говорили, что именно из-за нас родители отказались от своей мечты и вынуждены

отдавать сейчас все, что у них есть, чтобы у нас все было.

Мне стало грустно, эти мысли настолько прочно сидели в подсознании, настолько

хорошо были забыты и спрятаны, но так неожиданно выбрались именно сейчас, в момент,

когда я собирался стать другим человеком. Мне стало противно и неловко в один момент.

Я жил с этими мыслями, жил долго, все это время до этого момента. Как они отразились

на мне? Поверьте не очень хорошо…. А ведь я стал тем, кем хотели мои родители.

И, вот, стол на вершине горы и смотрел на территорию отеля, в который я приехал,

чтобы измениться. «И пусть вам это не понравится, но в скором времени к вам приедет

совершенно другой человек. Это будет не тот сын…» – сказал я себе и направился к краю

ската, чтобы спуститься с горы.

Я резко оттолкнулся двумя палками и полетел вниз, смотря, как картина вокруг

быстро меняется, а я сам приближаюсь подножью, с которого совсем недавно поднимался.

Перед глазами поплыли картинки, я сбрасывал всю тяжесть прошлых лет, все

переживания по-поводу родителей, их мысли, их мечты, и страх не оправдать их

ожидания. Я сбрасывал все это, я чувствовал, как мне было легко. Летя на лыжах на

огромной скорости вниз, я становился другим человеком, совершенно другим. Новым!

Живым! Я теперь не зависел от претензий родителей и не чувствовал свою вину за то, что

они лишились своей мечты из-за меня, я был другой, я рождался заново в этом холодном

заснеженном месте.

Наверное, это было бы так, если бы я умел кататься. Нет, те мысли, которые были

изложены выше, может, и были моими, но скатиться быстро и красиво я не смог. Я не

держал равновесие, растерял палки, еще до спуска, несколько раз потерял лыжи, сидя на

снегу, надевал их с трудом на свои ботинки, вставал и опять падал. Немного катился и

опять падал. Мой полет был не грациозным, а скорее смешным и неумелым. Я уже

чувствовал себя круглым шариком, набитым снегом с ног до головы, который просто

катился вниз, не используя ни палки, ни лыжи. Но мне было смешно.

Когда я оказался внизу я не чувствовал себя новым человеком, я не был

перерожденным Фениксом. Но я был весь в снегу. Кататься во – второй раз мне не

хотелось, я громко смеялся, когда шел в сторону строения, где можно было сдать лыжи, я

громко смеялся, когда заходил за своей курткой и летними кроссовками.

Я громко смеялся, когда молодой человек, тот самый что выдал мне комбинезон и

обувь, мило улыбаясь мне, спокойно спросил «Вы я вижу, уже чувствуете, что здесь не

самый несчастный человек?». Но я ничего не отвечал, я просто громко смеялся.

Выйдя из домика, я пошел по той же тропинке, по которой пришел сюда. В

комбинезоне было тепло, и я подумал еще некоторое время погулять по улице,

наслаждаясь своим одиночеством и дыша свежим воздухом.

Сейчас я мог быть на улице столько, сколько нужно было мне. Как оказалось, еще

на горе, я был в очень красивом месте, гуляя после катания на лыжах, я в этом убедился

еще раз. Я прошел по тому мосту с которого вчера в своих мыслях упал в озеро и

направился в сторону того маленького парка в который собственно и шел вчера.

Зайдя в него, я некоторое время побродил, осматриваясь вокруг, вскоре я

почувствовал голод, но решил пока не идти домой. Я сел на скамейку, смотря на сосновые

насаждения передо мной. В одной руке я держал свою легкую куртку, в другой руке были

мои кроссовки. Мне дышалось легко этим свежим зимним воздухом.

Я закрыл глаза и представил как в моей стране сейчас очень тепло, как люди сидят

на пляже или купаются в воде. «Что сейчас делает мой брат?» – неожиданно я услышал

свой внутренний голос. Если на меня осуждения родителей действовали в качестве

стимула к самосовершенствованию, то у брата обстояли дела совсем по-другому. Их

брошенные слова, в детстве, сильно ранили моего брата, в результате чего человек потерял

всякую веру в себя, еще до момента взросления.

Он плохо учился в школе, за что его сильно ругали, а после школы попросился к

отцу в магазин, работать в том же отделе. Его не приняли, и брат устроился в том же

месте, но только в отделе мужской одежды.

Что можно было сказать про него сейчас? Ему тридцать девять лет, он по-прежнему

живет с родителями. Сейчас, брат потерял всякую веру в себя, боится выходить из дома,

кроме как на работу, боится общаться с людьми, боится ходить на свивания. У человека

нет планов и стремлений, человек приходя домой закрывается в своей комнате и старается

не попадаться на глаза ни маме, ни папе.

Родители очень часто его осуждают при мне, когда я приезжаю в их дом. Родители

часто при брате хвалят меня, приводят в пример. Я пытался помочь с чем-то своему

родственнику, но тот просто улыбался и тихо говорил, что ему уже ничего не надо. Мне

было жаль его. Мне было жаль его и сейчас.

«Его можно отправить сюда?» – подумал я, осматриваюсь вокруг. Есть захотелось

сильнее, что сразу привело меня в чувство и вывело из своих мыслей. Я встал со скамейки

и отправился в сторону своего дома. Вскоре я поднимался по лестнице в строение под

номером тридцать семь.

Я зашел в помещение, разулся и поставил свою обувь (зимнюю и летнюю) так же

справа от двери, на возвышении. На столе не было ничего. Моя соседка спускалась,

очевидно, пообедала, и убралась после меня.

Я снял зимнюю куртку и повесил на вешалку, рядом с курткой моей соседки легкую

куртку я решил спрятать в комоде у себя в комнате. Я прошел в сторону лестницы

поднялся на второй этаж. Некоторое время постоял около двери, зачем-то смотря на

запертую дверь, что была напротив моей комнаты, но вскоре быстро зашел к себе.

Первым что я увидел – это заправленную кровать. Меня это удивило: или это

сделала моя соседка, или пока меня не было дома, кто-то приходил и убирался в моей

спальне. Если это было так, то только за чистоту я мог поставить этому отелю высший

бал. Я не видел персонала, (очевидно и потому что не видел фирменной символики) они

мне не мешали и не портили настроение, не считая конечно первого дня, но сегодня я был

полностью доволен всем. Этой погодой, и пусть она была холодная, тем юношей, что

сегодня работал со мной, лыжами и пусть я не смог нормально спуститься с горы. Своей

соседкой, а впрочем, я не мог быть недоволен своей соседкой. Она пекла великолепные

булочки по утрам и я прекрасно завтракал. Теперь я понял причину своего хорошего

настроения, которая крылась в сытном завтраке от красноволосой девушки, что живет

напротив меня!

Я снял с себя низ комбинезона и, не зная, что с ним делать просто повесил на

зеркало, что стояло слева от двери. Пройдя к комоду я, наконец, посмотрел какие вещи, я

взял, тогда впопыхах убегая от Розы. Не смотря, что я планировал поехать в самый

холодный край нашей необъятной планеты, я собрался исключительно для теплого края.

Много футболок, шорты и сланцы, я даже не забыл взять с собой плавки для

плаванья. Мне надоели эти джинсы, вернее я думал, что он выглядят нелепо в этой

местности. Нет, они выглядели цельно, не были рванные, но очевидно сейчас мне нужно

было к чему-то придраться, с чем я хорошо справлялся.

Я решил переодеться, поэтому взял длинные шорты темного цвета и зеленого цвета

футболку и переоделся в них. После направился в сторону выхода и спустился на первый

этаж. Хотелось сильно есть, я открыл холодильник и нашел там не тронутую тарелку, на

которой была нарезана колбаса. Достав тарелку и найдя в холодильнике еще вчерашние

магазинные булочки, я прошел к плите и включил чайник. Повернувшись к столу, я сел за

стул и принялся делать бутерброды и быстро их съедать, сразу после приготовления.

Несколько бутербродов я решил оставить на вечер, поэтому отодвинул от себя тарелку,

встал со стула выключил чайник, налил себе кофе, убрал оставшиеся бутерброды в

холодильник, и прошел в сторону дивана, что был в зоне напротив кухонной, сразу за

лестницей.

Сев на диван я посмотрел по сторонам. Свет, который здесь выключался редко, мне

казалось, мешал сейчас, потому, как на улице было солнышко. Но я не хотел вставать с

дивана и выключать его. Отпив немного кофе из кружки, я подумал, что было бы неплохо

начать общаться с девушкой, что живет вместе со мной, на одной территории. Надо было

как-то подойти к ней, что-то сказать, надо было что-то сделать, для нее хорошее. Особенно

за то, что я съедаю уже второе утро её выпечку.

Сегодня меня не ела совесть, но я считал что как– то было некрасиво быть таким

бестактным и оставаться совершенно незнакомым человеком. Мне стало интересно, что

она обо мне думает.

Но мои мысли и хорошее настроение улетели сразу, как только я увидел, что за

окном неожиданно потемнело, и начался снег. Это, наверное, сильно меня огорчило и

настолько, что я выпил сразу свой кофе, встал с дивана поставил кружку на стол, не мыв

её, и поднялся в свою комнату.

В комнате я лег на кровать, не расправляясь при этом, и уснул. Сколько я спал, не

знаю, но когда открыл глаза, то в комнате было темно. Было не понятно или это белые

ночи проходят или это метель была настолько сильной. Я встал с кровати и пошел в

сторону двери, когда я оказался в коридоре, то сощурился от яркого света. Потерев глаза, и

сделав несколько шагов, я осмотрелся, когда зрение восстановилась, я пошел в сторону

лестницы. Спустившись на первый этаж, я посмотрел в сторону стола. Моя кружка так и

была не тронута. Хотя если бы она была убрана, то, наверное, мне бы стало стыдно от

того, что за мной убирается моя соседка.

Ужин у меня был такой же, какой был обед. Но меня больше беспокоил вопрос на

тему, будет ли завтра свежая выпечка или нет? Если нет, то я обязан буду выпросить их у

девушки с красными волосами. Это было странно, но я ждал, очень ждал возможности

опять попробовать вкусную выпечку от своей соседки.

В доме было тихо, ужиная я слышал, как на улице завывала вьюга. И от этого, у

меня опять не было настроения, захотелось солнышка и тепла, мне хотелось поесть

нормальной еды, мне хотелось не слушать, как на улице метет метель. Сейчас на третий

день моего пребывания в отеле «Снежный Феникс» он мне уже порядком надоел. Я стал

думать о том, чтобы собрать вещи и поскорее покинуть это место, но мое подсознание

неожиданно выкинуло картинку с выпечкой, и я решил, что если завтра на столе будут

стоять булочки – то, следовательно, мне нужно будет остаться и выждать все время,

которое разрешено здесь находится, до конца. Может в этом заключалось моё

перерождение. Ешь булочки и вспоминай о своей жизни?

Поужинав, я помыл всю посуду, которую успел загрязнить, поднялся на второй этаж

прошел в сторону ванной комнаты и, как и вчера сначала включил воду, давая знать, что

душ теперь занят, и только потом разделся. Опять я подумал, что в комнате могла быть моя

соседка, и опять упрекнул себя в том, что, почему я не постучался перед тем как войти. В

туалет, кстати, дверь тоже не закрывалась, и я тоже никогда не стучался, перед тем как

открыть дверь. Не хотелось как-то попадать в неудобную ситуацию, но этот вопрос меня

волновал только тогда, когда я бывал в этих комнатах.

Я зашел в душ, но вместо привычной для меня горячей воды, неожиданно побежала

холодная, и как я не настраивал воду, холодная не становилась хоть немного теплее. Я

выругался, вышел из душевой насухо вытерся желтым полотенцем, что висело на вешалке

сбоку от кабинки, потом бросил полотенце на пол, накинул на себя шорты, взял футболку

в руки и вышел из комнаты.

Пройдя по-коридору, я остановился, посмотрел в сторону, где сейчас обитала

девушка с красными волосами, и достаточно долго гипнотизировал дверь. Если бы дверь

сейчас неожиданно открылась, я, как и вчера, быстро спрятался бы в свою комнату. Но

пока, все было тихо, я просто стоял, смотрел на двери и думал, что делает за дверью моя

соседка.

Хорошо, что вскоре мой разум вернулся ко мне. Я зашел в комнату включил свет и

осмотрелся. Спать мне совершенно не хотелось. Сколько сейчас было времени, я не знал,

сложно было определить по недостаточно, темному небу, если выглянуть из окна.

Возможно, уже давно было за полночь, возможно, я разбудил не раз свою соседку, за это