— Глупости. Они только так говорят, — фыркнула Зина. — И в свет действительно выходят с худосочными моделями. Но это так, для имиджа. Женятся-то они на других. А знаете, почему? Потому что у мужчин с детства в подсознании откладывается образ матери. Против природы не попрешь! Взять хотя бы нашего шефа: сколько вокруг него красоток вьется, а он до сих пор не женат! Хотите знать, почему? Вы его маму видели? Нет? То-то! Весьма упитанная женщина!

— Надо же! — медленно пережевывая дольку яблока, недоверчиво покрутила головой Катя. — А вдруг мама вашего шефа в молодости была тонкой и звонкой?

— He-а! Я смотрела ее студенческий альбом: круглолицая, пышнотелая блондинка. Симпатичная.

— И в кого же Вадим Сергеевич брюнетом уродился?

— В отца. Его отец был умопомрачительно красив! Высокий, статный, правда, рано поседел. Но это ему было к лицу. Я его на фотографиях видела, когда Нину Георгиевну навещала. Она так любит о нем рассказывать!

«Нечасто приходится слышать, чтобы секретарша была на короткой ноге с родительницей своего шефа», — удивленно заметила Катя.

— Вадим Сергеевич, когда уезжает в командировку, всегда просит меня заботиться о его маме. В сентябре почти две недели был в Японии, и я к ней чуть не каждый день заезжала. Убедиться, что все в порядке. У них в Минске почти не осталось родственников. Друзья и коллеги умершего отца не в счет, к тому же все они преклонного возраста.

— В таком случае странно, что ваш шеф не женится. Порадовал бы мать внуками.

— Вот и Нина Георгиевна сокрушается, что сыну скоро тридцать восемь стукнет, а ни семьи, ни детей.

— Насколько я наслышана, его отец тоже поздно женился, — осторожно поделилась своими познаниями Катя. — Возможно, это у них наследственное.

— Что вы! — замахала руками Зина. — Первый раз Сергей Николаевич молодым женился, еще во время войны. Его жена тоже была врачом. Погибла в последние дни войны под Кенигсбергом. Нина Георгиевна рассказывала, что только после рождения сына муж перестал каждый год навещать ее могилку. И имя Вадим он еще с первой женой выбирал… Вот такая история. Нашему шефу, конечно, давно пора жениться, но мы его лишь бы кому не отдадим, — вдруг ревностно заявила Зиночка. — Только в хорошие руки! Так что, с одной стороны, даже хорошо, что вы замужем. Спокойнее.

— Не подхожу на роль невесты?

— Ну, не то чтобы… — растерялась секретарша, подозрительно посмотрела на Катю, на секунду задумалась и вдруг отрицательно замотала головой. — Нет, я бы заметила! Когда мужчина увлечен женщиной, это невооруженным глазом видно. А я, между прочим, десятый год вместе с ним работаю… Нет, я бы точно почувствовала, — снова повторила она, правда, уже не так уверенно.

— Успокойтесь, Зина, — улыбнулась ей Проскурина. — Я не собираюсь покушаться на вашего шефа. И вообще, как мне кажется, я здесь ненадолго. Помогу ему в меру возможностей в одном деле, и до свидания. Я ведь по профессии журналистка и совершенно не вписываюсь в профиль вашего бизнеса.

— Неужели журналистка?! — расширила глаза Зина. — Вот это да! А из какой газеты? — с уважительным придыханием спросила она. — Ой, я догадалась: «ВСЗ»! Верно? Так вот почему Вадим Сергеевич спрашивал в пятницу все последние номера! — логически сопоставила она свои догадки и просьбы шефа. — Мне так нравится ваша газета!

— Мне тоже. Спасибо.

От комплимента в адрес родного издания на душе стало тепло и грустно: неужели все, что связано с газетой, для нее теперь останется в прошлом?

— Вы, наверное, под псевдонимом печатаетесь? — продемонстрировала знание предмета Зиночка.

— Почему же? Под своей фамилией — Проскурина.

— Так это вы писали о Лане Сосновской? Точно, точно, я помню… Заполучила Светка, чего хотела: в женихах Снежкин, в продюсерах Губерман, — скептически хмыкнула она. — Холеная, модная стала. Почти модель.

— Вообще-то она — певица, — заметила Катя.

— Да бросьте! Петь она как не умела, так никогда и не научится. Уж я-то знаю.

— И откуда, если не секрет?

— Ее первый муж — мой родственник. Он — биохимик, недавно кандидатскую защитил. Если честно, мне Светка еще при знакомстве не понравилась: сразу видно, что из породы хищниц. Хотя чисто по-женски я понимаю, почему она бросила моего двоюродного братца: ну какая зарплата у научного сотрудника? Так, для поддержки штанов… Поначалу он, конечно, ей здорово помог: ну, там прописка, жилье. Любил ее сильно, детей хотел. Вот только Светка о другой жизни мечтала, потому и ушла. Но разводиться не торопилась: перед самыми родами решилась, чтобы Стеклов ребенка признал. Между прочим, ей врачи советовали не рожать: нашли какие-то отклонения в развитии плода. Но она его специально родила, чтобы Женьку к себе привязать.

— И что ребенок? Здоров? По-моему, у нее дочка?

— Девочка, — подтвердила Зина. — Родилась раньше срока, еле выходили, но больше я ничего не знаю. Надо отдать Светке должное: умеет добиваться цели.

— Но ведь Стеклов на ней так и не женился?

— Не женился, — согласилась секретарша. — Любую другую это здорово подкосило бы, но надо знать Светку. Жила на полном обеспечении и задалась новой целью: покорить Москву. Уж я-то не понаслышке знаю, как долго она этого Снежкина вместе со своей теткой вычисляла: полгода подыскивали момент для знакомства.

— А как же любовь?

— Какая любовь? — недоуменно уставилась на Катю Зиночка. — Таким, как Светка, она ни к чему. Хлопотно с ней. Ведь когда любишь, не задумываясь, все отдашь — силы, время, годы жизни. А она брать привыкла. Какой ей смысл любить?

— Огромный! Влюбленный человек может горы свернуть!..

— Может свернуть, а может после этого трупом свалиться, — хмыкнула Зина. — Пока отойдет, пока снова встанет на ноги… Знаем, проходили. Я своего первого мужа до безумия любила, он у меня программистом был. Укатил за границу на заработки, а через год прислал письмо, что у него там другая и нам надо развестись. А я только с работы уволилась, можно сказать, на чемоданах сидела, ждала его приглашения, чтобы визу открыть. Едва руки на себя не наложила… Спасибо Вадиму Сергеевичу — он вовремя на меня наехал.

— То есть как наехал?

— Обыкновенно. Шла в слезах по улице, ничего не видела — ни людей, ни машин, ни светофоров. Решила, что жизнь кончилась, шагнула на дорогу — и прямо ему под колеса. Он меня в охапку — и в больницу, а когда выяснилось, что ничего серьезного, определил в отделение, где лечат нервные расстройства. Он ведь сам бывший врач, у него все друзья — врачи. Полежала я пару недель под капельницами, походила на процедуры, а тут он снова приезжает и заявляет: собирайся, завтра на работу. Мол, проанализировал наше знакомство и нашел слишком много совпадений: он начинает новый бизнес, я — новую жизнь. У меня личная драма, и он ее недавно пережил. То, что я попала ему под колеса, тоже истолковал по-своему: знак свыше. Надо держаться вместе. А назавтра я уже работала у него секретарем, при мне фирму регистрировали. Здесь он многим помог: у кого болезнь, а у кого и похлеще проблемы. Того же Красильникова два года назад из СИЗО вытащил.

— Ничего себе… И как он туда угодил? — удивилась Катя.

— Все то же, любовь, — многозначительно вздохнула Зиночка. — Володя у нас с пятого курса радиотехнического подрабатывал. Можно сказать, с улицы пришел, без всяких рекомендаций, а через три года возглавил инженерно-технический отдел, главным инженером стал. Знаете, какая у нас сложная аппаратура? Ого-го! Короче, девушка, которую он обожал еще со школы и даже собирался жениться, вдруг заявила, что любит его лучшего друга и выходит за него замуж. Ну, тихоня Красильников и сорвался, поехал к тому на ночь глядя выяснять отношения! Посидел, подождал, выпил чаю с родителями, а под утро к нему домой менты заявились… Оказалось, родители жениха написали заявление, что у них пропала крупная сумма денег, отложенная на свадьбу. К слову, люди они весьма обеспеченные. Никаких денег у Володьки, конечно, не нашли, но почти месяц он отсидел в СИЗО, пока свадьба не состоялась. Уж и не знаю, как Андрей Леонидович вместе с адвокатами Вадима Сергеевича его оттуда выцарапал.

— У вас не шеф, а прямо мать Тереза, — то ли уважительно, то ли насмешливо заметила Катя. — Ангел во плоти.

— Ангел не ангел, но мы его любим. Он своих в беде не бросает. Внешне, может быть, суров, а так — нормальный человек. Кстати, у него скоро день рождения… А день рождения шефа и день рождения компании почти в один день. Так что после обеда мы все до одного обычно уезжаем на боулинг: это железная традиция.

— И пропустить мероприятие никак нельзя? — насмешливо поинтересовалась Катя.

— Да вы что?! Такой праздник: Вадиму Сергеевичу исполнится тридцать восемь, а «Интермедсервису» — десять. Юбилей! К тому же в этом году красный день календаря выпадает на субботу. Вот уж гульнем!

— Надо же, как подгадал! — снова усмехнулась Катя.

— Случайно получилось, уж я-то знаю! Вы не подумайте чего: Вадим Сергеевич терпеть не может подарков и подхалимов! Можно, конечно, подарить что-то оригинальное, смешное, но главное, чтобы всем было весело! Ну, и первенство по боулингу, конечно!

— Ясно, нескучно живете. А сколько у вас сотрудников? Я как-то с утра не сориентировалась.

— Тридцать три, с вами — тридцать четыре. В представительстве — двое, остальные — в «Интермедсервисе». Но в целом все мы — одна команда, — Зина поставила на поднос пустую чашку, блюдце, смахнула салфеткой со стола несуществующие крошки и нерешительно спросила: — Екатерина Александровна, я вам больше не нужна?

— В общем, нет, — пожала плечами Катя. — Вы куда-то спешите?

— У меня сын болеет… Сидит дома с бывшей свекровью. А еще в кафешку забежать, Нине Георгиевне обещала хлеб зерновой купить. Можно, я пойду?

— Конечно! О чем речь? И завтра можешь с ребенком остаться: я сама справлюсь со своим заданием.

— Трудное? — сочувствующе поинтересовалась секретарша и сама же ответила: — Скорее всего. Иначе Вадим Сергеевич не пригласил бы человека со стороны. У нас хорошие специалисты, особенно технари.

— В том-то и дело, что здесь не технари нужны.

— А кто нужен? Люди с особыми связями? Типа журналистов?

— Вроде того.

Катя задумалась: а ведь это подсказка! Удостоверение журналиста всегда при себе, можно воспользоваться.

— Спасибо, Зина, за полдник. Беги к ребенку.

— Завтра увидимся, — улыбнулась на прощание гиперактивная секретарша.

Вернувшись к компьютеру, Катя еще раз пробежала глазами по вопросам. Легкий перекус и непринужденная беседа пошли на пользу: кривая настроения изменила направление и пошла вверх.

«Пожалуй, на пару вопросов я еще отвечу. Остальное — в общих чертах… Надо начинать обзванивать центры… Если по телефону не получится, пройдусь по старым связям — может, кто и поможет. С Зубовой надо связаться: вдруг она по-прежнему трудится в „Медицинском вестнике“? Конвертик, оставленный Ладышевым, в этом случае не помешает: к Аньке без презента даже не подходи. Вот только как же без машины?»

Стоило ей подумать об автомобиле, как позвонил Поляченко и сообщил хорошие новости: объявился виновник аварии. Игорь Николаевич решает, что с этим типом дальше делать. Аварийная машина оттранспортирована в автоцентр, на завтра назначена экспертиза. Присутствие хозяйки необязательно, так как это чистой воды формальность: машина осмотрена, все уже решено. Даже запчасти заказаны. В конце разговора Андрей Леонидович уточнил, нужна ли ей сегодня машина.

— Сегодня — нет. Спасибо. Я здесь еще пару часиков поработаю, а потом домой. Мне рядом. Но завтра… — нерешительно начала Катя.

— В какое время?

— С самого утра.

— Хорошо. В половине девятого Саша Зиновьев, наш водитель, будет ждать вас у подъезда.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, я выполняю указание шефа. В таком случае до завтра.

— До свидания.

Не успела Катя положить трубку, как позвонил взволнованный отец: куда пропала? А ведь она его так и не набрала! Сначала Зиночка отвлекла, затем сама закопалась… А так как ничего не рассказывала ни о Ладышеве, ни о новой работе, пришлось изворачиваться и придумывать, что целый день провозилась с машиной. Слава Богу, завтра экспертиза! Александра Ильича такой ответ более чем удовлетворил. Спросив, где будет ремонтироваться, он предложил свою помощь: в автоцентре дорого. Но услышав, что это условие страховой компании, успокоился и почти сразу распрощался: кто-то позвал его к рабочему телефону.

Катя снова вернулась к ноутбуку. Неожиданно для себя она вдруг почувствовала интерес к вопросам, которые еще несколько часов назад казались ей нелепыми и никому не нужными. С таким заботливым отношением начальства к проблемам сотрудников она еще не сталкивалась. И это стоило особой благодарности.