— Сам и надевай их на свой вонючий х… — прошипела Сью и снова попыталась огреть толстяка пяткой, но он ловко увернулся.

— Ведь ты, малышка, похоже, из очень приличной семьи, — невозмутимым тоном продолжал толстяк, — и вполне можешь позволить себе здорового и опытного партнера по сексуальным забавам. Здоровый секс приносит радость и укрепляет организм. Тот подонок, что наградил тебя гонореей, наверняка сделал это с умыслом. Учитывая твой юный возраст, а также положение в обществе твоего дедушки, его вполне можно привлечь к уголовной ответственности и засадить за решетку как минимум на три-четыре годика. Это было бы только справедливо, не так ли?

Сью издала хрюкающе-шмыгающий звук. Она все никак не могла понять, знает ли этот мерзкий толстяк о том, что она беременна, и беременна ли она на самом деле или же в отсутствии менструаций виновата эта чертова гонорея. Но она не могла спросить у него об этом напрямую — Сью презирала доктора Дугласа всей душой и не собиралась выступать перед ним в жалкой и унизительной роли.

— Может, этот тип тебя изнасиловал, а ты побоялась рассказать об этом близким? — предположил толстяк и, наклонив свою лысую голову, принялся внимательно рассматривать ее наружные половые органы. — У тебя сильно развитый клитор, а это свидетельствует о том, что ты можешь испытывать оргазм несколько раз в течение одного полового акта. Но с тобой нужно обращаться очень бережно и умело. Уверен, тот подонок так и не понял, что за сокровище ему досталось.

— Развяжи меня, — потребовала Сью. — Я не буду драться. Мне нужно с тобой поговорить.

Она запахнула халат и села на кушетку. Доктор Дуглас устроился в кресле напротив.

— Дед знает, что я беременна? — спросила Сью, глядя толстяку в глаза.

— Да, — ответил он, не отводя взгляда.

— И что он задумал? — без всяких обиняков поинтересовалась Сью.

— Он хочет, чтобы ты родила этого ребенка, — сказал толстяк, невинно моргая своими круглыми синими глазами.

— Черта с два. Только ублюдка мне и не хватало. Мой дружок был черным, как спелый инжир. Он уже успел сыграть в ящик. Еще до того, как узнал, что оставил мне парочку сувениров. Ты должен сделать мне аборт, а деду скажешь, что случился выкидыш.

— Это не так просто, малышка. В клинике, кроме меня, работает полсотни людей.

— Плевать я на них хотела. Я тебе заплачу. Больше, чем дает дед.

— Малышка, мне не нужны твои деньги. — Доктор Дуглас вдруг тоненько хихикнул и стал совершать быстрые круги большими пальцами сцепленных красных рук. — Я, так сказать, врач по призванию и очень дорожу честью мундира.

— В таком случае, я заплачу тебе в десять раз больше, чем ты думаешь, — сказала Сью и туже затянула пояс халата — ей почему-то стало не по себе от взгляда по-детски круглых синих глаз доктора.

Доктор Дуглас встал, подошел к ней вплотную и положил тяжелую влажную ладонь ей на шею, при этом все так же пристально глядя в глаза.

— Я мог бы избавить тебя от этого эмбриона совершенно безопасным для твоего здоровья и в то же время весьма приятным способом, при этом не взяв ни цента, — шепотом сказал он и довольно ощутимо стиснул шею Сью.

— Что я должна для этого сделать? — спросила она ничуть не изменившимся голосом.

— Довериться мне — только и всего. И никому ничего не рассказывать. Впрочем, ты можешь рассказать об этом кому угодно — пациенты нашего заведения, как правило, очень разговорчивые люди, так что к этому все давным-давно привыкли. Я приду к тебе после дежурства, и мы кое о чем потолкуем. Договорились?

Он снял ладонь с ее шеи, но еще долго смотрел ей в глаза.

Сью была заинтригована и слегка удивлена — когда толстяк положил ей на шею руку, она почувствовала, как низ живота ожгла горячая волна желания.

Она легла на свою кровать и мгновенно заснула. Впервые за последние три недели на душе было легко и спокойно.


Он вел ее полутемным коридором. Оба были в комбинезонах водопроводчиков — доктор Дуглас принес комбинезон для Сью в палату и велел надеть прямо на голое тело.

Сью возбуждала таинственность происходящего, к тому же доктор Дуглас обещал ей избавление, то есть выход из той безвыходной, как ей представлялось, ситуации, в какой она очутилась благодаря своей непроходимой глупости. Ее предали все, даже родной дед, которому она склонна была доверять. Но ничего, зато уж теперь она никогда не потеряет голову. Никогда.

Они оказались в подвальном помещении, забитом старой мебелью и какой-то медицинской аппаратурой. Доктор Дуглас запер изнутри на ключ тяжелую железную дверь, щелкнул рубильником, и тусклые лампочки под низким потолком погасли. Вместо них вспыхнула одна — нестерпимо яркого белого цвета под стальным абажуром. В ее свете Сью увидела низкий широкий стол, застланный белой клеенкой. Доктор Дуглас подтолкнул ее в спину и сказал:

— Снимай эту хламиду и ложись.

Она повиновалась, невольно поеживаясь от холода и сырости. Он тоже быстро вылез из своего комбинезона, оставшись в джинсах и больничном халате.

— Мне свет мешает, — сказала Сью, закрываясь обеими ладонями от настырно яркой лампочки.

— Надень это.

Доктор Дуглас протянул ей большие пластмассовые очки с широкой резинкой вместо дужек. Когда Сью надела их, комната засияла бирюзовыми бликами и напомнила морскую лагуну в жаркий летний день.

— Ты будешь делать мне операцию? — спросила она, с удовольствием думая о том, что наконец избавится от этого проклятого ублюдка, присосавшегося мертвой хваткой к ее внутренностям.

— Да. Но это совсем не больно и не страшно. — Сью слышала над собой громкое прерывистое дыхание доктора Дугласа. — Ты должна расслабиться и полностью мне довериться.

Он засунул ей в рот сладкий твердый шарик, который велел положить под язык. Его склоненный над нею силуэт напоминал очертаниями и цветом дельфина. Сью хихикнула и чуть не подавилась шариком. Как забавно. Настоящее приключение из тех, какие показывают в кино. Этот доктор Дуглас, оказывается, веселый типчик. А поначалу он показался ей респектабельным занудой.

— У тебя заметно выросла грудь, — сказал он, коснувшись ее обоих сосков сразу. — Превращаешься в настоящую женщину. Смазливую и очень сексапильную. Хочешь быть сексапильной?

— Да, — прошептала Сью. — Очень хочу. Но сперва выковырь из меня этого ублюдка.

— Не спеши, малышка. Ты думаешь, будто он приносит тебе вред, на самом же деле он очень полезен для твоего организма. Благодаря ему твои внутренние органы стали упругими и очень чувствительными. Ты даже не можешь вообразить, как прекрасны женские влагалище и матка в самые первые недели беременности.

Он взял Сью за лодыжки и резко дернул на себя. Потом согнул ее ноги в коленях и одним резким движением широко развел их в сторону. Сью вскрикнула, ощутив резкую боль в паху, и тут же в нее вошло что-то большое, прохладное и скользкое. Ей сделалось щекотно, она заерзала на клеенке, стала брыкать ногами. Как весело и ни капельки не страшно. Даже приятно. Очень…

Она вскрикнула, ощутив сильнейший оргазм, и покрылась испариной. От следующего она чуть было не лишилась сознания. Потом последовал еще один… Доктор Дуглас больно стиснул ее за талию и сказал:

— Держись. Напряги все мускулы. Умница.

Ее тело словно пронзило кинжалом, только его удар причинял не боль, а ни с чем не сравнимое наслаждение. Она задыхалась и ловила ртом воздух. Внезапно доктор Дуглас сдернул с нее очки.

— А теперь садись на пол. Живей. — Он был в джинсах, из расстегнутой ширинки которых высовывалась темно-красная головка пениса. Сью беспрекословно повиновалась — она была точно во сне. Доктор Дуглас уселся на край стола и сунул ей в нос босую ногу. — Соси мои пальцы. Они чистые. Ну же.

Сперва она делала это неумело и без интереса, но потом вошла во вкус, и доктор Дуглас заохал и стал закатывать глаза. Наконец он повалился на стол, вытащил из ширинки своей член и принялся мять и дергать его, но скоро утомился и затих. Сью встала с пола и провела ладонью у себя между ног. Ладонь осталась совершенно сухой. Она знала, что после аборта обязательно должна быть кровь.

— Ты меня надул, — сказала она, стоя над лежащим на столе толстяком. — Я заявлю на тебя в полицию.

Он медленно сел и застегнул джинсы.

— Ты делаешь успехи, малышка. Только ты забыла одну вещь: от пациентов нашей клиники полиция заявлений не берет. В силу… как бы тебе это объяснить… ну да, специфичности их образа мышления.

— Но почему ты меня надул? — уже не таким заносчивым тоном вопрошала Сью.

— Разве тебе было плохо? Хуже, чем с этим чернокожим Санта-Клаусом? Разумеется, мне не по средствам осыпать тебя столь щедрыми дарами, как умудрился сделать этот подонок.

И доктор Дуглас громко рассмеялся.

Сью наотмашь ударила толстяка по лицу, и на его волосатую грудь закапала из носа кровь.

— Предупреждаю, малышка: если будешь вести себя плохо, я передам тебя в руки доктора Кренстон. Старушка Мэри, смею тебя заверить, будет педантично выполнять все предписания твоего горячо любимого дедули.

— Ненавижу! — прошипела Сью. — И тебя тоже. Ты настоящий шантажист.

— Но тебе нравится заниматься со мной сексом, верно? Одевайся. Я оставлю тебе ключ от твоей комнаты, и завтра ты спустишься сюда сама. Если, конечно, захочешь. И, пожалуйста, помни следующее: я никогда не смотрю дважды один и тот же фильм, точно так же не терплю повторений в сексе. Завтра тебя будут ждать новые ощущения.

— А как же это? — плаксивым голосом спросила Сью и ткнула указательным пальцем в свой живот.

— Я даю тебе лекарство, чтобы он умер. Ему там уже плохо. Очень плохо. А нам с тобой хорошо. Верно, малышка?

За две недели занятий сексом с доктором Дугласом в подвале клиники Сью заметно изменилась в лучшую сторону. Ее по-девичьи угловатые формы где надо округлились, а где надо сделались тоньше и изящней, словно по ним прошелся невидимый резец опытного скульптора. Грудь поднялась и сделалась тяжелой и упругой. Сью очень гордилась ею и часами рассматривала себя в зеркале. Она наотрез отказалась от свиданий с дедом. Директору клиники она сказала:

— Передайте этому старому педерасту, что мне здесь очень хорошо. Настолько хорошо, что я больше не хочу видеть его лицемерную рожу. Но пускай он не расстраивается — я обязательно приду на его похороны, где бы я в то время ни оказалась.

Тэлботу передали слова внучки, но, разумеется, в таком смягченном и облагороженном виде, что он прослезился от умиления. Он поинтересовался у доктора Дугласа, как идет выздоровление, и получил весьма удовлетворивший его ответ, напичканный медицинской терминологией.

— Надеюсь, вы сможете прооперировать мою девочку в самом ближайшем будущем, — сказал Тэлбот, уже стоя в дверях. — Бедняжка, наверное, так страдает. Ведь наша семья принадлежит к католической общине, а аборт, как вы знаете, считается у католиков смертным грехом. Быть может, мы оставим ее в неведении относительно случившегося? Ну, например, скажем, что у нее какая-то легкая физиологическая аномалия, которую бесследно устранит простейшая операция. Надеюсь, она будет здорова к новому учебному году?

— Я все понял, мистер Тэлбот. Тем более что в нашей клинике не принято обсуждать с пациентами историю их болезни. Что касается ее здоровья, то мы, если не возражаете, поговорим об этом чуть позже. Все будет отлично, мистер Тэлбот.

Сью доктор Дуглас сказал:

— Твой дедушка собрался держать тебя здесь, пока ты не родишь. Потом он намерен отправить тебя в колледж для старых дев.

— Пошел бы он… — Сью выругалась. Она пришла в кабинет доктора Дугласа на очередное обследование. Теперь вид гинекологического кресла ее страшно возбуждал. Она не без удовольствия заметила, как дрожат руки доктора Дугласа с зажатым между большим и указательным пальцами пинцетом.

— Плод не увеличивается в размерах. Мне удалось остановить его рост. — Доктор Дуглас удовлетворенно потер свои обтянутые тонкой резиной перчаток руки. — Этот препарат произведет настоящую сенсацию.

— И что, я теперь всегда буду носить в себе этого ублюдка? — поинтересовалась Сью, медленно слезая с кресла.

— Нет, ты понимаешь, какой подымется шум? Тем более что таблетки абсолютно безвредны. Напротив, они улучшают фигуру, способствуя правильному распределению мышечной ткани, и, что самое важное, обостряют сексуальные ощущения.

— Ты сделал из меня подопытную крысу, — буркнула Сью, заворачиваясь в халат. — Сегодня мне во сколько приходить?

— Сегодня не приходи. — Доктор Дуглас стянул перчатки и швырнул их в бачок. — Я приглашен на вечеринку по случаю дня рождения нашего…

— Попробуй только не приди, — перебила его Сью. — Я буду в подвале в десять.