Я сижу в кресле и изучаю его рабочее место. Бретт очень аккуратен. Его квартира не безупречна, но всегда опрятна. Рабочий стол ничем не отличается. Бумаги сложены в папки, ручки хранятся в кружке «Чикагских медведей», а скрепки крепятся к магниту рядом с клавиатурой. Мне очень хочется открыть ящики его письменного стола и подробнее рассмотреть профессиональную сторону Бретта Шарпа, но я почти уверена, что копаться в столе детектива противозаконно.

Что-то привлекает мое внимание под клавиатурой. Это края фотографии, и мое сердце ухает вниз. Должно быть, именно тут Бретт прячет фотографию Сары, которая, как я и опасалась, у него имеется. Не в силах остановить себя, я вытаскиваю ее и разворачиваю.

Мое дыхание замирает от красивого изображения. Это наше фото на балу полицейских. Понятия не имею, кто это снял. Мы не позируем, а просто разговариваем. Я смотрю на Бретта, и он, должно быть, сказал что-то дерзкое, потому что мои щеки раскраснелись, и большим пальцем руки мужчина ласкает румянец. На его лице играет сексуальная ухмылка, а мое светится. Абсолютно не помню этого момента, но чувствую прилив миллиона эмоций, запечатленных щелчком камеры.

Углы фотографии слегка потрепаны, как будто ее часто трогали. Возможно, она находится не на виду, но, очевидно, Бретт часто смотрит на нее. Недолго думая, я быстро убираю её в сумочку.

— Ты в порядке, Джесс? — Калеб отвлекает меня от мыслей о фото.

— Да, я в порядке. Почему спрашиваешь? — стараюсь сохранять спокойствие.

— Потому что видел, как ты украла призовую фотку Бретта.

— Я… Я просто... — заикаюсь я.

— Все нормально, девочка. Я не виню тебя. Это действительно милое фото. Я сделаю тебе копию. Бретт с ума сойдет, если не будет видеть ее больше чем тридцать секунд. Я верну фотографию позже.

— Спасибо, — восстанавливаю дыхание.

— Пойдем, пора купить пару уродливых ботинок для боулинга! — он притворяется взволнованным, и я бью его в плечо.


Мы с Калебом, должно быть, обходим все магазины в городе, где продают аксессуары для боулинга. У них либо нет туфель сорок шестого размера, либо они выглядят отвратительно. Калеб даже спрагивал прямо с порога:

— Покажите все, что у вас есть сорок шестого размера, — продавцы приносили нам две или три пары, мы быстро просматривали и двигались дальше. Спустя два часа мы находим последний спортивный магазин в пятидесяти милях.

— Вот они! — кричу я, когда продавщица протягивает пару ботинок в черно-синюю клеточку. — Пожалуйста, скажи, тебе нравятся? — поворачиваюсь к Калебу, ожидая его окончательного вердикта.

— Продано! — он хлопает ладонью по прилавку.

Измученная, я прыгаю от восторга. Мы, наконец, нашли их. До Рождества осталось пять дней, и о заказе через интернет не может идти и речи. Мне стоило начать поиски раньше, но я ждала зарплату, чтобы купить Бретту рождественский подарок. К счастью, эти ботинки горазло лучше, чем те, которые были в интернете.

Я бросаюсь в объятия Калеба, благодарная ему за помощь:

— Спасибо. Спасибо. Спасибо.

— Джесси, я тут не при чем.

— Знаю, но если бы не ты, я бы сдалась еще четыре магазина назад.

— Хорошо-хорошо. Не за что. Теперь давай выбираться отсюда, мне нужно вернуться к работе.

— Подожди, мы еще должны зайти за фотографией.

— Как я мог забыть, — подмигивает он.

— Калеб, чуть раньше… ты сказал, что фотография была призом Бретта.

— Да, — быстро отвечает мужчина. — Бретт считает себя самым хитрым и считает, что никто не видит, как он вытаскивает её из-под клавиатуры по двести раз за день, но мы все просто рады за него, поэтому ничего не говорим.

— Я сказала, что люблю его, — признаюсь я. Калеб, может, и лучший друг Бретта, но мне ничего не грозит. Он не раскроет мои секреты, но, надеюсь, поделится некоторыми секретами Бретта.

— Правда? И как он отреагировал? — шокировано спрашивает Калеб.

— Однозначно, что не чувствует того же, — я равнодушно пожимаю плечами, делая вид, что это не разбивает мне сердце каждый раз, когда думаю об этом.

— Дай ему немного времени. Он хороший парень.

— Все так говорят.

— Тебе нужна речь о Бретте для храбрости? — дразнит он, ожидая, что я снова ударю его.

— Возможно, — пищу я.

— Боже... — мужчина оглядывается, чтобы убедиться, что его никто не слушает. Всякий раз, когда кто-то так делает, можно быть уверенным, что с вами собираются поделиться хорошей информацией.

— Он не виделся с Сарой уже три недели.

— Что?! — визжу я. Бретт пропадает каждый четверг, и мне казалось, что он с ней.

— Последние несколько недель мы встречались и выпивали.

— Почему он не видится с Сарой?

— Она игнорирует его. Не открывает дверь. Бретт посылает сиделок, которых она впускает, поэтому знает, что с ней все в порядке. Сара просто не хочет его видеть.

— Хорошо, что она хоть кого-то впускает, — говорю с облегчением. Почему я должна заботиться о ней? Ах да, потому что Бретт любит ее, или любил, или... черт, не знаю. Я ни разу не удосужилась спросить.

— Девочка, не хочу давать тебе ложные надежды. Да, мы общаемся, но я не знаю, что у него на уме. Мы с ним прошли через многое, но то, что происходит с вами — неизведанная территория. Бретт говорил тебе о том, как мы снова стали друзьями?

— Снова? Я понятия не имела, что вы были в ссоре.

— Мы подрались на похоронах Аманды, — при упоминании ее имени Калеб замирает. Я не тороплю его, но понимаю, это не то, о чем мы должны разговаривать в очереди в кассу спортивных товаров Эла. Поднимаю палец, с просьбой дать мне минутку, и быстро расплачиваюсь с продавцом.

Когда мы возвращаемся к грузовику, я поворачиваюсь к Калебу и вижу грусть в его глазах. Понимаю, что прошу его вновь пережить трагедию, но мне нужна помощь. Калеб — моя единственная связь с Бреттом.

— Хорошо, продолжай.

Он громко вдыхает и начинает говорить.

— Мы подрались на похоронах Аманды. Это был самый тяжелый день в моей жизни, и я использовал Бретта, как боксерскую грушу. Физически и эмоционально. Умерла Любовь всей моей жизни, а Сара потягивала газировку в больнице. Я все потерял, но даже Бретт отделался лишь парой царапин. Сара устроила автомобильную аварию. Она была пьяна и решила отвезти мою девочку домой. Сарв убила Аманду, потому что ей было лень подождать меня или Бретта, или просто вызвать такси. Я никогда, даже через миллион лет, не прощу ее. Знаю, что Сара сейчас не в порядке, но в глубине души считаю, что она этого заслуживает. А вот Бретт этих проблем не заслужил. В общем, после похорон мы не разговаривали семь месяцев. Я взял отпуск и когда вернулся, попросил другого напарника. Решил избегать Бретта. Так что просто наблюдал, как Сара дважды пыталась покончить с собой. И почти получал удовольствие от страданий обоих. Бог знает, я достаточно настрадался. Пришло время кому-то еще испытать это чувство. Как видишь, я — мудак.

Быстро киваю, не желая, чтобы он медлил. Когда Калеб начинает говорить, нужно просто слушать, потому как он не часто такое рассказывает.

— Однажды вечером по дороге домой диспетчер сообщила по рации его адрес и запросила немедленной помощи. Я был в нескольких кварталах оттуда, и как бы ни хотел, что-то внутри заставило меня повернуть машину и направиться в сторону его дома. На место я прибыл первым. Скорая еще не добралась. Я ворвался внутрь и нашел его на полу в ванной, держащим ее безжизненное тело. Знаешь, что он мне сказал? — я не в силах сдержать слез. — Бретт посмотрел мне в глаза, встал, держа ее на руках, и произнес слова, которые преследовали меня: «пожалуйста, помоги мне. Я не выживу без нее». Мне было знакомо это чувство. Отчаяние в его голосе напомнило о том, что я чувствовал, когда узнал, что Аманда умерла. И был готов на все, чтобы спасти Аманду. Я ненавидел Сару, но сделал все, чтобы спасти своего друга. Поэтому сразу взялся за дело, зажимал все порезы. Сара той ночью постаралась. Она не просто порезала запястья. Женщина была полна решимости покончить с собой. Запястья, лодыжки, шея, всего не перечислить. Кровь текла отовсюду. Не думал, что она выживет. Морально Сара была слаба, но ее тело боролось. Скорая приехала и забрала ее. Бретт даже не смог поехать с ней, — Калеб делает паузу, чтобы посмотреть мне в глаза. — Джесси, той ночью он был вынужден отпустить Сару. Бретт убедил себя, что не может двигаться дальше. То еще дерьмо. И фото, где вы вместе, тому доказательство. Парень в ловушке. Он разрывается, пытаясь поступить правильно, как мужчина и муж, и сделать себя счастливым, — слезы стекают по щекам, но я молчу, потому что мне нужно услышать остальное. Мне нужно, наконец, узнать, почему Бретт боится довериться мне. — Я должен был попрощаться, — говорит Калеб, смущая меня. — Может, не так, как хотел, но я смотрел в прекрасное лицо Аманды, гладил ее шелковистые рыжие волосы и рассказывал, как сложится наша жизнь. Сколько детей у нас было бы, какую машину я бы купил ей. Даже озвучил размер нашего дома. Возможно, она уже умерла к тому моменту, когда я все высказал, но уверен, Аманда меня услышала, — с его глаз стекает слеза, так что я двигаюсь через сидение в его сторону и обнимаю. Калеб заключает меня в объятия, принимая соболезнования. — Бретт ничего не понял. Когда скорая увезла Сару, он просто застыл на крыльце. Я видел потерю в его глазах. Все ребята из участка просто прошли мимо, похлопав его по спине. Никто не знал, что делать, как помочь человеку с душевной травмой, покрытому кровью своей жены и стоящему в нескольких шагах от «падения». И я помог. Месяцами ранее Бретт предложил мне плечо, когда я нуждался в нем. Это было давно, и я вернул должок. Не сказав ни слова. Нас связывала потеря. Солнышко, если ты действительно любишь Бретта, дай ему время. За четыре месяца он сдвинулся с мертвой точки. Думаю, хорошая женщина в силах подождать, — Калеб обнимает меня и дарит грустную улыбку.

— Однажды ты найдешь ту самую.

— Я уже нашел ее. И похоронил.

— Хочу встретиться с Амандой, — объявляю я.

— Ты опоздала на четыре года, слишком поздно, милая.

— Отведи меня на ее могилу. Хочу представиться. Я видела ее фотографию на твоем столе сегодня. Она была очень красивой.

— Ты и не представляешь, — говорит мужчина, качает головой и отворачивается к окну. После нескольких минут молчания, он убирает свою руку с моего плеча и вытирает лицо. — К черту, я не собираюсь возвращаться на работу. Хочешь выпить пива?

— Что насчет фотографии? Разве Бретт не заметит её отсутствия?

— Возьмем твою машину, и я заменю фотографию. Потом можем сходить в бар рядом с квартирой Бретта. Когда он вернется с работы, мы позвоним ему, чтобы отвез нас домой, — Калеб начинает смеяться над своим планом.

Бретт, наверное, будет зол, когда узнает, что мы с Калебом пили в середине дня. По большей части из-за меня с Калебом, а не из-за выпивки. Ну и ладно, я только что протащила мужчину по всему Чикаго и меньшее, что могу сделать, это купить ему выпить.

Глава 28


Бретт


Хватаю последний новогодний подарок для Джесси. Потребовалось больше времени, чем я ожидал, но оно того стоит. Горжусь собой, размышляя о реакции Джесси на подарок. Ей точно понравится. Я опаздываю, но, к счастью, приезжаю раньше Джесси и Кары. Захожу в дом с коробками в руках, и вижу, что вся семья выстроилась в коридоре, чтобы поприветствовать меня.

— Какого черта вы тут делаете? — спрашиваю я, смущаясь.

— Джесси с тобой? — раздается из толпы голос моей мамы. Ах, да! Джесси.

С тех пор, как я поведал своей семье о том, что приеду на Рождество, Джесси — все, о чем они говорят. А зная своих сестер, могу догадаться, что они, наверняка, засели на телефоне, обмениваясь мелкими деталями, которые узнавали о девушке. За последние две недели одна из них названивала ежедневно, чтобы допросить меня. Любимая еда Джесс? Любимый цвет? Какой у нее размер бюстгальтера? После этого я прекратил все дальнейшие разговоры о Джесси. Конечно же они разозлились, но моя семья чокнутая. Я знаю, для них это важно.

Последние несколько лет мои родственницы дважды в месяц читали мне лекции о том, что нужно двигаться дальше и найти кого-то. Когда это не сработало, они попытались завербовать моего отца и шуринов, чтобы помочь миссии «спасти Бретта». К счастью, мужчины отказались.

Я ужасно нервничаю, планируя представить Джесси своей семье. Это большой шаг, и если бы не её идея напиться с Карой на Рождество, не уверен, что вообще пригласил бы её. Ну, по крайней мере, так я говорю себе. Не помню, чтобы был в таком восторге от Рождества и знаю, что все это из-за нее.

— Люди, вы должны сделать глубокий вдох и успокоиться. Вы ее напугаете, — но мои слова беспокоят их в последнюю очередь. Мать подходит к двери и выглядывает, словно я забыл Джесси на крыльце.

— Боже. Она не со мной. Они с подругой приедут чуть позже, — вручаю сестре коробки из левой руки. — Эрин, можешь обернуть подарки бумагой? Только ничего безумного. Люди должны понимать, что они от меня.