Рене Карлино - Милая

За пару минут я в общих чертах поведала ему историю своей жизни. Он сказал, что припоминает, как однажды встречался с моим отцом, и сочувствует моей потере. Я чуть в обморок не упала, когда Роберт сказал, что является вице-президентом компании «J. P. Morgan». С каждой минутой он становился в моих глазах все круче. Я подумала, что он, наверное, самый успешный тридцатитрехлетний мужчина из всех, кого я знаю. Потом разговор перешел на другую тему.

– Миа, я впечатлен, что вы взялись продолжить дело отца, и думаю, такое маленькое хобби – это очень круто. – Он показал на пианино. – Теперь я гораздо лучше отношусь к тому, что Джейкоб берет уроки.

Я понимала, что он имеет в виду, и не могу сказать, что не была полностью согласна с ним. Ему не хотелось, чтобы Джейкоб валял дурака, занимаясь тем, что ему никогда не пригодится, но то, каким тоном он произнес «маленькое хобби», вызвало у меня раздражение. Я подумала было сказать Роберту, что люблю музыку, что она занимает огромное место в моей жизни, но вместо этого кивнула и улыбнулась. Мне не верилось, будто он думает, что уроки игры для ребенка – пустое занятие. Я решила не замечать его небольшого промаха и сосредоточиться на том, что он – привлекательный и успешный парень, возлагающий большие надежды на своего сына и мечтающий о его большом будущем.

Когда Джейкоб начал проявлять нетерпение, Роберт сказал, что им лучше уйти. Я протянула руку для рукопожатия, он же, взяв мою ладонь, задержал ее в своей. На секунду показалось, будто он разглядывает мои ногти или решает, что делать дальше. Потом он, посмотрев мне прямо в глаза, нежно поцеловал костяшки моих пальцев. Когда он прикоснулся к ним, я ощутила его чуть влажные губы.

– Может быть, мы могли бы как-нибудь пообедать вместе?

– С удовольствием, – пробормотала я тихим голосом, пораженная его поступком.

– Я позвоню вам. – Выйдя на лестницу, он обернулся. – Ох, чуть не забыл, сколько я вам должен?

– Только ужин.

Он кивнул.

– Вы не пожалеете, – сказал он, а потом быстро сбежал по ступеням.

Закрыв дверь, я прислонилась к ней и шумно выдохнула. Я думала о том, что сейчас произошло, чувствовала головокружение и возбуждение от предстоящего свидания с Робертом, но никак не могла отогнать тревожную мысль о его неудачном браке.

Следующие два дня пролетели незаметно. Я видела Уилла один раз в понедельник, когда мы обгоняли друг друга на лестнице.

– Как дела?

– Клёво! – ответила я и дала ему «пять». Я слышала, как он тихо засмеялся у меня за спиной, выходя на улицу.

Во вторник я заметила на барной стойке новый флакон геля для душа, которым я обычно пользуюсь, с ароматом весеннего дождя. Рядом с ним лежала записка.

ПРИВЕТ, СОСЕДКА!

ВИЖУ, ТЫ ГРУСТИШЬ).

У меня сердце екнуло. Я не могла понять, флиртует Уилл или просто проявляет дружескую симпатию. Или для него это одно и то же? Но, так или иначе, мне было приятно.

Когда во вторник я вернулась домой, он, откинув голову и закрыв глаза, сидел на кушетке, слушал музыку и выглядел прекрасно.

– Как прошел день? – спросил он, не открывая глаз.

– Вполне нормально. – Мне нравилось, что у нас дома всегда что-нибудь играет, будь то новый плей-лист на iPOd, магнитофонная запись, CD на стереопроигрывателе или живая музыка, когда один из нас мучает инструмент. – Красивая мелодия. Кто это? – спросила я.

– Группа «Bon Iver», у них замечательный альбом. Они целиком записали его в маленькой хижине в Висконсинском лесу, – ответил он, наконец открыв глаза и глядя на меня.

– Понятно. Отзвук кажется абсолютно органичным.

Уилл откинул голову.

– Именно так я и думал.

Я присела на кушетку рядом с ним. Нагнувшись, он ухватил меня за лодыжки и положил мои ноги к себе на колени, одновременно развернув меня к себе. Мне стало неловко, но я не шевельнулась.

– Положи голову на спинку, и давай слушать вместе, – сказал он. Я поняла, он не имеет в виду ничего такого. Откинувшись на подушку, я закрыла глаза. Он не убрал рук с моих икр, лежащих у него на бедрах. Время от времени, слушая песню, он тихо отбивал ритм на моих голенях. Каждый раз, когда он так делал, я не могла справиться с собой и, улыбаясь, украдкой бросала на него взгляд. Он по-прежнему сидел с закрытыми глазами, он наслаждался моментом, музыкой… и мне это нравилось.

Так мы прослушали весь диск, закрыв глаза и не говоря ни слова. Когда песни пошли по второму кругу, мы оба вздохнули. Уилл с чуть заметной улыбкой посмотрел на меня, слегка изогнув губы. В его взгляде читалось спокойствие… или, может быть, желание?

– Как называется этот альбом? – спросила я.

– For Emma, Forever Ago[6], – сказал он.

Повезло этой Эмме.

– Слушай, а где ты был в субботу утром? Дженни сказала, что ты надел костюм. – Мне не хотелось заводить разговор о том, что могло бы привести к обсуждению моей маленькой оплошности в пятницу, но до смерти хотелось узнать, что делал Уилл, надев костюм.

Он фыркнул и весело рассмеялся:

– Ах да, костюм. У нас всех есть костюмы. Мы с ребятами из группы иногда играем на свадьбах. Конечно, за исключением Пита.

Просто играем инструментальную музыку. В субботу было полное безумие, мы играли семь часов, а потом отрывались с подружками невесты, пока свидетельница не шлепнулась в обморок, уронив пирожные на колени Дастину.

– Ох. – Я почувствовала легкое раздражение при мысли о том, какой смысл он вкладывал в слова «отрывались с подружками невесты».

Уилл поднялся.

– Я покажу тебе фотографию.

Великолепно! Надеюсь, он не думает, что мне хочется увидеть фотографии подвыпивших девушек в платьях из тафты или, что еще хуже, вообще без ничего.

Встав, я пошла к кухонному столу, возле которого он листал свой телефон. Когда я приблизилась, показал мне экран. На фото были три парня в костюмах с инструментами в руках. Уилл держал в руках гитару «Gibson», Нейт играл на контрабасе, а Дастин – на бонго. На меня это произвело довольно сильное впечатление. Они сидели полукругом рядом с деревенской беседкой. Я смогла разглядеть на снимке другие инструменты. К стулу Уилла был прислонен укулеле, а рядом с Дастином я заметила глюкофон. Я надеялась когда-нибудь увидеть, как ребята играют на свадьбе.

– Я и не знала, что это так круто, Уилл.

Он застенчиво улыбнулся.

– Это просто для того, чтобы заработать побольше. Мы играем самую разную музыку, и это довольно весело.

Огибая стол, чтобы сесть рядом с ним, я ударилась ногой. Палец пронзила обжигающая боль.

– Мать твою! – Я запрыгала на одной ножке. Уилл, встав, пододвинул ко мне стул. Снова уселся и, не говоря ни слова, взял мою босую стопу и сжал все пять пальцев, отчего боль отступила. Он пытался оценить мое состояние, следя за выражением моего лица. Я закусила нижнюю губу целиком.

Он улыбнулся.

– Ты в порядке, детка?

Я кивнула.

– Так, значит, «мать твою» – твое любимое ругательство?

До меня лишь сейчас дошло, что я ругалась как извозчик в присутствии Уилла, и я не могла понять почему. При этой мысли я умолкла, а потом подумала: к чему теперь останавливаться?

– Нет, разумеется, нет. – Я вздохнула. Боль отступила, но Уилл все еще не спускал моей ноги с колен. Он начал массировать мне стопу, ощущение было божественным. – Есть, по крайней мере, пять ругательств, которые мне нравятся больше чем «мать твою!». Среди моих фаворитов такие замечательные слова, как «дерьмо» или «срань господня», но лучше всего мой номер один, мое любимое ругательство на все времена. Это, несомненно, «говнюк». Вслед за ним идет «засранец». Должна сказать, мало что доставляет мне такое удовольствие, чем назвать кого-нибудь засранцем, если он и впрямь того заслуживает. Я люблю эти слова больше, чем щенят и малышей-тюленей.

Уилл истерически расхохотался, а успокоившись, замотал головой. Все еще ухмыляясь, он сказал:

– Миа, ты просто загадка.

Мне кажется, то же самое я могла бы сказать об Уилле.

Вскоре он встал и пошел собираться на работу, около семи ушел в бар. Наша короткая встреча прошла изумительно. Без выпивки, без секса. Мы просто поближе узнали друг друга и пообщались как друзья. Я не рассказала Уиллу о Роберте, решив, что это его не касается.

В среду я Уилла вообще не видела, но слышала. Когда посетителей в кафе было немного, я пошла в ресторан «У Сэма», чтобы забрать наш недельный заказ канноли. Хозяйка, Дениза, с семьдесят девятого года выпекала очень вкусные десерты, и мы всегда хранили их в холодильнике нашего кафе. В ресторане было тихо, если не считать приглушенного звука гитары, доносившегося сверху, Уилл что-то наигрывал. Мелодия была мне незнакома, но вызвала улыбку, создав хорошее настроение.

На следующее утро, сидя за барной стойкой, я красила ногти, во всяком случае, пыталась накрасить. Уилл зашел на кухню выпить чашку кофе. На нем были черные джинсы и черная майка без рисунка. При каждом его движении цепочка для бумажника позвякивала. Обычно у меня начинало покалывать пальцы, когда я видела мужчину во всем черном, а от вида Уилла во всем черном – тем более. Я сосредоточилась на своих ногтях.

– Доброе утро, соседка. Разве в это время ты обычно еще не в кафе?

Не поднимая глаз, я ответила:

– Я немного задержусь, сегодня поэтический вечер, и Дженни хочет познакомить меня с каким-то парнем, который ей нравится. Кажется, он участвует в поэтических дуэлях.

– Да, Тайлер. Я его знаю.

– Ты его знаешь?

– Это мой лучший друг, и он потрясающий. У него рост – два сорок, веришь?

Уилл говорил так, что даже если он и преувеличивал, то сам уж точно верил в свои слова. Все фантазии Уилла становились для него реальностью. Вероятно, он был едва знаком с Тайлером, а Тайлер, возможно, был ростом метр девяносто.

– И куда я смотрела?

Он с любопытством глазел на меня.

– Не знаю. Давай помогу. – Он взял у меня из рук лак для ногтей, а я даже не возразила. Он быстро накрасил мне ногти, напевая себе под нос какую-то дурацкую мелодию, ни разу не смазав лак и не оцарапав меня, еще раз доказав, что у него удивительно умелые руки.

– Я поражена, Уилл, – сказала я, восхищаясь его работой.

– У меня одиннадцать сестер, ты не забыла? Перегнувшись через стойку, он ткнул указательным пальцем мне в нос и сказал: – Би-ип. Я пойду, милая.

Взяв гитару, он направился к двери и вышел, продолжая что-то мурлыкать. Я сидела за стойкой до тех пор, пока мой пульс не пришел в норму.

Позднее, в кафе, Дженни рассказала мне все о Тайлере. Я узнала, что они встречаются уже пару недель и она успела переспать с ним, но ее смена уже заканчивалась, и она не смогла рассказать мне все в подробностях. Дженни сказала, что Тайлер, для того чтобы заработать на жизнь, создал веб-сайт, где публикует свои произведения. Я рассмеялась, когда она назвала это прибыльным занятием. Бросив на меня сердитый взгляд, она сказала:

– Да, я понимаю, что он не Фолкнер, но он пишет стихи, а это романтично.

За то недолгое время, что мы были знакомы с Дженни, я поняла – какой бы бестолковой и легкомысленной она ни была, она точно знала, кто она такая, и принимала себя такой. Это качество придавало ей уверенности в себе, а я восхищалась и завидовала.

Дженни так долго работала в кафе потому, что мой отец ей хорошо платил. Кафе почти не приносило отцу дохода. Более того, совсем недавно оно работало себе в убыток, потому что отец продолжал оплачивать служащим медицинскую страховку и повышал зарплату. Для него кафе было чем-то вроде семьи, и теперь оно становилось моей семьей. Поскольку отец владел домами, где располагались кафе «У Келли», ресторан «У Сэма», моя квартира и квартира Шейл, он мог держаться на плаву и вполне прилично жить на доход от аренды. Ему было наплевать, что кафе не приносит прибыли, он был решительно настроен не закрывать его, потому что для немалого числа людей оно значило очень много. Дженни ценила преданность моего отца и продолжала работать на него, а теперь – на меня. Зарплаты, которую она получала в кафе, хватало ей на жизнь, а посменный график давал свободу и возможность подрабатывать. За небольшие деньги она занималась дизайном веб-сайтов, главным образом для своих знакомых, а по выходным тренировала детскую футбольную команду. Я понимала, что Дженни и Марта тянут лямку вместе со мной, что подталкивало меня к принятию решений.

Я ломала голову, думая о том, что делать, но оставалось так много вопросов. Я знала, что сохраню кафе, буду жить в отцовской квартире и давать уроки игры на пианино. Но что потом? Мне хотелось большего. Я размышляла о том, смогу ли я в конечном счете применить свой диплом в сфере бизнеса. Я думала – возможно, мне удастся сблизиться с Робертом, и он поможет мне. Я составила короткий список того, что мне было необходимо сделать, начиная с чтения The Wall Street Journal и заканчивая покупкой костюма, но ни то ни другое не было выполнено в разумные временные рамки.