Ирина Агапеева - Мечта

— Да доктор, именно так и было. Я помню, никаких провалов памяти.

— Это очень хорошо. У вас было сильное заражение, но нам удалось побороть инфекцию. Рана заживает. Вашей жизни не угрожает ничего. А так как и разум ваш не пострадал, то думаю, что в данной ситуации можно сказать, что вы легко отделались. Еще несколько дней мы вас понаблюдаем и отпустим на все четыре стороны. — Доктор тепло улыбнулся.

— А где мои друзья? С ним все в порядке?

— В полном. Они все время были здесь, но сегодня перед перевязкой, мы отправили их прогуляться. Думаю, что скоро они навестят вас.

— Да вот еще, что… Под стенами больницы журналисты. Может, вы хотите с ними встретится? Пустить их?

— Я еще не решила, доктор. В любом случае сначала я хочу поговорить с друзьями. А еще есть.

— Ну что ж, поправляйтесь. Сейчас вам принесут обед.

Буквально через несколько минут в палату к Фэй ворвалась Лайт.

Она без слов обняла подругу и несвойственно ей тихонько села на краешек кровати:

— Ну как ты?

— Все отлично. Правда, Лайт, чувствую себя хорошо.

— Что-то у тебя во взгляде нет спокойствия, — Лайт примечала малейшие изменения в настроениях людей. Сказывалась адвокатская практика.

— Где Пит и Сет? Пока не увижу их, не успокоюсь.

— Ах, эти… Да здесь они, никуда не денутся. Околачивались здесь просто до неприличия настойчиво.

— Вы не поладили? — Фэй развеселилась.

Лайт вскинула бровь.

— А сама как думаешь? Что у тебя вообще с ними может быть общего? Один высокомерный сноб, другой из пеленок не вылезет никак.

Фэй рассмеялась.

— Да, они именно такие.

Она так и продолжала улыбаться, когда принесли обед. Выздоравливающая Фэй сидела на кровати и уминала салат, когда в палате появились ее друзья. Им и не надо было друг другу ничего говорить, все читалось на лицах и в глазах. Фэй боялась, что то, что их соединило вновь в лесу уйдет безвозвратно в городе. Но ее опасения были напрасны. Все осталось по-прежнему.

Лайт заерзала на кровати. Ей надоело это молчаливое общение, в котором она не понимала ни слова.

— Хоть бы спросили как у нее дела.

— Да, Фэй, как дела? — Воскликнул Пит и ринулся ее обнимать.

Он почти опрокинул столик с обедом, склоняясь к ней.

— Хорошо, чувствую себя хорошо. Ничего не болит как ни странно.

— Это ненадолго, — радостно сказал Пит, — тебе колют обезболивающее.

— Ты меня очень обрадовал, — улыбаясь, сказала Фэй.

— Ну, а вы как? Как мы вообще выбрались?

— Сет залез на Эверест и поймал сигнал.

— Да какой там Эверест…

— Всё равно.

Лайт с интересом наблюдала за этой троицей. Как они все преобразились. Где тот высокомерный сноб? А Фэй прямо расцвела вся. А этот, может действительно такой и не притворяется хорошим парнем?

— Мне звонил Остин, он собирается сегодня прилететь, — сказала Лайт.

— Это зачем? — удивилась Фэй. — Потом спохватилась, ведь она для них все еще замужем, — то есть, конечно, да…

Такая реклама, разве можно пропустить?

— Что-то он не спешил, — зло сказал Пит. — Не обижайся, Фэй, но он мне не по душе.

Фэй промолчала. Что тут скажешь? Сет тоже молчал, хотя она видела, что его руки сжались в кулаки. Этого еще не хватает.

— Можно мне остаться с Лайт наедине? Женские штучки и все такое, вы понимаете…

— Ага, да. Может принести тебе чего? Конфет? — Пит все время помнил, что люди любят, и при любой возможности старался обрадовать.

Он и всех медсестёр в больнице радовал, носил конфеты, торты, дарил улыбки и веселые истории.

— Будет здорово.

Когда они вышли Фэй сказала:

— Они не знают, что мы с Остином в разводе.

— Почему?

— Так было проще. Долго объяснять. Тебе придется и с Остином провести беседу. Думаю, в сложившихся обстоятельствах он будет только рад. Везде найдет выгоду. Не удивлюсь, если он считает, что все еще любит меня.

— Он так и считает. Сказал мне при встрече.

Фэй закатила глаза. Ох уж этот Остин.

— Фэй, я хочу тебе еще кое-что сказать. Наверное, это должен сказать врач, но я не могу удержаться.

— Заинтриговала.

— Ты беременна.

Фэй думала, что это чудное пробуждение не может быть еще более волнующим, но оказалась не права. Она даже не знала, что сказать. В своих мечтах это известие проигрывалось несколько не так. Она вместе со счастливым родителем прыгает от радости, он ее подхватывает на руки…

— От кого, ты знаешь?

— Лайт, за кого ты меня принимаешь? Конечно, знаю. Но от этого не легче, а сложней. Что-то меня потянуло в сон. Я хочу поспать.

Заряд у Фэй закончился так же быстро, как и появился, она легла и практически мгновенно уснула. Лайт вышла из палаты и отправилась на встречу Остина.

Фэй все еще мирно спала, когда в палату зашел ее бывший муж. Лайт встретила его и вопреки опасениям была очень мила. Это было неожиданно, потому что он знал, что подруга жены всегда его недолюбливала. А когда она рассказала ему, что он должен изображать любящего супруга, то в его сердце загорелась надежда. Он рассчитывал на то, что придется уговаривать Фэй, просить прощения, начинать ухаживания сначала. Он был к этому готов и готовил речи, ведя сам с собой непрерывный диалог. А тут такая удача! Фэй сама хочет этого.

В холле больницы он встретился с Сетом. Не узнать его он не мог. Это лицо и так постоянно появлялось в газетах, а после случившегося не знали его, может только младенцы. Остин порыскал глазами, но Селби не было видно. Сет равнодушно окинул его взглядом и отвернулся. Он не знал Остина, и его никто не интересовал. Ну и ладно, думал Остин, так даже лучше. Пусть Фэй сама нас представит.

Объяснив персоналу больницы, что он муж Фэй Эппл, он беспрепятственно прошел к ней в палату. Какая же она милая! Остин настолько убедил себя, что его любовь к Фэй не ушла, что его захлестнула волна эмоций, когда он смотрел на нее. Его разноречивые чувства были неотделимы одно от другого: привязанность, надежда, горячие воспоминания о сексе с ней. Все это порождало глубокое эмоциональное потрясение, объяснить которое, он был не в состоянии. Но доминирующим было чувство ревности. Если бы Фэй связалась с простым менеджером то, пожалуй, это не вызвало бы ничего, кроме досады. Но когда твоя жена оказалась нужна таким людям, как Морган и Селби, то волей-неволей задумаешься: а не сглупил ли ты? Не просмотрел ли что-то? Ему, как политику, это было непростительно.

Вот почему, когда Фэй открыла глаза, он чуть не разрыдался у нее на груди. Влюбленный Остин целовал ошеломленную Фэй, гладил по волосам и шептал слова любви. Она была так удивлена, что просто не могла вымолвить и слова. Она собиралась сразу расставить все точки над i, а потом дать понять, что между ними ничего не может быть. А при таком раскладе просто язык не поворачивался.

Фэй ничего не оставалось, как обнять Остина.

У Питера всегда была способность попадать в неловкие ситуации, оказываться в ненужном месте и в ненужное время.

Конечно, именно в трогательный момент воссоединения Фэй с мужем, он нетерпеливо заглянул в палату. Увидев ее в объятиях Остина, Питу ничего не оставалось, как решительно зайти внутрь. Питер Селби не страдал излишним тактом, поэтому всегда действовал от души, а уж перед неловкими ситуациями не пасовал вовсе.

— Здравствуйте, Питер Селби, — он протянул руку Остину.

— Добрый день, очень рад. Слышал о Вас много хорошего.

Питер внимательно разглядывал Остина. Заплаканное лицо, пожалуй, красивое, стройный, подтянутый. Как ни странно он хорошо смотрелся рядом с Фэй, Пит должен был это признать. Почему-то в его представлении Остин рисовался эдаким деревенским увальнем, туповатым весельчаком. Конечно, раз он политик он не мог таким быть, и теперь Пит это понял. Да и с чего бы Фэй вышла за такого? Если ее выбор пал на него, значит, он был достоин. Интеллект озарял живое лицо, искренность в жестах и словах выработалась с годами. Пит живо видел его сопереживающее лицо в каком-нибудь доме для престарелых, когда он совместно с другими сотрудниками его предвыборной кампании выносит ночные горшки избирателей.

Да уж, Сет его возненавидит с первого взгляда. В его силах сделать так, чтобы этого Остина больше не было на горизонте. Пит не считал это правильным, но не собирался мешать Сету. Слишком одинок тот был.

— Я пойду, — сказал Пит. Он подождал мгновение, в надежде, что Фэй его не отпустит, но она лишь кивнула.

Пит умел ставить интересы других выше своих. Такой уж он был. И от этого он получал не меньшее удовольствие. Он сам так думал: если бы это не приносило ему удовольствия, он бы этого не делал. В конце концов, человек всегда делает только то, что хочет. Даже когда кажется, что нет другого выхода. Выбор всегда за тобой.

Он нашел Сета в кафе. Тот выглядел каким-то потерянным, словно впервые в жизни не знал, что делать. Или чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я видел ее мужа.

— Я тоже, — ответил Сет. — В холле.

— Ты знал, как он выглядит?

— Попросил прислать на него досье. Вчера изучал.

— Понятно. И что? — не вытерпел Пит.

Сет угрюмо молчал. Потом сказал:

— Я все думаю, что ты мне сказал тогда в лесу. Что ты можешь оставить выбор ей. Сделать так, как для нее лучше. И что ты думаешь для нее лучше?

— То, что думаю я, может не совпадать с действительностью.

— Пит, не надо. Ты же не политик.

— Я не могу объективно все оценить. Ты мой друг, а он почти враг. Но, когда я зашел в палату, они обнимались.

— Понятно.

Когда они встали из-за стола Пит заметил, что Сет сжимает что-то в руках. Потом он бросил бумагу на стол и решительно направился к выходу. Пит задержался, чтобы посмотреть. На столе лежал рекламный проспект какого-то удаленного уголка Индии.

Прикованная к больничной кровати, Фэй вся извелась. Ей необходимо было принять решение, но сделать этого в одиночку она не могла. Самое сложное решение в ее жизни и почему она должна решать одна? В конце концов, все они взрослые люди и если сеть всем вместе и поговорить, то они найдут решение. Смогут посмотреть друг другу в глаза и в сердца. Ее сердце открыто для них, они так много пережили вместе, что теперь точно что-то придумают. В ее планы на этот раз не входило исчезать. Она была не в состоянии на этот раз. Тем более, что ребенок менял всё.

Фэй никак не могла отделаться от Остина, она оттягивала разговор с ним. В конце концов она была не права, ведь дала ему ложную надежду, использовала его, а теперь передумала и он оказался не нужен. Получалось некрасиво. А ее еще и постоянно донимали врачи, медсестры и журналисты. Остин настаивал на том, чтобы она приняла прессу, но Фэй претила эта мысль.

— Что я им скажу?

— Мы можем придумать речь…

Фэй фыркнула:

— Остин, ты неисправим. Какую речь? Я только что из леса, где меня чуть не разорвал медведь, а ты толкуешь о светской речи?

— Но это может поднять твою популярность. Как только ты расскажешь, как самозабвенно ринулась спасать человека…

— Отстань Остин, я не буду ничего и никому рассказывать. И насколько мне рассказала Лайт, то я и так на пике популярности. Звонил мой издатель — требуют дополнительный тираж.

Остин скрипел зубами, но пока что решил помалкивать. А Фэй пыталась выпроводить его из палаты. Бывший муж, как и во времена их совместной жизни, не давал думать и сосредоточиться. Не давал дышать. Она принимала какие-то лекарства и много спала, поэтому почти не видела Пита и Сета. Да и вообще с появлением Остина произошло отчуждение между ними. Может, стоит поговорить только с Сетом? Фэй боялась, что он посчитает себя обязанным, привязанным. Сет был недоступен ее пониманию, да и Питер не мог пролить свет на его поведение, потому что и сам его толком не понимал. Фэй боялась разорвать тоненькие связывающие их нити. Она и не мечтала о совместной жизни, в ее голове не вставало подобного образа, но ведь она же обязана поставить его в известность? А может наоборот, сказать Питеру и посоветоваться?

Так она и лежала терзаемая этими мыслями, когда в палату, наконец, зашли эти двое. Остин тут же подбоченился весь, хотя и нацепил на лицо дежурную открытую улыбку.

Он хотел было толкнуть речь перед Сетом, но тот смерил его таким уничтожающим взглядом, что Остин умерил пыл и только сказал:

— Здравствуйте.

— Фэй, милая, — сказал Пит, — мы попрощаться.