Патриция Мэтьюз - Мечты сбываются

Не дожидаясь, пока утихнут овации, Бонни поднялся и быстро задернул драпировки, и Чарити с недоумением взглянула на него. Затем Чарльз, повернувшись к ней, протянул руку, помог ей встать и, обняв, повел к диванчику. Он прижался губами к ее губам, его дыхание опаляло, а прикосновение губ обжигало как огонь, но, опьянев от выпитого вина, Чарити не нашла в себе сил воспротивиться. Она прижалась к нему, кровь застучала у нее в ушах, и неизведанные ощущения волной захлестнули ее. В конце концов она оказалась на диванчике с задравшимися до талии юбками, а Чарльз, не отрываясь от ее губ, стал возиться с ее нижним бельем, затем прорычал что-то нечленораздельное и попросту разорвал его. Чарити слабо вскрикнула в знак протеста, но он заставил ее замолчать, снова прижавшись к ее губам. Опьяненная любовью и излишним количеством выпитого вина, она и не подумала сопротивляться, подсознательно чувствуя, что любое сопротивление все равно было бы бесполезно.

Все лишнее было сброшено, и Чарити ощутила, как струя холодного воздуха обдала ее бедра. При прикосновении Чарльза ее охватила нервная дрожь, затем он грубо навалился на нее, и ее пронзила острая боль.

Обнаружив, что Чарити исчезла, Хоуп страшно испугалась и отправила Джона на поиски Котти. Теперь же она не находила себе места от беспокойства, ожидая, когда же они появятся.

– Ради Бога, где ты был? – набросилась Хоуп на Котти, когда он по прошествии почти двух часов вместе с Джоном вошел в таверну. – Я уже и надеяться перестала, что ты появишься!

– Погоди, погоди! – Он поднял руки, как бы защищаясь. – Извини, Хоуп, но у меня были неотложные дела, и Джону с трудом удалось отыскать меня. А что случилось?

– Пойдем лучше в твой кабинет, там нас никто не услышит. Спасибо тебе, Джон, – обернулась она к юноше. – Не уходи далеко, быть может, ты снова нам понадобишься.

– Хоуп, перестань напускать туману, – спокойно заметил Котти. – Должно быть, произошло что-то плохое, если ты заставила Джона разыскивать меня по всему Сиднею! Так в чем же дело?

Хоуп окинула взглядом нескольких задержавшихся еще посетителей и, понизив голос, сообщила:

– Чарити пропала!..

– Что ты имеешь в виду? – чуть прищурившись, спросил Котти.

– Только то, что сказала. Я поднялась к ней в комнату и, обнаружив, что Чарити нет, послала за тобой Джона…

Не дослушав ее объяснения, Котти взбежал по лестнице, а через несколько минут он вернулся мрачный, как грозовая туча.

– Ее действительно нет. Но куда же она могла подеваться?

– Я же сказала тебе, что она пропала. Зачем бы я…

– Хорошо, но я должен был сам убедиться. Должна же быть какая-то причина. Может быть, вы с ней опять ссорились?

– Почему я всегда оказываюсь виноватой, когда Чарити выкидывает подобные фокусы? – У Хоуп на глазах заблестели слезы.

– Хоуп… – Котти ласково погладил ее по щеке, – я не обвиняю тебя, но должна же быть какая-то причина. Расскажи мне.

Смахнув слезы, она пересказала ему свой разговор с сестрой.

– И я запретила ей встречаться с Чарльзом Бонни. Ведь на моем месте ты поступил бы точно так же.

– Ты права, – кивнул он, – я сказал бы то же самое. Но как ей удалось незамеченной выйти из «Короны»?

– Сегодня вечером мы все были очень заняты, но мне и в голову не пришло, что она может попытаться убежать. Должно быть, она улучила момент, когда меня чем-то отвлекли.

– Та-а-к… – вздохнул Котти, потерев костяшками пальцев подбородок. – Полагаю, она отправилась куда-то с Чарльзом Бонни, но вопрос в том – куда? А у тебя есть какие-нибудь предположения? – обратился он к Джону.

– Нет, Котти, – хмуро ответил Джон.

– Даже не знаю, с чего начать, – покачал головой Котти, – но нужно отправляться на поиски. Джон, пойдем…

– Вот она! – перебила его Хоуп, и Котти, быстро обернувшись, увидел Чарити, входящую в парадную дверь.

Пока она подходила, Котти успел заметить, что прическа у нее растрепана и что Чарити явно пьяна: по дороге она пошатнулась и, чтобы не упасть, была вынуждена ухватиться за стол.

– От тебя несет вином! Ты напилась! – с презрением воскликнула Хоуп, когда сестра подошла ближе.

– Ну и что, если я выпила? – глуповато улыбнулась Чарити. – Когда леди ужинает с джентльменом, ей вполне уместно выпить вина.

– В данный момент ты едва ли похожа на леди. – Хоуп пристально всматривалась в сестру. – И если сегодня вечером ты ужинала с Чарльзом Бонни, то я не сказала бы, что ты была в обществе джентльмена.

– Это просто еще раз доказывает, как мало ты знаешь о джентльменах, сестренка! – нагло парировала Чарити. – Он собирается жениться на мне.

– Он так сказал? – не сдержала удивления Хоуп.

– Ну конечно, только я еще не решила, приму ли его предложение, и сказала, что подумаю. А сейчас, дорогие Хоуп и Котти, спокойной ночи! – Собравшись с силами, Чарити твердо прошагала мимо них и стала подниматься по лестнице. На первой же ступеньке споткнулась, однако все-таки удержалась на ногах.

Несколько секунд Хоуп и Котти безмолвно смотрели друг на друга.

– Неужели мы ошиблись в Чарльзе Бонни? – наконец вымолвила Хоуп.

– Полагаю, и негодяй может измениться. – Котти обратил взгляд на лестницу. – Нам остается только подождать и посмотреть.

– Надеюсь, он не морочит ей голову, – вздохнула Хоуп. – Должна признаться, что мне было бы намного спокойнее, если бы она обручилась, но только с кем-нибудь другим. Я все равно не доверяю этому человеку!

Чарити доплелась до своей комнаты, заперла дверь и, скинув туфли, бросилась на кровать. Вспомнив, какое выражение появилось на лицах Хоуп и Котти, когда она заявила о замужестве, она захихикала, но тут же протрезвела. На самом деле Чарльз вовсе не делал ей предложения и, по правде говоря, после завершения дела на диванчике вообще почти ничего не говорил. Но ведь Бонни – джентльмен, а джентльмен, после того что произошло, обязан обручиться с соблазненной им девушкой. Чарльз просто очень занят, у него в голове куча всяких планов, и, вероятно, он считал само собой разумеющимся, что они поженятся.

Мысли Чарити вернулись к нескольким минутам, проведенным на узком диванчике в объятиях Чарльза. Ей давно хотелось знать, как происходят интимные отношения с мужчиной. Теперь она это узнала. Но узнала ли? И Чарити попыталась разобраться в своих ощущениях. Нужно признаться, она была слегка разочарована: все совершилось чересчур быстро, да к тому же она была одурманена вином и плохо соображала. Однако ей доставляли удовольствие прикосновения его губ, рук, тела, слившегося с ее телом, и она отвечала ему как умела, учитывая ее неопытность, полупьяное состояние и ту спешку, в которой все это произошло. Однако Чарити решила, что ей это понравилось и она не прочь была бы повторить. При этой мысли ее бросило в жар. А будет ли следующий раз? Несомненно, Чарльз считал, что будет: прощаясь с ней у входа в «Корону», он просил разрешения встретиться с ней еще.

Единственное, что огорчало Чарити после этого вечера, – это то, что она больше не владела ситуацией. Раньше она всегда считала, что ее красоты, стройности и того, что она женщина, достаточно, чтобы командовать мужчинами.

Но с Чарльзом Бонни этот номер не прошел. Он был не из тех людей, которые позволяют собой командовать. Она не могла подчинить его себе и вертеть им, как вертела другими молодыми людьми, увивавшимися за ней. На мгновение ей стало от этого страшно, она решила, что в конце концов все равно подчинит себе Чарльза. Как бы то ни было, она не собиралась отказываться от дальнейших свиданий с ним.

В последующие несколько месяцев между сестрами установилось нечто вроде боевого перемирия. Раз или два в неделю Чарльз Бонни продолжал встречаться с Чарити, но теперь заходил за ней в таверну и при этом был неизменно учтив, хотя и несколько высокомерен. Хоуп он по-прежнему не нравился, но она держала свое мнение при себе, считая, что могла и ошибаться, раз он сделал Чарити предложение.

Что касается самой Чарити, то она чувствовала себя абсолютно счастливой. Они с Бонни совершали верховые прогулки за город, он водил ее в лучшие рестораны Сиднея; дважды они посетили небольшой, недавно открывшийся театр и четырежды побывали в кабаре. Об этом последнем месте Чарити никогда не упоминала в разговорах с Хоуп и Котти, но зато подробно рассказывала им о приятно проведенном времени в театре и ресторанах.

Когда они с Чарльзом уезжали за город или наведывались в кабаре Марстона, они занимались любовью, и занятия эти становились для Чарити все более приятными, потому что все происходило не так поспешно и она сама тоже получала удовлетворение. К тому же Чарити научилась управлять процессом их слияния, завлекая, дразня и мучая Чарльза, и это, по-видимому, доставляло ему удовольствие, так как он безмолвно все сносил. Однако все имело свои пределы, существовала определенная грань, которую она не осмеливалась переходить. Если она заходила слишком далеко, отказывая ему в своих милостях, он становился злым и грубым. Несколько раз она доводила его до того, что он хватал ее, опрокидывал на землю и грубо овладевал ею. В эти моменты у нее возникало впечатление, что ее насилуют, и ей становилось страшно. Но в то же время при этом их близость казалась ей более полной и сладостной. Однако Чарльз так и не заговаривал о женитьбе, и Чарити все собиралась затронуть эту тему, но никак не могла набраться мужества.

Тем временем отношения Стюарта Уильямса и Хоуп успешно развивались. До сих пор Хоуп работала все семь дней в неделю, и у нее не оставалось свободных вечеров, но теперь она потребовала у Котти освободить ей хотя бы один вечер – на что он без возражений согласился – и раз в неделю обедала где-нибудь со Стюартом. Кроме этого и посещения театра, у них не было иных развлечений. Правда, в Скалах кипела бурная ночная жизнь, но ни Хоуп, ни Стюарту и в голову не приходило отправиться туда. Днем они проводили свободное время, выезжая верхом за город или плавая в небольшой бухте на принадлежавшей Стюарту лодочке. В итоге Хоуп превратилась в прекрасную наездницу и великолепного гребца.

Стюарт никогда не выходил за рамки приличий, всегда оставался учтивым и внимательным и ни разу не позволил себе бестактности. Хоуп понимала, что молодой человек влюблен в нее, однако в своих чувствах к нему она не была уверена. Она привязалась к Стюарту, они приятно проводили время вместе, его общество доставляло ей удовольствие, но Хоуп определенно не любила Стюарта так, как все эти годы любила Котти. Ее чувства к Стюарту скорее можно было назвать нежностью и глубоким уважением.

Возможно, то, что она испытывала к Котти, не более чем влюбленность, которая со временем пройдет. Хоуп вполне отдавала себе отчет в том, что ей не дождаться взаимности и что не имеет смысла губить свою жизнь, страдая по Котти. Наверное, пора выбросить его из головы и из сердца и согласиться на спокойные, ровные отношения с таким человеком, как Стюарт Уильямс. Но вправе ли она принять любовь, на которую не сможет ответить тем же?

Ни во что не вмешиваясь, Котти наблюдал за поведением своих подопечных с противоречивыми чувствами – сперва он забавлялся, потом несколько обеспокоился, а позже, осознав, что вскоре может потерять обеих, впал в уныние. Он не питал симпатии ни к одному из их поклонников. Чем ближе Котти узнавал Чарльза Бонни, тем больше находил поводов не любить этого человека. Однако он должен был честно признаться, что у него не было оснований для антипатии к Стюарту Уильямсу. Тот всегда был корректен и с уважением относился к Хоуп и к нему самому. Приятный молодой человек, с хорошим характером, Уильямс к тому же высоко ценился губернатором Блаем, у которого служил помощником. Одним словом, идеальная партия для девушки!

«Так почему же, – постоянно спрашивал себя Котти, – я так злюсь всякий раз, когда он появляется?» Но проходили недели, а он так и не мог найти ответа на свой вопрос. Когда-то Котти уже получил хороший урок и понимал, что стоит ему только заикнуться одной из сестер по поводу ее выбора, и их гнев лавиной обрушится на его голову. И уж тем более не дай ему Бог советовать им прекратить встречаться с их избранниками!

И Котти терпел, стиснув зубы, хотя, по правде говоря, не мог позволить себе уделять слишком много времени размышлениям о личной жизни сестер. Слишком занят он был, управляя питейными лавочками и двумя тавернами. После нападения на «Корону» и визита Хью Марстона Котти стал более осторожным при посещении своих питейных заведений и во время путешествий между «Короной» и «Постоялым двором Блэксток» и нанял нескольких отставных моряков для дежурства около таверн. Так что Котти был целиком поглощен делами, и на все остальное, даже на любовные утехи, у него не оставалось времени, к тому же, к собственному удивлению, он вдруг обнаружил, что эта проблема его мало беспокоит.