И тут заговорил Эдуард, медленно, не сводя глаз с лица Изабеллы. В его взгляде смешались испуг и вызов.

– Перро так любит рубины и бриллианты, – сказал он.

– А когда они вместе, просто невозможно устоять, – добавил Гавестон, и непонятно было, говорит он серьезно или издевается.

– Но это бесценные украшения! – воскликнула Изабелла. – Их преподнес мой отец. Они должны перейти к нашим детям. Почему вы позволили этому человеку надеть их?

– Ха! – с ухмылкой произнес Гавестон. – Его милость король не может запретить мне носить то, что принадлежит мне. Для меня они тоже бесценны, но не из-за стоимости, а из-за их дарителя.

Ей казалось, что все происходит в каком-то кошмарном сне. Зачем Эдуард дарит такие ценные вещи этому человеку? Почему пренебрег ею ради него?.. Как он посмел?!

Догадка блеснула в ее мозгу, и она чуть не лишилась чувств. Она вспомнила смущенные взгляды, взгляды украдкой… нежелание глядеть ей в глаза при ответах на самые простые вопросы о короле…

Она сказала:

– Я не в состоянии понять, что все это значит. Прошу вас, Эдуард, отпустите этого человека. Я желаю поговорить с вами.

При этих словах король взглянул на Гавестона. Тот медленно покачал головой.

– Эдуард! – вскричала Изабелла, надменно и просительно в одно и то же время.

– Изабелла, – сказал он, – мы увидимся позже. Вы должны понять, дорогая, что за время моего отсутствия накопилось множество дел, которые требуют обсуждения с Перро. Потерпите, я объясню вам…

Она почувствовала, что не должна так упорно настаивать сейчас, что сила не на ее стороне, а у этого страшного человека по имени Перро. Она резко повернулась и вышла из комнаты.

У себя в покоях она отпустила всех служанок и бросилась на постель. Она лежала, уставившись в потолок, и мелькнувшая у нее догадка постепенно превращалась в уверенность. Туман рассеивался.

Скольким принцессам – она была наслышана об этом, – которые выходили замуж и уезжали в другие земли, приходилось сталкиваться там с прежними любовницами их супругов.

Но ей… ей не придется столкнуться с любовницей. Ее соперником был Пирс Гавестон.

* * *

Видимо, лучшим для нее собеседником сейчас была бы тетя Маргерит, которая, как начинала понимать Изабелла, уже делала попытку предупредить ее, подготовить к тому, с чем ей придется столкнуться.

За кого же она вышла замуж? Боже, это чудовищно! Как она обманулась! Почему не узнала об этом с самого начала? До свадьбы… Вообще, она слышала о подобных случаях. Король Ричард Львиное Сердце отдавал предпочтение лицам своего пола и пренебрегал женой. Поэтому у них не было наследников, и престол после его смерти перешел к Джону, его брату. Неужели такое произойдет и с ними? Нет, она не хочет быть бесплодной королевой! Она будет матерью королей! Будет! Так она решила…

Встретившись с тетушкой, Изабелла сразу заговорила о том, что было для нее сейчас важнее всего.

– Скажите правду, – попросила она, крепко ухватив ее за руку, – за какого человека я вышла замуж?

Вдовствующая королева залилась краской до корней волос.

– Ты уже знаешь о Гавестоне? – тихо сказала она.

– Я знаю, что короля не было со мной всю ночь. Значит ли это, что он делил свое ложе с мужчиной?

– У них плохая дружба, – вздохнула тетя Маргерит. – Отец Эдуарда не одобрял ее и делал все, чтобы их разъединить. Он отправил Гавестона из страны, но молодой король сразу же призвал его обратно.

– Его необходимо снова выслать! Он омерзителен!

– Я согласна с тобой, дорогая. Но согласится ли Эдуард?

– Нужно заставить его!

– Думаю, бароны будут в этом на твоей стороне.

– Правда? Тогда есть надежда. О, милая тетя, как меня это радует! Эдуард… он такой… Я люблю его… Просто не верится, что он может… с этим… Отдал ему драгоценности, подаренные отцом. Как он посмел сделать это?

– Он готов на все для Гавестона. В нем говорит страсть.

Изабелла в ярости топнула ногой.

– Я не допущу этого! Никогда! Он обманул меня. Если бы отец знал, какой он на самом деле, то никогда не разрешил бы мне выйти за него замуж!

Королева Маргерит с грустью взглянула не нее. Безусловно, ее брат Филипп знал обо всем. Ему не могли не донести. Но Эдуард, несмотря ни на что, был королем Англии. Кроме того, связь с мужчиной вовсе не лишала его возможности иметь детей. Об этом тоже мог знать король Филипп, который более всего желал родственного союза между двумя странами и мира между ними. А еще, возможно, надеялся, что его дочь, при ее красоте и обаянии, сможет отнять Эдуарда у какого-то мужлана.

– Милая тетя! – снова воскликнула Изабелла. – Вы должны помочь мне.

– Это я и хочу, мое дитя.

– Подскажите, как избавиться от Гавестона.

– Я уже говорила тебе, что бароны все, как один, настроены против него. Ходят слухи, они решили: дольше терпеть нельзя.

Глаза у Изабеллы сузились.

– Так и должно быть. Я помогу им, чем сумею… Подумать только! Каков наглец! С каким видом он носит свадебные подарки моего отца!.. Помните, тетя, как-то раз, когда приезжали к нам, вы сделали моим невесткам дорогие подарки – цепочки, перстни. Эти глупые гусыни отдали их своим любовникам, а те – тоже глупцы – стали красоваться в них при дворе, чтобы все могли видеть, с кем они состоят в связи… Ну, и чего они добились, помните? Отец, узнав об этом, так рассвирепел… Вы знаете, каким он может быть.

– Да уж, более безжалостного человека я вряд ли встречала.

– Он приказал арестовать этих двух наглецов. И что с ними было потом, тоже знаете?

Тетя Маргерит покачала головой. Ей не хотелось слышать об этом, но Изабелла не собиралась щадить ее чувства.

– С них с живых содрали кожу, а моих невесток отправили в тюрьму. Они до сих пор там.

Тетушка Изабеллы закрыла лицо руками. Она сделалась здесь очень чувствительной, подумала племянница. Впрочем, всегда была такой. Ей повезло, что она вышла замуж за немолодого уже человека, который, без сомнения, был тоже достаточно жесток и нетерпим, но хотя бы верен своей робкой и послушной жене.

Изабелла предчувствовала, какой совет сможет дать ей тетя Маргерит. Скажет, что и она, Изабелла, должна быть смиренной и беспрекословной и примириться со странностями мужа, надеясь, что они не совсем отвлекут его от выполнения супружеских обязанностей, и что она сумеет все-таки в свое время произвести на свет наследника престола.

Но не в характере Изабеллы были смирение и покорность. Она не станет, подобно Беренгарии, несчастной, заброшенной жене короля Ричарда, терпеть подобное отношение! У нее должен быть настоящий муж. И дети.

Конечно, печально, что Эдуард такой, какой он есть. Невыносимо думать, как он обманывает ее, проводя время с этим омерзительным человеком. И ужасно, что она так привязалась к своему мужу с первых дней брака… Нет, она не будет сидеть сложа руки, пусть они не рассчитывают!..

Гавестон… Эдуард… будьте настороже!..

* * *

Она редко видела Эдуарда после того разговора в присутствии Гавестона. Эдуард явно избегал ее, что было на него вполне похоже: он терпеть не мог ссор и выяснения отношений и прекрасно понимал, как она обижена на него.

Постепенно она успокаивалась, обида и гнев перешли в более или менее трезвое отношение ко всему случившемуся. Она начала строить планы своего дальнейшего поведения.

Естественно, первым ее побуждением было отправиться к своим дядям и потребовать, чтобы они вместе с ней вернулись во Францию. Но она быстро поняла, что этого ей не разрешат. Она уже стала английской королевой – так захотел ее отец – и ею должна остаться.

Во время очередной встречи с Эдуардом она была уже спокойна и равнодушна. Он же делал вид, что не замечает в ней никакой перемены, словно и не выказывал ей в последние дни пренебрежения, и что все обстоит по-прежнему, как до того открытия, которое она сделала.

– Дорогая, – сказал он ей, – приближается день коронации.

– Значит, я стану английской королевой?

– Конечно.

– Твоей королевой?

– Разумеется.

– Мне кажется, – спокойно сказала она, – что этой чести должен с большим правом удостоиться граф Гавестон.

Он с раздражением и неловкостью взглянул на нее и принужденно рассмеялся, делая вид, что оценил шутку.

– Гавестон занят приготовлениями к торжеству, – сказал он потом. – Никто лучше него не сумеет это сделать. Твоя коронация пройдет блестяще, обещаю тебе.

– Скажи, – спросила она, – у этого Гавестона… есть у него земли за пределами Англии?

– Он достаточно богат, – отвечал Эдуард, – у него поместья в Гаскони.

– Ах да, он же гасконец. Наверное, тоскует по родным краям?

– Ему здесь достаточно хорошо. Почему ты об этом говоришь?

– Не сомневаюсь. Но благополучие других может порою значить не меньше, чем благополучие одного человека.

– Уверяю тебя, другим здесь тоже неплохо. – Эдуард все еще хотел избежать серьезных разговоров. – Люди предвкушают коронационные торжества… Знаешь, Ланкастер говорит, что ты сразу всем понравилась. Тебя уже полюбили. А ведь народ может быть очень недобрым. Жители Лондона когда-то чуть не убили мою прабабку, потому что она чем-то им не угодила.

– Да, но только те короли и королевы, в руках которых полная власть, могут позволить себе обижать людей, – сказала Изабелла. – Думаю, это нужно всегда помнить.

Эдуард взглянул на нее с некоторым удивлением.

– Так говорил мой отец.

– Он был мудрым человеком, а таким наследовать нелегко. Людям свойственно сравнивать. Вслед за сильным правителем должен приходить не менее сильный.

– Тень отца все время преследует меня, – сказал он с легкой улыбкой.

– Боюсь, это будет не только тень, если ты продолжишь делать то, что делаешь… Если…

– Изабелла! – гневно прервал он ее.

– Да! – вскричала она, потеряв самообладание. – У меня нет никакого желания уступать свое место твоему любовнику!

– Я… не понимаю, о чем ты…

– Прекрасно понимаешь. Все кругом знают о твоих отношениях с этим человеком. Это дико… неестественно… Нужно это прекратить… У тебя есть жена… королева. Твой долг дать стране наследника престола.

– Я знаю… я тоже хочу этого.

– Тогда прогони Гавестона и веди себя так, как ожидают от тебя люди.

Впервые с момента женитьбы Эдуард осознал, что его жена вовсе не податливое юное существо, каким он считал ее раньше и о чем с удовлетворением говорил Гавестону. Она скандальная и сварливая женщина. Стоит лишь посмотреть на нее: кулаки сжаты, глаза горят, вся трясется от злости. Противно глядеть…

– Я не хочу, чтобы люди о нас судачили, – продолжала Изабелла. – Не хочу быть на положении брошенной жены, дожидающейся милости от своего супруга. Не желаю терпеть присутствия этого наглого субъекта! Слышишь меня? Я обо всем расскажу братьям моего отца. Я знаю, что здесь в стране многие не выносят Гавестона и желают его удаления. Ты должен поступить, как твой отец, – выслать его отсюда… Иначе ему грозят большие неприятности. Уверяю тебя…

Эдуард был ошеломлен. Он встретился с ней, чтобы поговорить о коронации, о том, какой наряд она наденет, чтобы обрадовать ее словами про то, как она всем понравилась. И вот услышал такое…

Но он ненавидел скандалы. Он резко повернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

* * *

Бароны собрались во дворце для аудиенции у короля. Среди них были Ланкастер, Пемброк, Линкольн и Уорвик.

– Мы пришли, милорд, поговорить о коронации, – заявил Ланкастер. – До нас дошли тревожные слухи.

Эдуард, еще не пришедший в себя после разговора с Изабеллой, хмуро взглянул на двоюродного брата и желчно произнес:

– Не нужно придавать слишком большого значения слухам, кузен. Иначе у вас не будет ни минуты покоя.

– У нас и не стало его, – парировал Ланкастер, – с той поры, как мы узнали о недовольстве королевы.

– Недовольство?! Что вы хотите этим сказать?

– Нам известно, что оба дяди королевы весьма огорчены тем, как с нею здесь обращаются, и, без сомнения, сообщат об этом ее отцу, королю Франции.

– У короля Франции достаточно забот в собственном отечестве, дорогой кузен.

– Но благополучие дочери не может не беспокоить его.

– Не верьте всем этим разговорам. Короля Франции заботит только собственное благополучие.

– Он не может оставить дочь своими заботами, – не сдавался Ланкастер и сразу же добавил: – Мы пришли просить вас выслать из страны графа Корнуоллского.

Эдуард побагровел от гнева.

– Вы с ума сошли! – крикнул он. – С чего это я должен так поступить?

– Потому что его присутствие вызывает недовольство и протест со стороны королевы и ее родных.

– Пускай королева свыкается с нашей жизнью, – резко бросил Эдуард.

– Но она не собирается делать это, – возразил Ланкастер. – Милорд, мы заявляем вам, что не потерпим присутствия Гавестона на коронации. Иначе мы все…