Я укуталась в плед вместе с ногами на диване и наслаждаясь зимним утром, задремала. Проснулась от того, что Валентина Михайловна коснулась моего плеча.

— Машенька, пойдем завтракать, Андрей уже готов ехать с тобой в институт.

Я быстренько перекусила под контролем свекрови, потом оделась, кое-как натянула сапоги, а вот с их застежками пришлось повозиться, потом побежала к черному Мерседесу в котором меня уже ждал Андрей, и отправилась на занятия.

Кира пришла в полный восторг от того, что я тоже пойду на вечер, а когда узнала, что с ним, то просто прыгала от радости. А я и сама жутко радовалась, потому, что это станет нашим первым совместным появлением на людях. И пусть это мое общество, а не его. Но когда нас увидят вместе то, наконец, прекратятся пересуды, от кого я беременна, и меня может быть, перестанут клевать. Я сдала два зачета, посидела с Кирой в кафешке, послушала про ее непонятную любовь к лаборанту с кафедры высшей математики. Про то, что он то смотрит на нее, то не смотрит, но никуда не приглашает, как она не старается строить ему глазки. Потом поговорили про мальчиков которым она нравится, но они не нравятся ей. И я поехала домой. Впереди меня ждал скучный вечер у телевизора или с ноутбуком. А потом ночь в одиночестве…

Интересно, как быстро я привыкла спать не одна, жить не одна и даже дышать не одна. Как за такое короткое время он стал моим всем? Я сама не находила ответа на свой вопрос, но твердо знала, что живу для него и ради него. А как жить без него уже даже не представляла. Дома, чтобы было чем заняться я села за учебники. И время полетело… Не успела оглянуться, как стало темно за окном. Валентина Михайловна позвала меня ужинать. Александр Сергеевич вернулся с работы поздно, и за стол мы сели в половине десятого. Корпоратив уже давно начался, но это новогодняя программа и рассчитана она на всю ночь, так что я лягу пораньше, а когда проснусь, он будет уже со мной.

Мы перешли к чаю, когда я услышала за спиной в дверном проеме голос самого любимого человека, с нотками беспокойства и раздражения.

— Маша, когда Виталина приходила к тебе, она была беременна? Вспомни, пожалуйста. Это очень важно, малыш!

Я растерялась.

 — Володя, что случилось? — Валентина Михайловна вскочила и бежала к сыну.

— Сядь пожалуйста, и расскажи подробно. Успокойся и рассказывай. — почти приказным тоном сказал ему отец.

А я не могла пошевелиться от страха, и произнести ничего не могла и даже заплакать тоже не могла. Володя подошел ко мне, обнял сзади, и на ухо прошептал.

— Малыш, я с тобой, чтобы не случилось, мы выкрутимся и мы вместе. Только верь мне пожалуйста!

— Я верю, Володечка.- одними губами ответила ему я. Но черт, мне стало так тошно…

— Слушайте. Я приехал в ресторан на пятнадцать минут позже назначенного времени, как обычно. Все уже собрались и сидели за своими столиками. Я поприветствовал собравшихся, произнес речь, поздравил всех с наступающим и пожелал всем приятных сюрпризов в Новом Году. И тут появляется она в свободном платье, и хорошо выпирающим животом. Подходит ко мне и произносит свою поздравительную речь, из которой следует, что первым сюрпризом является появление в скором времени наследницы компании, то есть нашей с ней дочери. Ну я спрашиваю — какой дочери? И что она несет? Причем в микрофон, как вы понимаете. А она хохочет и говорит, что мало времени с женой провожу, вот сюрприз и получился. И что ты же так дочь хотел, а теперь не рад что ли? Весь коллектив смотрит на нас, а я стою как дурак и не знаю, что мне с этим делать? Пришлось улыбнуться, рассмеяться и сказать, что сюрпризы начались с меня. Потом выволок ее в помещение, как мне казалось пустое и давай расспрашивать, чей у нее ребенок, и не накладной ли живот? А она руку мою берет и к животу своему подносит, « Потрогай, почувствуй как жизнь от плоти твоей там проявляется» Я отдернул руку, не мог до нее дотронуться. А она стала рассказывать, что я когда приезжал просить ее развод, одну ночь после пьянки провел с ней. Во-первых, у меня с ней ничего не было, да последние лет шесть, у нее своя жизнь, у меня своя. О чем говорить можно! Но она обещала предоставить свидетелей, что мы в Италии в одной спальне периодически ночевали. А потом заявила, что она мать и никогда не даст разрешение на генетическую экспертизу. Ребенок зачат и рожден в браке, так что все мои претензии беспочвенны. И я никому ничего не докажу. И что развода мне не видать, как своих ушей. Потом она предложила пройти в зал и вести себя как обычно, но я не мог, я даже находится с ней в одном помещении не мог. Я уехал, всю дорогу вспоминал и думал. Нет я не был с ней. Маша, ты мне веришь?

Я смогла только кивнуть ему в ответ. А он встал передо мной на колени и прижался лицом к моему животу. А наш сын то ли почувствовав его рядом, то ли просто проснулся вдарил ему по лицу какой-то конечностью. А Володя принялся целовать меня в живот. Думаете, что же делала я при этом? Трепала его волосы, пыталась успокоить и показать, что я с ним до конца, чтобы не случилось, а по моим щекам текли слезы, я не всхлипывала и даже не ревела. Но они катились и катились, превращаясь в ручейки, которые капали с подбородка ему на голову. Я не знаю сколько продолжался наш общий ступор. Нарушила его Валентина Михайловна. Она сумела первой взять себя в руки и произнесла:

— Так хватит себя жалеть. Когда я говорила тебе перед свадьбой, что Виталина тот еще фрукт, у тебя перед глазами место в дирекции прыгало, и ты ее в расчет вообще не брал. А теперь надо подумать, но думать на трезвую и спокойную голову. Будь добр, возьми себя в руки и прекрати расстраивать девочку. Она и ваш сын, вот что есть у тебя в жизни. Так береги их. Все, давайте поедим, сам небось голодный. А потом спать. Утро вечера мудренее.

— Володечка, мама права, — с вымученной улыбкой промолвила я, — ты голодный. Поешь, пожалуйста. И давай не будем о ней думать. Я не помню живот у нее. Но я была не в том состоянии.

— Я знаю, малыш. Федор ей займется. Он узнает все как есть. Завтра на вечере спросим у Киры, она должна помнить.

— Ты пойдешь на вечер? — я была искренне удивлена.

— Конечно, это наш первый с тобой совместный выход. Выкрутимся, Машенька. Не волнуйся. А сын меня крепко по морде приложил.

Мы рассмеялись. А после ужина мне так захотелось спать. Мы легли с ним, он обнял меня и я уплыла в сон. Я не могла проснуться, но мне казалось, что я сплю одна, что он ушел и разговаривает с отцом. То есть мне снились их голоса и разговор на повышенных тонах, потом вроде голос его матери. А потом еще что-то. Но когда я проснулась он был рядом.

Конечно, утром он уехал на работу, и встретились мы только около института. Вечер был не плохой и не хороший. Я просто не знаю какой. Потому что кроме него я ничего не видела и не хотела видеть. Нет вру. Я видела глаза девчонок полные зависти и удивления. И парней обсуждающих моего мужчину. Мы сидели с Кирой и лаборантом за одним столиком. Нам подавали розовое шампанское какой-то крутой фирмы. Но мне естественно даже попробовать его не дали. Я лопала рафаэло и пила колу. А еще мы танцевали с ним вдвоем. И даже все быстрые танцы для нас были медленными. А потом был поцелуй на ночь и все, что бывает у двух взрослых людей после поцелуя. И я была счастлива.

А на завтра к вечеру к нам приехал папа со Светой и мальчишками. Они познакомились с Володиными родителями и остались встречать Новый год с нами. Мы дарили друг другу подарки, сидели за празднично накрытым столом. Все было хорошо и по семейному. А потом перед двенадцатью часами Володя сказал тост. Он говорил о том, что мы все лишь земные люди, вечно ищущие свою половинку. И что нам с ним очень повезло, потому, что мы нашли друг друга. И еще говорил, что браки совершаются на небесах, и что Бог, если он есть, знает, как мы любим друг друга и поэтому он считает меня своей единственной женой. Потом он достал красивую коробочку, вынул из нее обручальное кольцо и надел мне на палец. Он произнес клятву любить меня и только меня, и что господь вправе наказать его любыми мучениями, если он нарушит эту клятву. Я тоже поклялась быть с ним всегда, верить и доверять только ему, даже если это практически невозможно. Он дал мне второе кольцо, и я надела его ему на палец. А потом часы возвестили, что Новый Год настал!

====== Письмо от Виталины ======

«Хорошо» — роспись преподавателя — экзамен сдан. Да всего лишь- «хорошо», ну и фиг с ним, переживу! И Володя переживет. Я не обязана учиться на отлично! Я не хочу учиться на отлично! Вдохнула, выдохнула и, опираясь на стол экзаменатора, встала. Да живот у меня уже очень солидный. А каким ему быть на тридцать третьей неделе… Как по мне, так уже скорей бы родить. Ужасно надоела неповоротливость, неполноценность какая-то. Да и сыночка на руки взять очень хочется. Прямо очень хочется! Но еще месяц… придется ждать. Лишь бы маленький был здоров. Вот опять я думаю о своем животе больше чем об экзамене.

Я вышла из аудитории и обомлела. Мой личный охранник Андрей разговаривал, с моим бывшим охранником Костей. Вот и что теперь мне делать? Неужели он тоже против меня? Или как это понимать?

— Дай, я сам ей скажу, и пусть она ответит. — говорил Костя.

— Нет. Я спрошу сам и передам ей письмо. Как и договаривались. Иди подобру поздорову, потом я тебе скажу ответ.

— Свяжемся?

— Конечно.

Я стояла вжавшись в стенку и боялась дышать. Как сбежать от собственного охранника, да еще в моем положении, мне не приходило в голову. Вообще я привыкла бежать от всего, что боялась. Мне казалось, что в побеге есть спасение, выход, сохранение собственного я. Но ни один мой побег не привел к тому, что я ждала. Всегда я либо потом жалела о содеянном и просто не знала как вернуться, либо не успевала убежать. Мне что-то мешало, или кто-то.

Вот и сейчас пока я размышляла Андрей уже стоял прямо передо мной. И как он умудряется так беззвучно двигаться?

— Мария Вячеславовна, как экзамен?

— Хорошо.

— В смысле?

— Получила « хорошо». Андрей, Вы с ними?

— С Вами! С Владимиром Александровичем и с дядей Федей.

Он мой дядька родной, я сын его сестры. Так, что Вам не о чем волноваться, тем более, что волноваться Вам вредно. Я записал разговор на диктофон, проверил конверт, предназначенный Вам. Жучков нет. Его я передам Федору. Если хотите, то все будет происходить в Вашем присутствии.

— Хочу. Потому, что боюсь.

— Понимаю. Поехали домой. Я уже такси вызвал. Моя машина может быть небезопасна.

— Нет. Я не хочу домой. Я хочу в офис.

— Хорошо в офис. Но Ваше появление там совсем не желательно.

— Почему? Я не имею право видеть мужа, когда я так волнуюсь?

— Поехали.

Он ухмылялся, а я дергалась. Когда мы вышли из здания, ждать пришлось буквально пару минут, пока прикатило такси. А дальше мы попали во все мыслимые и немыслимые пробки.

Пока доехали до офиса, я жутко устала и хотела кушать, пить и спать одновременно. Лучше бы мы поехали домой. Но что делать, сама захотела. В лифте прислонилась к стенке от слабости. Что-то я перенервничала. В приемной секретарша предложила присесть и подождать, у Володи шло совещание. Принесла чай и печенье. А когда я попросила хлеб с маслом или с майонезом на крайний случай, она совсем впала в шок.

— Мария Вячеславовна, может Вам, что посерьезней хлеба с майонезом принести? Так Ирина сходит в кафе и принесет — заговорил мой охранник.

— Нет, хлеба и майонеза побольше. А если есть огурчики!

Они оба расхохотались.

— Сейчас и огурчики найдем,- Ирина прикрывала рот рукой, чтобы скрыть смех.

Я уплетала третий бутерброд с маринованными огурчиками, когда двери главного отворились, и оттуда стали выходить мужчины в строгих костюмах. Вы даже не представляете, как они смотрели на мой процесс поглощения пищи. А мне было все равно, мне становилось хорошо и спокойно. Здесь Он, а потому я в безопасности и я поела, и чай сейчас допью, а потом все узнаю. Про Костю и Виталину и про Андрея. Врет он или не врет, и как мне жить дальше. Сынок перестал колотить по всем внутренним органам и уснул, наверно. Я надкусила четвертый бутерброд, когда услышала голос Володи:

— И что за гадость ты ешь? Маша, мама готовила, чтобы к твоему приходу все было горячее и вкусное, а ты! Ну хоть бы потерпела и я бы с тобой в ресторан съездил. Поедем?

— Нет, я уже все! Наелась! Вкусно! Давай такие огурчики домой купим.

И тут я разревелась, рассказывая как испугалась Костю.

— Я знаю, Андрей все уже доложил. Он надежный человек. Веришь?

— Я пожала плечами.

— Верь, пожалуйста. Пойдем в кабинет, там поговорим. И они говорили обо всем: о письме с вопросом согласна ли я отдать ей ребенка, о том, как мне дать дополнительную охрану. О сессии и трех оставшихся экзаменах. А я сначала слушала, а потом меня совсем разморило, и я уснула, прижавшись лицом к плечу Володи. Потому, что я знала, что с ним мне ничего не страшно, и мой организм был занят перевариванием пищи, а никак не моей безопасностью.