. Но когда мальчик достиг середины и находился на высоте около пяти метров, то сделал непросительную ошибку и посмотрел вниз. Страх сковал его и голова закружилась. Он с трудом смог удержаться в том месте, где находился. Но после этого не мог и шага сделать. Теперь ребенок не мог ни спуститься, ни заставить себя подниматься дальше. Снизу послышались нетерпеливые окрики, но потом все поняли, что произошло. Сет даже не мог заставить себя попросить их никому не говорить. Он просто стоял и обливался потом, когда пришел отец и еще полдома гостей и его снимали с часовни.

Такого позора Сет никогда не испытывал. Он убежал к себе и, когда отец пришел за ним, то поклялся, что больше он никогда и никуда не залезет. Отец выслушал его, а на следующий день отвез на скалодром. Страх высоты не прошел, но Сет научился его контролировать и подавлять. Он не любил скалодром, но был благодарен отцу.

И вот теперь это могло спасти жизнь Фэй.

Скала была высокая, и путь предстоял нелегкий. Очень нелегкий.

Питу, оставшемуся наедине с Фэй, было очень страшно. Он проявил все свое актёрское мастерство, чтобы не показать этого Сету. Для него было естественно заботиться о ком-то, но что делать, если она умрет? Как он скажет это Сету? Как сможет пережить это в одиночестве? Фэй вся горела и не приходила в себя. Пит видел, что последние дни она и так себя плохо чувствовала. Видимо иммунитет ослаб совсем, и эта рана доконала ее. Он думал, что возможно надо размотать рану и посмотреть, не загноилась ли она, но решил, что пока не стоит. Все равно он не мог ничем помочь, мог только спровоцировать новое кровотечение.

Питер заварил еловых веток. Поставил их настояться подольше, а сам пошел к реке и сделал там заводь. Он не мог надолго оставлять ее одну, поэтому сразу поспешил назад. Вот такое сидение на месте его просто убивало. Он добавил веток в костер и походил немного, чтобы разогнать кровь. Наконец молодой человек решился попробовать разбудить Фэй. Ей необходимо было пить как можно больше. Он наклонился над ней и легонько потряс за плечо. Вопреки ожиданиям она открыла глаза. Слегка приоткрыла, но посмотрела на него внимательно и осознанно.

— Фей, милая, тебе надо попить. — Он стал поить ее отваром. Поначалу Фэй попыталась отвернуться, но он убедил ее в пользе данного напитка.

— Ты же умница, ты знаешь, как выживать. Это необходимо.

Она молча согласилась и приняла напиток. Пит дал ей еще таблеток. Что сделать еще он не знал. Наклонился и поцеловал ее в губы, и она едва заметно улыбнулась: хорошее лекарство.

Потом очень тихо прошептала:

— Не молчи. Расскажи.

Когда Пит целовал ее, он почувствовал такой жар от нее, что страх его чуть не парализовал. У него не было градусника, но жар явно был больше 40. Что делать если он поднимется еще немного? Как можно вообще болтать и что-то рассказывать, когда мысль только об одном?

Он стал говорить что-то, рассказывать истории из жизни, про свои изобретения, вспоминать новинки техники. Он не зал слышит ли его Фэй, потому что она снова закрыла глаза, но понял, что так ему самому легче. Он может считать, что делает что-то полезное.

Примерно в то же время когда Сет добрался до скалы и раздумывал, как же лучше на нее взобраться Пит отлучился от своего дежурства по нужде. Он пошел не в том направлении, куда ходил раньше, а немного изменил курс. Просто ради разнообразия и чтобы немного размять ноги. Он привык к лесным звукам, и они для него уже были тишиной. Поэтому, когда в лесную тишину врывался посторонний звук, слух тут же вычленял его. Пит остановился и прислушался. Это было равномерное гудение, спутать которое было невозможно. И правда, пройдя еще несколько шагов, он наткнулся на диких пчел. Пит, который с детства любил знаки и верил в знамения, воспринял это как дар судьбы. Он радостно вернулся к лагерю. Он насобирал сухого мха, завернул его в крупные влажные листья и привязал все это к палке. Потом в маленькое отверстие он просунул тлеющий уголек и закрыл его. Все его действия привели к тому, что у него получилась прекрасная дымовая шашка. Разгореться мху не давали влажные листья, а вот дыма было очень много. Он отправился к улью и в скором времени смог разогнать и усыпить пчел. Огромные дикие пчелы могли нанести ему большой ущерб, возможно не меньший, чем медведь. Но, обезоружив их таким образом, он смог раздобыть мед.

Молодой изобретатель победоносно вернулся в лагерь и разбудил Фэй. Она упрямилась и не хотела выходить из забытья, но Питу все же удалось это.

— Смотри, что у меня есть. Самое лучшее лекарство — дикий мед.

Это действительно заинтересовало Фэй. Она всегда любила сладкое, а тут в лесу хотелось его нестерпимо. Поэтому она даже смогла улыбнуться и поесть немного. Он был потрясающе вкусным.

Глядя на это, Пит радовался как ребенок. Ему казалось, что раз Бог послал ему этот улей, значит это знак, что все будет хорошо. Его видение знаков еще никогда не подводило его.

Так прошел почти весь день. Фэй засыпала или впадала в беспамятство, Пит развлекал ее. Поил отваром. Ближе к вечеру он сходил к реке и вернулся с уловом. Он приготовил рыбу на костре, но заставить Фэй поесть так и не смог. Пит не знал, как переживет эту ночь. Она заснет, и он будет каждую минуту думать, а действительно ли она спит?

Потом потянулись долгие ночные часы. Фэй иногда бормотала что-то про маленькую хозяйку большого дома. Он слышал это название, но никогда не читал и не знал в чем там суть, и почему она вспомнила эту книгу. Потом она сказала, так громко, что он вздрогнул:

— А может это действительно единственный выход? После этого она снова заснула, и он так и не понял, что она имела виду. Такой жар мог спровоцировать любые галлюцинации.

Спать Пит не мог, он сидел рядом и клал ей на лоб смоченные в воде кусочки ткани. В какой-то момент Фэй проснулась и попросила воды. Потом неожиданно спросила:

— О чем ты мечтаешь Пит?

Говорить ей, что о том, чтобы она осталась жива, Пит не стал:

— О детях Фэй.

Она улыбнулась:

— Я тоже. У Паолы[3] не было детей.

Пит опять не понял, а Фэй снова уснула.

Когда Сет преодолевал трассу на скалодроме, он превращался в механизм. Отточенные движения, заученные с самого начала верно. С первых же дней инструктор объяснил ему, что самое опасное для новичка карабкаться по наитию. Это может быть занимательно, но в корне неверно. У него вырабатывается неверная мышечная память и это приводит к нарушению техники в целом. Сет изначально не хотел этим заниматься, он не хотел лазать по наитию и делать что-то на скалодроме ради удовольствия. Вот поэтому он научился делать это профессионально. Заучил все приемы, повороты стопы, ног. Правильной хватке руками, распределению нагрузки.

Возможно, кто-то назвал бы скалолазание искусством, Сет же считал себя простым ремесленником. Ничего своего, только отточенное с годами мастерство. Он не задумываясь, мог выполнить самый сложный трюк. Руки сами выбирали правильную хватку, корпус поворачивался как надо. В своих путешествиях он часто применял это умение. Эти навыки выручали его много раз. Конечно, в жизни приходилось применять не только классические приемы. Карабкаясь на дерево, он видоизменял их и подстраивал под ситуацию.

Но здесь и сейчас перед ним была классическая преграда — скала. Он воспринимал ее как очередную сложную трассу. Единственным отличием от скалодрома было то, что падать он будет не на маты. Его тело само знало что делать. Запомнив свой путь в деталях, Сет начал восхождение. Носок ноги упирается в уступ, рука ищет нужную опору, поворот ноги, перенос веса, снова руки. И так далее. Как робот.

Рюкзак за спиной немного мешал, но Сет не мог оставить его. Он набил его листьями, чтобы на вершине скалы развести дымовой костер. Если сигнала там не будет, единственным шансом останется то, что вертолеты заметят дым. То, что их разыскивали, он не сомневался, но так как они сбились с курса, вероятно поиски велись в другом месте. К тому же с вершины он сможет правильно оценить обстановку и возможно понять, где они находятся и что делать дальше.

Не останавливаясь, Сет продолжал подъем. Узкая щель, рассекавшая скалу сверху донизу, очень помогала ему. Он просовывал в нее пальцы, и это было хорошей опорой. Тело устало, но знало свое дело. Он всегда поражался тому, что практически не думает в моменты подъема. Его пальцы сами знают, где можно ухватиться, а ноги — какой уступ не подведет. Человек может выработать в себе любые рефлексы и это его забавляло. Единственное, что отвлекало в этот раз, была мысль о том, что если он сорвется именно сегодня, это может стоить жизни Фэй. И возможно и Питу тоже. Очень тяжело испытывать чувство долга и ответственности. Отвечать не только за себя. Приобретая любовь, теряешь покой навсегда.

Уже вечерело, а тут еще и небо затянулось тучами и стало очень быстро темнеть. Это заставило Сета поторопиться. Если пойдет дождь, шансы его забраться наверх очень сократятся. В темноте тоже заниматься скалолазанием гиблое дело. Ему пришлось удвоить темп, и в какой-то миг он потерял бдительность. Рука говорила, что надо поискать другую опору, а разум твердил, что и эта выдержит. В итоге рука заскользила и сорвалась. Спасло только выработанное с годами правило — вся нагрузка на ноги. Распределяй вес на все тело. Врожденное чувство равновесия удержало на уступе. Сердце выпрыгивало из груди, а перед глазами стоял осуждающий Пит.