Медленно повернув в замке ключ, она побрела в комнату, и ноги сами подвели ее к портрету Павла. Какое-то время она всматривалась в его лицо.

— А я не верю, — тихо, но твердо произнесла Настя. — Я чувствую, что ты жив. Да, Пашенька? Ответь мне!..

Слабый порыв ветра с балкона слегка тронул легкую тюлевую занавеску, и по лицу Павла промелькнуло едва уловимое движение…

— Я же знала, что права! — громко сказала Настя. — Спасибо, что ответил мне… Я тебя, Пашенька, сейчас ненадолго оставлю, пойду помогу маме, она к Кедычу переезжает, представляешь?.. Но я вернусь! Я очень скоро вернусь…

Настя повернулась и решительно направилась к балкону. Но, почувствовав, что там кто-то есть, остановилась. И почти сразу услышала голоса Ромашки и Кедыча.

— …Я ему ничего не обещала. — Снежана говорила тихо и нервно. — Мы с ним только попробовали, как вы с Эммой…

— Побить мне твоего Залесского, что ли? — горько вздохнул Кедыч. — Прямо демон-искуситель какой-то… Стоит ему объявиться в твоей жизни, и все летит в тартарары…

— Наверное, он мой крест…

— Ромашка, не дури! Он тебя снова кинет… Играй эту свою роль, но не входи в роль брошенной любовницы… В конце концов, это нечестно по отношению к Капитану! Надеюсь, ты ему всего этого не высказала?

— Нет… Но собираюсь…

— Не вздумай! Это его убьет!

— А разве так честно по отношению к нему?!

— Слушай… Я тебя умоляю… Дай ему время — и себе… Поезжай в Питер, репетируй, а там видно будет… Слышишь?

— Слышу…

— Обещаешь?

— Ну… хорошо. Я тебе никогда не говорила, что ты настоящий друг?..

Стараясь ступать бесшумно, Настя отошла в глубь комнаты — подальше от балкона. Ее взгляд упал на зеркало, повешенное между клеткой попугая и стеной. Девушка ненадолго задержала взгляд на своем отражении и, покачав головой, прошептала:

— Бедный Капитан… Есть же такие невезучие люди, как он… и я…


— Это Центр общественных связей МЧС? Будьте добры капитана Иванова… Да… Конечно, подожду… — Настя искоса глянула на часы и поспешно затолкала в рот остатки бутерброда, приготовленного Марией Петровной.

Учительница покачала головой и присела по другую сторону стола.

— Алле!.. Да, я уже звонила… Его имя Павел Ветров… Павел Павлович… Хорошо-хорошо, я подожду… — Настя потянулась к чашке с чаем и вдруг замерла. — П-правда?! И это точно? Спасибо… Спасибо вам!..

Последние слова она произнесла уже в трубку, из которой летели короткие гудки.

— А что я вам говорила? — На Настином лице сияла счастливая улыбка. — В списках погибших Паши нет! А у них там данные поступают очень быстро, значит, он жив!..

— Ну вот видишь, и я тебе говорила — никогда не торопись с выводами! — Лицо Марии Петровны сияло не меньше Настиного. — И, пожалуйста, не вздумай теперь названивать им ежедневно, люди там серьезными делами заняты…

— А у меня что, не серьезно? Пашу надо искать! — Настя озабоченно глянула на часы и встала. — Ой, пора… Как вы думаете, Мария Петровна, Панкратов сумеет его найти?

— Если займется этим вплотную, сумеет.

— Теперь опять займется. После того как я выяснила, что Павлик жив!

Мария Петровна задумчиво посмотрела на девушку:

— Знаешь, мне твой Панкратов понравился.

— Только он не мой, а свой собственный, — уже на ходу бросила Настя.


В салон сегодня она успела вовремя и, идя к своей кабинке, отметила, что, пожалуй, летнее затишье потихонечку начинает рассасываться.

В парикмахерском зале уже были заняты все мастера, да и ее ожидала клиентка. Миловидная пожилая дама, пришедшая к Насте не в первый раз. Женщина ей нравилась, а это означало, что работа с ней пойдет легко и споро.

Первые полтора часа ее рабочего дня пролетели незаметно. Возможно, она бы с удовольствием пообщалась с этой симпатичной дамой подольше, если бы перед Настей внезапно не возникло бледное и заплаканное лицо Левиной мамы!

— Вы?.. — Настя растерянно уставилась на Ирину Михайловну.

— Настенька… — По лицу женщины безостановочно катились слезы. — Я просто не знаю, к кому обратиться, кроме тебя… Левушка исчез… Ушел из дома и пропал!

— Ириночка Михайловна, да вы сядьте… — засуетилась Настя. — Может, он просто у кого-то из друзей?

— Нет. — Левина мама безнадежно покачала головой. — Мы с Виктором Васильевичем уже всех, кого можно было, обзвонили… Витя его теперь искать поехал.

— Какой Витя? — не поняла Настя.

— Папа твой, Виктор Васильевич… Он мне велел его просто по имени звать…

— Ну раз поехал, значит, все будет в порядке! Он его обязательно найдет! — Девушка ободряюще тронула Ирину Михайловну за плечо. — И не нужно заранее себя накручивать, о плохом думать…

— Ты, наверное, права… Понимаешь, я ведь не всех его друзей теперь знаю. Ты бы не могла с Лизой поговорить, вдруг она кого-то припомнит?..

— Обязательно поговорю! Вот освободится от своей клиентки — и поговорю.

— И перезвонишь мне? Я дома буду… — Ирина Михайловна поспешно поднялась. — Ты меня прости, Настенька, оторвала тебя…

— Ни от чего вы меня не оторвали! Только не нервничайте, вот увидите — все с ним будет в порядке!

Проводив Левину маму до выхода, Настя решительно направилась в парикмахерский зал, где Лиза, завершив очередное произведение искусства на голове какой-то рыжей дамочки, как раз собиралась воспользоваться коротким перерывом для традиционного посещения кафе.

— Только что здесь была Левина мать, — на ходу сообщила Настя.

— Ирина Михайловна?.. — Лиза от удивления остановилась. — А зачем?

— Затем, что Лева ушел из дома и пропал.

— С ума сойти… Слушай, а вдруг с ним что-нибудь случилось?

— Вот и я о том же! Я тоже так подумала, но Ирину Михайловну все время успокаивала… Лиза, его нужно найти!

— Да… Но где?

— Вот и подумай, где он может быть! Друг ты ему или нет? Надеюсь, ты понимаешь, что все это случилось из-за тебя?..

— Понимаю… — Лиза опустила глаза. — Но я, честное слово, даже представить не могу, куда он мог двинуть… Вот что. Я знаю, что делать. — Она решительно достала из кармана форменного фартучка сотку. — Сейчас позвоним Бобу, и он сделает все, что нужно, самым лучшим образом! Он его найдет!..

— Бобу?.. — Настя удивленно уставилась на подругу. — И ты не боишься, что он тебя приревнует?

— При чем тут ревность? — пожала Лиза плечами. — Мы же с Левой действительно друзья. А то, что у нас другое не сложилось… Ну, это совсем иная песня…

Пока Лиза набирала номер, Настя деликатно отошла в сторонку. Говорила ее подружка совсем недолго, после чего, нажав с довольным видом кнопку отбоя, сама подошла к Насте.

— Ну вот, все будет в порядке, — сообщила она и потянула девушку в сторону кафе. — Пошли пирожные есть! А то я голодная, как волк!

— Что — в порядке?

— Все! У Боба есть собственные детективы, классные ребята. Сейчас он их зарядит, и увидишь, как быстро они его найдут… Ох, забыла сказать, чтобы по больницам прозвонились…

— Не надо, — остановила ее Настя. — Этим мой папа занимается!

— Кто-кто?

— Мой отец! Я их пару дней назад с Ириной Михайловной познакомила.

— Понятно…

— Что тебе понятно? — нахмурилась Настя.

— Да нет, я о Леве… Жалко его.

— Да? — Настя прищурилась. — А что же тебе его позавчера и вчера жалко не было?

— Ну… Наверное, я была не права! — Лиза виновато улыбнулась. — Не возбуждайся и не злись, тебе вредно… И ты никак не хочешь понять: я люблю Боба! Больше всех на свете!

— А Леву?

— И Леву люблю… как друга. А это — совсем другое!

Настя вздохнула и потянулась к пирожным, целую гору которых Лиза поставила на их любимый столик. Возразить подружке ей было нечего: этого Настя действительно не понимала…


— Закурим? — Панкратов внимательно посмотрел на Светлану и, не встретив с ее стороны никаких возражений, протянул ей пачку сигарет. Немного поколебавшись, она кивнула, не торопясь прикурила от предложенной им зажигалки и устроилась поудобнее на своем стуле.

— Я бы хотел еще раз с вами поговорить, практически о том же.

— Вероятно, полагаете, что в прошлый раз я что-то скрыла? — улыбнулась Светлана.

— Вряд ли… Но от меня очень многое скрывают другие. Обычное дело: они скрывают, мутят воду, запутывают, а я нахожу и распутываю. И, в общем-то, уже многое распутал, не хватает нескольких маленьких штришков…

— Если так, попробую вам помочь, — кивнула Светлана.

— Значит, поехали… Вот смотрите: Стас говорит, что вы дружите домами. В том смысле, что вы часто бываете у них в гостях. Дрон говорит, что вы дружите по отдельности с каждым. Лично вы честно признались мне, что любили и любите Стаса… Да и он к вам неплохо относится… Наконец Виктория уверяет, что некто люто ненавидит ее и подстраивает все таким образом, будто она сама натравливает мужа и Дрона друг на друга.

— Здорово же все у них запущено! — бросила Светлана.

— Если б только у них! Получается, что и у вас тоже. Из намеков Виктории следует, что в данном коварстве она подозревает лично вас…

— Что вы хотите от меня услышать? — Светлана спокойно загасила сигарету. — Нет, я не устраивала слежку и покушение на Вику и не настраивала Стаса против Дрона, а Дрона против Стаса.

— Это и мне ясно, — улыбнулся майор. — Я о другом хотел спросить. Как думаете, переводя стрелку на вас, кого выгораживает Вика?..

— Себя, разумеется! — Светлана твердо посмотрела Панкратову в глаза.

— Не слишком ли просто? Нет, Вика не стала бы так подставляться перед профессионалом. А она знает, что я действительно профессионал! У меня другая версия…

— Думаете, выгораживает Дрона?

— Вот видите, и у вас эта мысль, если не первая, то вторая… Так мог именно Дрон все это подстроить?

— Запросто!

— Я хочу сегодня сказать об этом Стасу.

— Зачем?

— Как говорится, чтобы расставить все точки над «и»: посмотрю на его реакцию и сделаю окончательный вывод.

— А мне, вероятно, докладываете, чтобы, если вы с ним не встретитесь, тогда уж передала я?

— Интересный вариант, хотя я его не имел в виду…

— А вы не боитесь, что я передам это еще и Вике?

— Вике?!

— Нет, конечно, — вздохнула Светлана.

— Ну и я не собираюсь: ей пока все это знать рановато…

— Ладно, спасибо за доверие.

Она поднялась вслед за Панкратовым, который доброжелательно кивнул ей на прощание и поспешил к выходу из салона. Светлана долго смотрела ему вслед, думая о чем-то своем.


Со своего рабочего места Настя прекрасно видела беседу Валентина со Светланой и немного удивилась тому, что майор на этот раз не подошел к ней. Зато подошел, и, как обычно, некстати, Либидовский.

Впрочем, она уже давно не шарахалась от сексопатолога, убедившись в его абсолютной безобидности и даже находя Арнольда забавным.

— Настенька, — доктор вошел в ее кабинку и сел в кресло, — вы что-то в последнее время немножечко побледнели… У вас нет ко мне вопросов?

— Ни одного! — заверила его Настя и улыбнулась.

— Вы самый счастливый человек из всех, кого я знаю.

— Ну да? — Она покачала головой. — Такого не может быть, на меня в последнее время столько всего свалилось!..

— Разве ж это беды?

— А Павел?

— Ваш Павел жив и обязательно вернется.

— Откуда вы знаете?

— Я все-таки психолог. Интуиция подсказывает.

— Что-то все вокруг на поверку оказываются психологами, — покачала головой девушка.

— А кто еще?

— Панкратов, например.

— А… Хороший человек.

— Ну а я-то почему самая счастливая?

— По целому ряду причин: во-вторых, вы верите в настоящую любовь. В-третьих, вас любят абсолютно все мужчины или как минимум готовы полюбить. В-четвертых, вы не ходите ко мне на прием…

— Вы забыли сказать, что же «во-первых», — засмеялась Настя.

— Разве? Ну это — самое главное, вот и оставил напоследок! Во-первых, у вас еще все впереди!

И, убедившись, что ему и впрямь удалось развеселить ее, доктор удовлетворенно улыбнулся и вышел. А Настя, перехватив недовольный взгляд администратора, никогда не одобрявшую подобное разбазаривание рабочего времени, сделала вид, что углубилась в новые проспекты.


— С вашего позволения, я его подожду. — Панкратов с удовольствием оглядел ладную фигурку секретарши Стаса. — Надо же, конец рабочего дня, а его нет… Точно приедет?