Когда двери открылись, я поднял голову.

Рыженькая закрывает дверь, пересекает комнату и расстёгивает на спине своё чёрное платье, позволяя ему лужицей упасть вокруг ног. Если судить по кое-каким вещам, у неё натуральный цвет волос.

Ладно, чёрт. Было бы ещё лучше, если бы передо мной стояли рыжие близняшки. Она выжидающе на меня смотрит, руки лежат на бёдрах, на ней только чёрные туфли на шпильке.

— Ну? — спрашивает она.

Я не шевелюсь.

— Что ну?

— Я надеялась на другую реакцию. Ну, слышала, что ты любишь потрахаться, — она стоит неподвижно, гордо выставляя свою наготу напоказ, словно какой-то павлин. Не то чтобы она не должна этого делать. Её тело великолепно. За исключением её груди. Я не могу перестать думать о сиськах Кэтрин. Эти… меньше.

— Это то, что они сказали?

— И что? — спрашивает она. — Тебе не нравится то, что ты видишь? Или уже повидал столько цыпочек, которые снимают перед тобой платья, что для тебя это уже пройденный этап?

Её голос отталкивает. Мне надоела её болтовня. Я встаю, поднимаю платье с пола и отдаю ей.

— Я не заинтересован.

Но она не отступает, а наоборот хватает меня за воротник рубашки и трётся своим телом о моё.

— Перестань. Колтер Стерлинг не заинтересован? Я слышала, что ты хорош…

— Я же сказал, что нет. У тебя что, со слухом проблемы? — я отталкиваю её, а затем мой взгляд падает на открытую дверь.

Кейт стоит прямо здесь, не двигаясь, её глаза скользят между мной и обнажённой девушкой, которая стоит недалеко от меня. Она несколько раз моргает, и думаю, она готова разрыдаться. Но она просто качает головой и пятится.

— Кейт! — я бросаю мрачный взгляд на рыжую, которая вообще, кажется, не имеет никакого стыда, стоя голой в библиотеке. — Забирай нахрен свои вещи и проваливай ко всем чертям.

Выбегая из библиотеки, я высматриваю Кейт, но она уже на улице. Прохожу мимо кухни, направляясь к выходу тем же путём, каким вошёл, но останавливаюсь. Официанты выносят новую порцию еды, и я вижу Роуз, которая направляется в мою сторону.

Она одаривает меня взглядом:

— Ты расстроен.

— Разве ты не знала, что я вечно угрюмый ребёнок Эллы? — спрашиваю. — Я всегда расстроен.

Она кладёт руку на свою талию.

— Я не сказала, что злой, — отвечает она. — Я сказала расстроен.

— А есть разница? — я раздражён, но не хочу вымещать всё на ней.

— Есть большая разница между злостью и болью.

Я вымученно смеюсь.

— Мне точно не больно.

— Конечно, не больно, — она вытирает руку о свой фартук. — Но дело в том, как ты смотришь на неё и как она выбежала из столовой. Думаю, она вернулась на вечеринку.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Конечно же, не имеешь, — отвечает она. — Но об этом не здесь. У меня много людей, которые ждут моего указаний. Мне нужно работать.

Тяжело вздыхая, делаю шаг на улицу, проходя мимо богатеньких зазнаек, политических друзей сенатора, одетых в смокинги, едва сходящихся на их животах. Их жены уже не молоды, но они так стремятся сохранить былую красоту, делая множество пластических операций на своих лицах. Моя мать пригласила сюда чуть ли не всех звёзд Голливуда.

— Колтер! — зовёт меня сенатор, моя мать как всегда держит его за руку. Она выглядит такой счастливой, что говорит о некотором количестве выпитых бокалов шампанского. — Я хотел бы познакомить тебя с конгрессменом Хиллом и его женой Барбарой. Колтер был принят в Йельский университет с этой осени.

Я остановился, уставившись на него. Вот это новость для меня, так как я никуда не подавал заявление. На самом деле методист в школе практически настаивал на отправке моих заявок ему, но я отказался. Зачем идти в университет, если у меня есть трастовый фонд?

Кроме того, нет никакого смысла учиться где-то для таких людей, как я. Мы должны жить на дивиденды, тратя наши деньги направо и налево, позировать для журналов, посещать светские мероприятия, а затем встретить девушку, которая будет пытаться сохранить свою молодость, тратя сумасшедшие деньги на пластические операции.

Моя мать смотрит на меня, ожидая:

— Ты планируешь пойти в Йель этой осенью, Колтер?

Улыбнувшись, я киваю головой.

— Очень надеюсь на это, — отвечаю. Я просто хочу поскорее уйти с этой долбаной вечеринки. Моя цель — найти Кэтрин, но зачем? Лучше, чтобы она думала, что я хуже, чем есть.

Пока не вижу её с этим неандертальцем-игроком. Я смотрю, как она хватает два бокала шампанского с подноса официанта, выпивая их один за другим. Кейт бросает на меня мимолётные взгляды, а затем поворачивается к парню.

Моя мать что-то мне говорит, в то время как жена конгрессмена касается моей руки, но я не обращаю на них никакого внимания. Всё исчезает, когда я наблюдаю, как Кэтрин подаётся вперёд, положив руку ему на плечо, а затем заправляет за ухо локон, наклоняет голову и, улыбаясь, закусывает нижнюю губу.

Так она улыбается для меня. Эта улыбка убивает меня. Это толкает меня за грань.


ГЛАВА 20.

КЭТРИН

Он разговаривает с моим отцом и с его партнёрами о «действительно важных вопросах», о предстоящей президентской гонке, и, о боже, мне кажется, что он только что сказал, что хочет обзавестись женой и детишками. Я касаюсь его руки и делаю вид, что всё, что он сказал, выглядит до ужаса смешным, но на самом деле Колтер всё ещё не покидал мои мысли. Я просто не могу выкинуть из головы… Колтера, который стоял с той женщиной в библиотеке.

Меня тошнит. Только от одной мысли о том, что он может трахать другую девушку, да ещё в библиотеке, мне становится плохо. Думаю, она замужем, потому как я видела её под ручку с пожилым мужчиной вечером.

Официант поднёс ещё шампанского, и я схватила ещё один бокал, несмотря на то, что уже выпила два перед этим. Я хочу, чтобы Чейз просто заткнулся. Он всё время говорит и говорит, бесконечный поток слов, и от этого мне хочется выколоть себе глаза.

Интересно, что будет, если я немного пофлиртую с Чейзом. Он не полный придурок. Возможно, если я с ним пересплю, то это поможет забыть о Колтере, который так сильно засел в моей голове. Ну да, у него есть член, и он прекрасно трахается. И больше я ничего о нём сказать не могу.

Поднимаю взгляд и вижу Колтера, стоящего передо мной.

— Простите, — говорит он, проталкиваясь своим плечом между мной и Чейзом.

— Что за нахрен? — вскидывается Чейз.

— Мне нужно поговорить с Кэтрин, — парирует Колтер. — Это значит, что тебе пора свалить.

Чейз выпрямляется и выпячивает свою грудь вперёд.

— Я с ней говорю, уёбок. Ты что, хочешь, чтобы я надрал тебе зад в твоём доме?

— Чейз, — поправляю я мягко. — Здесь не то место.

— Пофиг, — отвечает он, закатывая глаза. — Кто-то же должен вытрясти всё дерьмо из твоего сводного братца, который…

Колтер смотрин на него:

— Почему ты всё ещё здесь?

— Иди нахер, урод, — но Чейз поднимается и уходит. Я не смотрю ему вслед.

Но я очень зла на Колтера.

— Что, уже устал трахать рыжую? — шиплю я.

Он хватает меня за руку и наклоняется ко мне, окидывая меня взглядом, а затем отводит меня на несколько шагов в сторону. Бармен в это время смешивает свой напиток, но у меня есть подозрения, что он может слушать нас. Колтер шепчет мне на ушко:

— Это не то, о чём ты подумала, и я объясню.

Я отталкиваю его.

— Мне не нужны твои объяснения, Колтер. Это не моё дело, — но я должна убраться отсюда.

Проталкиваюсь сквозь толпу и направляюсь ко входу в дом. Знаю, что Колтер где-то позади меня, но, если честно, мне насрать на него. Мне хочется убежать от этих людей, и ещё я чувствую, что немножко пьяна от шампанского.

— Кейт, — Колтер произносит моё имя громко, затем тише, как только на кухне я проскальзываю мимо поставщика продуктов и направляюсь к столовой, где никого нет.

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Что, Колтер? — спрашиваю я. — Ты можешь сказать мне нечто, что я хочу услышать?

— Это не то место для разговора, Кейт, —он кивает в сторону раздвигающейся двери, разделяющей комнаты, двери, которая едва позволяет скрыть какой-либо разговор.

— Может, нам стоит пойти в библиотеку. Не считаешь это место подходящим?

— Я уже тебе говорил, что это не то, о чём ты подумала, — повторяет он, растягивая каждое слово и оглядываясь через плечо в сторону кухни; самое последнее, чего мне хочется, чтобы нас кто-то услышал, и его обеспокоенность ещё больше раздражает.

— Ты прав, — шепчу я. — Я была, наверное, очень смущена увидев голые сиски и задницу. И не смогла нормально разобраться в ситуации.

С меня хватит этого разговора, и с меня хватит Колтера.

Я быстро выбегаю из комнаты и буквально взлетаю по лестнице, несмотря на эти глупые шпильки. Он следует за мной и, когда я уже у двери своей комнаты, настигает меня, его тело опасно близко к моему.

— Лучше тебе открыть эту чёртову дверь, — тихо рычит он.

Я остановила руку, которая уже приблизилась к замку на двери.

— Возвращайся к себе в комнату. Я не хочу с тобой разговаривать.

— Открой эту грёбаную дверь, пока кто-то нас не застукал, — повторяет он. — У тебя две секунды до того, как я сниму свои штаны, — его рука скользит по моему бедру, и я сбрасываю её.

— Не прикасайся ко мне. Ты отвратителен, — но я всё же открываю дверь. Он прав, кто-то может подняться по лестнице и увидеть нас.

Он закрывает за собой дверь, сильно хлопнув ей, а я иду к окну и задёргиваю шторы, прежде чем повернутся к нему лицом.

— Ты злишься, — говорит он.

— Я не злюсь. Мне просто не нравится дерьмо, которое ты создаёшь своими поступками.

Колтер скрещивает руки на груди и ухмыляется. Проблема в том, что в этом смокинге он просто неотразим.

— Ты, правда, думаешь, что я трахался с рыжей в библиотеке?

— Как ты можешь задавать мне этот вопрос, Колтер? Конечно, я думаю, что ты её оприходовал. Твоя репутация говорит за тебя.

Кажется, он разочарован.

— Независимо от того, что ты можешь думать, я не мудак.

Я смеюсь.

— Наверное, ты думаешь, что я идиотка, — произношу. — Или наивная дурочка, которую ты лишил девственности.

— Я не считаю тебя идиоткой или наивной, — отвечает он. — Поэтому ты знаешь, что я не трахал её, — он выглядит искренним, и мне почему-то хочется ему верить, но я не могу быть уверенной в том, что он не лжёт.

— Рядом с тобой стояла голая девушка в библиотеке, а её одежда была в твоих руках. Ты её трахнул.

— Кейт, я не мудак, — разъясняет Колтер. Отвлекаюсь на его рот, наблюдая за тем, как он говорит. Мне хотелось почувствовать его тёплое дыхание на своей коже. — Она была отталкивающей.

— Она была горячая, — возражаю я, — и голая.

— Сколько прошло времени, как я покинул вечеринку? — спрашивает он. — Десять минут? Пятнадцать? Этого времени хватило, чтобы выпить в библиотеке.

— Достаточно времени, чтобы её трахнуть.

— Ты трахалась со мной, Кейт, — говорит он, а его глаза встречаются с моими. — Так скажи мне, пятнадцати минут для меня достаточно?

— Как насчёт того, когда мы были в библиотеке тогда? — напоминаю я ему. — Ты долго там продержался?

— Лестница сломалась. Это не моя вина.

— Ты кончил до того, как она сломалась.

— Только потому, что ты кончила на мой член.

— И? Это что-то меняет?

Он поднимает руку и проводит пальцами по моей шее, цепляя ожерелье на груди.

— И… я не мог кончить, не дождавшись тебя, Кейт.

Я смеюсь:

— Уверена, ты говоришь об этом всем девчонкам.

Он прищуривается, когда смотрит на меня:

— Нет других девчонок.

— Я тебе не верю.

— Нет, веришь, — говорит он, проводя пальцем по моей щеке. Он двигается по контуру моей челюсти, а затем тянет меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него. — Потому что ты знаешь, что это правда. После тебя не было ни одной.

Моё сердце пропускает удар:

— Но рыжая…

— Я её даже не знаю. Она вошла и разделась передо мной, — он наклоняется и целует меня, его губы буквально сплетаются с моими, движения нежные.

Я отталкиваю его, не в силах сдержать свой смех:

— Женщины просто так не приходят и не раздеваются.

— Они делают это для меня.

— Но это глупо.

— Я же звезда, — отвечает он. — Это не первый раз.

— И это было не в последний раз, — я снова зла на него.

Зла на саму идею того, что женщины вот так просто могут зайти в комнату и наброситься на Колтера. Я раздражена тем, что пульсация между моих ног становится всё сильней. Потому что от этого я теряю остатки своего разума, желая похоронить его член внутри меня.

— Мне нравится это ревнивое выражение, — шепчет он. — Это восхитительно.