— Иногда мы говорили о… о ребенке, — вздохнула Холли, поднимая глаза на Гранта. Горький смешок, сорвавшийся с ее губ, яснее всяких слов дал понять, что пришлось пережить этой совсем еще молодой женщине. — Потом… потом все усложнилось.

— Когда Кейси стал знаменит? И вы переехали в Лос-Анджелес? Или как только он спутался с Джезмин Тернер? — настойчиво интересовался Грант.

— Неужели весь мир уже успел узнать, что муж мне изменял? Или пока что об этом пронюхали исключительно полицейские ищейки? — тоскливо произнесла Холли.

Грант предостерегающе сузил глаза.

— Это было во всех газетах. Ирвин Тернер — известный человек, легенда Голливуда. Было бы странно, если бы пресса не попыталась раздуть из этого скандал. Такую сенсацию они не упустят! Все знали, что Джезмин встречается с Прескоттом. Отпечатки его пальцев были по всей квартире. А потом смерть Прескотта. По какой-то непонятной причине твое имя не упоминалось в отчете. Я чисто случайно обнаружил, что Кейси был женат.

— Какая жалость! — язвительно бросила она, но Грант не обратил на это внимания.

— Расскажи о Кейси и Джезмин, — снова потребовал он.

Холли вскочила и принялась возбужденно мерить шагами комнату. Сердце учащенно билось.

— Садись, — спокойно велел Грант. — Я не хотел тебя расстроить.

— Черта с два! — вскипела Холли. — Ты все время норовишь что-то вынюхать, довести меня до белого каления! Не выйдет! Я не желаю говорить об отношениях мужа с Джезмин Тернер!

Интересно, уж не интрижка ли Прескотта с Джезмин и была причиной появления Холли в клубе?

Грант не постеснялся высказать вслух свои сомнения, и Холли, повернувшись к нему спиной, бросила:

— Не только. У меня было много причин, но с тобой я ничего не собираюсь обсуждать. Мы оба люди свободные, так что никому не причинили боли в ту ночь. По твоим же словам, ты холост, а я уже успела овдоветь. — И с глубоким вздохом добавила: — Пожалуйста, никогда больше не заводи со мной разговоров о связи моего мужа с Джезмин Тернер.

Грант, однако, преспокойно продолжал провоцировать ее на откровенность. Ему нужны любые доказательства. Во имя памяти Либби!

— Как долго продолжался их роман, прежде чем ты все узнала?

— Ты что, оглох? — прошипела Холли, тяжело дыша. — Я отказываюсь говорить на эту тему!

В порыве неистового гнева она стиснула кулачки. Из огромных синих глаз брызнули слезы. Грант тут же очутился рядом.

— Холли, Холли, я не хотел тебя обидеть, — шепнул он, потянувшись к ее руке, но она, словно ужаленная, отскочила.

— Оставь меня в покое! Зря я пришла сюда! Ты притворялся, что сочувствуешь мне. А я и попалась на удочку! Все, что тебе требуется знать, как и с кем предпочитал трахаться Кейси!

Схватив сумочку, Холли метнулась в коридор, но Грант успел придержать дверь.

— Не делай глупостей! Тебе нельзя ехать домой. Пожалуйста, останься, — как мог убедительнее попросил он и, обняв ее за плечи, осторожно повел в комнату.

На щеках Холли блестели дорожки от слез. Она совсем по-детски попыталась их стереть и подняла на Гранта влажные глаза, как бы умоляя не причинять ей боли, не обмануть доверия.

Грант ощутил, как внутри все переворачивается. Ни одна женщина, кроме Либби, не смотрела на него вот так… Неукротимое желание защитить, уберечь, которое, казалось, умерло вместе с Либби, снова загорелось в нем.

Он увлек Холли в спальню. Ей надо успокоиться, отдохнуть. Но как трудно удержаться, чтобы не притянуть к себе это стройное тело. Он все готов отдать, чтобы рухнул дьявольский барьер, который возник между ними в ходе расследования!

— Можешь спать здесь, — внешне бесстрастно предложил Грант. — Я лягу на диване. — И, сгорая от стыда при виде благодарного, измученного личика, поспешно прикрыл за собой дверь.

Выйдя на кухню, Грант решил еще немного выпить. Что в этой женщине так его трогает?! Почему он готов на все ради ее счастья? И зачем так отчаянно пытается узнать все подробности ее семейной жизни? Дело не только в расследовании. Как мог Прескотт так безжалостно издеваться над ней? А ведь, возможно, Холли любила мужа гораздо сильнее, чем хочет показать?

Из бельевого шкафа в прихожей Грант вынул одеяло и, растянувшись на диване, укрылся потеплее. Вспомнились первые дни после гибели Либби и их нерожденного малыша! Сначала он был вне себя от безумной ярости, потом едва не утонул в безбрежном океане отчаяния. С годами боль притупилась, сменилась глубокой непреходящей тоской. Но все это время он помнил Либби, ее улыбку, тепло и свет, которые она привнесла в его жизнь. Правда, сейчас нежный образ был чуть затуманен, но, наверное, так и должно быть, когда начинается душевное исцеление.

И все же Холли страдает не только из-за потери мужа. Возможно, боль от предательства слишком велика. Тот, с кем она намеревалась прожить жизнь, своей скотской изменой, вероятно, надолго, если не навсегда, убил в ней веру в людей…

Грант надеялся, что ему все-таки удастся уснуть. Но не тут-то было! Его преследовало неотвязное желание — вернуться в спальню, овладеть Холли… И пусть все катится к чертовой матери! Ведь они уже были близки… Однако теперь ситуация куда сложнее, они ведут себя словно совершенно чужие люди. Обоим есть что скрывать, и клубок запутался до предела. Сумеют ли они когда-нибудь забыть обо всем, что их разделяет?

Холли слегка приоткрыла глаза, но тут же, зажмурившись от яркого солнца, нехотя потянулась к разрывавшемуся телефону.

— Холли! Это я, Сэм. Мне нужно срочно поговорить с Грантом.

Толком еще не проснувшись, она сползла с постели. Судя по отражению в зеркале, вид у нее не слишком приличный — мятая футболка едва прикрывает трусики. Но ничего, сойдет!

Наспех пригладив взъерошенные волосы, Холли босиком потопала в гостиную. Грант все еще спал. Сколько раз она гадала, каково это — просыпаться рядом с ним каждое утро, и проклинала себя за то, что тогда не набралась храбрости дождаться, пока он проснется. Ночь в Мемфисе, конечно, в счет не идет!

Она осторожно присела на край дивана, с вполне невинным намерением хорошенько рассмотреть его спокойное и сейчас совершенно беззащитное лицо. Шаловливая ладошка сама собой потянулась к небритой щеке, но тут руки Гранта взметнулись, сжав ее ягодицы. Без труда он привлек Холли к себе и пригнул ее голову так, что их губы встретились.

Это был настоящий утренний поцелуй любовников, которые поссорились накануне, но теперь безмолвно сговорились простить все обиды и сгладить острые углы. Холли приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь, свежий и нежный аромат Холли соединился с его — терпким, чисто мужским. Она так и не поняла, когда рука Гранта успела пробраться под футболку. Теплые пальцы накрыли грудь, принялись играть с соском.

— Вот это я понимаю! Лучшего начала дня не придумаешь! — прошептал он в ее припухшие губы. Их дыхание смешалось. Волна наслаждения прокатилась по телу Холли. Она уже подняла руки, чтобы обнять Гранта, но неожиданно отстранилась:

— О Господи! Совсем забыла! Телефон! Сэм ждет!

Грант с притворным отчаянием застонал.

— Нашел время, — буркнул он, ухмыляясь, и, еще раз успев чмокнуть Холли, соскочил с дивана: — Закончим чуть позже!

Он прошел в кухню и взял трубку, а Холли тем временем повесила вторую.

— Эй, старина! — окликнул Грант, опасаясь, что тому надоело ждать.

Приятель позволил себе малость поехидничать:

— Не трудись объяснять, почему так задержался! Кстати, обнаружилось кое-что интересное. Похоже, что в квартире Холли побывал еще кто-то. Не могли бы вы подъехать туда через час?

Он с грустью уставился на Холли, которая, привстав на носочки, потянулась к полке за кофейными чашками. Подол футболки приподнялся, и при виде упругой попки стало чертовски жаль, что нельзя отказаться от предложения Сэма.

— Разумеется, — неохотно пообещал Грант. Значит, опять суета, из-за которой главное в его жизни отходит на второй план!

При свете дня беспорядок и разгром казались еще более ужасающими. Холли передернуло от страха и брезгливости. Кроме того, по-прежнему неизвестно, что взяли налетчики.

— Ну, так вот, — начал Сэм, рассеянно дернув себя за ухо, — мы предполагали, что первого взломщика прислал Мэтьюз, очевидно, с заданием найти то, что, по его мнению, прячет Холли. Второй визитер по сравнению с предыдущим — просто жалкий любитель.

— Откуда вы знаете? — поразилась Холли, оглядывая горы превращенных в хлам вещей.

— Вели наблюдение за домом, — пояснил Сэм, — но, к сожалению, парню удалось ускользнуть.

— Но я ничего не сделала! Чего они хотят от меня? Денег! У меня на всякий случай немного спрятано на кухне. Совсем о них забыла!

— Неужели не могли придумать лучшего тайника? — охнул Сэм, едва Холли метнулась к висевшему над холодильником шкафчику.

— Смотрите! Все на месте! — воскликнула она.

— По-моему, им нужно совсем не то, — покачал головой Сэм.

— Все возможно, — заметил Грант, исподтишка показав на дверь.

Сэм послушно последовал за ним.

— Давай-ка разберемся с этим, — предложил Грант, вручив другу конвертик, обнаруженный в почтовом ящике Холли. — Вдруг что-то прояснится.

Позже Холли позвонила Дейне и, взахлеб сообщив о погроме, попросила приехать. Верная наперсница не заставила себя ждать. Но даже в ее присутствии Холли была на грани эмоционального срыва. Приходится упорно внушать себе, что сейчас некогда ныть и сетовать: нужно как можно скорее привести квартиру в порядок.

— Сколько всего придется заменить! — вздыхала Холли, переходя из угла в угол и не зная, за что взяться в первую очередь. Дейна, сообразив, что подружка совершенно растерялась, энергично принялась за уборку.

— Что им было нужно? — спросила она, выметая осколки фарфора.

— Не знаю… Честное слово, не знаю. Все пытаюсь вспомнить, уж не захватила ли чего по ошибке из дома Кейси. Знаешь, мне что-то не по себе. Хотя, думаю, произошла дикая ошибка и меня принимают за кого-то другого.

Ей так хотелось сказать правду, объяснить истинную причину налета на квартиру, но Грант взял с нее клятву молчать. Дейна, опершись о щетку, сочувственно кивнула.

— Еще бы ты не волновалась! Да на твоем месте я просто с ума бы сошла! Почему тебе не пожить пока у меня?

— Не могу подвергать тебя опасности. Слишком велик риск. Ведь может случиться что угодно. Я ничего не замечала, пока не отправилась в Мемфис навестить свекра. Правда, и раньше было неприятное чувство, словно кто-то постоянно сверлил глазами спину.

— Ты попрежнему думаешь, что за тобой следят?

Холли сосредоточенно складывала в стопку попавшиеся под руку документы.

— Не уверена… — Она решила не рассказывать Дейне о нападении в больнице. — Но иногда вижу, что за моей машиной постоянно держится один и тот же автомобиль.

— Тебе не следует ночевать здесь, — встревожилась Дейна.

— Сэм хочет оставить у входа полицейский наряд. Все обойдется.

— А ты рассказала об этом тете? — допытывалась Дейна, широким жестом обводя окружающий хаос.

— Нет, зачем ее волновать? Она потребует моего немедленного возвращения или приедет сама, а я к такому не готова. Кроме того… — Голос Холли дрогнул. — Понимаешь, полиция ищет убийцу Джезмин Тернер и считает, что я из ревности могла покончить с соперницей.

— Какой бред!

— Знаю, Дейна, но пока все не разъяснится и с меня не снимут подозрения, возвращаться домой, в Мимозу, нет смысла.

Немного приведя в порядок кухню, Дейна перебралась в гостиную, взяла большую коробку и начала укладывать туда все, что уцелело. Именно тогда она и увидела свадебный снимок Холли и Кейси. Девушка покачала головой, но воздер— жалась от комментариев. Да, Кейси, бесспорно, красив, но ни одна здравомыслящая женщина не решится доверять подобному мужчине. Конечно, откуда Холли, выросшей в захолустье, распознать одного из тех хищников, которыми в Лос-Анджелесе хоть пруд пруди! Честолюбивые, бессердечные, алчные, с ослепительными улыбками и мускулистыми загорелыми телами. Рыщут по городу чудес в ожидании своего шанса. В поисках места под солнцем! Эти альфонсы меняют женщин с такой же легкостью, как грязное белье. В, этот момент пальчики Дейны случайно наткнулись на какой-то посторонний предмет. Перевернув рамку, она увидела маленький ключик, прикрепленный скотчем к обратной стороне.

— Надо же! — удивилась она.

— Ты о чем? — обернулась Холли.

— Это было приклеено к обратной стороне твоей свадебной фотографии. — Дейна отцепила ключик и протянула подруге.

— По виду от банковского сейфа.

Холли равнодушно пожала плечами. Слишком она измучена и издергана, чтобы интересоваться какими-то пустяками.