Когда я уже стоял в своей комнате, то увидел не заправленную кровать и разбросанные

вещи. Это было странно, но рабочие не успели убрать сегодня. Хотя, была вероятность,

что возможно они придут немного позже, кто знал, ведь еще около двух часов оставалось

до обеда.

Хотя я ловил себя на мысли, что если сегодня у меня дома никто не уберется, я не

расстроюсь, потому как это не было в тот день главным для меня. Я завтра уезжаю, так что

сегодня готов был спать в любых условиях, к тому этой ночью я так и сделал.

После того как я снял комбинезон, нашел в своем комоде свежую, но мятую

футболку и старые домашние штаны серого цвета, которые давно уже планировал

выбросить и не понимал как они оказались у меня в вещах. Вернее я не помнил, что

складывал их в сумку в первый день, но одевать больше, в тот момент, было нечего. Не

знаю, как я собирался шесть дней назад, но я, поймал себя уже какой раз на мысли, что,

никак не был готов к этому холодному месту.

Спустившись на первый этаж, я подошел к холодильнику и когда открыл его, то

увидел, что из моих запасов ничего не было, бутерброды закончились. Нужно было

одеваться и идти на улицу, хотя можно было съесть булочки, которые испекла девушка с

красными волосами, но вечером все равно нужно будет идти и покупать продукты на

ужин, поэтому я пошел на второй этаж и снова переоделся в то, что на мне было недавно

надето.

Пришлось опять выйти на улицу, на холодную, заснеженную улицу. Было

неприятно ни щекам, ни глазам. Тяжело было дышать, поэтому пока я шел до домика с

администрацией несколько раз планировал вернуться домой и отказаться от ужина. Но вот

я уже стоял в помещение и шел в сторону магазина, в котором работала все та, же

женщина у которой я все это время покупал для себя все те, же продукты.

Но сегодня я решил внести в свой рацион разнообразия, поэтому к привычному, для

меня, колбасе, готовому мясу, хлебу и сыру, я приобрел овощи (а точнее несколько

помидор и один пучок салата). По-дороге я еще захватил шесть штук яблок, три банана, и

два апельсина. Со всем этим я подошел к кассе, протянул свою руку с браслетом и вскоре

вышел из помещения, услышав за своей спиной такое знакомое: «Вы здесь не самый

несчастный человек».

Когда я зашел домой то увидел девушку с красными волосами, которая стояла на

кухне около плиты. Она держала в руках чайник и наливала воду в большую цветную

кружку. На этот раз на ней было надето светлого цвета вязаный свитер, и светлые джинсы.

На ногах увидел вязанные цветные носки. Я разулся, оставил все продукты на столе, не

разбирая их, после снял куртку и поднялся в свою комнату, все время пока я переодевался

на втором этаже, думал, можно ли спуститься вниз и пообедать вместе со своей соседкой.

Метель вроде не спряталась когда я появился в доме. Только поэтому, когда я переоделся,

то сразу вышел из комнаты и прошел на кухню. Меня не было в помещении несколько

минут, но когда я был на первом этаже, то увидел, что на столе уже стояло несколько

тарелок с нарезанной едой, которую я принес с собой.

Я никак не отреагировал на то, что девушка не спросив разрешения, разобрала мой

пакет, возможно, мы уже привыкли друг другу настолько, что я съедал её завтрак, она

приготовила мне обед. Она сидела лицом к лестнице на краю стола и уже ела. Я прошел к

стулу и сел напротив нее и спиной к лестнице, на столе, передо мной, уже стояла чашка с

кофе.

Я улыбнулся, потому как мне было приятна такая забота, сделал себе бутерброд из

того что было нарезано на тарелке и стал есть. Что-то внутри меня говорило, что вот оно

время, чтобы начать разговор и наконец, познакомиться с человеком который прожил со

мной в одном доме почти неделю.

Девушка смущенно улыбалась, стараясь не смотреть на меня, порой поправляя

свою распущенные красные волосы, которые были только на затылке заколоты. Я же не

мог отвести от нее взгляда. Мы так и обедали, молча, она несколько раз вставала из-за

стола, подливая себе воды из чайника, я тоже несколько раз сменил кофе, но мы так и не

сказали друг другу, ни слова. Продуктов съели мы не много, возможно я и Метель, так и

просидели бы до ужина, если в один момент, на мне не закончилась горячая вода в

чайнике. Когда девушка увидела, что воды больше нет, встала из-за стола, прошла к

раковине и поставила свою кружку в раковину, развернулась к столу и, не говоря мне ни

слова, стала убирать тарелки со стола в холодильник.

Я же прошел к раковине и стал мыть кружки, помогая девушке убираться после

обеда, когда я все помыл, и развернулся, то увидел что стоял один на первом этаже,

девушка уже убежала наверх. Я удивился тому, что на этот раз, не услышал её.

После того как посуда была помыта я поднялся в свою комнату хотя некоторое

время все же постоял и посмотрел на дверь за которой находилась девушка. Мне хотелось

зайти и предложить поговорить, с ней о чем угодно! Можно было взять мой телефон и

проболтать с ней всю ночь, только я и она. Завтра я уже уезжаю из этого места, но совсем

не знаю о ней ничего, даже её имени, я не знаю, как смогу найти её. Стало страшно, что

неужели послезавтра уже все будет потерянно? Абсолютно все? Эти милые ярко-синие

глаза, эти длинные красные волосы, эти вкусные булочки по утрам. Неужели уже

послезавтра я не буду получать ту самую выпечку по утрам, к которой так уже привык, от

которой был зависим?

Мне не хотелось терять связи с моей соседкой, вернее я думал, что если она

исчезнет, то я буду об этом жалеть, я буду об этом жалеть сильно, долго. Каждый раз

вспоминая этот отель, эти тяжелые ночи и эту выпечку наутро я буду жалеть, что просто не

нашел в себе силы, чтобы подойти и спросить её имя, ведь я должен был узнать контакты.

Я должен был знать, как с ней связаться, когда она мне понадобится, а она мне

понадобится за пределами «Снежного Феникса». В этом я был уверен.

Но смущение было сильнее меня, и опять наступил страх, я побоялся постучать в

дверь, зайти в комнату к Метели и спросить, как её зовут. Я вел себя как маленький

мальчишка, странно я таким неуверенным никогда не был. Поэтому не найдя в себе сил

начать первым разговор, я зашел в свою комнату. Хотя мне хотелось покинуть это

помещение, но я не придумал что делать, за пределами своей комнаты. Я подошел к

телефону и проверил, не искал ли меня кто-то. Телефон показал что ни сообщений, ни

звонков не было.

Я лег на кровать, не зная, что делать до ужина. На улице было слишком холодно,

чтобы на нее еще раз выходить. Дома слишком одиноко. Я задумался, как часто я

чувствовал себя одиноким и никому не нужным? И не мог вспомнить ни одного момента в

моей жизни, когда я испытывал то же что испытывал все эти дни в отеле. Я пытался

вспомнить, когда у меня было острое желание поговорить с людьми? А еще был вопрос:

когда же я так желал знать, как не в тот момент, что я нужен хоть кому-то?

Меня всегда любили, я всегда мог найти себе компанию. Я всегда был в центре

внимания. А сейчас, находясь далеко от своей страны, я не заслуживаю даже звонка и

простого сообщения с вопросом: «Как дела?» и «Куда ты пропал на неделю».

Меня не было уже почти семь дней в моей стране, и никто не интересовался, что

происходит со мной. Я понимал, что Роза обижена и уже, наверное, с другим мужчиной.

Лола? С Лолой в последнее время мы не общаемся настолько тесно и часто, чтобы она

искала меня. Но брат? Почему его не интересует где его младший брат? Ведь он мне часто

звонил мне и постоянно жаловался по-любому поводу. И я всегда ему рад был помочь и

днем и ночью. Почему же когда он мне так нужен, его нет? Хотя если с другой стороны

посмотреть, у брата и так полно проблем, может у него очередной момент затяжной

депрессии. Хорошо, но какое тогда оправдание я смогу придумать для родителей? Ведь я

же их сын, какой бы ни был, я их родная кровь, но им не важно, где я и с кем пропадаю.

Почему я не появляюсь уже неделю и не даю о себе никаких вестей?

В голове опять появились вопросы, которые не первый день меня беспокоили:

Почему сейчас на шестой день моего нахождения в отеле родители не могут просто взять

и позвонить мне? Просто позвонить и спросить у своего сына как у него дела? Неужели я

им был не нужен? Неужели они настолько обиженны, что я сорвал свою свадьбу, что

готовы отречься от меня? Но, к сожалению, ни на одни эти вопросы у меня не было

ответов.

Я неожиданно вспомнил, как я когда-то обижал людей. У меня возникло мнение,

по-поводу того, что я испытывал, а вернее это было одиночество, которое тяготело надо

мной – это просто наказание за все издевательства над людьми. Отель меня наказывал,

еще недавно он меня менял, а теперь наказывал. Сильно, больно и жестоко.

Я несколько раз поднимался с кровати подходил к комоду и думал собрать вещи, я

не знал, в какое время я должен был завтра покинуть отель? Что если работники придут

неожиданно постучаться в дверь и дадут мне всего только пять минут на сборы. А если я

не успею, то сразу же окажусь на улице без теплой одежды и возможности вернуться

обратно, чтобы собрать все необходимое.

Я решил найти билет, в котором может быть указана время вылета. Попутно

успокаивал себя, что меня не будут выгонять раньше этого времени. Билет лежал в

спортивной сумке в одном из боковых карманов, я его не аккуратно сложил, в результате

чего он смялся, но не сильно при этом испортился.

На билете было время час дня. Я примерно посчитал, и у меня получилось, что

улетать из аэропорта буду примерно в восемь вечера. Что же я уезжал завтра поздно

вечером, поэтому до этого времени мог спокойно насладиться еще раз прекрасной

выпечкой моей соседки, возможно, скатиться с горы, погулять по парку и благополучно

уехать из этого места, которое изменило меня. Хотя это было возможным, если мне не

нужно будет до обеда сдать свой ключ, а потом оставшееся время сидеть в аэропорту и

ждать, когда я смогу, наконец, полететь в свою страну. Конечно, нежели надумывать себе

что-то или гадать, мне было бы проще сходить до администрации и спросить когда нужно

будет сдать все вещи и покинуть это место.

Свой шестой день, после обеда я провел, практически так же как все дни до этого,

лежа на кровати, изредка вставая, по-своим делам. В голове крутились все те же мысли и

вопросы, которые я не мог решить, почему я так одинок, как начать разговор с самой

прекрасной девушкой, что живет напротив моей комнаты. И когда мне завтра выехать…

Когда уже наступили сумерки, или на улице началась вьюга, мне лежа на кровати

было не понятно, комната девушки открылась она громко вышла в коридор и пошла на

первый этаж. Услышав это, я быстро поднялся с кровати и спустился вслед за ней. Она

стояла на кухне и собиралась вскипятить воду в чайнике. На ней было надето тоже, что и в

обед, разве что только волосы собранны в пучок на затылке. Я, молча, прошел к стулу, на

котором сидел сегодня, в обед, и сел так же спиной к лестнице. Увидев меня, девушка

немного смутилась, прошла к холодильнику и по-очереди стала доставать и ставить на

стол тарелки, на которых было уже все нарезано, еще с обеда.

Когда все необходимое для ужина уже стояло на столе, девушка с красными

волосами, села напротив меня и взяла булочку, которую испекла сама, этим действием

показав, что начала ужинать. Я последовал её примеру. Вскоре закипел чайник, громко, на

всю комнату, издавая свист, девушка поднялась со стула, нашла в кухонном шкафу две

чашки и налила нам кофе.

Мы ели так же, как и в обед, молча, она смотрела на стол, не поднимая глаза на

меня, я смотрел на нее, желая уже, чтобы разговор начал кто-то кроме меня, поскольку я

не мог. Мне было страшно испортить в тот момент всю, романтику между нами, поэтому я

только смотрел на девушку, которая мне нравилась, и ел её выпечку, а дальше было уже

простое и привычное действие. Мы, так же как и на обед выпили всю горячую воду в

чайнике, а когда она закончилась, я поднялся, помыл кружки и некоторые освободившиеся

тарелки, а девушка с красными волосами убрала все со стола в холодильник. Вернее

убрала она то, что осталось от нашего ужина. Сейчас мы съели почти все, на утро завтрак

будет не сытным, если конечно Метель не приготовит для меня и себя выпечку. И