Алекса Райли - Механик

Скотт встает, будто возмущен обвинениями.

— Мой клиент не будет отвечать ни на один вопрос.

Может быть, ему следовало стать актером, а не адвокатом.

— На твоем месте я бы сел, Скотт, потому что не только руки мэра замешаны в этом дерьме. Выглядит так, словно ты тоже весь в нем.

— Мы уходим, — они оба вылетают из кабинета, и я дергаюсь вперед, чтобы перехватить их, но Лоу останавливает меня.

— Они не должны остаться безнаказанными. Они подписались фамилией моей женщины на всех документах, и теперь говорят, что она отказалась от прав на имущество, чего никогда не делала, и плюс ко всему ты говоришь, что они запустили свои руки во что-то еще.

— Два агента ФБР возьмут их прежде, чем они ступят на тротуар, — Лоу откидывается на спинку стула, и я понимаю его легкий тон. Все же собираюсь приложить к ним руку раньше, чем это сделают федералы.

— Они не только попытались изменить все в бабушкином завещании и дать нам подделку, кажется, старый добрый папа баловался мошенничеством в какой-то компании. Я отслеживал их несколько месяцев.

Слышу, как Пенелопа вздыхает рядом со мной, и перетягиваю ее на свои колени. Она легко перебирается, наклоняясь ко мне.

Один из адвокатов прочищает горло, напоминая нам, что он все еще здесь.

— Как я сказал, вот настоящее завещание. На самом деле, оно довольно простое. Все разделить поровну между братом и сестрой. Все. И ваша бабушка оставила записку. Остальное просто бумажная работа, я позабочусь о ней.

— Записку? — говорит Пенелопа, перебивая адвоката. Он идет через комнату и протягивает ей записку.

— Я оставлю вас с этим. Будем на связи, — с этими словами адвокаты уходят, оставляя нас троих в одиночестве.

Лоу садится рядом с нами, когда Пенелопа открывает письмо, и мы все его читаем.

Я была сломлена, когда потеряла вашего дедушку и вашу маму. Я позволила горю взять надо мной верх и, прежде чем поняла это, потеряла почти всю свою семью. Ваш отец отослал вас обоих в школы, и вы казались такими счастливыми. Я думала, что будет эгоистично заставить вас вернуться домой, но, может быть, только может быть, с моим уходом мы сможем, наконец, снова собрать всю семью вместе.

Любите и будьте вместе. Нет ничего более важного, чем это.

Навсегда люблю вас, бабушка.

— Ты уедешь? — Пенелопа смотрит на брата, и мы все знаем, что она имеет в виду покинуть город и вернуться в Чикаго. Если он это сделает, думаю, она захочет последовать за ним, а я готов сделать это для нее. Просто хочу быть с ней, где бы она ни была.

— Нет, Пенелопа, я никогда больше не уеду. Мы оба остаемся, — он смотрит на меня понимающим взглядом. — Она права. Нам нужно собрать нашу семью снова вместе. Она начнется с тебя и меня, и я думаю, что мы оба на пороге создания наших собственных маленьких семей.

Она вздыхает и кивает.

— Мне нравится, как это звучит.

Пейн

— Ох, черт, Принцесса, вот так. Возьми так глубоко, насколько сможешь, детка, — чувствую, как она всасывает мой член, а сам снова хороню свое лицо в ее киске. Липкая сладость покрывает мой рот и бороду, пробуждая потребность все больше и больше. Каким-то образом мы оказались на полу нашей спальни. Почему? Понятия не имею. У нас есть прекрасная большая кровать прямо позади нас, но иногда потребность застигает врасплох.

Я беру Пенелопу в позе 69, и это убивает меня. Она сверху, и я практически ничего не контролирую. Я сдаюсь на милость ее рта и не знаю, как долго смогу принимать это. Обычно, если имею возможность наблюдать, как она опускается вниз, то хватаю за волосы и управляю. В этой позиции я целиком и полностью открыт и выведен из равновесия.

Пытаюсь сфокусироваться на поедании ее киски и сосании клитора. Лижу, скользя языком глубоко внутрь нее, и прижимаю палец к ее попке. Она жестко кончает, когда я просто легко прижимаюсь туда, так что я потираю это узкое колечко, отчего она стонет громче вокруг моего члена. Она напрягается и работает языком, делая то, что хочет.

Чувствую, как мой член выпрыгивает из ее рта, и она лижет мои яйца, уделяя им внимание. Она всасывает их в рот, лижет и трется о них лицом. Я чувствую, как она нежно трется носом и щекой, и от этого интимного ощущения почти кончаю на ее лицо. Это одновременно слишком интенсивно и слишком идеально.

Иметь ее киску у моего рта и ее язык на моем члене — рай, но я не могу кончить вот так. Я слишком люблю кончать внутри нее.

Отрываю свой рот от киски, подталкивая ее бедра вниз на мою грудь.

— Ты должна остановиться, или я взорвусь слишком скоро. Объезди меня, Принцесса, — она тихонько хнычет, будто я забрал ее любимую игрушку, и думаю, что в каком-то смысле так и есть. — Оседлай его, детка. Я дам тебе все, что ты захочешь, клянусь.

Она садится, и я помогаю ей присесть на корточки над моим членом в перевернутую позицию наездницы. Я так заведен, мой член уже стоит, так что легко направить его, когда она медленно опускается на него. Когда мой толстый член оказывается полностью внутри нее, я толкаюсь вверх, и она издает громкий стон.

— Я говорил, что сделаю это для тебя, Принцесса, — схватив за бедра, помогаю ей скакать на мне. Ее попка трясется с каждым толчком, и мой член течет внутри ее тугой киски с каждым движением.

— Наклонись немного вперед, детка. Позволь мне посмотреть, — она делает, как я говорю, наклоняясь вперед и опираясь руками на мои колени.

Я смотрю туда, где мы соединяемся, наблюдая, как мой толстый член трахает ее узкую щель. Киска такая влажная и узкая. Вижу, как она держит мой член, когда я выхожу. Ее влагалище просто сжимает меня и умоляет задержаться.

От каждого толчка мой член покрыт ее соком. Она такая чертовски горячая, соки стекают на основание моего члена, образуя маленькую лужицу. Каждый раз, когда она опускается вниз на мой член, хлюпающий звук разносится по комнате.

После еще нескольких движений я чувствую, как рукой она ласкает мои яйца. Я рычу от этого ощущения, обожая ее нежные прикосновения. Они подтягиваются от контакта с ней, готовые к освобождению.

— Я буду ласкать их до тех пор, пока ты не кончишь внутри меня, Пейн. Я просто хочу почувствовать, как ты пульсируешь во мне, кончая. Я хочу, чтобы твоя сперма согрела меня.

— Блядь, — сильно зажмуриваю глаза, пытаясь удержаться до тех пор, пока она тоже не кончит. — Поласкай свою киску, Принцесса. Я близко и хочу, чтобы ты кончила со мной.

Она ласкает мои шары, пытаясь выдоить меня, в то время как другой рукой тянется к киске. Я чувствую ее там и то, как ее пальцы скользят вокруг моего влажного ствола. Она потирает вокруг основания члена — там, где мы соединяемся, собирая смесь наших соков. Она трет и затем скользит вверх к клитору, играя с ним, чтобы кончить. Пенелопа скользит вверх и вниз на моем члене, втирая наши соки в свое влагалище, и я больше не могу сдерживаться. При виде того, как мой член исчезает и появляется, когда я трахаю ее и чувствую, как ее тесное влагалище пульсирует, мои глаза закатываются от удовольствия.

— Пейн, — она стонет мое имя, когда я кончаю в нее. Киска сжимается, выдаивая мой член, и ее накрывает оргазм. Чувствую, как пульсирует и дергается мой член, выбрасывая струи спермы внутрь нее.

Она объезжает его, медленно двигаясь вниз и вверх, забирая у меня все и крича от своего оргазма. Стискивая меня все сильнее и сильнее, она теряется в своем удовольствии.

Я держу ее бедра и пытаюсь дышать, позволяя ей ездить на мне. Через несколько секунд Пенелопа падает на меня, вся потная и такая мягкая, как желе. Я обнимаю ее руками, прижимаю к себе и целую в шею, пока мы оба пытаемся восстановить дыхание. Это было интенсивно и горячо как ад, и я не знаю, как давно лежу здесь, обнимая ее, пытаясь восстановиться.

Спустя несколько мгновений целую ее плечо и говорю, что пришло время.

— Возможно, он уже готов.

— Я нервничаю.

— Я буду с тобой все время, — я улыбаюсь и стискиваю ее крепче, давая понять, что никуда не уйду.

Она делает глубокий вдох и кивает, и я поднимаю нас с пола. Беру ее за руку и веду в ванную.

Пенелопа в нескольких шагах от меня, и я тяну ее к раковине.

— Ты понимаешь, на тесте сказано, что нужно подождать всего 60 секунд?

Чувствую, что наглая ухмылка появляется на моем лице, и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Да, и я говорил тебе, что 69 звучит лучше, и вот как мы оказались на полу. Ты бы не сильно протестовала, если бы я переспросил, — она немного краснеет, и я подхожу, чтобы поцеловать ее.

Эти недели были абсолютным раем. Я не знал, что такая любовь, как эта, может быть реальностью, и с каждым днем я все счастливее и счастливее. Прошло всего около шести недель с тех пор, как я впервые увидел ее, но сейчас чувствую то же самое, что и тогда. Я чувствую себя, как дома.

В тот день, покинув юристов, мы отправились прямиком в поместье и забрали ее вещи. У нас было достаточно времени пройтись по дому и решить, что она хочет, но общим желанием было одно — жить вместе.

Я хотел ее навсегда не только в свою кровать, но и чтобы она была моей, и готов был сделать для нее все, чего бы это ни стоило. Пару раз уточнял о том, какую свадьбу она хотела, и, наконец, услышал, что она хотела бы что-то маленькое в нашем доме.

Мы поженились на заднем дворе под старым дубом. Она надела свадебное платье своей бабушки, классическое и простое. Лоу вел Пенелопу по импровизированному проходу. Бутч был моим шафером, и, к моему удивлению, Пенелопа попросила Джо быть подружкой невесты. За последние недели они стали действительно близки, и думаю, это как-то связано с тем, что Джо очень важна для Лоу.

Мы не хотели большую свадьбу, так что сделали все по-простому. Главное, чтобы все было законным и чем-то особенным для нас. И я хотел убедиться, что мы обменялись кольцами.

Она носит кольцо, которое мне дала ее бабуля, а я простой золотой ободок. Люди говорят, что опасно носить его, пока работаешь с машинами, но я думаю, что будет гораздо опаснее не носить его. Не хочу, чтобы кто-то думал, что я не занят самой прекрасной женщиной в мире. Ношу его с гордостью, и если вы спросите меня о моей жене, вам лучше присесть поудобнее. Есть длинный список того, что я люблю в ней, и мне кажется, что счастливее я просто уже не могу быть.

Стоя в ванной, я разрываю наш поцелуй, потянувшись за тестом на беременность. Я не смотрю на него, просто протягиваю его Пенелопе. Она нервно берет его и держит, сомневаясь.

Притягиваю ее обнаженное тело ближе к своему, обнимаю и целую в лоб.

— Переверни его, Принцесса.

Она переворачивает тест на беременность, и мы видим голубой знак плюс. Чувствую, как в моем сердце вспыхивает любовь от осознания того, что мы вместе сделали ребенка. Я знал, что в какой-то момент это произойдет, но тест сделал это более реальным. Я чувствую, что улыбаюсь от уха до уха, и смотрю вниз. У Пенелопы льются слезы, я осушаю их поцелуями, поднимаю ее и несу в нашу постель.

Положив ее, заползаю на кровать позади нее и опускаю руку на живот. Чувствую, как слеза скользит из моего глаза, и Пенелопа поворачивается, чтобы собрать ее так же, как делал я. Я переполнен счастьем, и оно выходит в форме слез.

— Спасибо за то, что сделала меня счастливым, Пенелопа, — я прижимаю ее к себе и думаю о том, как все идеально. Я буду бороться до смерти, чтобы сохранить эту любовь, и никогда не позволю чему-то встать между мной и моей семьей. — Я так сильно люблю тебя и нашего малыша.

— Мы тоже любим тебя, Пейн.

Она кладет свою руку поверх моей, и мы лежим, разговаривая об именах для ребенка и о том, какую детскую хотим. Мне все равно, что она выберет, пока она счастлива. Я просто рад, что я счастливый сукин сын, и она выбрала меня.

Пенелопа

5 лет спустя

— Нам лучше выйти, иначе мы опоздаем.

— Это будет не в первый и не в последний раз, — Пейн бубнит у моей шеи, посылая дрожь по позвоночнику.

— Наверное, да. Но я потратила три часа, готовя барбекю, и, если мы опоздаем и пропустим то, как Лоу избавляется от свинины, у тебя будет одна расстроенная беременная леди на руках.

Чувствую, как Пейн встает на колени позади меня, и начинаю крутиться. Знаю, к чему это идет. Пять лет и три — почти четыре — ребенка спустя. Я знаю его действия.

Он поднимает мое летнее платье и прикасается к моей попке. Я хватаюсь за край столика, и частично мой гнев стихает.

— Пейн, — предупреждаю я, но он игнорирует меня.