Ирина Агапеева - Мечта

— Как это? Не поняла?

— Ты уже не одна, а мы тут как бельмо на глазу для всех.

— Я думала, мы поговорим….

— Тебя выпишут уже через пару дней, и мы сможем встретиться, как только ты вернешься домой. Честно говоря, журналисты уже замучили…

Фэй поняла, что дело тут вовсе не в журналистах, а в Остине. Но заявить вот так при нем, что он не муж ей и чтобы вообще выметался, пока она будет вести долгие разговоры со своими друзьями, Фэй не смогла. Она разочарованно переводила взгляд с Сета на Пита и обратно, а они отводили глаза. Вся ситуация была напряженной и какой-то ненастоящей. Всем хотелось только одного, чтобы она, наконец, закончилась.

— Хорошо тогда, — грустно сказала Фэй.

Они по очереди подошли и поцеловали ее в щеку. Потом ушли. Когда за ними закрылась дверь, Фэй пришло в голову, что Сет не сказал вообще ни слова. Хотелось плакать. Не все мечты сбываются.

Все равно это можно назвать «хеппи-эндом», не обязательно жить вместе долго и счастливо. Можно просто жить долго и счастливо.

Фэй впервые в жизни чувствовала умиротворение. Это было настолько незнакомое ей чувство, что она просто упивалась им. Не надо было никуда спешить, гнаться за счастьем, потому что оно было рядом, доказывать себе, что ты можешь больше и лучше, что ты стоишь чего-то в этой жизни. Она уже доказала и доказательство тоже было перед ней. Кто бы мог подумать, что так просто самоутвердиться в этой жизни? Что так просто стать значимой?

Вот поэтому за много лет, скорее всего, впервые в жизни, она чувствовала покой. Покой души и тела. Все внутри пело, и чувства переполняли ее.

В то утро она сидела на скамеечке около своего дома и любовалась океаном. За спиной у нее был ее дом. Теперь она могла позволить себе купить такой дом, о каком мечтала всю жизнь: просторный, но не большой, светлый и уютный. Но главное на побережье. Запах соленой воды, крики чаек и шум прибоя — об этом она мечтала полжизни. Вот поэтому Фэй каждое утро не уставала любоваться этим даром природы и чувствовать себя именно тем, кому природа хочет это подарить.

Она знала, что тишина продлиться недолго, оставалось совсем немного времени, но эти минуты были только ее. Можно пробежаться к воде и намочить ноги, можно покидать хлеб чайкам, и уже через пару минут они поднимут гвалт вокруг нее, а можно просто сидеть и представлять, что все, что окидывает взгляд — твое. Люди приходили сюда редко, иногда пробегал кто-то по пляжу, иногда молодежь приходила на пикник.

С тех пор как молодая женщина купила этот дом, она практически никого не видела. Изредка Лайт забегала в гости. Но она была очень занятой, поэтому ей не удавалось вырываться часто. Остин поначалу пытался все вернуть и настойчиво носил цветы и навещал ее. Но вскоре и он понял, что Фэй хорошо вот так быть наедине с собой и прекратил свои попытки.

Фэй услышала кряхтение, доносящееся из дома. На лице тут же появилась непроизвольная улыбка, и она, легко вскочив, побежала в дом. Минуты спокойствия закончились.

По комнате шел малыш, он только-только научился ходить, поэтому вышагивал гордо и осторожно. Он был молчун, не кричал и не звал маму, все хотел сделать сам. Но слух Фэй был настроен и на его молчание, и малейшие звуки она распознавала откуда угодно и тут же спешила к нему. Он и был причиной ее умиротворения. Разве нужно что-то еще, когда рядом с тобой ОН?

Подхватив сына на руки, Фэй расцеловала его в обе щечки. Он как настоящий мужчина спокойно вынес это и показал ручкой на пляж. Это тоже был их совместный ритуал. Он так же любил пляж и воду, как и мать. Поэтому мать и сын каждое утро выходили к воде, и Фэй опустив его на песок, весело наблюдала за тем как малыш убегает от волн. У нее всегда был припасен хлеб, и они обязательно кормили чаек. Строили из песка, собирали ракушки.

Фэй поражалась тому, что ей это ни капли не надоедает. Возиться с ребенком было просто счастьем. Когда он спал, она писала сказки, набирающие все большую популярность, и постоянно думала о том, что счастлива. Хоть и была она привязана теперь самыми прочными нитями, но чувствовала свободу, которой ей недоставало всю жизнь. Разве было теперь что-то, что могло ее остановить? Помешать делать то, что она должна?

Если и была тоска у нее в душе, то она ушла так глубоко, что Фэй забыла о ней и не позволяла вырваться на поверхность.

К ним подбежал их пес. Большой золотистый ретривер. Он тоже был свободолюбив, а Фэй никогда не хотела ограничивать чью-то свободу. Поэтому он ходил, где хотел и возвращался когда считал нужным. Он фыркнул и приветственно ткнул носом малыша, нарушив неустойчивое равновесие, и тот упал. Пес стал облизывать его, а малыш хохотать. Фэй снисходительно наблюдала за их возней, а с лица не сходила улыбка. Солнце поднималось, и сейчас они все пойдут завтракать.

Фэй услышала шуршание шагов по песку. Это был ее пляж, и она знала все звуки, которые только могли быть здесь. Она узнала эти шаги, и сердце радостно рванулось из груди. Сзади на нее упала тень. Она не поворачивалась, продлевая удовольствие от долгожданной встречи. Малыш и собака затихли, с интересом разглядывая пришельца.

Фэй оживала и чувствовала, что та тоска, загнанная вглубь растворяется и исчезает навсегда.

А в голове пела мысль: «Мечты все-таки сбываются».

_Конец Апрель 2013 г. Симферополь.