У меня нет платьев, которые подошли бы к теме, но есть шорты и топик, а ещё кеды. Наверное, это и есть лучшее во мне. Выхожу из дома и направляюсь пешком к месту проведения вечеринки. Машина у Гарри, а такси здесь отсутствуют вовсе. Автобус один, и тот ходит из нашего города в соседний, не считая школьного. Идти до места проведения вечеринки полчаса, поэтому я радуюсь, что не надела каблуки. Обычно все вечеринки начинались в девять, а эта в десять. Странно немного, но мне нужно увидеть Гарри. Нужно убедиться в том, что он ещё рядом. И я знаю, почему-то знаю, что он рядом. Не больно сейчас. Клей не причиняет боли. Значит, его не оторвали.

Я не слышу музыки, направляясь в лесную чащу по указанным в рассылке координатам. Добираюсь до пирса и озадаченно останавливаюсь. Нет никакой вечеринки. Вообще, никого и ничего нет, кроме огоньков, развешенных на канатах. Что за чертовщина?

За спиной раздаётся хруст сухих веток, и я испуганно оборачиваюсь.

– Привет, кроха. Однажды я обещал, что приглашу тебя на свою вечеринку. Ты, конечно, бывала на них, и меня это злило. Ты танцевала с другими, меня это раздражало. Ты смеялась с ними, а я хотел, чтобы со мной…

– Гарри, – выдыхаю я, глядя на парня в белой расстёгнутой рубашке и чёрных брюках с высокой талией. Он улыбается. Он здесь. Подходит ко мне и протягивает руку, в которую я вкладываю свою.

– Это наша личная вечеринка, Джозефина. Это свидание. Это моё первое свидание с девушкой, – смущённо опускаю голову и кусаю нижнюю губу, когда Гарри притягивает меня к себе.

– Эй, я скучал, – подхватывает мой подбородок пальцами и, наклоняясь, целует мои губы. Нежно очень. Невесомо.

– Я тоже… ты выронил билет на поезд в Лондон…

– Я объясню всё, хорошо? – Гарри потирает мой подбородок, и я киваю.

– Я хотел уехать. Бросить к чёрту всё из-за того, что отлупил Нэнси. Я не бью женщин. Я дерусь с парнями, но не с женщинами. Меня это угнетало, и я чувствовал вину за собой. Вчера я пришёл попрощаться с тобой. Я планировал исчезнуть, но не смог. Я хочу остаться здесь. Мне нравится здесь. Мне комфортно. И это всё из-за тебя. Между нами что-то очень сильное. И я не смог… вчера не смог, значит, не смогу и сегодня. Поэтому я приглашаю тебя на свидание со мной. Прости, что не сказал об этом сразу.

– Я так и думала. Всё в порядке. И… мне не было больно, немного волновалась за тебя, но не больно. Я знала, что ты где-то здесь. И я согласна пойти с тобой на свидание.

– Гарри. Ты же понимаешь, что я Гарри, Джози?

– Да. Ты Гарри, и я иду с Гарри на свидание. С Эдом я бы не пошла, потому что ничего к нему не чувствовала, кроме странной дружбы. Я чётко осознаю то, что делаю. И я беру всю ответственность на себя за свои действия сегодня. Ты Гарри, – улыбаясь, привстаю на носочки, и целую его. Он улыбается, кивает мне и отклоняется.

– Тогда сегодня нас ждёт пикник под ночным небом, немного кровопийц в виде комаров и сверчки, создающие вокально-инструментальное сопровождение всему вечеру.

– М-м-м, довольно романтично, особенно про кровопийц, – смеясь, замечаю я.

– Ага. Но я компенсирую всё волшебной слюной, – Гарри ведёт меня к пирсу, где накрыто что-то покрывалом.

Отпуская мою руку, убирает покрывало, и я вижу коробочку с закусками, бутылку вина и два бокала. Это и моё первое нормальное свидание. Наверное, не так. Это моё единственное свидание, на котором я готова умереть от радости и своих же чувств к парню, который пригласил меня сюда.

Гарри помогает мне сесть на плед и располагается за моей спиной, расставляя ноги.

– Я попросил Лолу подготовить мне закуски из фруктов. Ты не против? – Интересуется он, открывая коробку, в которой лежат шпажки с нанизанными на них ягодами и фруктами.

– Нет, я не против. Спасибо Лоле, – усмехаюсь я.

– Ревнуешь?

– Немного.

– Это хорошо, кроха. Ревнуй меня. Мне это нравится. И вот твой бокал. Заметь, бокал, не кружка, хотя от вина из кружки ты быстро опьянела.

– Ты хочешь, чтобы я и сегодня опьянела? Ты же помнишь, что было потом?

– О, да. Мы будем целоваться, как сумасшедшие, а затем я, может быть, в этот раз покажу тебе возможности своего языка.

Смеюсь и делаю глоток вина. Снова сладкое. Очень сладкое. Или оно становится таким, потому что Гарри рядом.

Отклоняюсь спиной на грудь Гарри. Он подхватывает одну шпажку и подносит к моим губам. Хватаю зубами клубнику и жую её.

– А где проходит основная вечеринка? В баре? – Интересуюсь я.

– Да, я уже провёл её и заработал денег, прилично так, к слову. Вчера я сорвал куш в два раза больше, чем за первую вечеринку. А сегодня в баре негде даже яблоку упасть. Всё забито. Так что ещё немного таких вечеринок, и мы сможем двигаться дальше с нашей идеей «Джусто».

– Ты молодец…

– Джози, – Гарри закатывает глаза, делая глоток из бокала.

– Нет, правда. Я просто постоянно сравниваю то, что было до Парижа, и что происходит сейчас. Ты молодец. Раньше Эд задницу не мог с дивана поднять, чтобы улучшить пекарню и кафе. Ему было лень или же он не хотел злить Нэнси, но таков сам факт. Ты изменился, и мне нравятся эти изменения. И не потому, что ты похудел. А потому что начал жить и общаться с людьми. Ты становишься ярче, и тебя вряд ли сможет кто-то забыть. Вот и доказательство того, что люди меняются, и это зависит только от них.

– Нет, изменения от людей не зависят. Они зависят от тех, ради кого меняются. Именно люди и меняют нас. Обстоятельства, те же сравнения. Хочется быть достойным. Сделать что-то значимое. Стать личностью, а не биомусором, – что бы он ни говорил, но я знаю, что Эдвард превратился в Гарри не просто так. Его сломали. Сломали, а я не заметила, и таким образом его разум подсказал ему, как выжить. Стать другим человеком. Но и я чувствую рядом с собой именно другого человека, а не Эда. Я не могу этого объяснить, но с каждым днём я нахожу отличия даже во внешности. Это, конечно, моя выдумка или что-то ещё, но у Гарри цвет глаз другой. Он ярче. Или же это просто ответ его сердца на происходящее.

– О чём задумалась, кроха? – Моргаю от вопроса Гарри, скользящего по моей скуле медленными, опьяняющими сильнее, чем алкоголь, поцелуями.

– Обо всём и ни о чём, – пожимаю плечами и подхватываю шпажку, предлагая фрукты Гарри. Он с удовольствием стягивает ананас и жуёт его.

– Значит, твоя мечта скоро осуществится?

– Ты о какой из всех? – Делая глоток вина, спрашиваю его.

– Шеф-повар.

Моё настроение становится хуже.

– Мы можем поговорить о чём-то другом? Не хочу, – кривлюсь я.

– Почему? Джози?

Шумно вздыхаю и допиваю своё вино, чтобы обрести храбрость и признаться. Отставляю бокал и поворачиваюсь к Гарри лицом.

– Потому что я уезжаю, а вы все остаётесь здесь. Когда был Эд, то я этого очень хотела. Я стремилась к работе в Лондоне. Я желала её больше всего на свете. Деньги заканчиваются. Я обманываю родителей, говоря им о том, что это мои заработанные ещё со времён университета. Мой папа ведь бывший военный, и он работает на ферме у отца Бруно в зимнее время. У него было ранение, и оно даёт о себе знать. Мама занимается огородом и продаёт овощи на рынке, и у неё проблемы со спиной. Они не отдыхать уехали, я отправила родителей в санаторий, чтобы их немного подлечили. Хоть как-то. Они брали кредит на то, чтобы я училась в Лондоне. Они столько мне дали, и я хочу их обеспечивать. Я понимаю, что здесь мне ничего не светит. Работать у Лолы? Или на ферму идти, чтобы получать гроши? Их не хватит на оплату счетов и помощи родителям, а ещё и за Эдом нужно присматривать. Когда я поехала на собеседования, то поняла, что безумно устала от Эда. Это так плохо, Гарри. Я была ему поддержкой все эти годы. Я прощала ему столько, зная, какая у него мать, а теперь просто… мне стыдно. Порой я этого не чувствую, а иногда накатывает. Теперь ещё и ты. Я не знаю, что мне делать. С одной стороны, я не хочу уезжать, а с другой… должна, ради родителей, – быстро стираю слезу, выкатившуюся из глаза, и опускаю взгляд.

– Почему тебе стыдно, кроха? Эд не маленький мальчик, ему двадцать пять лет…

– Я знаю, но вспомни. Он, то есть ты, звонил мне постоянно, ныл о том, как плохо в колледже. Едва смог его окончить и вернуться сюда, чтобы ничего не делать. Абсолютно ничего, кроме выпечки, которую заставляла печь Нэнси, а он ничего не мог сказать. Не мог даже заступиться за себя. Мне пришлось вернуться, чтобы помочь ему. Я знала, чувствовала постоянно, что он не справляется. Дом моей бабушки, который перешёл мне по наследству, он за год превратил в нечто страшное. Нет, было чисто и убрано, но затхлость… как будто Эд себя похоронил давно и не хотел, чтобы я двигалась куда-то, а была рядом. И умом я это понимала, но он мой друг. Я ведь у него единственной была, с кем он нормально говорил… хм, иногда. Я и бизнес-план писала, и диплом защищала именно по той идее, которую продала. А она была для нас с ним. Я вернулась, чтобы отдать её ему и уехать обратно, как-то зажечь его, что ли, но в ответ получила гадости от него и от Нэнси. Мне его жаль было… он одинокий, не такой, как ты. Забитый. Зацикленный на каких-то глупостях и ерунде. Я надеюсь, что не вернётся. Останется Гарри. Гарри может многое. Он такой яркий. Он самовлюблённый козёл порой, но он ищет выходы. Он умеет это делать. Оставайся им, ладно? – Провожу ладонью по лицу Гарри и хлюпаю носом.

– Кроха…

– Это всё твоё вино. Оно делает меня сентиментальной и болтливой. Но я правду говорю тебе. Ты такой… ты не крутой, Гарри. Таких, как ты много, но для меня ты особенный. Ты имеешь стержень. У тебя есть цели. Ты можешь идти даже голым по центру города и тебе будет плевать на это. Ты из всего сделаешь конфетку, даже из самого себя. Ты сильный. Внутри ты очень сильный человек, просто тебе нужно немного веры в себя. Ты личность. Ты незабываемая личность, которая только раскрывается. И я рада это видеть. Вокруг тебя всегда будут цыпочки, и они будут тащиться от тебя. Этот ужасный сленг, но он твой. Эта индивидуальность, которая даже со всеми минусами может покорить других людей. Твои минусы очень запоминающиеся. Живи в кайф, Гарри. Только не забывай, что ты можешь всего достичь, если захочешь. Не сгори раньше времени. Не позволяй никому снова убить в тебе то, что есть у тебя. Твоя искра. Она ослепляет, и рядом с ней очень тепло. С тобой тепло и уютно, – мои пальцы дрожат, гладя его лицо. Гарри смотрит в мои глаза, и они темнеют.

– А если я захочу большего, кроха? Если мне мало того, что я хотел раньше? – Шепчет он, стирая мои слёзы с лица.

– Я уверена, что Гарри всего добьётся. Всего, чего бы ни пожелал.

– Даже тебя, Джози? – Выдыхает он.

Мой взгляд опускается на его губы, затем снова глаза в глаза. И я, правда, вижу абсолютно другого человека. Клянусь, это не Эд. Это Гарри. Мой эгоистичный нарцисс Гарри.

– А ты рискни. Без риска ты никогда не узнаешь, что было бы, если бы.

Гарри задумчиво смотрит на меня, а затем его губы растягиваются в наглой ухмылке.

– Тогда я советую тебе бежать, кроха.

– Что? – Удивлённо шепчу я.

– Беги от меня прямо сейчас.

– Бежать?

– Точно. Я считаю до пяти, а потом рискну поймать тебя. И если я поймаю, то сделаю с тобой что-то очень плохое.

– Ты шутишь? – Нервно издаю смешок.

– Нет. Я серьёзен, как никогда. Машина припаркована рядом с лесом, если двигаться на север отсюда. Беги к ней, ключи в машине. Сможешь уехать, я буду вести себя прилично. Не сможешь, я буду очень гадким мальчиком, – его палец проходит по моей шее и касается соска под футболкой, отчего по всему телу проходит жаркая волна.

– О-о-о, ты об этом?

– Пять.

– Гарри, – недоверчиво смотрю на него, но на всякий случай отползаю.

– Четыре…

– А как же добровольное желание? – Подскакиваю на ноги.

– Три.

К чёрту.

Срываюсь на бег и спрыгиваю на землю с пирса.

– Два.

Господи, это безумие. Это сумасшествие какое-то. Я знаю эту лесную зону, как свои пять пальцев. Эд тоже знает. Он поймает меня.

– Один!

Останавливаясь, оборачиваюсь и слышу звук ломающихся веток под ногами Гарри.

– Я иду искать свою кроху!

Смеясь, бегу и расталкиваю листву. Я буквально лечу по лесу, различая, как он следует за мной. Это ребячество какое-то, но мне нравится. Это весело. Это необычно. И это возбуждает.

Вылетаю на стоянку и вижу машину. Бегу к ней, и в боку колет после такой пробежки. Открываю дверь машины, а потом замираю. А хочу ли я убегать от Гарри? Или хочу быть пойманной?

– Плохо бегаешь, кроха, – поворачиваю голову и вижу его, смеющегося и приближающегося ко мне.

Выскакиваю из машины и обхожу её.

– А ты меня ещё не поймал.

– А ты от меня разве убегала? – Усмехается он, тяжело дыша. Я иду медленно вокруг машины, а он за мной.

– Ещё как убегала, но, видимо, от тебя невозможно скрыться.