Да, я знаю, что нарушила кодекс, когда я, по существу, предложила приехать к нему в офис и организовать для него приватное шоу с показом нижнего белья.

– У меня нет оправдания за свое поведение, сэр. Я хочу эту работу. Мне нравится работать на Liore. Все, о чем я прошу, – это второй шанс.

 Он чуть–чуть наклоняет голову назад, пока его глаза меня изучают.

– Вы все еще на испытательном сроке. Один инцидент, как этот, – основание для его прекращения.

 Мое сердце тонет в словах. Не то, чтобы я планировала всю жизнь продавать нижнее белье. Я этого не хочу. Сейчас я сомневаюсь, что охотно проработала бы здесь три месяца. Прямо сейчас мне нужны те деньги, которые дает мне эта работа, и эти рабочие часы, позволяющие мне заниматься одной вещью, которой я на самом деле увлечена, моей музыкой.

 Liore никоим образом не является «всем» для меня. Это средство для достижения цели, и на данный момент, я не хочу отказываться от этого.

– Пожалуйста, помимо того, что произошло сегодня, примите во внимание характеристику моей работы. – я смотрю прямо в его карие глаза, уверенная в том, что чувствую: между нами что–то происходит. – Если вы дадите мне еще один шанс, я обещаю, что вы не пожалеть об этом.

– У меня нет уверенности, что это не то, что вы делаете на регулярной основе. – его голос понижается. – Вы казались очень спокойной, когда делали мне непристойное предложение.

 Я была очень спокойна, потому что это было именно то, что я хотела. Магнитное притяжение, которое я чувствовала между нами в бутике, только усилилось с тех пор, как я вошла в его кабинет. Кто бы ни сделал ему непристойное предложение? Он безумно великолепен и горячий, как ад.

– Я думала, что Вы привлекательный. – начинаю я, прежде чем остановиться, чтобы сделать глубокий вдох. – Очевидно, что вы очень привлекательный, сэр. Я просто хотела немного повеселиться. Я обычно не делаю такие вещи. Я не такая.

– А какая Вы? – спрашивает он, напугав меня своим вопросом.

 – Какая я? – повторяю я в ответ. – Я не уверена, что знаю, что Вы имеете в виду.

Легкая улыбка трогает его губы.

– Из того, что я видел сегодня, Вы – очень амбициозная, работящая женщина, которая не боится идти за тем, что она хочет. Помимо этого, что мои знания о вас ограничены тем, какая вы проницательная в отношении наших продуктов, и тем фактом, что у вас есть парень.

– Нет. – в спешке выдыхаю я. – У меня нет парня, но вы правы, я очень много работаю. Я считаю, что работаю больше, чем кто–либо в магазине.

 Его брови приподнимаются.

– Нет парня? Вы упомянули о нем, когда говорили с Сесилией о нижнем белье.

 Смущенная, я встаю на ноги, желая, чтобы он не требовал от меня оставаться на месте. Я чувствую себя выбитой из равновесия.

– Я имела в виду моего последнего парня. Мы встречались в Чикаго, прежде чем я переехала сюда. Он любил красивое нижнее белье.

– Понятно. – бормочет он себе под нос. – Я не правильно это понял. Хотя, я абсолютно правильно понял ваше непристойное предложение. Его было трудно не заметить.

– Я это понимаю. – говорю я, мой голос звучал странно и с придыханием. – Если бы я могла взять это назад, я бы это сделала. Это была ошибка, сэр. Все мы иногда их делаем.

 Он слегка поворачивает голову, чтобы оторваться от моего взгляда, прежде чем сделать шаг назад.

– Я должен быть кое–где этим вечером. Если бы не это, мы бы продолжили этот разговор, но мне нужно на этом его закончить.

 Я ощущаю чувство паники подымающееся внутри меня. Это не имеет никакого смысла. Я должна взять свою уязвленную гордость и уйти, не оглядываясь назад, но я не могу. Я даже не хочу думать о том, чтобы пройти через еще одну серию собеседований, в попытке произвести впечатление на незнакомца только, чтобы получить очередную тупиковую работу. Я просто хочу продолжать ходить в Liore и продавать нижнее белье, пока моя жизнь не будет упорядочена.

– Мистер Фостер, я Вас не подведу. Я докажу Вам, что я – ценный актив. Я не сделаю снова то, что сделала сегодня. Даю Вам свое слово.

Он поворачивается, его руки подпрыгивают, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу на его сшитом на заказ пиджаке.

– Очень хорошо, Айла. Мы вернемся к этому через несколько дней. Прямо сейчас у меня нет времени. Вы это переживете.

– Я могу завтра вернуться к работе? – мой голос меня предает, когда я звучу гораздо более возбужденной, чем являюсь на самом деле.

– Вы останетесь сотрудником. – начинает он, прежде чем остановить себя, его глаза приковываются к моим губам. – Вы останетесь сотрудником, на данный момент. Это мгновенно изменится, если вы пересечете еще одну границу.

  Я не говорю ни слова. Быстро ему киваю, забираю свою сумочку и направляюсь прямо к дверям.


Глава 6


Габриэль


– Я скучала по тебе прошлой ночью, Габриэль. – ее голос предвкушающий и нетерпеливый. – Я ждала тебя, пока не было уже далеко за полночь.

 Это слова женщины, с которой я больше никогда не буду спать снова.

 Я сделал эту ошибку, более чем три года тому назад, когда мы встретились в клубе на Нижнем Ист–Сайде. Я был один, медленно попивал стакан скотча, когда она села рядом со мной.

 Я там искал утешения, приехав сразу после того, как сорвалась коммерческая сделка. Я был зол, терзаем желанием и, когда ее рука коснулась моего бедра, то схватил ее руку и притянул к себе. То, что начиналось, как поцелуй между незнакомцами, закончилось тем, что через два месяца она валялась сломанной кучей на полу моего офиса.

 Я привел ее в комнату отеля с почасовой оплатой через несколько минут после того, как мы встретились. Комната была маленькой, отвратительной, и предоставляла все, что мне было нужно: затащить ее в ту яму отчаяния, в которой я находился в то время. Я ее грубо трахал, использовал ее, и, когда дело было сделано, она снова об этом молила.

 Я дал ей требуемое на следующую ночь и в течение бесчисленных ночей после этого, но не из–за того, что мое тело не могло ей сопротивляться. Это было бегством, которого я жаждал.

 Каждая ночь была повторением предыдущей, но с меньшим количеством эмоций. Пока, наконец, в одну ночь с каждым толчком моего члена в ее горле, я не почувствовал растущую пустоту. Когда я посмотрел вниз на ее лицо, покрытое смесью пота, ее помады, и моего освобождения, то обнаружил, что об этом сожалею.

 Именно тогда я все и закончил; сказал ей, что это было не из–за нее, но, когда тянулись дни, а ее настойчивость росла, то мое терпение лопнуло. Она звонила, посылала сотни е–мейлов и сообщений, а затем, в тот день, когда она приехала в мой офис, одетая в один лишь плащ, я был настоль жесток, как никогда.

 Я был холоден и черств, когда говорил ей о том, что она для меня ничего не значила. Я приказал ей выметаться из моего кабинета, моей жизни, и из города, если я правильно помню. Я хотел, чтобы она исчезла, и, когда схватил ее за руку, чтобы пихнуть к двери, то она рухнула. Она упала на пол, плача и шепча слова о своей любви и нашей связи.

 Я стоял там, возвышаясь над ней, решительный и непреклонный, когда поднял ее обратно на ноги, застегнул пальто вокруг ее обнаженного тела и приказал охране сопроводить ее на улицу.

 После этого я избегал тот клуб в течение более чем двух лет. Изгонял свою потребность в удовлетворении своих желаний, когда путешествовал. Я встречался с женщинами в Риме или Лондоне, а когда ночь заканчивалась, то они были забыты так же легко, как и фильм, который я смотрел во время полета туда.

 Месяцы назад, когда я, наконец–то, решился вернуться в тот же клуб, она снова села рядом со мной, когда я заказал свой напиток. Я вздрогнул, когда она коснулась моей ноги. Швырнул ее руку на ее собственные колени, а потом я посмотрел в ее лицо, и когда это сделал, то увидел огромное отличие.

 Она была замужем, развелась, и снова была помолвлена – и это все в течение тех нескольких лет, что мы не разговаривали. Она была там со своим женихом, банкиром, занимающим высокий пост на Уолл–стрит, которого она встретила на концерте. Я пожал ему руку, извинился и понял, что, в конечном }счете, ее отчаянное поведение за несколько лет до этого не имело ничего общего со мной. Все дело было в ее внутреннем импульсе найти кого–то, кто бы ей дорожил, и она это сделала.

– Как дела у Клинтона? – спрашиваю я лишь потому, что, если жених уже не играет значительную роль в ее жизни, то рядом со мной ей не место. – Когда свадьба?

– Твое приглашение на почте. – она, не колеблясь, садится за стол рядом со мной. – Ты будешь один или кого–нибудь с собой приведешь?

Я не знаю, существует ли в этом вопросе какой–либо больший умысел, помимо очевидного. Мы проделали долгий путь, и, хотя я никогда не включал ее в круг своих друзей, она мне больше и не враг. Существует часть меня, которую она видела, и которую мне нужно защищать; и сейчас искренность – наилучший способ добиться этого.

– К сожалению, у меня плотное расписание, Сэйдж, но я пришлю подарок. Где вы зарегистрированы?

 Она игнорирует вопрос, предпочитая заказать напиток, когда подходит официант.

– Почему тебя бы не было в клубе? Я предполагала, что ты там будешь.

 Я отталкиваю свой ленч в сторону, внезапно мой аппетит исчезает.

– Моя помощница сказала тебе, что я буду здесь?

 Ее зеленые глаза сканируют шикарный интерьер «Аксель НЙ», прежде чем они снова останавливаются на мне.

– Я заглянула в твой офис, чтобы тебя перехватить. Она мне сказала, что у тебя какое–то дело за ленчем, но, увы, ты здесь один.

 Я делаю мысленную заметку проинструктировать Софию о тонкостях работы с Сэйдж Батлер, которые включают в себя: не говорить ни в коем случае Сэйдж, где я нахожусь.

– Чего ты хочешь?

 Ее взгляд падает на официанта, который в настоящее время приближается с ее бокалом мартини с долькой лимона.

– Мне нужно сделать глоток, прежде чем мы поговорим.

 Мне нужна целая бутылка виски, прежде чем я смогу вести полномасштабную беседу с Сэйдж, но во второй половине дня у меня намечены три встречи, которые требуют моего полого внимания. Бокал, который я наполовину выпил, – это мой лимит на день. Я должен буду полагаться на него, чтобы справиться с оставшейся частью моего ныне испорченного ланча.

Она осторожно потягивает напиток, покатывая жидкость на своем языке, прежде чем ее проглотить. Немного откидывает назад свою голову. Мужчина, сидящий за столом рядом с нами, следит за ее движениями, его глаза сосредоточены на ее коротких черных волосах. Они беспорядочно уложены, что только еще больше отражает женщину, которой она может быть. Все остальное в ней – безупречно, вплоть до ее дорогих туфлей на каблуках и впечатляющего кольца с бриллиантом, украшающего ее левую руку.

– В чем дело, Сэйдж? У тебя есть пять минут до того, как мне нужно уходить.

 Мои слова встречены ее хмурым взглядом и еще одним глотком мартини.

– Почему тебя не было в клубе? Я хотела с тобой поговорить. Я там кое–кого встретила, думаю, тебе понравится.

 Я тру заднюю часть своей шеи, когда смотрю на официантку, разговаривающую с парой, стоящей у входа. Ее волосы светлые и прямые, спускаются чуть ниже подбородка. Она худая, как вешалка, неуклюжая и, из того, что я увидел, плохо выполняет свою работу.

 Я ее заметил в тот момент, как уселся. Я краем глаза заметил цвет ее волос, что привлекло мое внимание. Это тот же самый оттенок, что и у Айлы, но на этом сходство заканчивается. Краткое напоминание о женщине, которая убедила меня дать ей второй шанс, был моим спутником на протяжении всего моего ленча.

 Черт, она была у меня в голове с тех пор, как вчера вечером покинула мой кабинет, оставляя за собой след своего аромата. Состоящего из простого сочетания жасмина и ее кожи. Он был легким, воздушным и опьяняющим.

 По существу, я вытолкал ее за дверь, чтобы остановить искушение, которое чувствовал: желание подтолкнуть ее к тому, что она собиралась сделать, когда предложила приехать в мой офис. Я бы хотел услышать эти слова. Я хотел, чтобы она сказала мне, шаг за шагом, что бы произошло, если бы я не был Габриэлем Фостером, человеком, владеющим Liore, а потом я хотел, чтобы она мне это показала.

 Я налил себе выпить и сидел в своем кресле после того, как ушла София. Смотрел на огни нижней части Манхэттена в то время, как меня захватили видения о том, чего у меня никогда не будет.