Ничего не происходит. Абсолютно ничего. И я даже штанишки не намочил. Какой молодец-то! Придурок…

Приоткрываю один глаз и замечаю, что вода до сих пор льётся, и пока Чак не пытается наставить струю прямо на меня. Опускаю руки и полностью распахиваю глаза.

– Ты нам нужен, Чак. Помоги. Это ведь не просто очередная вечеринка, которую можно устроить в баре. Это то, что позволит Джози остаться здесь. Я хочу, чтобы она осталась, но не могу её убедить в этом или как-то надавить. Она сама и без нашего вмешательства должна принять решение. И я знаю, что ты тоже не хочешь, чтобы она уехала работать в Лондон. Её место здесь, рядом с вами. Она часть этого города. Она его сердце. По крайней мере для меня. А если всё получится, и мы соберём подписи жителей против Нэнси и отца Лолы, то у нас будет шанс доказать Джози, что здесь есть будущее. И не только для неё, но и для остальных. Помоги, Чак, – тихо прошу я.

И оказывается, мне не стыдно. Я думал, что буду себя чувствовать подавлено, как будто у отца своего что-то клянчу. Но нет. Наоборот, внутри меня как-то тепло, и я даже подобное, как унижение, расценить не могу.

– Я взял на себя непосильное. Я ничего не могу сделать против старшего поколения, потому что раньше они меня не знали. Или же знали, но как полного идиота с жирной задницей. Я не справляюсь, но… это сложно объяснить. Я понимаю, что мы проигрываем в количестве, но сдаться не могу. Я обещал им, что всё будет лучше. Я не могу обмануть их всех. Они надеются на мою идею. И я тоже верю в неё, потому что она хорошая. И я готов сделать всё, лишь бы мы выиграли, но без помощи не справлюсь. Ты нам нужен, Чак. Хотя бы ты из всех. Пожалуйста, – добавляю с надеждой я.

Чак хмуро смотрит на меня, а затем молча направляется к крану, чтобы перекрыть воду.

– Я это сделаю только ради своей дочери, а не ради тебя. Ты достаточно потрепал ей нервы, – поворачиваясь ко мне, сухо произносит он.

– Мне этого достаточно, – быстро киваю я. Аллилуйя! Один есть!

– Хорошо. Я переоденусь и возьму инструменты. Надеюсь, вы достаточно хорошо позаботились о незаметных местах, чтобы никто раньше времени не слил информацию о предстоящем?

– Да-да, мы нашли один заброшенный сарай, а ребята работают в закрытом коровнике, который больше не работает. Лола шьёт костюмы в доме Джози, а ткань мы украли из школы, как и некоторый инвентарь. Но мы потом вернём. Обязательно вернём.

– Дети. Никакой осмотрительности. Любой заподозрит неладное, потому что никого из вас нет в городе. Вы затаились, и это подталкивает на определённые мысли, – направляюсь за Чаком в дом, внимательно слушая его.

– Но… мы рассчитывали, что все будут думать, как мы раскаиваемся, поэтому и не появляемся, – бормочу я.

– Такие, как вы, не раскаиваются. Сам был таким и уж точно никогда не раскаивался за свои выходки, я ими гордился. Даже ружьё меня не пугало, как и перелом ключицы. Поэтому ты должен пройтись по улице с виноватой миной хотя бы раз, чтобы ваш план начал работать. Но сразу говорю, это идиотская затея. За три дня успеть то, что люди делают месяцами, это уму непостижимо…

– Теперь ведь у нас есть ты, Чак. А ты уж точно сможешь дать под зад парням и настроить их на нужный лад, – перебиваю его.

Мужчина бросает на меня раздражённый взгляд, а я натягиваю улыбку.

– Что у вас происходит? Ты всё полил? – Сложив руки на груди, спрашивает Френ.

– Вообще-то, у меня теперь нет времени на эту чушь. Ты ничем не занимаешься, поэтому можешь продолжить. А без меня эти глупые дети не справятся. Эдвард умолял меня им помочь…

– Но я не умолял, – вставляю я, получая разгневанный взгляд Чака, – ну, да, сильно умолял. Чуть ли не на коленях стоял.

– То-то же. Так что, теперь твоя очередь работать в огороде. И да, Френсис, я буду занят все три дня и жду тебя с трёхразовым питанием для детей, иначе они без меня с голоду помрут и просрут всё дело. Я переоденусь и поеду в то место, о котором ты мне сказал, Эдвард. А ты сделай то, что я приказал, – Чак с довольным видом направляется на второй этаж, а я потираю лоб.

– Ага, важная шишка. Да он ждал, когда вы придёте к нему. Из последних сил старался держаться и продолжал обижаться на вас из-за того, что вы не позвали его в свою компанию. Старый уже, но его желание быть всегда в центре пекла никуда не делось. Всегда был таким. Упрямый и эксцентричный. Спасибо, Эдвард, что дал ему возможность иметь хотя бы мнимую власть, – прыскаю от смеха из-за слов Френ.

– Не за что, но он, действительно, нам нужен. Физически ребята не справляются…

– А то я не подсчитала вашу силу для поставленной задачи, Эдвард. Я хоть и женщина, домохозяйка и обычно копаюсь в земле или делаю закрутки, но мозги у меня всегда работали лучше, чем у Чака. Он до сих пор сначала на эмоциях делает выводы, а потом скулит о том, почему же его не взяли в тайное сообщество плохих ребят. Беги и сообщи хорошую новости Джозефине. Она будет рада. Удачи вам, и я привезу ужин для всех в то место, куда скажет Его Величество, – фыркает Френ, указывая головой на верхний этаж, а от туда раздаётся грохот.

– Бедняжка, так торопится, аж корона свалилась, – и здесь я не выдерживаю, смеюсь из-за подколов Френ. Боже, я их обожаю. Это самые крутые родители во всём мире. Мне бы таких.

– Спасибо, Френ, – от своих эмоций, подскакиваю к ней и целую в щёку, отчего она заливается краской и треплет меня по волосам.

– Ты хороший парень, Эдвард. И я рада, что ты, наконец-то, это понял.

Улыбаюсь во весь рот от такого комплимента. Плевать, что меня назвали Эдом, но это моя заслуга и больше ничья.

Выскакиваю из дома, окрылённый своим успехом. Теперь мне нужно ещё одного поймать. А этот засранец обычно находится довольно далеко от города, и я точно не пройду на фабрику незамеченным. Это будет уж слишком подозрительно. Поэтому звоню Лоле и прошу её договориться о встрече с Бруно. Да, он нам тоже нужен. Пусть, он полный и законченный козлина, но он парень и тоже умеет работать руками. Для благого дела ведь, правда? Так что мне придётся с ним говорить по-мужски.

По совету Чака прогуливаюсь по улицам, улыбаясь прохожим, и слышу за спиной разговоры о том, что я наркоман и развратник, который создал подпольный бордель. Конечно, а как плясать и развлекаться в этом борделе, так никто не был против. Замечаю, как из супермаркета выходит Нэнси с пакетами в руках, и останавливаюсь. Она тоже видит меня. Едко хмыкает и направляется к машине.

– Ненавижу тебя, – шепчу, хотя вряд ли она меня услышит. Но как можно быть такой? Это до сих пор остаётся для меня загадкой. Почему она настолько сильно ненавидит меня? Что я сделал ей? Нет, не надо. Она первой начала драться со мной. Я защищал Джози, и мать получила то, чем травила моего брата. Я не раскаиваюсь до сих пор. Мне просто гадко.

Да и пошла она. Показываю ей средний палец, когда Нэнси проезжает мимо меня. Она мне не нужна. У меня есть Джози. А ещё Френ и Чак. Они неожиданно и быстро стали моей семьёй, которой у меня никогда не было. Полноценной семьёй со своими проблемами и загонами. И я хочу быть её частью долгое время. Поэтому надо сделать ещё один рывок, и всё будет хорошо.

Подъезжаю к месту, указанному Лолой. Оно недалеко от фабрики, но здесь нас вряд ли увидят. Это на берегу и в лесной зоне. Вижу Бруно, ожидающего у своей машины, и как только он видит мою, то его морда становится такой противной и самодовольной, что хочется задавить его к чёртовой матери. Но я заглушаю мотор и выхожу.

– Так-так, сам крутой Эдвард назначил мне свидание. Надо же, а я даже не переоделся. Надеюсь, твой вздёрнутый нос не отравится от запаха пота, – язвительно тянет он.

– Как-нибудь вытерплю тебя. И не от естественной вони меня тошнит, а от того, что у тебя внутри. Но это твоя проблема, не моя. Меня она не касается, и я попросил Лолу о встрече с тобой не для того, чтобы обсуждать твои вонючки, – в том же тоне отвечаю ему.

– Что надо?

– Ты. Нам нужен ты и твоя помощь. Твой отец пытается разрушить наше будущее. И не только моё и Джози, но и твоих сестёр. Неужели у тебя нет ни грамма сочувствия к ним?

– Почему оно должно быть? Они выбрали тебя, а не разумное решение проблемы. И я знал, что без меня вы не справитесь. Я ждал этого момента, Эдвард, чтобы послать тебя в задницу. Вообще, я предполагал, что ты, как обычно, пришлёшь Джо, но сам явился, от этого мне намного приятнее сказать тебе: «Иди ты на хрен», – Бруно подходит ко мне, довольно растягивая слова, а я кривлюсь. Даже не ждал от него чего-то иного, но надеялся, что Джози не просто так о нём отзывалась хорошо. Дерьмо он.

– Думаешь, я тебя умолять буду? Нет. Но это на твоей совести, не на моей. И мы делаем всё это для общего блага, но раз тебе удобнее продолжать вылизывать зад старика и не только его, то продолжай. Именно там твоё место, хотя с нами ты бы мог добиться большего и заниматься тем, что тебе нравится. И, возможно, стал бы настоящим мужчиной. И здесь сейчас идёт разговор не о том, кто круче. Я не собираюсь звенеть бубенчиками, доказывая, что мой звон куда приятнее твоего. Это называется помощь и дружба. Ты кинул не меня, Бруно. Ты задницей повернулся к своим сёстрам, Коллу и Фергу. И вряд ли они тебя простят когда-нибудь, а особенно если мы попросту не успеем всё сделать из-за твоего отца. Это всё, что я хотел тебе сказать. Я пришёл протянуть руку перемирия, но тебе это не нужно. Спасибо, что убедил в очередной раз, какое ты дерьмо на самом деле. Одной внешности мало, Бруно, чтобы называться человеком. Им надо быть, а не казаться. Всего, – хмыкая, поднимаю руку, прощаясь, и открываю дверь машины.

– Твой план изначально был тупым, Эдвард! И я сказал об этом всем, но они встали на твою сторону…

– Не на мою, а на общую. Что ты сделал для того, чтобы каждый из вас мог работать здесь и двигаться в будущее? Ничего. Только играл роль хорошего парня, а на самом деле, ты хреновый друг и брат, – оборачиваясь, зло перебиваю его.

– Не давай оценку моим действиям, Эдвард. Ты, вообще, был мудаком со всеми. И они забыли, каким гадом ты был, что говорил им, как унижал. Даже Джо простила тебя! За что? За то, что ты похудел? За то, что прыгал на барной стойке, как проститутка?

– Потому что я стал человеком благодаря этим людям. Именно это они и увидели. И они нуждаются в тебе, а ты просрёшь всё, если кинешь их. Ты потеряешь свою семью и друзей. Когда мы выиграем, то вряд ли ты будешь на коне. Хочешь до конца жизни плясать под дудку своего старика? Я нет. Поэтому я собираюсь утереть нос и тебе, и ему. Я буду бороться за ребят. За людей, которые стали частью моей жизни. И я хочу улучшить её для них любым способом. Пусть моя затея идиотская, но она есть. А что есть у тебя, кроме одиночества и подхалимства? Ни хрена у тебя нет. Тебе жить с этим, Бруно, а моя совесть чиста. Я приехал, чтобы поговорить с тобой и попросить присоединиться к нам. Ты отказал, считая, что это сделает тебя крутым. Ни черта. Ты идиот, раз так просто предаёшь друзей. Удачи, Бруно, нам предатели не нужны, – захлопываю дверцу и завожу мотор.

Сейчас бы ещё уехать, как король. Свалить в закат, но моя машина, как назло, постоянно глохнет, потому что я дёргаю сцепление и газ, вызывая ухмылку на лице Бруно.

– Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, – бубню я, наконец-то, трогаясь с места.

Плевать. Я сделал всё что мог. И я предполагал такой исход, хотя надеялся, что Бруно не такой уж и козёл. Ничего, один из двух уже хорошо.

Глава 31

Джозефина

Поглядывая на часы, жду, когда Лола выйдет из здания вокзала. Из-за нехватки фонариков, косметики и других вещей, которые нам позарез нужны, а в наших супермаркетах это покупать опасно, иначе нас засекут, Лола сама вызвалась поехать в Лондон и на свои деньги купить недостающие вещи. И это безумно мило с её стороны. Вообще, как оказалось, она довольно приятная девушка. Хотя я это и так знала, пока мы учились вместе, сейчас же мы снова сблизились, и я обрела ещё одну подругу.

Послезавтра предстоит очень тяжёлый день. У нас готова только половина из запланированного. Даже мои родители понимают, что мы не успеваем. Они хоть и помогают нам, но… я боюсь, что затея Гарри не осуществится. А он? Боже, он настолько воодушевлён, что, забывая спать и есть, полностью отдаёт себя своей идее. Никогда ещё Эд не был настолько поглощён чем-то, и у него это получалось. Но у Гарри всё выходит. Он постоянно разрывается между нескольких мест, следит, помогает, улыбается и подбадривает всех. Чёрт возьми, он уникален. От него исходит настолько сильный заряд уверенности, что я превращаюсь в позитивную девчонку, забывая обо всех обстоятельствах. И это так странно. Я впервые за всю свою жизнь чувствую, что нужна этим людям. Я работаю наравне с ними. Они прислушиваются ко мне, и мы решаем проблемы вместе, как одна большая и дружная семья, которой меня раньше лишали. Я не могу не восхищаться каждый день Гарри и тем, что он сделал. Он сплотил нас. Он позволил каждому проявить себя и раскрыться. Это и делает его в моих глазах особенным. И мне страшно оттого, что мои чувства к нему становятся сильнее.