Меррика стоять в тишине с нервно смотрящей на него женщиной.

Меррик вздохнул. - Смотри, это так не просто. Я не хочу тебя пугать, но

шансы того, что ты переоденешься без моей помощи - равны нулю. Клянусь,

что не сделаю тебе больно. Я постараюсь не смотреть. Я постараюсь быстро

покончить с этим, чтобы тебе было удобно, и ты смогла отдохнуть.

Она обняла себя, сжимая себе руки. Он уловил исходящее от нее чувство -

страдание. Ее зрачки расширились. Ее пульс поднялся, как и дыхание, а на

лбу появились крупинки пота.

Черт, она на грани самого настоящего приступа паники, и он понятия не

имел, как исправить сложившуюся ситуацию.

- Ты можешь повернуться ко мне спиной. Я развяжу больничную рубаху

сзади, а потом мы постараемся вынуть тебя из нее и не навредить тебе.

Она облизала губы и с трудом сглотнула, будто борясь со страхом и тревогой.

То, что она прилагает такие усилия, заставило Меррика зауважать ее еще

больше.

Может она и выглядела хрупко, беспомощно и нуждающейся в любви и

заботе, но женщина слабее давно бы уже умерла. Она, конечно, не стала бы

разбивать окно в оружейном магазине, если бы не пыталась найти теплое

место для ночлега. И при этом она противостояла против кого-то крупного и

устрашающего, как Мэррик.

Она медленно села и повернулась спиной к Меррику. Она позволила одеялу

соскользнуть вниз и сразу же начала дрожать.

Проклиная все на свете, он поспешил вперед и начал снимать ее мокрую

рубашку. Но она настолько промокла, что та липла к коже, как пиявка. Черт,

ей будет больно в любом случае.

Он вытащил перочинный нож из джинсов, открыл его, а затем разрезал

узелок на шее. После этого, он нежно спустил рубашку вниз, обнажая ее

стройную спину.

Из горла вырвалось рычание, прежде чем он смог его подавить. Всю

поясницу покрывал большой синяк, и, черт бы его подрал, если это не след

ботика. Чертовски большого ботинка. Кто-то пнул ее.

Приструнив свои мысли, чтобы ярость не вырвалась наружу, он начал одевать

на нее теплую толстовку, медленно скользя по телу. Затем он взялся за ноги, и

одел на нее треники, стараясь глядеть куда подальше.

Когда она была одета, она сразу же отшатнулась назад, и накинула на себя

одеяло. Она все еще дрожала, и Меррик в недоумении повернулся к камину.

Решив, что она находится слишком далеко от камина и, не желая, чтобы она

вставала, он подошел к дивану и просто начал тянуть его ближе, пока тот не

был достаточно близко, чтобы она почувствовала тепло камина.

- Лучше? - спросил он.

Лишь чуть изогнутые губы, смахивали на улыбку. - Лучше.

Он уселся на диван рядом с ней, стараясь не трогать ее и не сидеть слишком

близко. Хоть выражение ее лица и не поменялось, глаза все же прожигали в

нем дыру, не оставляя его и на мгновенье.

Повисло неловкое молчание. Он по-идиотски себя чувствовал. Он и понятия

не имел, что делать в данной ситуации. Женщины в беде - это не то, с чем ему

приходилось когда-либо сталкиваться. И по правде говоря, если спросят, то

он бы ответил, что они те, кого он избегал бы любой ценой. Казалось, словно

они приносят больше неприятностей, чем надо.

Но она... Было в ней что-то, что привлекло его внимание еще при первом

взгляде на нее.

Его защитные инстинкты забушевали где-то в желудке, рвясь наружу.

Никто и никогда не прикоснется к ней. Не когда она с ним. Никто больше не

причинит ей боль.

При всем этом, он знал, что мысль звучит смешно. Это, словно, он заявлял на

нее свои права, словно, он станет ее защитником и будет следить за ней. И,

черт возьми, он знал, что здесь что-то большее.

Это стыдило его. Это мерзко для него. Но он хотел обнять ее. Потрогать ее.

Он хотел отгородить ее от всего плохого. Поцеловать ее и показать, насколько

нежен он может быть.

Эту женщину, которая больше никогда не захочет, чтобы к ней прикоснулся

мужчина. С которой обошлись грубо и жестко. Осознание этого превратило

мысли в черную ярость.

Он хотел бы стать тем, кто будет ее радовать, кому она сможет доверять. И

неважно, как нелепо эта мысль звучала, учитывая то, что они знакомы лишь

несколько часов.

- Ничего не помнишь? - спросил он тихо.

Ее брови и губы превратились в страдальческую гримасу. Он сразу же

пожалел, что спросил об этом.

- Когда я закрываю глаза и сосредотачиваюсь, я почти у цели. Это имеет хоть

какой-то смысл? Это, наверное, звучит глупо.

- Нет, - стал отрицать он. - Нисколько

- Все, будто окутано тьмой, и я начинаю думать, что будь там хоть кусочек

света, я бы смогла вспомнить обо всем, что позабыла. Но это страшно,

потому что я знаю, появись там свет, появятся и очень плохие вещи.

Ее губы начали дрожать. - Я боюсь.

Прошептала она с видимой уязвимостью в голосе. Больше нет сил держать

дистанцию между ними, он протянул руку и осторожно притянул ее в свои

объятья.

Поначалу она напряглась и сидела, как вкопанная, пытаясь побороть страх,

но потом все же расслабилась и растаяла в его объятьях.

Он шевельнулся, пытаясь развернуться и быть ближе к ней, так ей станет

теплее, а он, в свою очередь, прижмет ее к своей груди.

- Я знаю, тебе страшно, - сказал он. - Но я хочу, чтобы ты знала, что ты в

безопасности со мной и Кейдом. Мы не позволим чему-либо случиться с

тобой. Все, что сейчас тебя пугает - все в голове, в воспоминаниях. Эти вещи

не причинят тебе боль. Только люди могут это сделать, и я надеру задницу

любому, кто приблизится к тебе.

Она повернулась к нему лицом, чтобы заглянуть в его глаза. Маленькая

улыбка коснулась ее губ.

- Знаешь, а я тебе верю? Есть что-то в твоем голосе. Сама не понимаю. Это,

наверное, глупо с моей стороны, а может, я в отчаянии, чтобы доверять кому-

либо. Я чувствую... - ее голос звучал вперемешку с рыданиями. - Я чувствую

себя так одиноко.

Мерркик коснулся губами ее лба. - Ты не одинока. У тебя есть я и Кейд. Я

обещаю, что мы не бросим тебя. Мы сделаем все, что понадобиться, чтобы

спасти тебя.

- Спасибо, - прошептала она.

Она положила голову ему на грудь, и он сразу начал гладить ее замаранные

волосы цвета вороного крыла. Темные, как полночь волосы, потрясающе

контрастировали с ее глазами цвета океана. Она была той женщиной,

которую мужчина заметит в толпе. А это значит, что он и Кейд должны

хорошенько постараться, чтобы обезопасить ее.

Дверь открылась, и по полу зазвучали тяжелые шаги. Женщина резко

дернулась, от страха, широко распахнув глаза, и вцепилась в Меррика в

безмолвной просьбе о защите.

- Шшш, - успокаивал он. - Это просто Кейд. Он вернулся с едой и твоими

медикаментами. Все будет хорошо.

Моментом спустя, Кейд появился с пакетом на вынос и белым аптечным

пакетом. Он направился к журнальному столику и положил на него покупки.

- Как на счет выпить? - спросил Кейд. - Есть вода, чай и соки. Я взял в аптеке

апельсиновый и виноградный.

- Вода звучит не плохо, - пробормотала она.

Он вынул все покупки, а затем открыли дымящуюся миску куриного супа с

лапшой. Он открыл бутылку воды и поставил его рядом с миской, а потом

указал ей на еду.

- Тебе хватит сил поесть или тебя покормить?

Меррик увидел дискомфорт, отраженный на ее лице. Она покачала головой и

попыталась освободиться от объятья Меррика. Он помог ей, придерживая в

вертикальном положении и не позволяя быстро двигаться.

Когда она уселась на край дивана, Меррик накинул одеяло ей на плечи, а

Кейд взял ее руки в свои, чем немало удивил ее.

Он потер ее руки, таким образом согревая ее пальцы, а потом посмотрел на

нее с нежностью в глазах, и Меррику стало все понятно.

- Как только ты поешь, я дам тебе антибиотики и кое-что от боли. И ты

хорошенько выспишься.

Она признательно кивнула и потянулась за ложкой, неуклюже возясь с ней из-

за повязки на руке.

В итоге Кейд забрал ложку, а ее руки аккуратно положил ей на колени.

- Позволь мне, - мягко сказал он.

Глава 5

Кейд взглянул ей в глаза, затем взял миску c ложкой и сел на диван рядом с

ней. Она оказалась между ним и Мерриком, и он не был уверен, нормально

ли она это воспримет. Любая женщина почувствует себя некомфортно, сидя

между двумя амбалами.

Кейд был не таким крупным, как Меррик. У него не было татуировок или

длинных волос. Но он тренировался с Мерриком. Он был его давним

партнером по рингу и просто придерживался такого же строгого режима, как

Меррик.

– Я буду держать миску как чашку, так что можешь просто пить из нее, –

сказал он. – Скорее всего, я испачкаю тебя, если начну кормить с ложки, не

говоря о том, что это будет долго.

Она неловко улыбнулась дрожащими губами и позволила поднести миску

ко рту. Она приподняла и положила свои перевязанные руки поверх его, и

сделала первый глоток.

Она отодвинулась, закрыла глаза и вздохнула, выглядя довольной.

– Порядок? – спросил Кейд.

Она кивнула.

Он снова поднес миску к ее рту, и в этот раз она сделала глоток побольше.

Она медленно смаковала, будто ожидала, что ее желудок взбунтуется.

Кейд терпеливо ждал, пока она, наконец, со вздохом не откинулась на

спинку дивана.

– Это было потрясающе, – сказала она.

Он потянулся за водой, а потом вынул из пакетика ее препараты. Положил

антибиотик и обезболивающее на ладонь и вместе с водой, по одной, поднес

к ее губам. После того как она запила вторую таблетку, Кейд взялся убирать

беспорядок, но Меррик отмахнулся от этой затеи.

– Я сам справлюсь. Оставайся с ней.

Кейд приподнял бровь, но Меррик махнул головой в сторону женщины и

многозначительно посмотрел на Кейда. Он хотел, чтобы тот больше времени

проводил с ней и чтобы рядом с ним она чувствовала себя комфортно. Было

очевидно, что Меррик добился ее доверия, судя по тому, как она прижималась

к нему, когда Кейд вернулся с едой.

Кейд снова посмотрел на неё, как вдруг её глаза расширились, и она

выпалила:

– Элли!

Кейд нахмурился, но подался вперед, чтобы быть ближе к ней.

– Кто такая Элли?

Женщина повернулась к нему с изумлением на лице.

– Я. Кажется. Это мое имя. Не полное, но так меня называли. Я уверена в

этом.

– Это потрясающе, – спокойно сказал Кейд. – Видишь? Это только начало.

Как только ты почувствуешь себя в безопасности, ты все вспомнишь. Элли –

очень красивое имя. Тебе подходит.

– Спасибо, – искренне сказала она. – Спасибо, что так добры ко мне. Что все

понимаете. И за то, что помогаете мне. До сих пор не могу понять, зачем вам

это. Большинство бы смылось в ту же минуту.

Кейд нахмурился.

– Нет ни единого шанса, что мы с Мерриком оставим тебя одну. Тебе нужна

наша помощь, и ты получишь ее.

Она робко стиснула своими перевязанными пальцами его.

– Спасибо.

Этим простым прикосновением она дотронулась до самых глубин его

сердца. Она была в явном ужасе и чувствовала некую неопределенность, но

она точно доверяла им обоим, ему и Меррику. В груди разлилось

удовольствие. Он хотел, чтобы она доверяла ему. Хотел, чтобы она не

испытывала никаких сомнений, находясь рядом ними.

Черт подери, он хотел, чтобы она принадлежала ему. Он думал о ней как о

своей. И не сомневался, что Меррик чувствует то же самое. Здоровяк

становился ужасно ворчливым собственником, когда речь заходила о ней.

И все это становится громадной проблемой. Они ничего не знали о ней или

ее прошлом, как и она сама. Она могла уже кому-то принадлежать. Черт, у нее

могут быть муж и семья. Могут быть люди, которые беспокоятся о ней, а они

с Мерриком не сделали того, что должны были. Они не отвезли ее ни в

полицию, ни в больницу.

Но ее ужас был реальным, когда речь заходила о полиции или больнице, и