Прошло около месяца, и Венера стала больше впадать в забытье. Не зная, что делать, я решилась сбежать с ней в животную касту. Это единственное место, где ее болезнь не вызывала бы желания навсегда усыпить девочку. Возможно презрение, жалость с их стороны, но они никогда не убивали просто так, а тем более из-за болезни, которая стояла под вопросом.

Оборотни суеверны, справедливы, верят в свои чувства и поступают согласно своим желаниям. По их понятиям считается, что если человеку суждено умереть, то он умрет, но, если он будет бороться, тогда он заслуживает эту жизнь.

Перед побегом я приготовила запас еды и денег на первое время, а в субботу на своей машине отправилась с сестрой в Милову, торговый городок, находящийся на границе двух каст: силовой и животной. Мне дали доехать до границы, и я уже чувствовала себя свободной и счастливой. Когда на посту охранник любезно предложил мне выйти с сестрой из машины и пройти в кабинет для проверки достоверности документов, я не заподозрила ничего плохого. Незадолго до этого в силовой касте был введен новый закон о смене пикарт, удостоверяющих личность человека, на новые. То есть они уже были заведены на каждого человека, но их нужно было забрать в совете. Я, к сожалению, не успела это сделать, так как постоянно была либо в лаборатории, либо с сестрой, но не думала, что из-за этого могут возникнуть проблемы.

Когда я зашла в кабинет, то увидела ухмыляющегося Виргуса. Вдруг из моей руки выскочила маленькая ручка сестренки, и я услышала детский плач. Силовик с поста одной рукой обхватил ее талию и поднял над полом. Я кинулась к ней, когда мне грозно приказали:

– Стой на месте и слушай внимательно, Милана. Я давно за тобой присматриваю и никого к тебе не подпускаю, но ты воротишь от меня свой красивый носик. Вот теперь решать тебе... Я сейчас звоню отцу и говорю о твоей попытке побега. Твою сестренку усыпляют, что нужно было сделать давно, а тебе мы присваиваем статус свободной женщины в касте, и ты прекрасно осознаешь свою дальнейшую жизнь. Или… – Виргус красноречиво посмотрел на меня, давая возможность осознать его слова.

– Или? – повторила я, показывая ему, что готова выслушать его предложение.

– Или мы заключаем брак по нашим традициям и живем душа в душу. Естественно, с твоей больной сестрой, но она не должна занимать у тебя много времени, которое ты обязана проводить со мной. Ты продолжаешь дальше работать в центре главным научным сотрудником. Через неделю после нашей свадьбы отец передает власть лидера силовой касты мне, и ты, как жена предводителя, будешь вести себя идеально. Чтобы ни слова протеста на мои действия и ничего лишнего на публику. Только забота, ласка и искренняя любовь.

Видя, как округлились у меня глаза, Виргус недовольно фыркнул и продолжил:

– В свою очередь я обещаю не срываться при тебе, какой бы злой ни был, не бить и не насиловать. Но ты должна знать и смириться с тем, что мне все же необходимо снять свой стресс, и это я буду делать со свободными женщинами. Ну так что? Что ты скажешь на мое щедрое предложение?

– То, что от него невозможно отказаться, – ответила я, больно закусывая губу и сжимая кулаки за спиной, едва сдерживая дрожь, мысленно приказав себе держаться.

– Какая умная девочка! А теперь можешь ехать в городок заказывать свадебное платье и другие ваши женские штучки. Конечно, с охраной, – Виргус посмотрел на мужчину и кивнул ему.

На этот жест охранник отпустил уже молчащую Венеру, и она бросилась ко мне. Я обняла ее, и мы пошли на выход из помещения.

– И советую не делать глупостей, я все равно найду и верну. Не строй иллюзий, милая. Платить за твою глупость будет твоя больная сестричка, – лениво заметил мой будущий муж.

Будущий муж?! Лицемер и подлый подонок! Я повернулась к нему и внимательно посмотрела в эти лживые глаза.

– Не волнуйся, я все прекрасно поняла, – выдавила я, с трудом проглотив слова, вертевшиеся на языке, и пошла дальше, крепко держа ручку Венеры.

Плакать сейчас не буду... сделаю это в машине. Главное – дойти до этой чертовой машины.

Когда отъехали от поста, я позволила себе зареветь, закрывая рот рукой, чтобы сестра не услышала. Венера молча сидела на заднем сидении и смотрела в одну точку.

ГЛАВА 2

Со дня нашей свадьбы прошло два года, которые можно назвать существованием. Спросите, почему? Да потому, что так жить невозможно! Это просто издевательство – называть наши отношения браком, а чувства – любовью. Мне каждый день муж читал лекцию, как я должна на него смотреть, разговаривать, что делать в той или иной ситуации. Да что таить, даже в постели я получала стандартные приказы, как лечь и когда стонать.

Я ужасно счастлива, когда у него на работе очень много дел, ведь тогда он не может прийти домой пораньше. Пораньше? Да хоть живи он там, я не расстроюсь! Это освободившееся время я с удовольствием проводила с сестрой, ведь он ограничивал наше общение, контролировал вплоть до минут. Но, как правильный муж, он задерживался не больше чем на час, максимум два. Поэтому моя «идеальная жизнь» стояла у меня поперек горла.

Моя сестренка Венера все чаще впадала в свой мир, чем постоянно доводила меня до слез от отчаяния и бессилия. Как же я мечтала, чтобы у нее все прошло, чтобы она была здорова, чтобы мы с ней жили где-нибудь подальше от моего «замечательного» мужа. Но я знала, что такого не будет – он никогда меня не отпустит. Ему безумно нравится наша жизнь, его красивая и умная жена, ведь у предводителя касты должно быть все самое лучшее. А если у меня происходил взрыв в виде истерики, то Виргус насильно закидывал меня в душ под холодную воду и начинал объяснять, чем мне грозит мое неповиновение, что я эгоистичная дрянь, которая думает только о себе и совсем не вспоминает о своей сестренке. Если я и дальше стану портить ему настроение, то он не будет таким добрым и позволит справедливости законов касты восторжествовать, а мою сестренку отправят на вечный покой.

Вот такая у меня жизнь! Время расписано по минутам, поступки и слова известны и однотипны.

Забыла уточнить про его ответные действия на любое мое неправильное слово. Это – направление его агрессии на свободных женщин, которое происходит почти через день. А когда я молчала, заставляя себя заткнуться и подальше засунуть свою обиду, то он переходил на обидные высказывания в адрес моей сестры в отношении ее умственного развития. Естественно, такая беседа не оставляла меня равнодушной, и в результате оскорбленная морда мужа направлялась лечить себе нервы. Да чтобы ты залечился до инфаркта, сволочь! И тогда, возможно, мне бы дали спокойно жить с сестрой где-нибудь далеко от этой образцовой касты!

Вы не думайте, что если я терплю все это дерьмо, то это означает, будто я слабая и послушная овечка. Хотя с такими изменами меня можно назвать козлихой… с такими-то рогами. Никогда такой не была и не буду. Девочка, воспитанная в правильной тюрьме, когда на тебя смотрят, как на добычу, из-за того что ты умна, симпатична и, самое главное – отличный партнер для рождения детишек, должна уметь постоять за себя если не силой, то мозгами. Считается, что я представитель только научной касты, без патологических изменений в организме и без расстройства центральной нервной системы, чем страдают науки в семидесяти процентах, если у них нет смешения с другой кастой, поэтому являюсь очень полезной для будущего потомства. Но не с моим мужем…

Никто не подозревает, что в свое время родители ввели мне в организм животные клетки суматранского тигра. Вынужденный эксперимент с введением клеток показал положительный результат. Зарождающаяся болезнь полностью исчезла.

Этот факт я тщательно скрываю, принимая специальный препарат, который создали мои родители, а я доработала, улучшив его. Теперь у меня нет запаха тигра, и инстинкты спят. Если перестать пить препарат, то через неделю у меня начнут функционировать все органы чувств, как у взрослой тигрицы.

Нужно отметить, что у этих хищников очень развиты слух и зрение, но существует небольшая проблема с обонянием. На фоне других чувств нюх не столь совершенен. Тиграм не приходится ничего развивать, все дано им от рождения. Безупречное владение органами чувств позволяет им выживать в суровых условиях, ведь у семейства кошачьих нет помощников и нет друзей. Есть только они, хищники по природе, и их жертвы.

Для человека такой набор совокупных органов чувств является огромным подарком судьбы. Оборотни видят, слышат и ощущают в десять раз лучше, чем простой человек. Их сила на семьдесят процентов превышает силу самого крепкого боевика. Ведь мощь простого тигра необычайна. Взяв за загривок жертву, громадная кошка без труда поднимает кабана, изюбря, волоком тащит корову или лошадь.

Введение в организм клеток всех видов млекопитающих семейства кошачьих привело к тому, что таких людей невозможно стало контролировать. Для оборотней-хищников не существовало никаких законов и правил, они совершенно не подчинялись слабым кастам.

Когда силовики и науки не смогли справиться с сознанием и подчинением свирепых оборотней, они признали их невменяемыми. Был принят и приведен в исполнение закон о ликвидации людей, в которых есть клетки свирепых хищников.

Большая их часть, от младенцев до взрослых особей, находившихся в лаборатории, была отравлена химическим газом. Меньшая часть подопытных, содержавшихся в тюремных блоках как идеальные образцы для оплодотворения, смогла сбежать и укрыться за пределами территорий Минайской тайги.

Материк Тарганда, неприспособленный для жизни кастовых общин, стал приютом для всех опасных оборотней планеты.

Опыты по введению в организм клеток свирепых животных и птиц-хищников прекратились. Все образцы были уничтожены.

Но мои родители каким-то образом достали несколько клеток суматранского тигра и ввели мне в организм при возникновении предпосылок сумасшествия. Я не помню этого, так как на тот момент мне было три года.

Я, конечно, давно могла перестать пить этот препарат и убежать отсюда, но никогда не осмелюсь так поступить из-за своей сестры. Первое время моя тигрица будет нестабильна, я не смогу контролировать ее. У меня останутся только животные инстинкты. Приспособиться и познать себя мне никто не даст, сразу же закроют в клетке. Рисковать я не хотела – еще не хватало нанести вред своей сестре. А надеяться на чудо глупо. Нужно трезво оценивать свои возможности и силы.

После года нашей совместной жизни с Виргусом я стала задумываться о том, что хочу ребенка. Безумно хочу, чтобы любить, обнимать и отдавать себя этому маленькому ангелочку. Перед ним не нужно будет фальшивить и лгать. Я смогу делать только то, что пожелаю, а не то, что нужно сказать и как правильно при этом улыбаться.

Каждый месяц я надеялась, что случится чудо. Пила витаминчики и старалась питаться правильно. Читала разную информацию по психологии и штудировала книги о том, как забеременеть. Сдала все необходимые анализы и проверила их с Владой.

Влада – моя лучшая подруга. Хотя теперь их у меня только две, так как жене представителя касты полагается быть нейтральной в общении и не создавать крепких приятельских отношений, так как в случае неудачи и безнравственного поведения со стороны подруг тень ляжет и на меня. Бред. И поэтому из прежнего состава друзей у меня только Влада и Аника.

Через полгода я поняла, что нужно проверить Виргуса, отчетливо представляя, с какой «радостью» он на это отреагирует. Но другого выхода не было.

Естественно, когда я попросила сдать анализы, он отказался, заявив, что пока ему не до ребенка... А когда ему до ребенка-то будет? Когда станут руки трястись, да сам осыпаться начнет? Ну вот и пришлось хитрить, как бы невзначай упоминать про малышей, сравнивать, у кого какие. Когда муж начинал возмущенно попрекать меня в тупости, я, в соответствии с его сравнением, как дура, улыбалась и делала непонимающий вид. Потом специально распечатывала информацию о детях и «забывала» на веранде, где он любил отдыхать. Книги о малышах и беременности он находил в спальне на кровати, в ванной на тумбочке и в туалете на полочке. Ну а что? Все равно идиоткой послушной считает, так пусть и память куриная будет. От меня не убудет, а его за полгода допекла. Правда, в последнее время он уже зверски рвал брошюры. Приходилось снова идти в магазин, где веселый продавец заранее готовил для меня нужные книги.

Когда Виргус дал добро на ребенка и анализы, у меня появилась надежда. Я уже подозревала, что у него какие-то отклонения, но всегда была надежда на то, что все можно вылечить. Но не в этом случае! Результат – бесплодность на девяносто восемь процентов! Боже мой, что делать? И я заревела, горько и громко, как воет раненая волчица ночью в горах. В моей душе боль и злоба, а снаружи – страх. Страх никогда не стать матерью. Никогда не держать своего ребенка в руках, убаюкивать, наслаждаться его гуканьем, первым зубиком и первыми шагами. Я никогда не услышу главного слова «мама» от своего малыша. И от этих мыслей стало еще больнее.