Подбегаю к Лоле и хватаю одну из сумок, которые она тащит.

– Ну как? – Спрашиваю её.

– Ноги гудят. Волосы от пота слиплись. Я в ужасном состоянии, – жалуется девушка.

Хмыкаю и открываю багажник её машины, на которой я приехала за ней.

– Ты выглядишь, как и с утра, потрясающе. Я спрашивала о том, всё ли ты нашла?

– О, да, даже больше. Я купила много грима, всякие украшения и гирлянды, кучу фонариков, и теперь мы сможем сделать финальную надпись по твоей задумке. Придётся снова не спать ночь. Как у Эда это выходит так просто? Он что-то принимает?

– Вообще-то, он дремлет в машине, пока мы репетируем. И вряд ли он что-то принимает, кроме парижской пилюли энтузиазма. Как думаешь, может быть тоже стоит слетать в Париж? Видимо, там реально что-то хорошее раздавали, и Эд попал под дождь позитива? – Усмехаюсь я, заводя мотор.

– Понятия не имею, но он такой… другой, да? Абсолютно другой, словно это не Эд, – восхищённо шепчет Лола, а я поджимаю губы. Да, Ферг здесь, но тот факт, что между Гарри и Лолой всё же что-то было, меня коробит и злит. Я ревную, чёрт возьми, к прошлому и стараюсь не поддаваться этим эмоциям.

– Эд, но в лучшем его исполнении. Я отвезу тебя в сарай, а сама снова воспользуюсь твоей машиной, если ты не против. Нужно домой заехать и взять еду, которую мама забыла, а ещё компьютер для Эда. Он флаеры будет проверять и дорабатывать, – сухо произношу я.

– Окей, без проблем. Мне бы массаж ног сейчас…

Массаж мозгов бы тебе.

Фыркаю про себя и сильнее нажимаю на газ.

Да, Лола не плохая, но она была какое-то время с Гарри, и меня это безумно бесит. Пусть поскорее Ферг решится на что-то более серьёзное и заберёт её, к чёрту, отсюда, чтобы не составляла мне конкуренцию. Одного дешёвого кольца, которое она уже где-то потеряла, очень мало, чтобы быть уверенной в том, что Гарри для неё больше неинтересен, как парень.

Оставляю Лолу с сумками у сарая, а сама даю по газам. На самом деле мне нужно принять душ, после репетиций сегодня я жутко воняю, как и остальные, но хочу быть лучше остальных для Гарри. Пусть Лола дальше ноет о том, как у неё всё болит, зато я через час уже буду сверкать красотой и чистотой. Ну, и, конечно, захвачу ужин. Мать Тереза прямо.

Подъезжаю к нашему дому и быстро направляюсь в душ, попутно обдумывая, какое из своих немногочисленных платьев надеть. Но всё это будет слишком для человека, который просто немного задержался дома из-за… диареи? Боже.

Бегом переодеваюсь в джинсовую юбку, кеды и лучшую футболку, распускаю волосы и даже душусь для полноты образа. Собираю ужин, ставя его на разогрев в духовку, пока складываю в сумку ноутбук и блокнот с зарисовками Гарри, который он забыл утром на кровати. Раскладываю всё по формам, хватаю все приборы, которые у нас есть на кухне, и выскакиваю из дома.

Проверяю ключи, документы, и чувствую, словно что-то не так. Резко вскидываю голову и останавливаюсь, зло поджимая губы.

– Привет, Джо.

– Что тебе надо? – Сухо бросаю я. Бруно отталкивается от машины Лолы и приближается ко мне.

– Поговорить.

– Мне не о чем с тобой говорить, да и времени на тебя тоже нет, – обхожу его, таща за собой сумки.

– Джо…

– Нет, ты нас кинул, Бруно. Ты всегда был на нашей стороне. На моей. А сейчас ты кинул всех нас, в том числе и Лолу с Кэсс. Думаешь, им приятно знать, что ты теперь наш враг? Нет. Мне не о чем с тобой говорить и нечего больше обсуждать. Ты свой выбор сделал, – резко перебиваю его, яростно запихивая сумки на заднее сиденье.

– Джо…

– Что Джо? Что нового ты можешь сказать мне сейчас? Примешься убеждать, что мы проиграем? Даже не думай об этом, – шиплю я, угрожающе выставляя перед собой палец. Хотя с его и моим ростом это смотрится довольно комично, но я так обижена и зла на него. Он даже не приехал к нам. Не помог нам. Не поинтересовался, как мы справляемся. Он просто спрятался на фабрике и поддерживает своего отца, который хочет забрать у нас всё, ради чего мы учились и жили.

– Я и не собирался…

– Мне нужно ехать.

– Стой, – Бруно хватает меня за запястье, удерживая на месте.

– Дай мне сказать.

Передёргиваю плечами и молчу, позволяя ему оправдаться. Да, это не лучшее моё качество, но Бруно всегда был тем, кто помогал мне. Он закрывал собой. Он мне нравился, как парень. Конечно, с Гарри он не сравнится теперь, но всё же… я размазня.

– Ты считаешь, что я не волнуюсь за тебя, за Лолу, за Кэсси? Очень. Мой отец бесится из-за того, что его дочери не хотят с ним разговаривать, а Кэсси с Лолой постоянно пропадают у тебя. Он следит за вами, но я, со своей стороны, тоже делаю многое. Я обманываю его, говоря, что вы просто раскаиваетесь и не хотите лезть на рожон, пытаясь хоть как-то принять тот факт, что поступали плохо…

– Мы ничего не сделали, – рычу я, дёргая рукой, отчего Бруно отпускает моё запястье.

– Для остальных вы чуть ли не монстры. Развращённые уродцы, которые хотят уничтожить законы и правила, существующие здесь. Для отца вы хороший вариант заработка. По его данным, прирост жителей ожидается к октябрю, и он сделает всё, чтобы и Эд, и Колл лишились своих зданий на главной улице. Но я стараюсь не дать ему это сделать. Я… чёрт, Джо, я же пытаюсь уберечь вас от ошибок!

– А уже поздно оберегать кого-то, Бруно. Ты не понимаешь, что пока они все не поймут, что им лгали и ввели их в заблуждение, то не примут нас. Думаешь, Глорию кто-то возьмёт на работу? Нет. Её со скандалом выгнали из аптеки. От неё родители отказались, потому что повелись на сказки Нэнси и твоего отца. А Лола? Она столько пахала, чтобы ресторан процветал. Колл? Он бросил всё после смерти своего брата, чтобы хоть так быть ближе к нему и чтить его память. Я уже не говорю о себе. Я многое отдала этому городу, а теперь он восстал против всех нас. И пока они не увидят всё своими глазами, особенно мэр, то у нас нет будущего здесь. Неужели, ты хочешь, чтобы все наши друзья сломали свою жизнь из-за твоего отца? С чем останется Колл? Лола? Куда вернётся Кэсс? Что будет с Эдом? Ты ни о ком не думал, кроме себя. А причина этому – глупое соревнование между тобой и Эдом. Я не понимаю, что вы делите? Крутость? Да вы идиоты оба, раз считаете, что это важно для других людей. Нет. Есть другие ценности, и ты их предал, Бруно. Именно ты, потому что Эд старается как-то выправить ситуацию.

– О, да. Великий Эд, – фыркает он.

– Вот, о чём я и говорю. Всё, что ты услышал из моих слов это имя твоего якобы врага. Я не понимаю… не понимаю тебя, – шепчу, качая головой.

– Это из-за него мы все оказались в дерьме, Джо. Это он, как приехал из Парижа, так возомнил себя королём и закатывал свои вечеринки…

– На которых ты отрывался, как в последний раз, – парирую я.

Бруно поджимает губы, и ему явно не нравится то, что я говорю. Он оправдывается, но это всё выглядит настолько жалко, что я разочаровываюсь в нём.

– Поэтому мне не о чем с тобой говорить. Ты был частью нас, Бруно, а теперь ты на другой стороне. Но это твоё право, а наше – защищать свои мечты и бороться за них. Всего тебе наилучшего, – грустно добавляю я и захлопываю дверцу машины.

– Я тоже хочу, Джо. Я как будто оказался снова в старшей школе и должен выиграть корону короля бала, но в этот раз вряд ли её получу. Это…

– Боже, Бруно. Это не школа. Это наша жизнь, и в ней ты выглядишь просто как отморозок какой-то. Где тот парень, который убеждал меня, что я должна поступать так, как подсказывает сердце? Где тот парень, который приходил ко мне и умел веселиться, поддерживая любую, даже самую идиотскую задумку? Где тот парень, который просто умел быть другом без слов?

– Тот парень сдулся, потому что появился другой, щёлкнувший его по носу. Он так легко тебя забрал и всех, кто были моими друзьями. Он переманил их к себе, и…я завидую ему. Он смог измениться. Он стал другим. Старый Эд никогда бы не приехал ко мне, чтобы просить о помощи. А новый… он даже не дал мне насладиться его унижением, потому что сам унизил меня, – горько произносит Бруно.

– Что? Эд был у тебя? – Недоумённо переспрашиваю его.

– Да. Он сказал, что я вам нужен. Но я настолько был увлечён тем, что он признал это, как и своей крутостью, что даже не принял его слова во внимание. Я следил за вами. Я видел, как вы смеётесь, и вы настолько сплочённые. Я, с одной стороны, хочу, чтобы ничего у вас не получилось, ведь тогда Эд снова станет придурком и изгоем. А с другой… не хочу. И эти желания борются во мне. Поэтому я и приехал сюда. Следил за тобой до вокзала, затем видел, как ты забрала сестру и отвезла в сарай, в котором вы теперь тусуетесь. Затем ждал, когда ты выйдешь из дома, чтобы убедить тебя бросить всё, хотя бы ради меня и моих принципов. Но это так глупо. Я же умом всё понимаю, а вот внутри меня… прости, Джо. Я тоже хочу быть с вами. Хочу, чтобы мои друзья вернулись, и я смогу вытерпеть наглого Эда. Я хочу участвовать во всём, а не быть где-то на периферии, наблюдая за тем, как вам здорово вместе. Не хочу я быть козлом, – Бруно тяжело вздыхает и виновато поглядывает на меня.

– Ты можешь это сделать. Можешь сесть со мной в машину и помочь нам. У нас, действительно, мало мужских рук. Перебори свою гордость ради более важных ценностей. К чёрту принципы. Они не так нужны сейчас. А ты нам нужен. Тогда мы все будем монстрами, и пусть нас любят такими, какие мы есть. Со своими ошибками. Со своими мечтами. Со своими планами. Мы обязаны показать им, насколько важно дать нам шанс. И я хочу дать тебе шанс. А ты нам? – Протягиваю руку, и Бруно расцветает.

– Очень, – он пожимает мою руку и слабо притягивает к себе. Его вторая ладонь ложится на мою талию.

– Так, только без этого, – предупреждаю его.

– У вас что, действительно, с Эдом всё серьёзно? Ты влюблена в него?

– Это тебя не касается. Следи за своей жизнью, а не за моей. Ты хочешь быть частью нас, так прими тот факт, что надо уметь признавать поражения. И даже не поражения. Я не нужна тебе, как девушка. А ты не нужен мне, как парень. У нас ничего не получилось. Между нами нет того самого притяжения, которое должно быть между людьми, чтобы хоть немного дрогнуло сердце. Поэтому прекрати и не зли Эда. Поехали, – снимаю его руки с себя и забираюсь в водительское кресло.

Бруно садится рядом и пристёгивается.

– Ты думаешь, что это будет нормально, если я просто приеду с тобой? – Хмурясь, интересуется он.

– Это будет храбро с твоей стороны. Никто не будет тебя упрекать в том, что было в прошлом. Главное то, что происходит сейчас, а в данный момент ты с нами. Вот и всё. На самом деле правила намного проще, – пожимаю плечами, выруливая с подъездной дорожки.

– А что у вас с Эдом будет дальше? Ты уедешь в Лондон?

– Пока мы это не обсуждали. И пока рано о чём-то, вообще, говорить. Сейчас главное – выиграть, а там уже всё будет яснее. Но это и для меня хороший урок. Мне предстоит выйти на чёртову сцену в костюме перед сотнями пар глаз. Выглядеть снова смешной и сносить насмешки. Так что не один ты набираешься храбрости, но и мы все. Особенно я. Не могу подвести Эда. Он все силы отдаёт на то, чтобы у нас всё получилось.

– Он меня по всем кругам ада проведёт, когда увидит, – бубнит Бруно.

– Но ты вытерпишь, если Эд это сделает. Хотя я уверена, что подобного не будет. Эд будет рад тому, что ты с нами, как и все остальные. Конечно, сначала, могут быть и подозрения, что ты хочешь просто предать нас, потому что раньше тебе доверяли, но ты подорвал доверие. Не волнуйся, это поправимо. Всё в этой жизни поправимо. Я буду верить в тебя и в то, что ты искренен в своём желании помочь нам, – заверяю ставшего ещё более мрачным Бруно.

– Мы едем не к сараю, – замечает он.

– Нет, я везу тебя к парням и своему отцу. Они работают там над сценами и собирают их для номеров. Докажешь свою искренность работой. Это будет самое лучшее, что ты можешь сделать, – с улыбкой поясняю я.

– Надеюсь, меня не заставят танцевать?

– Надейся, что тебя именно это и попросят сделать, потому что для номера с Глори не хватает парня, как и для финального. Мы имитируем четыре места в нашем городе. Ресторан «Фреш», для Лолы и Ферга. Бар Колла для него и Кэсс. Пекарню… хм, для нас с Эдом. И остаётся аптека, но Глори одной будет очень тяжело, как и в финале нужно показать, что каждый из нас может большее, чем все думают. Так что… тебе придётся переступить через себя, как и мне, и стать шутом. Хотя бы на время.

– Класс, – недовольно передёргивает плечами Бруно. – Детский сад какой-то.

– Если будешь дальше унижать наши идеи, то я высажу тебя прямо сейчас, – грожусь я.

– Ладно-ладно, буду шутом, не злись.

Довольно улыбаюсь. Уловка сработала. И меня радует тот факт, что Бруно всё же взялся за ум и приехал к нам сам. Но ещё больше меня удивляет то, насколько Гарри переживал насчёт недостаточного количества участников, что поехал не только к папе, убедив его в том, что он нам нужен, но и с Бруно встречался. Да я восхищаюсь Гарри ещё больше!