— Все не то, мама. Чужие, это, как бы тебе сказать, это когда... А!..

— Что ты хочешь сказать, что...

— То она устала, то завтра коллоквиум, то легла позже, то встала чуть свет...

— Сергей, все бывает, ты же знаешь, женщины... — Анна Степановна сделала паузу, — ну хочешь, я с ней поговорю, может, у нее какие-нибудь проблемы?

— Ни в коем случае. Я уж жалею, что тебе сказал. Но кому я про это сказать могу? У нас всегда все было так хорошо. Я считал, что мы — идеальная пара.

— Сергей, а может быть, это твоя вина? Мужчины часто бывают невнимательны. Может, ты был груб...

— Мама, о чем ты говоришь! — воскликнул Сергей. — Ты же знаешь, что для меня Маша. Мне теперь даже домой идти не хочется. Дежурная улыбка, отсутствующий взгляд. «Ты ложись — я позанимаюсь»...

— Сергей, да она просто-напросто устала, переутомилась. Вот где она сейчас?

— Сказала, сегодня практические занятия.

— Ну вот видишь! —Анна Степановна улыбнулась сыну. — После этого до дому бы доползти, уж не до нежностей.

Игорь Андреевич Шведов вышел из кабинета, с трудом скрывая ярость.

— Регина! Неужели нельзя без меня решить эти проблемы! Я занят, в конце концов!

— Игорь Андреевич, извините. Пришли поставщики. Они хотят говорить лично с вами.

— Мы же договаривались с ними через час! — Шведов недовольно посмотрел на часы. — Через час, ты понимаешь?! Что за свинство, в конце концов?!

— Но они уже здесь.

— Здесь они. Я счастлив!

— Ну Игорь Андреевич...

— Хорошо, хорошо. Иду. — Игорь Андреевич обернулся к двери и неожиданно мягким голосом проворковал: — Машенька, милая, буквально пять-семь минут.

Едва дверь за Шведовым закрылась, как Регина уже поспешила в кабинет.

Цепким взглядом окинула она Машу — тщательно одета, слишком тщательно; причесана, а пришла вроде растрепанная; только что накрасилась, уж больно помада свежая. В ослепительной, но слегка помятой блузке Маша бесцельно и нервно переключала телевизионные программы.

— Здравствуйте, Мария Петровна. Рада вас видеть, — оправдывая свое появление, Регина взяла со стола какие-то бумаги. — Извините...

— Так мы же виделись... — удивилась Маша и все же добавила: — Добрый день, конечно.

— Скорее вечер, — ехидно улыбнулась Регина. — Правда, сейчас так рано темнеет, что не разберешь, день или вечер. Время перевели, с этим часом поневоле запутаешься. Гоняют его взад-вперед.

— Да, у нас после таких переводов времени полшколы опаздывает, — поддерживая разговор, ответила Маша. — Причем не только ученики. Я, кстати, тоже!

— Я вами просто восхищаюсь! — Регина присела на краешек кресла. — Такая работа, а вы прекрасно выглядите! Вы так похорошели в последнее время. Вам очень к лицу новая прическа. И когда вы все успеваете?!

— Это ваш Фигаро. Волшебник.

— Да, не всякой женщине так повезет! И блузка новая... Французская?

Но смутившаяся Маша не успела ответить: в кабинет вернулся Игорь Андреевич.

— Регина, это безобразие, такие вопросы вы вполне можете решать самостоятельно, без меня. Они ждут вас — остались формальности.

— Извините, дела, — Регина кивнула Маше и поспешила скрыться.

— Машенька!

Шведов притянул к себе Машу, поцеловал. Она и не думала сопротивляться.

Сергей как-то стремительно пьянел. Анна Степановна попыталась отобрать у него графин, но он яростно запротестовал.

— Сереженька, я думаю, тебе пора домой, — попробовала она с другой стороны.

— Успею!

— Но ты же сам говорил, что Маша обещала сегодня быть пораньше.

— Вот пусть и ждет. Пусть она волнуется, где я... Если вспомнит обо мне, конечно!..

— А ты ей ничего не сказал?

— Почему? — Сергей посмотрел на мать мутными глазами. — Сказал, что пошел устраиваться на работу.

— А сам где был?

— Ходил устраиваться на работу.

— И что же? Самое главное ты не говоришь...

— Потому и не говорю, что говорить нечего. Бешеные тыщи! Квартальные премии в валюте. Заграничные командировки. Хотя нет. Командировки как раз сюда, потому что сидеть надо в основном за бугром!

Сергей замолчал.

— Ну так в чем дело?! — спросила Анна Степановна.

— Меня там только и не хватало! Все есть — меня нет!.. Конечно, там уже свой сидит.

— Сергей, ты же такой хороший специалист, ты бы показал им свои свидетельства об изобретениях.

— Мама, это для тебя я умный, а для них уволенный инженеришка. Выгнали, значит, дурак. Сидят там крутые-ушлые... Я для них уже старик, безнадега! Им молодого подавай, с амбициями! Без предрассудков!

— Сереженька, не расстраивайся, я верю, что все наладится, что все будет хорошо. — Анна Степановна ласково погладила сына по голове. — Я тебе советую, ты сейчас иди домой и постарайся быть повнимательней с Машенькой. Мне кажется, наверное, вы оба тут в чем-то не правы. Надо просто больше заботиться друг о друге. К сожалению, мы понимаем это только на старости лет.

Если бы Сергей послушал совет матери, если бы пошел домой, то, вероятно, обратил бы внимание на двух парней, покуривавших и, казалось, мирно беседующих, в его подъезде.

Одному из них, которого приятель называл Бит-Маком, было на вид лет двадцать. Модно одетый, наглый, с веселым блеском в глазах. Другой, парнишка лет пятнадцати с многозначительной кличкой Дуб, являл собой жалкую пародию на старшего дружка: как бы модные поношенные кем-то шмотки, как бы наглые плевки на кафель пола. Присев на подоконник, Биг-Мак не спеша достал из кармана пачку «Мальборо».

Стояший напротив Дуб вздохнул и тоскливо проводил взглядом пачку.

— Можно?.. Сигаретку?.. — стесняясь проговорил он. — Ну, одну...

Биг-Мак задумчиво посмотрел на пачку, на Дуба, поморщился...

— Не заработал еще, — он спрятал пачку и закурил. — Ну, где твой пацан?

— Не знаю. Должен подойти.

— Ну-ну. А скажи-ка мне, Дубок, что он из себя представляет? С чем его, родного, едят?

— Как это, с чем едят?

— Н-да, тяжелый случай. — Биг-Мак с презрением посмотрел на непонятливого компаньона. — Ладно. Расскажи-ка о нем поподробнее. Как его, кстати?..

— По имени?.. Сашка...

— Алекс, значит. Ну?..

— Ну чего тут говорить-то?! Мать у него училка. Она частные уроки дает. Подрабатывает. По домам разным богатым ходит. Марь Петровной зовут!

— Неужели Марь Петровной?! — делая вид, что это очень серьезно, переспросил Биг-Мак.

—А чего такого?

— Да нет. Просто, ее имя — это очень важная информация. Ключевая! Прям не знаю, что бы я без нее делал?! Как же это хорошо, что ее зовут именно Марь Петровна. Представляешь, если бы она была Серафима Юрьевна?! Все бы дело коту под хвост пошло.

— Да ну тебя!.. — Дуб наконец понял, что над ним издеваются.

— Ну ладно, ладно! Не обижайся! — Биг-Мак легонько стукнул приятеля кулаком в плечо. — Излагай дальше! Я понял — она дает уроки богатым ученикам.

— Ну а чего... Мать эта... Ну которая Марь Петровна... Она знает, у кого чего есть. Когда кто дома бывает, а когда нет. Вот Дрын и придумал, что если Клоп, то есть Сашка... в смысле, Алекс. Если Алекс у нее выспрашивать будет, в записи ее подсматривать, так классные наводки могут быть.

— Сложновато, но уловить можно. И что же наш любящий сын — Алекс?

— Забастовал! Отказался в смысле. Бабки принес — откупиться хотел. Мы, конечно, взяли, а потом накидали ему... Чтоб знал! Только потом Дрын пришел и все перекрутил. Отдал ему все зачем-то и еще добавил...

— Ну говори-говори! Что замолк-то?

— Да мы за день до этого Сорокиных почистили. Это тоже матери его ученик.

— Алекс навел?

— Да нет! Если бы! В том-то и дело! А Дрын ему говорит, мол, помнишь, Дубу, то есть мне, рассказывал, что мамаша тебя ждет, что у нее урок отменился — ученик с родителями в гости ушел? Помнишь? Алекс стал отнекиваться, что не помнит, что не рассказывал ничего...

— А он тебе это действительно рассказывал? — перебил Дуба Биг-Мак.

— Да нет, по-моему. Мы на них совсем с другой стороны вышли.

— Ну?

— Так вот Дрын и говорит, мол, спасибо тебе, Клоп... Он его не Алексом, он его...

— Понятно. Короче!

— Спасибо, значит, Клоп. Ты теперь в деле. Вот твой пай за наводку. Отсчитал ему новенькими... А на фига?

— Дрын мудрый человек был! Сел вот только по глупости... Ну ничего... А вы, выходит, пацана месяц не трогали?

— Так чего мы? Без Дрына...

— Без Дрына ничего, — ухмыльнулся Биг-Мак, — а со мной... Со мной дело пойдет!

— Так и я о том.

Биг-Мак потушил сигарету. Поймав жадный взгляд Дуба, достал пачку и протянул ее мальчишке.

— У, нищета! Ну возьми, возьми!

Дуб уже было взял сигарету, но, увидев, что она в пачке последняя, остановился.

— Последняя... Биг-Мак заглянул в пачку.

— Да? Действительно последняя. Тоща тебе не повезло. — И с этими словами он закурил сам.

Когда Сергей пришел домой, Маша накрывала на стол. Не в кухне, как обычно, в комнате.

Сергей удивленно огляделся. Гостей видно не было. Зато, прицепленные к шкафу на плечиках, висели свежевыглаженные рубашки.

— Сереженька, устал? — ласково проворковала жена.

— Ас чего мне уставать? — подозрительно глядя на жену, сказал Сергей.

— У тебя же сегодня встреча по поводу работы. На такие мероприятия ходить похуже, чем молотобойцем работать. Ну и как?

— Никак.

— Ну и черт с ними. Сразу было понятно, что жулики и аферисты. Я уверена, что все уладится. Не может не... Надо подождать, но зато получить то, что надо. Устроиться капитально. — Маша поцеловала мужа. — Э-эй, а ты, никак, выпил? Где и с кем? Что-то на тебя не похоже.

— К матери зашел, — честно признался Сергей, — попросил сто грамм с горя.

— Как она?

— Ничего, нормально. А что ей? Пенсию отцу регулярно носят. Плюс ее приработок. Свой законный прожиточный минимум имеют, ни от кого не зависят.

— Сашку не встретил там?

— Нет.

— Он сказал, что после секции к бабушке зайдет. А Юлька к подружке отправилась, к Костиковой, что-то они там выдумывают, меряют. Забавные такие! Она сказала, часов в десять будет, но я ей только до девяти разрешила. Сейчас уже в семь темень. Нечего ей одной ходить...

Такой спокойной, ласковой Сергей не помнил жену давно.

Регина уже собиралась уходить с работы, когда в приемной Шведова появилась Юля с огромным пакетом в руках.

— Здравствуйте. Будьте добры, передайте, пожалуйста, этот пакет Игорю Андреевичу.

— Здравствуйте, девушка. Он в кабинете. Давайте, я вас к нему провожу. Сейчас спрошу только, свободен ли. — Регина нажала кнопку селектора.

— Не-ет, — воскликнула Юля.

— Почему «не-ет»?

— Вы просто передайте. И все.

— А вдруг там бомба? — улыбнулась Регина. — Вдруг вы террористка и подкуплены конкурирующей фирмой? В нашем бизнесе, дорогуша, это обычное дело. Стрельба, погоня, мафия — естественные атрибуты профессии.

Но Юля не желала принимать шутливо-покровительственный тон, предложенный «душехранительнидей».

— Здесь плаш, — пытаясь сохранить официальный тон, ответила она. — Игорь Андреевич дал его мне посмотреть. Повнимательнее. В домашней обстановке. Как сшит. Вот я и возвращаю.

— Я помню, — посуровела Регина. — Поэтому-то и говорю — надо зайти, поблагодарить. Неужели ты, дорогуша, думаешь, что Игорь Андреевич вот так запросто, направо и налево, раздает коллекционные вещи?!

— Вы думаете, нужно? — с надеждой, думая совсем о другом, почти прошептала Юля.

— Игорь Андреевич! — объявила по селектору Регина. — К вам тут молодая особа. Решила вернуть плащ.

— Вижу, вижу, — появляясь в приемной, широко улыбнулся Шведов.

— Хотела убежать, но я побоялась ее отпускать. А вдруг плащ с дыркой вернула или с пятном.

— Как вы можете! Все в целости и сохранности! Шведов и Регина рассмеялись.

— Да что же ты такая пугливая!

— Юленька, Регина шутит. Никто ни в чем вас не подозревает. Если нужно, пользуйтесь этой вещью.

— Нет уж, Игорь Андреевич! Спасибо большое. Я устала всем объяснять, откуда этот плащ взялся. Да и маман моя на него глаз положила.

— Ну и порадовали бы свою маму.

— Вот еще, я же дала вам слово, что плащ будет дома, в самом надежном месте. И что брать я его буду, только предварительно вымыв руки.

— Вижу, вижу, Юленька, все в порядке. Регина, уберите его, пожалуйста. — Модельер лукаво прищурился. — А что, мама в Испании плащ подобрать не смогла?