Энн Стюарт - Мечтатели

— Были. Дочь по имени Джудит.

— Ага, вспомнила. У них в доме еще висели ее фотографии. Она умерла очень давно.

— Тридцать пять лет назад, если быть до конца точным, — с этими словами Алекс сделал еще глоток виски. — Не хочешь выпить за мою потерянную мать?

— Что-то не хочется. Думаю, сначала неплохо бы поесть, — сказала Каролин.

— А за твою? — он продолжал гнуть свою линию. — Неужели тебе не интересно узнать собственное прошлое?

— Да нет, как-то не тянет. Ты же сам сказал, Салли была для меня как родная мать во всех отношениях, — спокойно возразила Каролин. — Как и для тебя.

— Попахивает инцестом, — пошутил он, однако не смог обмануть ее. Перед ней был все тот же подросток, страдающий, мятущийся, и она умела его утешить.

— Меня это не волнует.

— По крайней мере тебе она не лгала. Твоей матерью была Эльке Ольмстеддер, няня, которую она выписала из Швеции приглядывать за мной. Думаю, Уоррен ее обрюхатил, и когда Салли об этом узнала, то выставила ее за порог.

— Ты ее помнишь?

Алекс покачал головой:

— Нет, тогда я был слишком мал.

Каролин кивнула и поспешила сменить тему разговора:

— Может, я пойду проверю, что в этом доме есть на ужин?

— Неужели тебе все равно? — спросил он. — Неужели ты не хочешь узнать, как попала в этот дом?

— Да нет, — спокойно ответила она. — Но ты, судя по всему, горишь желанием меня просветить.

— Твоя мать умерла, когда тебе было два года, и, подозреваю, у Салли случился запоздалый приступ раскаяния. Либо это, либо Уоррен уговорил ее разыскать тебя.

— Сомневаюсь. Уоррен всегда считал меня в этом доме лишней. По крайней мере теперь мне понятно почему. Так что, по-моему, это целиком и полностью идея Салли. Не иначе, как она решила, что тебе не помешала бы младшая сестра, чтобы было кого мучить.

— Кроме того, ты тоже была Макдауэлл, — добавил Алекс. — Я бы не удивился, если бы Салли собиралась отдать тебя за меня. Просто на всякий случай. Она была женщина прозорливая и осторожная.

Каролин подошла к нему и взяла из его рук стакан. Как ни странно, он даже не оказал сопротивления.

— Скажем так, Салли любила нас обоих, какие бы мотивы ею ни двигали. А это самое главное. И мы должны быть ей за это благодарны.

— Инцест, — снова сказал он, глядя на нее сонным, слегка похотливым взглядом.

— Иди ты знаешь куда, — ответила она шутя.

— И пойду, — ответил он и, поднявшись с кресла, шагнул ей навстречу — медленно, но не скрывая своих намерений.

Она ускользнула от него. Не успел Алекс подняться на ноги, как Каролин повернулась и вышла из комнаты.

— Пойду поищу что-нибудь поесть! — крикнула она через плечо, не оборачиваясь.

Если она подумала, что он даст ей уйти, то она ошибалась. Но Каролин Смит была не настолько наивна. Алекс явно не спешил, и потому, когда он наконец добрел до кухни, то увидел, как она выливает его виски в раковину.

— Я еще не допил, — с легкой укоризной произнес он.

— Будем считать, что допил, — возразила Каролин и открыла холодильник в надежде найти съестное. — Боюсь, что здесь пусто.

— Мы могли бы поджарить мидий.

— Только не это!

— А как насчет пиццы? Думаю, ее даже можно заказать по телефону.

— Не ты ли говорил мне, что до лета все заведения закрыты? — уточнила Каролин. — Мы же уехали отсюда всего неделю назад.

— За неделю могло многое измениться, — игриво ответил он. — К тому же в прошлый раз я вполне мог ошибиться. В конце концов, на этом острове круглый год живет не так уж мало народа.

Да, у него на все найдется ответ. Впрочем, неужели она еще этого не поняла?

— Какую еще ложь я от тебя не слышала?

То, что в его намерения не входило позволить ей спать одной в двуспальной кровати, подумал он, однако вслух говорить не стал.

— Я наговорил тебе столько лжи, что уже потерял счет, — признался он. — Кажется, мне больше нечего от тебя скрывать, хотя кто знает. Гарантировать не могу.

— И все-таки ты не ответил мне, какую ложь я еще от тебя не слышала?

О том, что он к ней чувствует. Возможно, притащить ее сюда, на остров, не слишком умно с его стороны, но и оставить одну в Вермонте он не мог. Слишком велик был риск.

И вот теперь он был не в состоянии игнорировать ее присутствие. Каролин хлопотала на кухне, поставила чайник. Все ее движения были полны такой грации, что он едва мог устоять перед соблазном повалить ее прямо на деревянный пол, стащить с нее одежду и припасть губами к сладким лепесткам у нее между ног. В семнадцать лет ему было еще трудней побороть себя. Тогда он просто свихнулся на женщинах, включая и тринадцатилетнюю Каролин.

И вот теперь вся его неукротимая похоть была направлена только на одну женщину, и ему стоило нечеловеческих усилий не дать этому животному чувству взять над собой верх. Каролин стояла к нему спиной и изучала содержимое кухонных шкафчиков. В конце концов он не смог устоять перед искушением. Это было все равно что пытаться не дышать. Шагнув через кухню, он встал прямо у нее за спиной, хотя и не касаясь, однако настолько близко, чтобы чувствовать запах ее кожи — запах мыла из дешевого мотеля, запах шампуня, запах женщины. Не в силах больше сдерживать себя, он обхватил ее руками и прижал к столу.

Каролин даже не обернулась, хотя именно на это он и рассчитывал. Она застыла на месте, спиной к нему.

— Что, по-твоему, ты такое делаешь?

Этот вопрос мог бы прозвучать почти устало, не дрогни слегка ее голос. И еще эта легкая дрожь, что пробежала по ее телу.

Каролин было невдомек, что ее спина, ее ягодицы возбуждают его не меньше, чем губы и грудь. Волосы она заплела в косу, чтобы они ей не мешали, и ему была хорошо видна ее обнаженная шея. В какой-то момент ему даже захотелось впиться в нее зубами, как делают при спаривании коты. Каролин стояла неподвижно, застыв, словно статуя, в его объятиях, и он подумал, сможет ли когда-нибудь рассмешить ее. В данный момент похоже, что вряд ли. Потому что в данный момент им обоим было не до смеха.

Нет, он не устоял перед искушением и прижался губами к ее шее. Поцелуй был глубокий и неторопливый, чтобы язык мог сполна насладиться вкусом ее теплой, нежной кожи. Каролин вздрогнула и громко втянула в себя воздух, Алекс же прижался к ее ягодицам, чтобы она почувствовала, как сильно он хочет ее.

— Прекрати, — выдавила она наконец.

В ответ он лишь игриво переместил губы чуть дальше по ее шее.

— Это почему же? Или ты сейчас скажешь мне, что не хочешь меня?

— Да, я тебя не хочу.

— Лжешь.

И тогда она обернулась к нему, что было грубой тактической ошибкой с ее стороны. На мгновение он ослабил объятия, но потом сжал ее еще крепче, чтобы, пусть даже через футболку, сполна насладиться ощущением того, как ее нежная, полная женская грудь прижимается к его мужской, плоской и мускулистой. Чтобы сполна насладиться округлостью ее бедер, между которых ему так хотелось проникнуть, и она наверняка тоже это уже поняла. А еще он знал: она с радостью бы вырвалась от него, если бы не другое ее желание, которое оказалось сильнее. Она ждала, когда он поцелует ее.

Он наклонился к ней низко-низко, так что его губы ощутили ее дыхание, но целовать не стал.

— Скажи, Каролин, ты ведь хочешь меня поцеловать? — прошептал он.

— Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — выдавила она.

Алекс тотчас разжал объятия.

— Но ведь ты хочешь меня поцеловать?

Она подняла на него глаза, и в их прохладных голубых колодцах он прочел и ее гнев, и ее обиду.

— Да, — сказала она, — но делать этого не стану.

Он улыбнулся.

— Ну, если не сейчас, — сказал Алекс примирительным тоном, — так в будущем.

Каролин не стала с ним спорить.

— Самонадеянный мерзавец, — спокойно ответила она. — Я предпочитаю в будущем.

— А вот я — нет. — Он наклонился к ней ниже, не в силах побороть соблазн, но в следующий момент резкий телефонный звонок вывел его из состояния эротических мечтаний.

Он нехотя отпустил ее.

— Ты сама возьмешь трубку или это лучше сделать мне?

— Я сама, — Каролин опрометью бросилась вон из кухни, и Алекс с трудом заставил себя остаться на месте. Она лучше его сможет уладить любую семейную проблему, тем более что в данный момент у нее была ясная, трезвая голова, чего не скажешь о нем.

Он подождал, насколько ему хватило терпения, затем последовал за ней в гостиную, где находился единственный на весь дом телефон. Каролин сидела в кресле, и лицо у нее было несчастным и растерянным.

— Кто это был?

— Дядя Уоррен.

— Сомневаюсь, что ты назвала его папочкой. Или я не прав?

Каролин поднялась с места.

— Мне это даже в голову не пришло, — сказала она, хотя Алекс тотчас понял, что она лжет, однако не стал заострять на этом внимания. — Он сказал, что ищет меня. Они нашли мою машину и переполошились. Пэтси в больнице. Что-то вроде аллергической реакции на лекарства.

— Легко могу себе представить, — протянул Алекс. — У нее что, передозировка?

— Не знаю. Уоррен сказал, что с ней сейчас ее дети.

— А где сейчас сам дорогой папуля?

— Не смей его так называть, слышишь! — Каролин передернуло. — Насколько я понимаю, он в Вермонте, занят организацией похорон Салли, тем более что Пэтси не может ему помочь, и зол на меня, потому что вместо того, чтобы быть под рукой, я куда-то подевалась, — она подняла на него глаза. — О тебе он даже не спросил.

— Интересно. Или ему все равно, или он уже знает.

— Какую аферу вы с ним планировали провернуть, когда Салли не станет?

Алекс невесело усмехнулся:

— Он намеревался щедро от меня откупиться, и я должен был навсегда исчезнуть.

— Сколько он тебе обещал?

Алекс пожал плечами:

— Точно не помню, поскольку в мои намерения не входило брать эти деньги. Что-то вроде полмиллиона, если не ошибаюсь.

— Мне кажется, он испугался, что ты можешь его шантажировать. Если только до сих пор не понял, что ты и есть настоящий Алекс.

— Ну, Уоррен умом никогда не отличался. Ты уверена, что он звонил из Вермонта?

— Нет, конечно, — сказала Каролин упавшим голосом.

— Вот и я о том же. В этой жизни нельзя быть ни в чем уверенным.

— Особенно в этой семье, — с горечью добавила она.

— Чья типичная представительница сидит в данную минуту передо мной, — напомнил он.

— Я так не думаю.

Алекс никак не ожидал от нее таких слов.

— Что ты хочешь этим сказать? — в его словах прозвучал едва не вызов.

Каролин подняла на него глаза.

— Я хочу сказать, что настоящий Макдауэлл среди нас двоих — это ты, хотя между вами и нет кровного родства. Ты самоуверенный, красивый, эгоистичный лжец, готовый на что угодно, лишь бы только все в этой жизни было по-твоему, даже если это приносит другим страдания. Для меня ты — воплощение Макдауэллов.

Обижаться на это было смешно, но он обиделся.

— А ты у нас мисс Чистая-как-свежевыпавший-снег-совесть.

— Отнюдь. Но я никогда не ставлю свои желания на первое место и не могу наплевать на то, что другим будет больно. И еще я не лгу.

— Ты? Не лжешь? Другим — может быть, но ты лжешь себе, — усмехнулся Алекс. Он прислонился спиной к косяку, не осмеливаясь подойти к ней ближе, боясь потерять самоконтроль.

— Я не лгу! — с яростью в голосе повторила Каролин, поднялась с кресла и, пылая гневом, шагнула ему навстречу. Это была ошибка.

— Что ты обо мне думаешь?

— А зачем спрашивать, ты и так прекрасно знаешь, что я о тебе думаю.

Алекс театрально зевнул.

— Это точно, знаю. Ты презираешь меня, ты считаешь меня последним дерьмом. Мало того что я проходимец, мошенник, лжец, я еще имею наглость открыто это признавать. Ты считаешь меня таким же мерзавцем, каким я был всегда, и уверена, что я отравляю тебе жизнь. В душе ты жалеешь, что тот, кто в меня стрелял, промахнулся. Ну как, я ничего не забыл?

— Вроде бы ничего, — она подошла к нему почти вплотную — еще одна ошибка. — Кроме одной вещи.

— И что же это такое?

Ей хватило дерзости улыбнуться ему, и эта улыбка говорила «да катись ты во всем чертям».

— Когда догадаешься, можешь мне сообщить, — с наигранной нежностью сказала она. После чего прошла мимо, прежде чем он успел схватить ее за плечи.

Время в старом доме тянулось мучительно медленно. Когда-то давным-давно Каролин просто обожала этот старый особняк на Уотер-стрит, даже позволяла себе мечтать о нереальном — о том, что в один прекрасный день она станет его хозяйкой. Этот дом был в семействе Макдауэллов чем-то вроде ценного приза, передававшегося из поколения в поколение. Величественное и элегантное здание на Уотер-стрит, с широким крыльцом и видом на залив и острова, могло принадлежать только избранным, сильным мира сего, иными словами, Макдауэллам. Наследники были готовы перегрызть друг другу из-за него глотку, и хотя Салли вот уже почти десять лет не бывала здесь, она ни на минуту не ослабила своей хватки, не позволяя другим завладеть этим домом.