Ангелина Алябьева - Микаэль. На острие разума и чувств

- Ты думаешь, я ему чуть — чуть нравлюсь? - прошептала Лина, с надеждой глянув на мать. Когда не осталось тайн и секретов, делиться обо всем стало намного легче. Рассказать и узнать мнения со стороны, особенно от близкого человека.

- Он точно на тебя запал, - твердо произнесла ее мать. - Ты знаешь, когда он о тебе говорил, его глаза прямо горели. Он весь сиял и сто раз меня благодарил за разрешение. Кстати, он немного поведал мне о своей семье, но я тебе потом скажу. Сейчас у меня важная встреча.

Лина чмокнула женщину в щеку и поднялась на ноги. Прошла к двери и остановилась, молча изучая сидящую мать. Не решалась задать последний вопрос, запнувшись. Невзирая на то, что она поддерживает их отношения, внутренний голос не давал расслабиться. А хочет ли Микаэль того же, что и она? Не делает ли Лина слишком поспешных выводов?

- Шофер ждет тебя, - сообщила Рина, ошибочно подумав, что дочь ждет от нее позволения взять автомобиль для того, чтобы добраться до дома. - У тебя сегодня, вроде, нет занятий. Хочешь пройтись по магазинам?

- Нет, дело не в этом, - возразила Лина. Она не была заядлым шопоголиком. Наоборот, порой не переносила длительное времяпровождение в бутиках в отличие от матери. Единственной слабостью являлся отдел музыкальных инструментов или разнообразие дисков.

- Мама, а вдруг он не позвонит? - Выпалила. Несмело. То, чего боялась, пусть и скрывая от себя. Вывернула наружу, ощущая, как отвратительное ощущение недосказанности пропадает. Замкнутость, в которой она не привыкла находиться, спала.

- Позвонит, - спокойно и без лишних эмоций ответила она. - Он позвонит тебе вечером, потому что сейчас он еще осознает, как ему повезет, дочь.

Она ждала его звонка. Не подруга. Не невеста. Не жена. Никто для него, поэтому, наверное, он и молчал. Убивал тишиной. Калечил молчанием и заставлял мучительно поглядывать на выключенный экран телефона.

Рука нервно сжимала мобильный. Какое ему до нее дело, да? Если бы хотел позвонил давно, а не растягивал время. На часах ровно без пятнадцати минут одиннадцатого, и ей нестерпимо хотелось перестать ждать. Надеяться. Верить. Не мечтать о том, чего, на самом деле, и нет.

Все логично и просто. Он проявляет к ней интерес исключительно как к пациентке. Почему же Микаэль медлил? Не звонил. Мгновенья превращал в вечность.

Не каждому дано познать, каково это так ждать. Любить сквозь расстояние, разделяя счастье и боль. Часто бывает, что ожидание оказывается пустым. Напрасным. И тогда сердце больно разбивается о действительность. Вдребезги.

А вдруг он вообще не позвонит? С его деликатностью, ненавязчивостью и вежливостью это возможно.

Первым порывом было набрать самой его номер. Остановилась. Спрятала телефон под подушку и легла на нее. Уставилась в потолок. Родители о чем — то громко говорили, обсуждая, и Лина слышала доносившиеся возгласы. Видимо, мать пытается убедить Александро Альби в том, что нет ничего плохого в их общении с Микаэлем. Привести веские доводы и аргументы.

Учитывая, как безумно любили они друг друга, Лина почти уверена была, что отец, как всегда, сначала будет возмущаться, а позже — согласиться с рассудительной женой. Невзирая на долгие годы брака, ее родители не потеряли это прекрасное чувство, соединившее их. Наоборот, сохранили и спустя много лет оно лишь укреплялось и росло.

И Лина так же мечтала об этом. О подобном браке, где любовь и понимание становилось превыше всего. Желала быть окруженной заботой, как ее мать, ни в чем не зная отказа от любящего и верного мужа. Хотела познать настоящий вкус счастья и не утерять отношения в быту.

Похоже, в ближайшем будущем этого не предвиделось.

Поднявшись с кровати, Лина подошла к зеркалу. Взяла подготовленную перед сном таблетку обезболивающего. Подложила под язык, обильно запивая водой, заботливо оставленной матерью на трюмо. Интересно, существует лекарство, способное стереть с памяти определенного человека? Избавить от всех симптомов. Заглушить в ней подобные эмоции.

Неожиданно донеся знакомый звук вибрации. Мгновенье — она кинулась к постели, швырнув подушку в сторону. На дисплее светилось заветное имя. Микаэль. Она внесла его в список контактов, не надеясь, что однажды осмелится ему позвонить. Лично. Сама. Лучшим вариантом оставались его разговоры с ее матерью. Тем не менее прекрасно понимала, что в личной жизни следует проявлять самостоятельность. Последний раз кинула беглый взгляд на часы. Ровно одиннадцать.

Провела подушечкой пальца по экрану, гордо вздернув подбородок. Пусть не думает, что ей так важен его звонок. Как только девушка дает мужчине понять, что он для нее весь мир, он непременно воспользуется предоставленной возможностью, чтобы установить собственные правила для нее. Воспримет безграничную любовь слабостью, которую легко направить против. Да, Микаэль вряд ли способен на столь коварные вещи, однако не следует показывать, как дорог он стал ей за несколько дней.

- Алло, - старалась казаться беззаботной. Притвориться, словно и не поняла, кто звонит в столь поздний час. - Слушаю!

- Это Микаэль! - Его голос тихий. Пробирает до дрожи. Проникает в каждую клеточку. В тишине. В безлунную ночь, когда не хотелось смотреть в окно. Одна тьма. А он будто неожиданная резкая вспышка света во мгле. Пританцовывая, не замечая, как на губах играет дурацкая улыбка, Лина приблизилась к окну. Девятиэтажное здание напротив их частного дома погрузилось во мрак. Похоже, спали сегодня все, кроме нее. И его…

- Я Вас слушаю, - напустив непринужденность, сказала Лина, постукивая кончиками ногтей по мраморному подоконнику.

- Как самочувствие? Я разговаривал с твоей мамой, и она говорит, что ты сегодня, да и вчера особо ничего не ешь. Почему? - от того, как строго прозвучало одно слово, Лина невольно нахмурилась. Обращается как с провинившимся ребенком?

- Не хочется, - кинула она. - Если я и буду голодать несколько дней, со мной ничего не случится. Организм способен выживать без еды около недели.

То ли его слишком заботливый тон, будто он разговаривает с маленькой девочкой, то ли его вопросы натянули внутреннюю струнку. Принуждая отвечать, словно это не она маялась весь день в ожидании долгожданного звонка.

На другой линии повисло молчание. Какая же она глупая! Правда, Лина совсем не знала, о чем вести с ним диалог. Растерялась. Забыла обо всем, стоило услышать его. Будь у нее опыт в общении с мужчинами, Лина, естественно, не поддерживала его молчание. Только прерывистое дыхание выдавало то, что Микаэль не сбросил вызов.

- Что еще интересного расскажешь? - наконец — таки произнес Микаэль, разрывая затянувшуюся паузу. - Ты сейчас проходишь лечение, поэтому тебе надо усиленно питаться.

- Походы к стоматологу не подразумевают питание, - прикрыла рот ладонью, понимая, какую чушь несет. Что с ней? - Извините, я…

- Это ты в Интернете прочитала?

- Нет, у меня есть книги про стоматологию, - ляпнула первое, что пришло на ум Лина, сразу прикусив зубами нижнюю губу. Она настолько одичала в компании пианино и нот, что разучилась нормально говорить. Хотя она впервые общается с кем — то, кто бы вызывал в ней эту бурю внутри. Неосознанно и не догадываясь пробуждал самые бурные фантазии. В кого она влюблялась с каждой секундой сильнее.

- О, даже так? - прозвучало неподдельное удивление в восклицании мужчины. - И какой же диагноз ты поставила? Острый или хронический?

- Диагноз? Нет никакого диагноза! - запнулась Лина и покраснела до корней волос. Он смеялся. Живо и весело, и она подхватила задорный смех, ощущая необычную легкость. Есть в Италии одна легенда о том, как безумные чайки могут говорить с морем до бесконечности. До одури. Взахлеб. Кто бы услышал их со стороны, то непременно изумился, откуда девушка, ничего не знающая толком о зубах, лечении и стоматологии, свободно говорила с опытным доктором, переставшим быть для нее врачом. Словно перевоплотился в ординатора, слушающего внимательно преподавателя. Вникающего в ее фразы и переспрашивая по два — три раза, хотя оба где — то на грани сознания понимали. Ему не нужно то, что он проходил и знает. А ей не следует говорить о том, о чем она не в курсе, тем не менее они продолжали. Иногда смеясь, иногда затихая, слушая дыхание. Раздавшиеся гудки на другой линии прозвучали неожиданно, как гром среди ясного неба. Надоела? Устал с ней вести беседу о том, с чем сталкивается ежедневно? Прежде чем поняла, непослушные пальцы уже набрали его номер. Молниеносный ответ после первого гудка.

- Прости, пожалуйста, у меня...закончились деньги на телефоне, - нехотя признался Микаэль, не солгав и не утаив. И вновь они погрузились в безумство, разделенное на двоих. Что может быть между ними общего?

Кажется, Лина нашла верную тему. Его профессия. Дивилась, откуда в ее мозге заложено столько бесконечной информации о зубах и почему он слушает ее бред?

Тиканье, раздающееся сверху над ее головой, заставило поднять блестящие от азарта и восторга глаза. Три часа ночи. Она еще ни с кем не говорила так долго. Безустанно. Что — то в нем есть такого, чего нет в ни в ком. Прежняя Лина не стала бы вдаваться в подробности лечения зубов, предпочитая держаться подальше от медицины. А здесь взяла инициативу, и еще одна возникшая неловкая пауза, затянувшаяся на пару минут, вынудила Микаэля признать.

- Уже поздно. Ложись отдыхать! Спокойной ночи, Лина!

- Вы правы, - согласилась она, не решаясь преодолеть последнюю грань. Переступить через принципы. А если не поймет? Слишком много боязни. Страха потерять. Опасения, что тонкая невидимая нить, связывающая их, порвется. - Спокойной ночи!

Как только телефон выключился, Лина едва не застонала от досады. Все — таки она — круглая идиотка! Неудивительно, если его интерес к ней угаснет. Наверняка, она доказала ему, что еще не выросла до подходящего для него уровня. Показала наивность и глупость. Точно. Это их первый и последний разговор, пусть и запомнится навсегда.

Но на следующее утро ровно в шесть часов утра ее разбудило пришедшее на мобильный телефон короткое сообщение. Именно это войдет в обыденность. В то, без чего уже не смогут оба. Ее утро начинается с однотипных посланий от него. Под звук смс просыпаться и встречать первые солнечные лучи с улыбкой.

«Доброе утро! Как самочувствие?»

Окинув себя изучающим взглядом, Лина поправила вьющиеся локоны. Постоянно, когда она мыла голову, ее волосы становились пушистыми, и папа часто называл в детстве дочь «Пушистиком». Иногда это ей нравилось. Порой она терпеть не могла подобный вид прически, а сейчас находилась в смятении. Как оценит Микаэль? Что он скажет? Кто бы мог подумать, что за три дня общения по телефону они стали понимать друг друга с полуслова. Не только на медицинские темы. Их интересы в разных направлениях, например литературе и живописи, оказались общими, да и просто слушать его голос, рассказывающий о чем — то, приносило исключительно удовольствие. Как человек, пробующий сочный сладкий фрукт, с наслаждением слизывая капельки сока, так и Лина впитывала его предложения, чтобы после перекручивать в голове перед сном и не верить собственному счастью.

Сейчас казалась полной ее жизнь. Во всех смыслах. Не хватало лишь одного. Достичь заветной мечты. И все. Тогда она полностью может окунуться в водоворот чувств. Погрузиться в него. Стать с ним единым целым.

Микаэль Клекчани. Ты дотронулся до той струны моей души, что спала так долго, а теперь не умолкает ни на секунду. Поет, и мне захотелось вместе с ней слиться в песню чудесную. Под такт, ловя волшебный ритм. Мне захотелось любить и быть любимой, невзирая ни на возраст, ни на принципы.

Мир кружится и цветет. Несмотря на то, что зима, для меня будто настала весна.

Каждому человеку суждено испытать то мгновенье, когда ваша душа запоет от неимоверного счастья, а сердце будет ликовать от любви. Только, к сожалению, неминуем день, когда наступит...гробовая тишина. Везде. В душе и сердце будет так тихо и пусто, что мы еще удивимся, почему раньше слышали эти звуки…

Звук сообщения отвлек ее от посторонних мыслей. Взяла телефон и невольно улыбнулась. За три дня она отметила, что мужчина просыпается достаточно — таки рано. По сравнению с Линой, но и ложиться не позднее, чем в десять. Правда, после знакомства с ней график кардинально изменился, и он вовсе не возражал.

«Только самая лучшая музыка»

Открыв присланные аудиозаписи, Лина застыла. Пораженная. Хорошо известные мелодии, а голос, поющий с болью и страстью каждый слог, знаком. Она это все слышала. В снах. В тех мгновеньях, когда боялась саму себя. Своих чувств. Откуда он узнал об этой музыке? Первый вопрос, готовый слететь с ее языка, тем не менее Лина сдержалась. Не следует забывать, что ни одна она является ценителем восточных композиций. Даже в этом они с Микаэлем схожи. Абсолютно. Разве такое бывает? Два посторонних и незнакомых человека, объединенных чем — то непонятным. Тем, чему сложно подобрать верное объяснение, однако именно это магнитом притягивает их друг к другу.