Две недели спустя

Оставила свою зачетку в деканате и вышла за дверь. Скоро Новый год, но уже несколько лет я недолюбливала этот праздник. Отец бросил нас с матерью 30 декабря. Просто пришел домой поздно вечером и стал собирать вещи. Сказал, что не собирался этого делать, но «так сложились обстоятельства». Кажется, эта фраза вообще одна из самых излюбленных у мужчин.

«Дорогая, так сложились обстоятельства!» — сказал это, и можешь с легким сердцем отчаливать в другую жизнь. Мне было четырнадцать, когда это произошло. В одночасье прекратились семейные пикники, наши воскресные прогулки на велосипедах, вечерние просмотры сериалов по Первому каналу. Отец всегда критиковал нас за то, что мы с мамой любим сериалы, но сам нет-нет, да и посматривал вместе с нами…

А потом за один день до Нового года собрал сумку и ушел к другой женщине. И хоть бросил он маму, я также остро воспринимала это предательство. Мы с отцом почти перестали общаться. Новая жена не хотела, чтобы он поддерживал контакты даже со мной.

Со временем боль притупилась, но окончательно не прошла. Я просто смирилась с тем, что у меня нет отца: вернее есть где-то в другом городе, но общаемся мы теперь исключительно по праздникам. Да и то, это общение ограничивается сухими смс посланиями…

Поймала себя на мысли, что с появлением Демида в моей жизни, я вообще перестала думать об отце. Странно, но за столь короткий срок он сумел заменить собой всех. Я открылась ему, поверила, готова была следовать за ним всегда и всюду, но Страхов вышвырнул меня из своей жизни без всяких объяснений. Наверное, стоит уже к этому привыкнуть и перестать удивляться, а еще привязываться к людям…

Мы не виделись четырнадцать дней. Я знала это, потому что просыпалась каждое утро в надежде перестать чувствовать эту тупую непрекращающуюся боль. Она заполняла каждую клеточку моего разбитого тела, и временами было попросту трудно дышать.

Дашка всячески поддерживала меня, приговаривая, что с каждым днем должно быть легче, а самое главное — нужно пережить первые две недели после расставания. Но пока, увы, легче не становилось.

К счастью, за эти дни я ни разу не видела Демида в универе. Моя всезнающая подруга как-то упомянула, что и в деканате его потеряли. Якобы все эти дни он не посещал занятия. Запрещала себе думать о нем, но то и дело возвращалась к нашим совместным воспоминаниям. Они до сих пор жили в душе, и чтобы я не делала, никуда не хотели выветриваться оттуда…

Зашла во двор, когда уже почти стемнело. Сегодня был теплый безветренный день, и Даша вытащила меня на прогулку. Не хотела никуда идти, но в итоге оказалась ей благодарна: спасибо подруге, хоть как-то скрасила мой одинокий вечер.

— Мила… — вздрогнула, услышав за спиной чей-то знакомый голос, а затем быстро повернулась, врезаясь взглядом в выразительные зеленые глаза Яна.

Я глупо хлопала ресницами, молча, разглядывая его. Не видела самого востребованного тату мастера столицы уже более двух недель, и еще раз поразилась, насколько он привлекательный.

Высокий, пожалуй, даже выше Демида, с широкими плечами и узкими бедрами. Не смотря на теплый по меркам московской зимы день, Ян был одет совсем легко: в кожаной куртке косухе и дырявых синих джинсах. Парень широко улыбнулся, а затем сделал шаг на встречу, и его зеленые глаза, радужки которых состояли из изумрудных и оранжевых крапинок, загадочно вспыхнули.

— Привет… — нерешительно выдавила из себя, чувствуя странное оцепенение.

Встреча с Яном вдруг напомнила о тех днях, когда я ещё работала в тату салоне «Волчья пасть».

— Поговорим в машине?! — бросил уверенным тоном, и, не дожидаясь моего ответа, развернулся, быстрым шагом направляясь к черному седану «Audi».

— Ну, ладно… — пробурчала себе под нос, следуя за ним. Спустя тридцать секунд уселась на пассажирское сидение, растерянно улыбнувшись, когда Ян протянул мне термостакан с кофе.

— Я хотел поговорить о ваших отношениях с Демидом… — парень застал меня врасплох. Сжала пальцы с такой силой, что аж костяшки побелели, а затем втянула ртом немного воздуха, и тихо произнесла.

— Нет у нас никаких отношений. И говорить не о чем…

— Ты ничего не знаешь, а мой друг просто упертый идиот, и я не могу смотреть, как он спивается… — вдруг замерла, стараясь вникнуть в смысл сказанных им слов.

— Да-да. Ты не ослышалась. Он бухает по-черному уже две недели. Выглядит как конченный бомжара, и я боюсь, как бы до белой горячки не дошло… Ему постоянно мерещится опасность! Он заставляет меня следить за тобой… Но сам никак не может решиться просто поговорить…

— Ян, я приезжала к Демиду домой, и он выставил меня за дверь… Так что… — парень перевел взгляд своих выразительных зеленых глаз на тонированное боковое стекло и хрипло сказал.

— Я был у него в тот день, когда ты приходила. Мила, послушай внимательно, то, что я тебе скажу… — зеленоглазый брюнет сделал небольшую паузу, а затем, судорожно вздохнув, тихо заговорил.

— Несколько лет назад произошло нечто такое, после чего Демид изменился. Он долгое время не мог всё это пережить, осознать, осмыслить… Закрылся. Ушел в себя. Перестал подпускать людей. Наша большая дружная компания мальчиков и девочек развалилась. Всё полетело к чертям… Тогда и начались эти отношения на две-три недели. Настоящая паранойя. Но с тобой у него по-другому. Он с ума сходит. Ты должна поговорить с ним…

— Прости Ян, но я уже пыталась с ним поговорить. Дважды… И больше не буду… Хватит с меня унижений…

— Мила, я не могу смотреть, как мой лучший друг спивается и гробит свою жизнь! — парень неожиданно врезал ладонью по стеклу, так что я испуганно вжалась в сидение. — Он приедет к тебе… Очень скоро приедет… Но Страхов безумно упертый! Если ты его любишь, должна смириться с этой твердолобостью…

Сложила руки в закрытую позу на груди, категорично покачав головой, на что Ян сухо произнес.

— Мы с Демидом как волки одиночки. У каждого за плечами своя непростая история. Разочаровались в людях, особенно в бабах… Я давно убежден — этим миром правят деньги и похоть. Но насмотревшись на вас… Короче, сейчас ты должна поехать со мной и просто попытаться его понять… Да или нет?!

Глава 32

Демид Страхов

Приехал в тату салон уже после закрытия, чтобы ни с кем не встречаться. Не хотелось не видеть никого, ни слышать. В душе снова выжженное поле. Надеялся, расставшись с Милой, всё встанет на круги своя, как-то устаканится, ведь жил так последние годы и меня всё устраивало. Но ни черта не вышло.

Думал о ней каждую гребанную секунду: вспоминал любимые глаза, руки, губы… Представлял её со мной… подо мной… А потом её взмокшие волосы на моей груди и нежные поцелуи по вспотевшей коже… Ломка за ломкой. Перебои в работе сердца и проклятая гипоксия ежесекундно.

Но я так и не решился напомнить ей о себе. Трус. Гад. Позорник. Было дико мерзко от себя самого. Вместо решительных действий целыми днями заливал одиночество водкой. Вот тебе и Страхов… Облажался по полной…

Она свет, а я просто останусь её тенью.

Рядом со мной не безопасно. Таким хорошим девочкам как Мила лучше не знать изнанку моей красивой жизни. Я не могу подвергать любимую риску. Вот когда всё окончательно утихнет открою свою компанию, начну работать легально, обзаведусь поддержкой правительства…

— Демид…?

Вздрогнул и съёжился, как от удара кулаком под дых. Поясница покрылась липкими бисеринами пота. Сидел, так и не решаясь поднять на неё свой взгляд. Мне не хотелось, чтобы она видела меня слабым, неуверенным, загнанным в угол неудачником… Прошлое снова наступало на пятки. Я так и не сумел принять его и отпустить.

— Я жду Яна. Он просил набить ему новую тату… — тихо проговорил, до хруста в костяшках сжимая в руках машинку с миниатюрными иголками.

Меня накрывало уже просто от одного её присутствия. Каждый волосок на теле наэлектризовался, пока я продолжал сидеть, не поднимая усталых глаз, парализуя взглядом стерилизованные инструменты.

— Ян говорил, ты делаешь татуировки только своим друзьям… Я ведь еще вхожу в список твоих друзей?! — пролопотала Мила ангельским голосом.

Облизнул нижнюю губу, крепче стискивая челюсти, стараясь обуздать реакции своего тела на эту маленькую бесстрашную девочку.

— Я хочу… — она сделала картинную паузу.

Медленно сглотнул, испытывая острую потребность протолкнуть язык глубоко в её аккуратный рот и засосать по самые гланды. Откуда она взялась здесь на мою больную голову?!

— Я хочу, чтобы ты сделал мне татуировку…

Не выдержал и, наконец, стал неспешно вылизывать взглядом свою гостью. Стройные ножки в тонких ажурных колготках, задница еле прикрыта короткой черной юбкой, а под обтягивающей водолазкой в такт её прерывистому дыханию поднимается и опадает шикарная грудь.

Как же я соскучился по твоему соблазнительному телу, Милочка…

Оскалился, шумно втягивая ноздрями воздух, когда мой взор коснулся чувственных алых губ. Она специально накрасила их и не прогадала — я пялился, забывая как дышать…

Впивался взглядом в красивое бледное лицо гостьи, ощущая, как на теле вибрирует каждый мускул. Мы смотрели друг на друга в упор, неотрывно.

В её глазах погас свет моей души, а теперь он вновь вспыхнул.

— Демид, набей мне кое-что вот здесь… — Мила преодолела расстояние между нами и села на стул напротив меня.

Шатенка с глубокими синими глазищами медленно прошлась язычком по своей нижней губе, а затем задрала водолазку, оголяя кусочек плоского живота…

В то же мгновение в паху словно прижгли коленным железом: кровь прилила к члену, и он стал увеличиваться в размерах. Несколько раз нервно моргнул, будто припадочный, пытаясь найти в себе силы прекратить пожирать её тело глазами, пылающими похотливым огнем. Но черт, это было невозможно…

— Так что тебе набить…? — хрипло прошептал, осторожно прикасаясь пальцами к обнаженному участку кожи на её животе.

Девочка чуть прогнулась в спине, отчего её юбка поползла наверх, оголяя кружевную резинку чулка. Мать твою… У меня чуть пар из ушей не повалил…

— Так что? — прерывисто повторяю, утопая в воронке двух блестящих синих океанов. Они примагничивают меня к себе.

Проходит секунда, две, три, но ничего не меняется: смотрим друг на друга неотрывно. Глаза в глаза.

— Любви нет… — шепчет Мила с легкой полуулыбкой на губах.

По телу пробегает холодок. Зачем она всё это мне говорит?! Неужели не понимает, как я на ней сдвинут?

— Тогда зачем ты пришла, раз её нет?! — мои пальцы ложатся на пояс юбки, проникая под него.

Девочка вздрагивает, и я ощущаю, как под подушечками пальцев расползаются мурашки. Моя чувственная. Её нежные стоны совсем скоро будут снова ласкать мои уши…

— Хочу услышать это от тебя… Скажи, что ты меня не любишь, и я навсегда уйду из твоей жизни… — мои ногти елозят по её бархатной коже. Мы оба дрожим.

Я еще ни одной девушке не признавался в любви. Мне нечем дышать. Пытаюсь сделать вдох, но в легкие словно засыпали песка.

— Мила, Мила… Что ты со мной делаешь?! — шепчу глухим дребезжащим голосом приговоренного к смертной казни.

— Если ты меня не любишь, тогда сам набей это на моем теле. Я навсегда запомню этот день. Поставь точку. Будь уже мужиком! Скажи, как есть, Страхов!!! Я имею право знать… — она резко отталкивает мою руку, и я вздрагиваю, ошеломленный потерей нашего тактильного контакта.

Непроизвольно морщусь, пытаясь подобрать правильные слова. Я бы хотел, сперва, всё ей рассказать…

— Молчишь… Ну, всё ясно! Я ухожу… И знаешь, что ещё??? НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! Да! Вот так!!! — лапа подскакивает, и я следом за ней.

Она делает шаг на встречу, отвешивая мне звонкую пощечину. А затем ещё и ещё одну. Я даже не прикрываюсь. Лишь бы ощущать прикосновения теплых ладошек к своим щекам. В глазах Милы пылает огонь, в моих уже давно тлеют угли…

Мы неожиданно замираем, и я понимаю — точка не возврата пройдена…

Протягиваю руки вперед и сгребаю девочку в охапку. Её тело пробивает мелкая дрожь, в то время как моё сердце норовит разорвать грудную клетку. Усаживаю лапу к себе на колени, сжимая трясущимися пальцами подбородок, а затем приближаю её лицо к своему и шепчу надломленным голосом.

— Ну, как тебя можно не любить, лапочка? Как??? Как такое возможно??? Я люблю твои губки… И глазки… И волосы… — смыкаю веки, скользя губами по её нежному лицу, слизывая языком теплые солоноватые слёзы. — Люблю то какая ты неповторимо-милая и нежно-забавная, смешная и одновременно серьезная… — зарываю пальцы в мягких волосах, вдыхая ноздрями родной запах… — Я не привык говорить о своих чувствах…Но раз для тебя это так важно, Милочка… То знай — я тебя люблю! Люблю… Люблю… Люблю… Неужели ты этого не чувствуешь??? Не можешь просто дать мне немного времени решить свои проблемы??? — выкрикиваю последнюю фразу, заглядывая в её широко распахнутые заплаканные глаза.