Бросаю взгляд на часы и тяжело вздыхаю. Джози не отвечает на звонки, а у меня поезд обратно через полчаса. Что можно успеть за это время? Ничего. Поверить не могу, что меня продинамили. Вот просто так взяли и пнули после всего, что я пережил.

– Гарри, – поднимаю голову и вижу Джози, бегущую ко мне. На моём лице моментально расцветает улыбка, плохое забывается с той же скоростью, с которой сокращается расстояние между нами. Я распахиваю руки, ожидая, что она сейчас набросится на меня, и я поймаю её, но Джози останавливается в шаге и тяжело дышит.

– Прости меня… я… меня пригласили на день рождения, я не могла не заглянуть. Это было бы невежливо с моей стороны. Думала, что просто зайду в бар, поздравлю одного из наших официантов, отдам подарок и приеду к тебе. Но меня не хотели отпускать, пришлось задержаться. Ты как? – И всё внутри угасает. Ей какая-то вечеринка стала важнее меня. А я забросил все свои вечеринки ради неё. Невежливо обижать какого-то козла, с которым её практически ничто не связывает. Зато меня обижать можно, ведь я всё вытерплю. Больно.

– Я в порядке, – сухо отвечаю, поправляя рюкзак на плече.

– Сдал документы?

– Да. Минимум месяц ждать результатов. Они сообщат, как только будут результаты, – смотрю в её напряжённые глаза. Впитываю в себя каждую чёрточку её лица. Она не счастлива сейчас. Не счастлива видеть меня. Я это чётко понимаю. От этого ещё больнее.

– Как твои дела? – Интересуюсь я.

– Хорошо… да, на самом деле хорошо. Я всё же показала свои умения на кухне и теперь работаю на своей должности помощником шеф-повара. Времени ни на что не хватает. Я сблизилась с ребятами, и после работы мы иногда ходим в бар, чтобы повеселиться. Я переехала из той ужасной квартиры в хорошую. Ты останешься на ночь? Правда, у меня очень маленькая кровать, но я могла бы постелить тебе на полу, хотя тебе будет холодно. Отопление… оно здесь очень плохое, да и я рано встаю…

– На полу, – горько усмехаюсь я.

– Нет, спасибо, у меня обратный билет, и раньше тебе не мешали размеры кровати, чтобы ночевать со мной. Надо же, как всё изменилось, да? Теперь я деревенщина, а ты городская девчонка, которая стесняется такого, как я, – добавляю едко. Чёрт, это так больно.

– Гарри…

– Нет, не надо. Я раньше всё понял. Я тебе больше не нужен. Ты на коне, и у тебя свои мечты, которые ты воплощаешь в жизнь. Ты ходишь по барам, а я превратился в Эда. Смешно немного. Хреново, Джози. Ты поступила очень хреново со мной…

– Нет, ты не так понял…

– Всё я так понял. Да, я говорил, что не буду давить на тебя и убеждать вернуться. Я обещал себе, что сегодня буду только радоваться тому, что увижу тебя, ведь ты так занята, раз не можешь позвонить мне, а с Френ болтаешь по часу каждый день. Ты бросила трубку и сразу же нашла дела, как только она сказала, что я рядом. Ты прячешься от меня, чтобы не ранить. Только вот ты ранила меня очень давно. Я уже тогда, на перроне, знал, что между нами всё закончилось, но мои чувства не закончились. И мне жаль, что ты продолжаешь врать всем и даже себе. Ты никуда не переехала. Тебя не повысили. Ты просто глупая, раз пытаешься войти в мир, который не твой. Но это твоё право, а моё испытывать боль. И мне больно. Можешь возвращаться к своим друзьям, а я вернусь к своим. Пока, – мне безумно гадко видеть облегчение в глазах Джози после моих слов. Ей не пришлось говорить мне жестокие вещи. Я сам сказал их. И я не идиот, чтобы не понимать, что её чувства были ложью.

Разворачиваюсь и направляюсь ко входу на вокзал.

– Гарри!

И всё та же чёртова надежда. Оборачиваюсь. Джози снимает шапку и мотает головой, отчего её волосы рассыпаются по плечам. Я вижу ту же кроху, в которую влюбился когда-то. Ту же простую и открытую, эмоциональную и деспотичную порой. Мою Джози. Сердце теплеет на несколько секунд.

– Прости меня, но… я не могу вернуться, – тихий голос доносится до меня, и сердце разрывается вдребезги.

– Прости, что из-за меня твой отец оставил тебя там. Прости. Тебе нужно вернуться в Америку, там твоё место…

– Нет! – Повышаю голос и быстро подхожу к ней. Злость берёт своё вместе с обидой.

– Нет, не думай, что я брошу здесь всё из-за того, что ты трусиха. Нет, я останусь, потому что моя жизнь теперь изменилась, и я рад этому. Пусть сначала она крутилась вокруг тебя, но теперь она будет только набирать обороты. Нет, это не значит, что моя любовь испарилась за секунду. Ты меня кинула из-за собственных амбиций, идиотских амбиций, которые даже тебе стали противны. Ты все силы отдаёшь тому, что тебе больше не нужно. Ты лжёшь всем, даже себе. А я честный и с тобой, и с другими. Ты поймёшь это позже, но тогда упустишь своё время. Я не призываю тебя бросать всё. Я лишь хотел стать чем-то большим для тебя, чем просто хорошим сексом. Когда-то ты видела во мне лучшее, а я боготворил тебя за всё, что ты мне подарила. А теперь мне просто больно, что это всё стало для тебя пустым. Ты потеряла смысл своей жизни, потому что он со мной. И пусть ты останешься здесь, но я буду ждать дальше. Я ничего больше не брошу. Но ты теперь свободна от меня. Радуйся. Надеюсь, когда-нибудь ты наберёшься храбрости и признаешь, что это всё туфта, ради которой ты разрушаешь нас. Ты специально не пишешь и не звонишь мне, чтобы не видеть правды. Ты заставляешь себя отдаляться от меня, от своих родителей, от всех, доказывая, что добилась того, о чём врала. Только вот нам это не важно. Ты так и не поняла, что важнее тебя для нас никого нет и не будет. Для меня важнее не будет. Прощай, Джо, желаю тебе исполнения твоих грёз, хотя знаю, что счастье твоё не в этом месте. Я люблю тебя, поэтому и ухожу, чтобы освободить тебе дорогу и дать свободу от самого себя. Вот, – копаюсь в карманах и достаю коробочку с проклятым кольцом, которое купил сегодня для неё. Нет, я не собирался делать предложение. Оно шуточное, в стиле той самой ночи, когда я окончательно понял, что влюбился в неё. Самой замечательной ночи в моей жизни. А она так ничего и не решила для себя.

Вкладываю коробочку в её руки и сглатываю ком в горле.

– Я планировал с тобой своё будущее. И это должно было быть напоминанием тебе о том, что ты нужна нам, и мы всегда тебя примем, какой бы ты ни стала. Но мне так больно понимать, что в твоих мечтах нет места мне. И не только мне. Прости, что я влюбился в тебя. Прости, что так и не смог показать того, чтобы ты поняла – не важно прошлое, важно настоящее. А в нём ты ведёшь себя, как сука, которая разочаровалась в себе. Но я буду в тебя верить даже сейчас. На этом всё. Между нами теперь всё испарилось.

Я ухожу. Добровольно отворачиваюсь от Джози и ухожу, хотя так горит грудь. Хочется вернуться и стукнуть её, чтобы до неё дошли мои слова. Дошёл смысл этой жизни. Но нет, сжимаю руки в кулаки и иду.

– Гарри…

Её голос теряется среди остальных людей и гудков поездов, сообщений о приходящих и уходящих поездах, а я иду. Мне страшно обернуться и увидеть, что она не идёт за мной. Лучше этого не видеть. Я достаточно хорошо изучил Джози, чтобы знать наверняка, она будет до последнего упрямиться, а у меня на это времени нет. Я не хочу больше терять драгоценные минуты своей жизни. Я буду жить дальше, а она… я не знаю. И это чертовски больно.

Доезжаю до места назначения и выхожу из вокзала.

– Спасибо, что встретил, – бормочу я, подходя к Коллу.

– Как я могу отказать? Ты один? – Он заглядывает за мою спину, и я тяжело вздыхаю.

– Чёрт, она не приехала с тобой, да?

– Мы расстались. Я ушёл, так и не услышав о том, что она меня хотя бы любила. Хреновый выдался день, – печально делюсь я.

– Оу, дерьмо.

– Точно. Ты не знаешь, где можно недорого снять комнату? Планирую начать что-то новое. Не могу больше находиться в её доме и думать о том, что Джози там больше не появится. Зачем, чёрт возьми? Зачем я всё это делаю, раз не нужен ей? Почему, если мы влюбляемся, то бубенчики становятся хрустальными?

– Гарри, не утрируй. Дай ей время…

– Не могу и не хочу. Она не хотела встречаться со мной, Колл. Я стал для неё Эдом, и это меня оскорбляет. Так что, насчёт койки? Знаешь места?

– Могу одолжить тебе надувной матрас у себя, но думаю, что это очень опрометчивый шаг с твоей стороны. Ты просто на эмоциях сейчас и…

– Я согласен на матрас и больше ни слова. Пожалуйста, мне и так хреново. Я кольцо ей купил, чтобы подготовить к чему-то большему. Я хотел этого большего. А она… ты бы видел, как затравленно и напугано она смотрела на меня, словно боялась того, что было и есть между нами. Я знаю, что между нами ничего не закончено. У меня так точно, но она… упрямая идиотка, вся в Чака. Плевать, буду жить дальше, да? Вечеринки по расписанию и одиночество в пекарне. Займусь дизайном. Или ещё чем-то, но не уеду отсюда. Вот не уеду, и всё. Она ждёт этого, но я тоже очень упрямый козёл. Я буду маячить так часто здесь, чтобы каждый знал меня в лицо. Я буду…

– Угомонись, Гарри. Ты сейчас невменяем, – перебивает Колл, а я поджимаю губы и отворачиваюсь к окну.

– Она вернётся. У девушек мозги в другую сторону работают, Гарри. Они сначала предпочитают зачем-то причинить себе боль, а потом начать думать о ней и искать причины, почему же им больно. Для них это важно. Они не задумываются о том, что у нас всё намного проще. Если мы выбрали кого-то, то вряд ли это изменится, если нас питать собой. А они же вечно в поиске себя. Они обожают сравнивать и трепать себе нервы. У них психика намного устойчивее нашей, и, наверное, поэтому они такие незабываемые. Но не травмируй себя сейчас. Ты правильно сказал, займись пекарней. Там много работы. Всё оборудование грязное, само помещение требует капитального ремонта. Займись делом и увидишь, что всё встанет на свои места со временем.

– Хорошо тебе говорить, твоя девушка под боком, – бубню я.

– Вообще-то, Кэсс уедет учиться через полгода в другой город, и там уж будет побольше парней, чем здесь. Так что у всех свои проблемы, и не факт, что каждый из нас не переживает о них. Лола так, вообще, всё никак не может угомониться и парит мозги Фергу. Она рвётся сюда, а он её отговаривает. Поэтому проще не думать за этих безумиц. Они сами всё выдумают за нас, решат эту проблему, и мы даже не узнаем об этом. Расслабься немного. Ты сделал прорыв. Ты сдал документы, и должен гордиться собой, парень. Не зацикливайся на девчонках. Тебя сразу ко мне подбросить или сначала соберёшь вещи?

– Вещи соберу. Мне нужны мои маски, и точка, – бурчу в ответ.

Колл хмыкает и сворачивает в сторону дома Джози.

Я зол. Я вымотан. Я обижен. Мне больно. Я не могу сейчас даже разумно мыслить. Хочется сделать что-то очень плохое. Отомстить Джози, что ли. Но я, скрипя зубами, заставляю себя терпеть. Она кинул меня! Меня! Гарри! Чёртового красавчика Гарри! И ради чего? А вдруг я был не прав, и её на самом деле повысили? Вдруг её жизнь выправилась, а я сейчас сказал достаточно жестоких слов, чтобы разрушить это?

Идиот. Вместо того, чтобы обнять Джози и поцеловать, я вывалил на неё всех своих тараканов. Но как быть с тем облегчением, которое читалось в её взгляде? Не могу. Меня всё бесит.

Даже через неделю после этой встречи я сам не свой. Я избегаю Френ и Чака. Я всё больше отдаюсь проведению вечеринок для людей разных возрастов, а днём отмываю оборудование в кухне пекарни. И я впервые работаю руками. Они болят. Но зато вырубаюсь на полу даже без надувного матраса. Так проходят день за днём. Снимаю картины со стен в кафе, складываю их в коробки. Накрываю полиэтиленом стулья и столы, иногда болтая с Лолой, и мы оба ноем друг другу, как хренова жизнь. Хотя бы один нормальный человек среди этого ада.

День святого Валентина проходит в баре Колла, где я с завистью смотрю на парочки и провожу конкурсы для них. Они все так влюблены друг в друга, особенно Френ и Чак, пришедшие сюда. Я продолжаю их избегать, выдумывая для себя задания. Чёрт, даже у Бруно личная жизнь наладилась. Он начал встречаться с Глорией. Да, я запомнил, наконец-то, её имя. Чёрт, Бруно и Глория, это что-то с чем-то, но точно ненормально. А я один. Снова один. День за днём один в окружении ребят, старающихся меня поддержать и как-то отвлечь.

Раздаётся звон колокольчиков от двери, и я бросаю тряпку в ведро, недовольно выбираясь из кухни, чтобы узнать, кого ещё черти принесли в мой законный выходной. И плевать, что уже начало одиннадцатого, так я отвлекаюсь.

– Привет, Гарри, привезла тебе ужин и немного кексов, – с улыбкой говорит Френ, ставя корзину на прилавок.

– Привет. Спасибо, но я уже ел, – сухо отвечаю я.

– Ладно, это повод, чтобы ты не сбежал от меня снова, поэтому и приехала сама. Хочешь поговорить?

– Нет, не хочу, – поджимаю губы и опускаю взгляд.

– Ей, правда, там так нравится, да? Она звонила вам? Как она? – Моментально сдаюсь.

Прошло уже больше двух недель, когда я видел Джози в последний раз. Я не писал ей. Она мне тоже. И это убивает меня.