Она рассмеялась, перекатилась на бок и, приподнявшись на локте, легла к нему лицом.

– Хочешь знать, о чем я думала?

– Думать в такой момент кажется мне совсем не обязательным занятием, – сказал он, проводя пальцем по краю простыни, едва прикрывавшей ее груди.

– Ну, как хочешь.

И правда, ему меньше всего хотелось сейчас думать. Он легонько коснулся пальцами простыни на ее груди и почувствовал, как под тканью напряглись соски.

– Твоя тетушка считает, что я совершенно не подхожу для тебя, – заметила она небрежным тоном.

– Само собой. Абсолютно не подходишь, – согласился он, наслаждаясь теплом женского тела, проникающим сквозь свежее постельное белье.

– Она уверена, что я испорчу тебе жизнь, – сказала Джудит и, чуть помедлив, добавила: – Она выразила эту мысль другими словами, но смысл их был тем не менее ясен.

– Жду не дождусь, когда ты начнешь портить мне жизнь, – сказал он, целуя ее в плечо.

– Она считает, что ты одержим мною.

Как может женщина быть такой великолепной на вкус?

– Да, я одержим. Целиком и полностью, – пробормотал он, упиваясь сладостью ее плоти.

– Она боится, что я разобью твое сердце.

Он замер. В этот момент ему не хотелось не только думать, но и говорить. Джудит, старавшейся избежать разговора о тем, что произошло между ней и тетей Луизой, удавалось пока отвлечь его внимание самым восхитительным способом. Он неохотно оторвался от своего занятия и вернулся в прежнее положение.

– Мое сердце стало значительно тверже, чем было когда-то.

– Твоя тетушка так не считает.

– Моя тетушка – надоедливая дама, обожающая совать нос в чужие дела. Она отказывается понять, что мне уже не десять лет и что я вполне способен сам решать свои проблемы. Особенно проблемы личные. – Немного помедлив, он спросил: – Что еще она сказала?

Джудит рассмеялась:

– Вижу, что теперь ты заинтересовался.

– Ты раздразнила мое любопытство. Очевидно, разговор с тетушкой тебе запомнился, поэтому меня он тоже интересует.

– Я так мало знаю о тебе, – тихо сказала она.

– Моя жизнь не слишком богата событиями, – сказал он. Очевидно, если ему желательно узнать подробнее о разговоре Джудит с тетей Луизой, придется платить откровенностью за откровенность. – Тетушка – единственная сестра моего отца. Отец умер вскоре после того, как мне исполнился двадцать один год. Мать умерла, когда я был совсем маленьким, и я ее почти не помню. Кроме тети Луизы, у меня имеется куча дальних родственников, причем некоторые из них зорко следят за состоянием моего здоровья и моим семейным положением в надежде, что я умру, не оставив наследника, и сделаю это предпочтительно до того, как они будут слишком стары, чтобы наслаждаться моим титулом и моими деньгами. – Он фыркнул. – Мне бы очень хотелось увидеть драчку за мое место, которое освободится, когда я испущу последний вздох. – Она рассмеялась. – Можешь смеяться сколько угодно, но я думаю, что битва будет яростная.

– Они должны бы знать, что ты не намерен умирать, не оставив наследника, – небрежным тоном бросила она.

– Разумеется, не намерен. – Он тяжело вздохнул. – Она рассказала тебе о моей злополучной женитьбе? Хотя едва ли то, что не продлилось и дня, можно назвать браком.

– Она упомянула об этом.

– Мне хотелось бы услышать ее версию этой истории. Мы никогда об этом не говорили, – сказал он и, подумав, добавил: – Я вообще ни с кем об этом не говорил.

– Тебе незачем говорить об этом и сейчас, – тихо сказала она. – Если не хочешь…

– Нет, давно пора рассказать об этом. – Произнося эти слова, он понял, что говорит правду. Перевернувшись на спину, он заложил руки под голову и уставился в темноту. – Я был молодым и довольно глупым, потому что верил в любовь и разные дурацкие истории о прекрасных дамах, попавших в беду.

– И о галантных рыцарях, которые их спасают?

Он хохотнул:

– Вот именно. Я и был галантным рыцарем, спасающим прекрасную даму от судьбы, которая хуже смерти, – от нежеланного замужества. Правда, я был не столько галантен, сколько глуп и введен в заблуждение хорошеньким личиком и кокетством. Мне она казалась самым удивительным созданием на свете. Ангелом, сошедшим с небес на землю.

– Признаюсь, я никогда не видела настоящего ангела.

– Как оказалось, я тоже, – криво усмехнувшись, сказал он. – Хотя она, несомненно, выглядела как ангел. У нее были удивительные глаза фиалкового цвета, что очень подходило к ее имени.

– Это и впрямь ангелоподобно, – пробормотала Джудит.

– Именно так. Так ты ее знала? Виолетту Смитфилд? Дочь графа Траверстона?

– Что-то не припомню.

– Жаль. Мне было бы любопытно услышать твое мнение о ней. Как бы то ни было, но моя прекрасная дама, мой ангел, хотела, чтобы человек, за которого она должна была выйти замуж, выразил свои чувства… – он на мгновение задумался, – наверное, в более страстной манере. Говорили, что ее жених отличался сдержанностью. И она по какой-то причине избрала меня в качестве орудия для достижения своей цели, а именно для того, чтобы заставить этого бедолагу ревновать.

– Возможно, она выбрала тебя, потому что сразу же поняла, что ты достаточно галантен и отважен, чтобы прийти ей на выручку, – сказала Джудит. – Видишь ли, женщины моментально распознают такие вещи.

– Они также с первого взгляда распознают болвана, каковым я становился, когда речь шла о ней. – Он покачал головой. – Я могу объяснить это лишь глупостью и юношеским пылом. А дальше все произошло само собой. Однажды задолго до рассвета мы тайком бежали из города и поженились всего за какие-нибудь четверть часа до того, как появились взбешенный отец и не менее взбешенный жених. – Он фыркнул. – Уверяю тебя, жених совсем не показался мне сдержанным в проявлении своих чувств.

– Ты уже способен над этим смеяться?

– Кажется, способен, – с удивлением сказал он. Гидеон и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет взглянуть на эту ситуацию с юмором. – Там присутствовали все составляющие театрального фарса: взбешенный отец, возмущенный жених, миловидная, но криводушная инженю и злополучный незадачливый ухажер.

– Наверное, это было бы забавно видеть на сцене, но едва ли весело быть в этой пьесе одним из действующих лиц.

– Это правда. Когда человек рискует всем ради женщины, которую любит, а потом узнает, что эта женщина не только не отвечает на его чувства, но и откровенно использует его, чтобы разжечь страсть другого мужчины, это может сильно расстроить.

– Расстроить?

– Расстроить, – твердо заявил он. Он не употребил таких выражений, как «испортить жизнь» или «разбить сердце». Все это с ним произошло, но сейчас казалось очень далеким и, как ни странно, абсолютно несущественным. Сам того не заметив, он давно оставил свой брак в прошлом и перестал думать о нем. Это было удивительным и весьма приятным открытием. – Брак тут же аннулировали, она вышла замуж за человека, за которого и намеревалась выйти, а я на какое-то время своими руками устроил из своей жизни настоящий ад.

– Понятно. – Она долго молчала. – Это более или менее совпадает с тем, что рассказала твоя тетушка.

– Наверное, мое изложение истории было более точным и не столь сенсационным.

– Не совсем так.

– Ладно. Пора поменяться ролями. Теперь твоя очередь рассказать мне о своем прошлом и о своем браке.

– Там и рассказывать не о чем. Я росла очень домашним ребенком и, наверное, была избалована. Мне едва исполнилось семнадцать лет, и я только что начала выезжать в свет, когда мы познакомились с Люсианом, лордом Честером. Он был эффектен, красив, невероятно романтичен, и я буквально потеряла голову. Мы поженились через две недели после знакомства. Мои родители умерли в следующем году, а два года спустя умер муж. У него была сестра, а у меня никого из семьи не осталось. – Она пожала плечами – Больше мне нечего добавить.

Его удивило, что она рассказывала о своей жизни сухо, без эмоций, хотя была женщиной весьма эмоциональной.

– Полно тебе, Джудит, наверняка тебе есть что добавить.

– Нет. – Она соскользнула с кровати.

– Куда ты?

– Никуда, – сказала она. Он наблюдал, как она, отыскав воздушное одеяние с воланчиками, которое именовала халатиком, надела его.

– Но ты куда-то уходишь.

Она зажгла лампу и улыбнулась ему, как будто они только что вернулись с прогулки в парке, а не провели ночь, удовлетворяя свою страсть.

– Уже очень поздно, вернее, очень рано, и тебе, наверное, пора уходить.

Он сел в постели, пристально глядя на нее.

– Ты заставляешь меня уйти, потому что не хочешь говорить о своем прошлом?

– Что за глупости! – отмахнулась она. – Я заставляю тебя уйти, потому что почти рассвело. Будет лучше для всех заинтересованных лиц, если твои приходы и уходы никто не заметит.

– Но ведь твои слуги, наверное, привыкли к приходам и уходам джентльменов в любое время суток? – Слова эти слетели с языка, прежде чем он успел остановиться.

– Привыкли, – сухо сказала она, – но я подумала о твоих слугах, а также о твоей тетушке. Меня не удивило бы, если бы она ждала твоего возвращения.

– Джудит! – Он встал с кровати, схватил брюки и натянул их. – Я не имел в виду…

– Я отлично знаю, милорд, что вы имели в виду. – Она пожала плечами. – Сейчас это не имеет никакого значения.

– Извини, я не думал…

– Если бы мы поменялись местами… – сказала она, сложив на груди руки, – если бы это я говорила о твоих приключениях, ты ведь не обиделся бы? Почему же должна обижаться я?

– Разумеется, у тебя нет никакой причины обижаться, – сказал он, натягивая сорочку, – хотя ты и женщина.

– Я так и думала, что ты это заметил. Но ты не заметил другого: я владею не меньшей собственностью, чем ты, а мое состояние, возможно, даже несколько больше, чем твое. Кроме того, ни у тебя, ни у меня практически нет семьи, мы с тобой почти ровесники, а в том, что касается внешности, я без ложной скромности могу предположить, что тебя среди мужчин, а меня среди женщин считают великолепными представителями своего пола. Я хочу сказать, что наши жизни и обстоятельства поразительно схожи, а поэтому к ним следует и относиться одинаково. Почему же в таком случае для тебя, мужчины, считается вполне приемлемым спать с женщиной, не обременяя себя брачными узами, тогда как, если так же поступаю я, женщина, это является скандальным поведением?

Он смотрел на нее, ушам своим не веря.

– Потому что, – медленно произнес он, – ты женщина.

– А ты болван, – грубо обрезала она.

– Болван? – возмущенно воскликнул он. – Значит, болван?

– Вот именно. Б-о-л-в-а-н. Я повторила по буквам, чтобы до тебя дошло.

– Черт возьми, Джудит… – Он пытался натянуть носки, одновременно прыгая на одной ноге по направлению к ней. – Ты ведешь себя неразумно.

– А что еще можно от меня ожидать? Я ведь женщина, не так ли? А следовательно, мне свойственно быть неразумной.

– Я вовсе не это имел в виду. – Гидеон обрадовался, что не поддался импульсивному желанию сказать именно это. Он уже совершил достаточно промахов, говоря с ней необдуманно. – Извини. Я искренне сожалею. Я чувствую себя мерзавцем, потому что позволил себе подобное замечание.

– Я уже сказала, что эго не имеет значения. A теперь, – она кивком указала на дверь, – уходи.

Из дальнего угла комнаты послышалось низкое рычание. Гидеон не обратил на это внимания.

– Значит, это не имеет значения, это пустяк, и ты на меня не сердишься…

– Ни капельки, – высокомерно заявила она. – По крайней мере не сержусь за твое высказывание.

– Однако это послужило удобным предлогом для того, чтобы заставить меня уйти. – Она презрительно фыркнула. – Ты когда-нибудь говоришь о своем браке?

Она сердито посмотрела на него:

– А ты о своем?

– Я говорил о нем с тобой.

– Я рассказала тебе все. Я была тогда совсем юной. Он был поэтом, весьма романтичным и абсолютно неотразимым. И когда он умер… Как ты это сказал? – Она прищурила глаза. – Я на какое-то время своими руками устроила из своей жизни настоящий ад. Этого достаточно?

– Нет!

– Ну что ж, придется удовольствоваться этим.

– Проклятие, Джудит! – Он сел в кресло, которое не было предназначено для столь грубого обращения, продолжая надевать носки и ботинки. – Это на тебя совсем не похоже!

– Откуда тебе знать, что похоже или не похоже на меня? Насколько я понимаю, мне можно большую часть времени вести себя неразумно. Мы провели вместе всего два вечера, а этого едва ли достаточно, чтобы ты стал экспертом по моему характеру. Да ты меня почти совсем не знаешь!

– Этот разговор закончен, – он встал и, схватив сюртук, надел его, – но только на некоторое время.

– В таком случае тебе придется разговаривать с самим собой, потому что я не намерена его продолжать.

– Поживем – увидим! – Он направился к двери. – Сегодня мы с тобой заявили о своей связи всему свету. Это даст пищу для сплетен. Несомненно, будут заключаться пари относительно того, как долго мы пробудем вместе. Хочу сразу же предупредить тебя, что намерен сделать все, чтобы наши отношения продлились как можно дольше.