– Мозг – самое сильное орудие колдунов, – задумчиво сказала Селин. Это она очень хорошо знала.

– Ты должна понимать это лучше, чем другие, – предположил Корд, пристально глядя на жену. – Сила колдуна заключается в том, что он заставляет всех остальных верить в свое всемогущество. Пока ты здесь, его вера в то, что ты сильнее его, – твой смертный приговор. Поэтому он должен уехать. Я знаю, что это звучит жестоко, но я не собираюсь больше обсуждать эту тему.

Корд догадывался, что значило для Селин пробежать за ними следом всю дорогу от дома до деревни. Она выглядела очень уставшей. Счастливая улыбка, которая раньше освещала ее лицо, исчезла, сменившись выражением обеспокоенности за судьбу того самого человека, который недавно хотел ее смерти. Корд сомневался, что когда-нибудь сможет научиться так глубоко любить и сопереживать.

– Давай вернемся к гостям, – сказал он и обнял Селин за плечи.

Они медленно пошли в гору, направляясь к дому. Корд обернулся и посмотрел на Бобо. Великан кивнул. Корд не сомневался, что его приказания будут исполнены.


Селин безуспешно пыталась справиться с мрачным настроением, которое охватило ее, когда они покинули деревню. Будоражащее душу предчувствие исполнения всех желаний развеялось. Корд в своем намерении отправить прочь колдуна и Ганни был непреклонен. Они должны понести наказание, иначе попытаются повторить свое преступление, однако понимание этого не давало успокоения ее растревоженным чувствам. Нервы ее были напряжены до предела.

Селин окинула взглядом гостиную, где все собрались после ужина, и увидела, что Корд, стоя у открытого окна, разговаривает с тремя джентльменами. Он словно почувствовал на себе ее взгляд, повернулся и улыбнулся ей. Сердце Селин едва не выскочило из груди. Чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки, девушке пришлось раскрыть изящный веер из слоновой кости, который ей одолжила Ада. Селин украдкой осмотрелась по сторонам: не заметил ли кто ее волнения.

Жены плантаторов были давно знакомы и завязали непринужденный разговор. Селин пожалела, что не слишком владеет искусством вести светские беседы: она попыталась это сделать за ужином, но скоро поняла, что ей не хватает знаний, чтобы обсуждать последние веяния моды, и замолчала. Ну что она знала о моде? Так как денег всегда не хватало, они с Персой научились обходиться самым необходимым в своем гардеробе.

– Когда привезут вашу новую мебель? Селин вздрогнула от неожиданности и едва не выронила веер. Кассандра Смит-Виппл, бойкая блондинка с толстым слоем пудры на лице и ярко-красными губами, только недавно вышла замуж за мужчину, который был старше ее в два с половиной раза. Она сидела на другом конце диванчика и, обращаясь к хозяйке дома, наклонилась вперед.

– Новая мебель? – Даже если она и была на пути к поместью, Селин ничего об этом не знала.

– По-моему, вы поступили очень смело, решившись приехать сюда до того, как все будет приведено в порядок. Это, конечно, ваше личное дело, но я бы отправила вперед мужа, чтобы он все устроил.

– Мы отправились в путь сразу после…

– Я не сомневаюсь, что эта удручающе унылая обстановка во многом способствовала тому, что вы так долго и тяжело страдали от лихорадки. Новички часто подхватывают эту гадость, поэтому лучше выходить как можно меньше, – предупредила новоиспеченная миссис Смит-Виппл.

– Я не болела ни разу в жизни.

– Уверена, вы скучаете по городу. Где угодно жить лучше, чем здесь. Я уже сказала Гарри, что, если он не повезет меня в ближайшее время в Англию, я просто погибну. – Кассандра закатила глаза и замолчала, чтобы перевести дух.

– Правду сказать, я не очень скучаю по Новому Орлеану. Мне здесь даже нравится.

– Да, вы, должно быть, оказались в ужасном положении. Не удивительно, что с вами произошло это несчастье. Знаете, все говорят, в этом доме водятся привидения. По-моему, это призрак какой-то женщины, которая бросилась то ли с балкона, то ли со скалы, то ли с лестницы. В общем, она откуда-то свалилась. Кто знает! Это ужасно, но я словно вижу, как совершается самоубийство – раз и все! Да еще дождь в это время года! Кошмар!

Селин не отказалась бы узнать, присутствует ли сегодня в доме неуловимый дух Элис. Если да, невольно рассмеялась про себя девушка, может, ей удастся убедить матушку Корда явиться разговорчивой миссис Смит-Виппл. Селин не только не пыталась отвечать на вопросы, она просто-напросто перестала слушать непрекращающуюся болтовню гостьи.

Минут через десять она начала подумывать, заметит ли кто-нибудь ее отсутствие, если она поднимется наверх и немного отдохнет.

– Селин?

При звуке голоса Корда девушка оторвала взгляд от веера, который она машинально раскрывала и складывала на коленях, и подняла глаза. Он стоял прямо перед ней.

– Скоро начнутся танцы, – нежно сказал он. – Я могу пригласить тебя, чтобы открыть бал?

– Конечно, хотя у меня не было особых возможностей учиться танцевать.

– Тогда мне придется научить тебя. – Он протянул ей руку.

Они пересекли веранду и вышли в сад. Факелы были беспорядочно расставлены по всему саду и окружали выложенную камнем террасу. Колеблющееся пламя освещало открытую танцевальную площадку и сад, создавая какую-то странную таинственную атмосферу. Гости высыпали на веранду, готовые присоединиться к танцу, как только Корд и Селин сделали первые па. Селин увидела Аду: ее горящий ожиданием взгляд был устремлен на Говарда Уэллса, словно перед ней оказалась сладкая булочка, которую ей не терпелось отведать.

Корд обнял Селин за талию и притянул к себе.

– Ты выглядишь очень усталой. Если тебе не до танцев, я уверен, тетя Ада не откажется открыть бал.

Селин покачала головой:

– Думаю, я устала как раз оттого, что сидела на одном месте. Если ты покажешь мне, что делать, я постараюсь.

Он кивнул музыкантам, которые расположились в углу веранды. Они заиграли медленный, мелодичный вальс. Корд придерживал Селин левой рукой за талию, а в правую взял ее ладонь. Уверенный в себе, с изысканными манерами, он мастерски повел жену в танце.

Когда Селин наконец почувствовала себя несколько увереннее, она запрокинула голову, посмотрела на мужа и замерла от восторга. Его черные ресницы были такими длинными и пушистыми, что им могла позавидовать любая женщина. Он смотрел на нее так пристально, с такой жадной страстью, что она тоже ощутила, как ее охватывает пыл желания. Ее рука, зажатая в его ладони, напряглась.

К ним присоединилась Ада и Говард. Веселый книготорговец, казалось, переживал лучшие времена в своей жизни, кружа упитанное тело Ады по танцевальной площадке.

Корд раздраженно окинул взглядом собравшихся гостей:

– Кому пришло в голову устроить все это?

– Ну, меня-то ты винить не можешь. Мне было сказано ничего не делать, только присутствовать.

– Правильно, – согласился он. – Тебя я винить не могу.

– И не надо.

– Я не унаследовал от отца любовь к светским развлечениям. А тебе скучно так же, как и мне?

– Было до этого момента, – улыбнулась Селин.

– Похоже, испариться сейчас мы не имеем права, – сказал он.

Теперь уже вместе они хитро оглядели танцующих. Кассандра зажала в угол какую-то из своих соседок. Женщины склонили друг к другу головки, спрятавшись за веерами, и наблюдали, как Ада и Говард Уэллс вальсируют мимо них. В другом углу два джентльмена горячо спорили о ценах на доски для бочек, привозных и изготовленных прямо на острове. Фостер и Эдвард мелькали среди гостей с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским и вазочки со сладостями.

Корд повел Селин в сложном танце, состоящем из шагов и поворотов, через всю террасу, и они оказались наконец у лестницы, спускающейся на дорожку, которая вела прямо к морю.

Склонившись к уху Селин, он прошептал:

– Мне хочется украсть тебя и увести к бухте.

– Я уже заметила, – сказала она.

– Но не для того, чтобы полюбоваться на луну.

– Нет, не для этого.

Она крепко взяла его за руку и смело пошла с ним сквозь тьму к серебристой полоске песка, которая даже сейчас отражала голубовато-белый свет луны.

В начале тропинки Корд остановился и резко притянул девушку к себе.

– Я хочу тебя, Селин, – прошептал он, почти касаясь ее губ, и впился в них жадным поцелуем.

Селин показалось, что она сейчас упадет, от его прикосновения у нее голова шла кругом, словно от шампанского. Ей казалось, что им никак не удается прижаться друг к другу достаточно тесно, ей было мало его прикосновения, хотелось сбросить одежды, укрыться от толпы, в одно мгновение преодолеть извилистую тропинку, ведущую к морю. Сквозь шелк платья она ощущала прикосновение его ладоней, теплых и ищущих. Его горячий, ненасытный язык проник в ее рот, играл, дразнил, соблазнял ее.

Корд встал спиной к танцующим, чтобы закрыть Селин от гостей своим телом. Селин не смогла сдержать сладострастный стон, который вырвался из ее горла, когда он обхватил ладонью ее грудь и начал гладить большим пальцем напрягшийся под тонкой тканью платья сосок.

Наконец, когда Селин уже казалось, что от долгого поцелуя она превращается в мягкий, податливый воск, Корд поднял голову:

– А ты, Селин?

Ее рука скользнула по его бедру; легко двинулась дальше… ощутила, что он полностью готов к встрече с ней…

– Я тоже хочу тебя.

– Желание женщины для меня – закон. Пойдем. – Корд направился по тропинке вниз, к берегу.

Внезапно сзади раздался мужской голос, заглушивший музыку и заставивший их остановиться:

– Я бы посоветовал вам оставаться на месте.

Музыканты один за другим прекратили играть. В тропической ночи замер последний звук – печальный, жалобный вздох скрипки. Корд и Селин повернулись лицом к гостям. Он по-прежнему обнимал ее за талию, она прижималась к нему спиной.

На противоположном краю террасы, около выхода в сад, стоял Коллин Рэй, а с ним рядом – невысокий полный мужчина в касторовой шляпе.

– Что вам угодно, Рэй? Мне казалось, мы давным-давно все обсудили! – с вызовом крикнул Корд.

Его реплика привлекла всеобщее внимание.

Фостер и Эдвард отставили подносы и поспешили к Рэю и стоящему рядом с ним незнакомцу.

– Вас никто не приглашал, Рэй, – напомнил Корд. Отпустив Селин, он пересек террасу.

– На сей раз я нахожусь здесь с официальной миссией.

– С какой именно? – потребовал объяснений Корд.

У Селин перехватило дыхание. Все ее внимание сосредоточилось на незнакомце, который молча стоял рядом с Рэем. Она сразу заметила, что в руке тот сжимает какую-то бумагу. Довольствуясь тем, что брат мирового судьи говорит вместо него, мужчина до сих пор не произнес ни слова.

Селин поняла, что нужно этому господину, как только его увидела. Она бросилась через террасу вслед за Кордом, надеясь догнать его прежде, чем Коллин Рэй снова заговорит. Каждый последующий шаг давался ей со все большим трудом.

– Думаю, нам следует войти в дом, Моро, – скорее потребовал, чем предложил Рэй.

– Что бы вы ни собирались мне сообщить, можете сказать об этом прямо сейчас и здесь.

– Нет, Корд! – Селин подошла к мужу и схватила его за руку, так крепко, что он бросил на нее тяжелый, вопрошающий взгляд и только потом снова повернулся к Рэю.

– Вы огорчаете мою жену. Я хочу, чтобы вы убрались вон отсюда. – Корд постарался взять себя в руки и понизить голос, но эти усилия вот-вот могли пойти прахом.

– Догадываюсь, что огорчу ее еще больше, – сказал Рэй.

– Что, черт вас возьми, вы несете?

– Корд! – Селин понимала: что бы она ни сказала, что бы ни сделала, неизбежного не предотвратить. Если бы только ей удалось все рассказать ему самой, с глазу на глаз! Если бы…

– Ваша жена разыскивается за убийство… Толпа гостей ошеломленно ахнула.

– Что он сказал? За что разыскивают Селин? – затеребила Ада Говарда Уэллса.

Селин почувствовала, что у нее трясутся колени.

– Клянусь, если вы не заткнете свой поганый рот и не уберетесь, я убью вас, Рэй! – Корд угрожающе шагнул к Коллину Рэю, но тот лишь усмехнулся прямо ему в лицо и выхватил официальную бумагу из рук своего спутника.

– Прекрасно! Возможно, тогда вы и ваша молодая жена сможете качаться на виселице рядышком, – сказал Рэй, потрясая документом перед носом Корда. – Эту бумагу привез из Луизианы вот этот джентльмен, мистер Джонатан Харгрейвс, агент, работающий на семейство Перо из Нового Орлеана. Здесь говорится, что ваша жена, бывшая Селин Винтерс, разыскивается не за одно, а за два убийства! Я как помощник губернатора прослежу, чтобы она поняла: в ее интересах вернуться в Новый Орлеан и предстать перед судом.

Корд стряхнул руку Селин со своей и схватил страничку, которую сжимал Коллин Рэй. Селин почувствовала, что у нее подкосились ноги и закружилась голова. Если бы не Фостер и Эдвард, оказавшиеся поблизости, она бы упала.