Диана Ясная - Мечты сбываются

Пролог

Утренняя литургия закончилась. Наталья вышла из церкви и села на скамью у входа в часовню. Идти в маленькую душную келью сейчас совсем не хотелось тем более, что погода стояла ясная и ранние солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые ветви древних крымских сосен, согревали её измученную печалями душу. Месяц март… Наталья вздрогнула, произнеся мысленно это слово. Прошёл почти год, как случившиеся в её жизни перемены изменили все её принципы и взгляды, оставив прежними только два чувства – вины и любви, с которыми она пришла бороться сюда, в женский монастырь, желая избавиться от них и вымолить у Бога прощение для своей души. Страшно подумать, что ещё каких-то девять месяцев назад она чувствовала себя самой счастливой, имея дочь, работу, любимого человека…

Погружённая в свои мысли, Наташа не заметила, как к ней подошла мать-настоятельница, и только когда она присела рядом с ней с удивлением подняла на неё свои большие синие глаза.

– Такими глазами костёр можно поджечь! – улыбнулась Прасковья Филипповна.

– Простите…

– Ну что ты, дочка, то, что Богом дано не спрячешь, как и не спрячешь печаль во взгляде, ведь глаза – зеркало души нашей.

– Раньше я могла прятать свои чувства от окружающих, – тихо ответила Наталья, – и казаться весёлой, когда это было нужно, а сейчас и, тем более, здесь – не могу, сил нет…

– Значит, не так сильны тогда были твои чувства. – Прасковья Филипповна помолчала несколько секунд. – Вчера к тебе снова приезжал тот молодой человек. Видно, что любит он тебя.

– Любит, но из-за этой любви потеряла я всё: и дочь, и мужа, и жизнь свою…

– Он говорил со мной.

– Я знаю, – со вздохом ответила Наталья, – он каждый раз, как приезжает, просит меня только об одном – вернуться к мирской жизни и не принимать постриг.

Прасковья Филипповна молча смотрела на неё и, как всегда, Наташа читала в её взгляде доброту и умиротворённость. Ей всегда становилось легче, когда эта старенькая, мудрая женщина, похожая на её маму, разговаривала с ней.

– Что мне делать, Прасковья Филипповна? Я не могу решение принять! – не выдержала Наталья её молчания и закрыла лицо руками, пытаясь не расплакаться.

– Я думаю, что ты уже приняла решение, дочка, только боишься пока утвердить его в своём сознании. Повидала я здесь разных и скажу тебе, что думаю: не твоё это – монастырь.

– Но как я буду жить? Моя дочь не хочет меня видеть. Я не вынесу её презрения и ненависти. Зачем мне любовь, если Насти не будет в моей жизни, – всхлипывала она.

– Придёт время, и твоя дочь всё поймёт и простит тебя. Вот увидишь. Молись, милая, и Бог тебе поможет. А если в душе твоей живёт любовь к этому человеку и она взаимна, то зачем бороться с ней?

– Но именно эта любовь довела меня до монастыря, – тихо ответила Наталья, – простите…

– Я думаю, в том, что случилось, нет твоей вины. К сожалению, так бывает, что один человек скрывает всю жизнь свои чувства и мысли даже от любимых и близких, переживая всё внутри души своей и в том не виноват, ибо такова его натура, а другой, не имея возможности проникнуть в душу любимого, живёт и думает, что полностью ему безразличен.

– Так и было у меня с мужем. Оказывается, я многого о нём не знала. Думала, что он не любит меня, что не понимает, не поддерживает, что я не нужна ему, и он вполне может справиться сам со своими проблемами, – ответила Наташа, удивляясь, насколько точно Прасковья Филипповна передала суть её отношений с мужем.

– А он просто не хотел печалить тебя, и был слишком горд, чтобы признаться в своих слабостях. Кроме того, несдержанность в словах, поступках, потом обида – всё это сильные преграды на пути к семейному благополучию. Они не дают возможности поговорить откровенно и ведут к полному непониманию. Иногда люди живут так долгие годы и не могут разрубить этот узел.

– Всё это так, но чувство вины меня не оставляет. Ничего бы не случилось, если бы я не…

Наталья не смогла договорить, слёзы просто душили её.

– У каждого своя судьба, дочка. Значит, так должно было случиться. Но Бог милостив и я верю, что он ещё подарит тебе новое счастье и то, как ты воспользуешься этим шансом, будет зависеть целиком от тебя.

Прасковья Филипповна встала, и Наташа поднялась вслед за ней.

– Спасибо вам. Вы мне очень помогли.

Женщины обнялись. Впервые за последние полгода Наталье стало легче на душе.

– Ступай, милая, прогуляйся и подумай хорошо.

Наташа пошла в сторону святой купели, слушая уже столь привычную тишину гор, среди которых в долине стоял их монастырь, окружённый густыми горными лесами. Ей никогда не забыть этого места и как бы не сложилась дальше её жизнь, она всегда будет его помнить, как будет помнить и о том, что привело её сюда. Неумолимая память снова стала рисовать картины из прошлого, прокручивая их, как киноленту, и Наташа уже не могла остановить поток своих воспоминаний. Не прошло ещё и года, а ей казалось, что прошла уже целая вечность….

г. Киев, февраль 2007 год.

Наташа всё шла и шла, казалось, по вполне красивой, ярко освещённой фонарями и рекламными щитами, улице своего любимого города и ничего не замечала, кроме одного и того образа перед глазами – актёра из их городского театра, откуда она шла сейчас домой под впечатлением после очередной триумфальной премьеры «Страшной мести» по Гоголю. «А премьера действительно удалась!» – подумала Наталья, переходя на другую сторону улицы, чтобы спуститься в метро.

В этот момент она испытывала довольно противоречивые чувства: одновременно и радость и зависть к успеху режиссёра и автора пьесы. Сколько раз она в течении последних двух лет посылала свои романы в разные издательства, результат был почти нулевым. Их либо не рассматривали вообще, даже не удосужившись ответить, либо придирались буквально ко всему подряд.

Поэтому Наталья продолжала наблюдать за успехами других, обожать, боготворить театр и мечтать написать для него новую пьесу, ведь только там она чувствовала себя умиротворённо, спокойно и радостно. Сюжет пьесы уже почти сложился в её голове, но Наталья всё мучительно думала: зачем? Снова впустую, снова слушать ворчания мужа, что она занимается никому не нужной ерундой. Её очень обижало это его отношение к её творчеству. Андрей был по натуре практичным, деловым, удачливым в карьере человеком и абсолютно далёким от искусства. Он работал в крупной компании «Майкрософт» киевского отделения в должности директора филиала в их городе и не понимал, почему вдруг его жене спустя 14 лет совместной жизни вдруг захотелось писать романы.

Наталья не пыталась с ним спорить, упорно продолжая заниматься своим делом, не оставляя работу в аудиторской фирме, а выходные посвящая любимому увлечению. Передавая свои чувства и мысли на бумаге, ей становилось легче переживать непонимание окружающего мира, познавать смысл жизни и рассуждать о нём на примере судеб и характеров выдуманных ею героев.

Радовало то, что Настя поддерживала её. Дочь всегда первой читала её произведения, и они вместе их обсуждали. В свои 14 лет она была довольно взрослой по своему развитию девочкой и часто помогала Наталье в написании романа.

Сейчас, глядя в тёмное окно метро, Наталья чувствовала, что за последние пять лет взаимопонимание с мужем постепенно, мучительно медленно сходит на нет. Всякий раз, когда подобные мысли посещали её, Наташа пыталась гнать их от себя, ведь особых причин для волнения пока не было и внешне всё оставалось по-прежнему, уже устоявшемуся укладу их семейной жизни. Кроме того, Андрей был превосходным отцом, и Настя его обожала. Никто и никогда не уделял ей столько внимания, сколько он, а Наталья смутно сознавала, что с рождением дочери она отошла для мужа на второй план. Когда родилась Настя, Наташа впервые почувствовала, что муж отдалился от неё, что было связано, как она поняла впоследствии, с его безумным страхом, что он не сможет обеспечить семью и ему нужно очень много работать.

В итоге работа и карьера заняли всё его время, а отдых сводился к посиделкам в букмекерских конторах с друзьями и игры с Настей. Для неё же, Натальи, времени почти не оставалось. Скандалы и ссоры, которыми она пыталась всё как-то исправить, ничего не изменили, хотя муж всякий раз шёл на примирение первым, и она просто переключила своё внимание на книги – это был способ избавиться от ощущения того, что она не нужна ему, несмотря на то, что он всегда доказывал обратное. Наташа по-прежнему не могла до него достучаться и дать понять, что идёт время, идёт жизнь, а все эти его важные дела заполняют её до отказа, и в ней больше нет места глупой романтике, беседам по душам, прогулкам наедине. Да, он приносит ей деньги и, оказывается, она, Наталья, должна считать, что этот факт является главным содержанием их совместной жизни.

– Привет, госпожа Завальская! Ты откуда это так поздно?

Её размышления были прерваны знакомым весёлым голосом, и Наташа обернулась, неожиданно для себя осознав, что уже подошла к своему подъезду.

– Привет, Лера! – в весенних мартовских сумерках она разглядела миленькое личико подруги. – Я была в театре. Помнишь, два дня назад я предлагала тебе пойти со мной на премьеру «Страшной мести» по Гоголю?

– Да, помню. Мне как раз не до этого было, мой Лёшка машину разбил – столько проблем было… Ну, и как? Тебе понравилось? Хотя можешь не отвечать – вижу – глаза сразу просто заблестели…

Лерка улыбнулась, отчего её серьёзное лицо мгновенно осветилось тем самым обаянием, которое так часто притягивало к ней мужчин.

– Очень понравилось. Костюмы – супер, декорации – тоже. Сценарий замечательный. Автор и режиссёр так красочно передали дух истории и все философские моменты раскрыли столь доступно для сознания зрителя, что всё абсолютно понятно, хотя произведения Гоголя вообще-то тяжёлые к восприятию.

– Это ты у нас философ! Сколько лет тебя знаю, не перестаёшь меня удивлять. Да, ты – не я, ты просто творческая натура – и всё тут. А на спектакль схожу обязательно. Раз тебе понравилось, значит, пойти стоит! А кто же там в главной роли?

Наталья помедлила с ответом, делая вид, что вспоминает, но Лерку, с которой они дружили ещё с института, и всё друг о друге знали, было не так легко провести.

– Я, кажется, знаю. Это написано в твоих глазах…

Она снова улыбнулась, но на этот раз в её улыбке промелькнула грусть.

– Разве так заметно? – Наталья смущённо улыбнулась, всё ещё надеясь, что скроет свои чувства и разговор перейдёт в шутку.

– Да, подруга, заметно. Надеюсь, твой кумир ещё не понял, с каким обожанием ты на него смотришь.

– Лерка, прекрати!

Наталья зашла в подъезд и направилась к лифту. Несколько секунд они молчали, и Лера ждала продолжения, которое непременно должно было последовать. Наталье, как и всем не слишком простым и доверчивым людям, нужно было время, чтобы сказать что-нибудь откровенное.

– Ты знаешь, Леруня, – наконец произнесла она и в её голосе послышались нотки грусти, – сегодня я, как никогда, увидела, как же он недоступен… Понимаешь, он стоял на сцене такой чертовски красивый в этом историческом костюме, принимал цветы и поздравления вместе с режиссёром и автором сценария. Он стоял в пяти метрах от меня и в тоже время был таким далёким… С ума сойти, мне уже скоро 35 лет, а я по-прежнему влюбляюсь, как девчонка, и в кого? Как всегда, ни в того, в кого нужно и можно.

– Да уж… Ну, ничего, Наташа, всё пройдёт. Это, знаешь, не проблема. Кроме того, тебе грех жаловаться – муж у тебя хороший, и деньги зарабатывает и внешне ни чуть не хуже любого артиста.

– Леруня, у меня такое чувство, что он живёт в своём мире, а я в своём и Настя – единственное, что нас связывает. Мы с Андреем такие разные, что я вообще начинаю удивляться, как мы живём до сих пор вместе.

Наталья вздохнула и отвела взгляд. Слишком уж неприятно ей было произносить вслух эти слова. Она вообще не думала, что когда-нибудь скажет такое о себе и о своём любимом Андрее.

Ведь у них были когда-то и нежность друг к другу и любовь. Были…Когда-то… Теперь, вероятно, всё прошло…

– По-моему, подруга, ты себя накручиваешь абсолютно напрасно. Андрей у тебя молодец! Не пьёт, не гуляет, во всяком случае, не пойман – не вор, деньги зарабатывает. Шубу вон какую тебе подарил! Чего тебе ещё не хватает?

«Внимания чуть-чуть и любви» – хотелось ей ответить, но Наталья промолчала. Интересно, что бы сказала Лера, если б узнала, что, подарив шубу любимый муж столько раз разглагольствовал о её цене, что Наташе уже расхотелось её носить и возникло желание немедленно отнести её обратно в магазин только бы не чувствовать себя виноватой.

– А этот твой театрал, – пожимая плечиками, продолжала Лерка, – тоже ведь, по сути, обыкновенный мужик и ещё неизвестно, как он к своей жене относится. Может быть, она вот так же, как и ты, жалуется на него своей подруге. Кстати, я забыла, как его зовут?