— Это нечестно! — Крик Эстер был похож на вой сигнализации. — А если у Нэта будут свободные выходные?

— Этого не будет, ты же знаешь, — терпеливо напомнила ей Милли. — Но если ты снова поедешь в Глазго, тебе разрешается с ним спать, — великодушно добавила она. — Вот почему я сказала: никакого секса в Корнуолле. Для нас обеих. И никаких вылазок через границу в Девон. Если поедешь, тебе все равно придется оплатить проигранное пари. Эстер захихикала.

— Как мы это назовем? «Обет безбрачия»?

— Называй как хочешь. Но, — Милли погрозила ей пальцем, — предупреждаю: я заставлю тебя сдержать обещание.

— Хорошо, договорились.

Может быть, решила Эстер, это как раз то, что надо, нечто вроде узды, которая не позволит ей скатиться по наклонной плоскости. Кроме того, даже если они с Лукасом это сделают, как Милли сможет об этом узнать?

Эстер прикоснулась к руке Милли и пожала ее, как бы говоря «можешь мне доверять».

— Никакого секса в Корнуолле.

— И даже не пытайся мне врать, — предупредила Милли, — потому что я тебе говорю, я все равно узнаю.


Эстер заварила эту кашу, хотя своими глазами еще не видела Лукаса Кемпа. Весть о том, что он вернулся в Корнуолл, была получена — насколько Милли удалось выяснить — от одной девицы, которая торговала на рынке рядом с Эстер, а та услышала это от своей парикмахерши, которая точно знала, что это правда, потому что подружка приятеля ее брата работала в одном из местных агентств недвижимости консультантом по найму жилья. А Лукас Кемп сейчас снимал весьма впечатляющий дом где-то в городе, хотя, похоже, никто толком не знал, где именно.

Так как Лукас был на мели, когда покидал Ньюки шесть лет назад, полученная информация, по мнению Эстер, была весьма обнадеживающей. Похоже, ему удалось преуспеть. Ей не терпелось случайно встретиться с ним и самой убедиться, такой ли он красавчик, каким она его помнила.


— На тебе слишком много косметики, если учесть, что сейчас тихое утро понедельника и ты идешь на работу.

Милли не могла сдержаться и не делать замечаний, когда на следующее утро Эстер появилась на кухне. Как правило, Эстер предпочитала чистое, без макияжа лицо в сочетании с джинсами и первой попавшейся футболкой, выпавшей из сушилки. Сегодня же на ней были кожаные ботинки, черные бархатные брюки и белый кружевной топ. Кроме того, очевидно, на ее лице был весь ассортимент продукции фирмы «Риммел».

— Да вот захотелось немного приодеться для разнообразия. — Эстер старалась говорить небрежно, но у нее не слишком получалось.

Милли подняла бровь.

— На случай, если Лукас Кемп забредет на рынок в поисках увесистых блестящих серег?

— Не будь такой противной! — выкрикнула Эстер. — Я имею право выглядеть как можно лучше, верно? Если я не собираюсь с ним спать, это не значит, что я должна показаться ему в безобразном виде.

Про себя Милли подумала, понравится ли Лукасу Эстер в таком виде, как сейчас. Косметики на ней было и правда ужасно много.

— Кофе?

— Не могу. Слишком нервничаю.

В этот момент в почтовом ящике что-то зашуршало, и это заставило Эстер подпрыгнуть от неожиданности .

— Счет за электричество, — объяснила Милли, возвращаясь из прихожей.

— Ой, не открывай его.

— И открытка от Нэта.

Милли считала, что это очень романтично. Когда Нэт заканчивал свою смену в «Амазоне», было уже раннее утро, слишком поздно, чтобы звонить Эстер. Поэтому вместо звонков он взял за правило писать ей короткие послания — нежные или смешные — на открытках и отправлять по почте.

На этой открытке была изображена озабоченная кошка, сжимающая в лапах теннисную ракетку. Внизу было написано: «Я не слабого десятка». Милли это показалось остроумным, но Эстер только взглянула на открытку и вздохнула.

— Конечно, от открытки много проку. Что прикажете делать, проводить ночи напролет, перечитывая эти глупости?

— Эстер, будь умницей. Это же только на шесть месяцев.

— Иногда, — капризно произнесла Эстер, — шестимесячное одиночество — это слишком долгий срок.

Осмелев, Милли сказала:

— Лукас Кемп оставил тебя на шесть лет.

— Это нельзя сравнивать. — Эстер была возмущена. — Ведь он не просил меня его дожидаться.

— И он даже не послал тебе ни одной открытки, верно? На день рождения или на Рождество? Он просто исчез. — Он даже не был парнем Эстер, и Милли была уже готова перейти к этому пункту, но если бы она продолжила, то опоздала бы на работу. Поэтому она подняла руки, призывая к перемирию: — Слушай, это безумие, мы уже ругаемся, а ведь нет никакого повода. Потому что ты не будешь спать с Лукасом Кемпом.

Эстер широко раскрыла глаза, изображая невинность.

— Конечно не буду.

Естественно, она врала, демонстрируя свои очень тщательно почищенные зубы.

— Кроме того, — заметила Милли, — кто сказал, что он все еще холостой? Возможно, он уже обзавелся женой, Лабрадором и четырьмя детьми.

— Нет! — Эстер издала стон отчаяния. Это еще не приходило ей в голову. Лукас не мог быть женат.

Милли пожала плечами и взяла сумку.

— Просто предположение. Впрочем, для тебя это не слишком важно.

Эстер собрала всю свою гордость:

— Ничего подобного.

— А возможно, — коварно добавила Милли, — что он...

— Что? Что?

— Что он голубой.


ГЛАВА 5


«Флитвуд», маленькое независимое турагентство, где Милли работала последний год, принадлежало семейной паре — Тиму и Сильвии Флитвуд. Им нужен был еще один сотрудник, но это не означало, что они собирались с ним любезничать. В свой первый рабочий день Милли узнала от женщины из соседней булочной, что никто еще не продержался в агентстве дольше, чем пару месяцев. Тим и Сильвия были ярко выраженными «супругами-близнецами». Они носили похожие пальто, ездили на схожих машинах и заказывали одинаковую пищу, если ели не дома.

Насколько Милли могла понять, они просто не выносили присутствия постороннего лица в своем родном офисе. Все, чего они на самом деле хотели, — это быть вместе в своем собственном мире, баловать друг друга, лепетать глупости и чтобы им никто не мешал. Милли любила свою работу — хотя ее немного тошнило от Тима и Сильвии, — но с удовольствием исполнила бы их заветное желание. Как только в одном из турагентств в Ньюки освободилось бы место, Милли покинула бы свою нынешнюю работу быстрее, чем вы произнесете слово «Евростар».

Однако пока это была ее работа.

— Предлагаю что-нибудь легкое на обед. — Говоря это, Сильвия погладила Тима по шее. — Вареная курица и салат подойдет, да? А когда вымоем посуду, отправимся на фитнес.

Милли сделала вид, что не слушает, и полностью погрузилась в созерцание компьютерного монитора.

— Салат? А почему не бобы? — Тим любовно ущипнул жену за талию. — Мы же любим бобы, верно?

— О да, мы любим бобы. Отличная идея. А потом побалуем себя пудингом, да?

— Думаю, лучше в другой раз. Но если захочется, попозже мы можем позволить себе персиковый йогурт. Милли, выложи, пожалуйста, новые буклеты «Туры по Каиру». Хочешь чашечку чая, дорогая, или будешь кофе?

— Дорогой, как мило, от кофе не откажусь. — Милли сверкнула улыбкой в сторону Тима. Это была маленькая шутка, попытка сделать атмосферу теплее на один или два градуса.

Что ж, по крайней мере она попыталась.

— Ха, ха. — Улыбка Тима была не слишком искренней. — Займись буклетами, Милли. Будь хорошей девочкой.

— А мне, милый, чаю. — Сильвия поглядывала в окно, расправляя вокруг своих тренированных бедер складки темно-синей габардиновой юбки. — Ни за что не отгадаешь, кто сейчас сюда подъехал. Тим, подойди и взгляни.

Тим покорно подошел и взглянул. Он не нашел ничего лучшего, чем сказать:

— Отличная машина, а ее я не узнаю.

Сильвия явно огорчилась; она ненавидела моменты, когда они с мужем в чем-то не совпадали.

— Ты должен знать ее, ведь я прочла все ее книги! Это Орла Харт, писательница. Разве не помнишь, мы читали статью в «Гардиан» о том, что она переехала в Корнуолл? У нее муж большой забавник по женской части. Ой, все по местам, она идет сюда!

Дверь скрипнула и распахнулась. Оказавшись за рабочим столом в рекордно короткий срок, Сильвия уже поправляла свои залитые лаком волосы — проверяя, по-прежнему ли они напоминают застывший бетон, — и надевала на лицо приветливую улыбку.

— Орла Харт, какой сюрприз, мы в восторге, что вы нас посетили! Добро пожаловать в «Флитвуд», я — Сильвия Флитвуд, а это мой муж Тим, мы оба так рады вас видеть.

В это время Милли стояла на коленях, а мерзкая темно-синяя плиссированная юбка ее униформы разметалась вокруг нее, как... мерзкая юбка. Милли неожиданно поняла Эстер, которая утром вырядилась в свой самый сногсшибательный наряд. Дело было вовсе не в том, что Милли сильно запала на Орлу или что-то в этом роде, но все же она мечтала снова встретиться с ней и не быть при этом одетой как старая дева из фильма пятидесятых годов «Жизнь продолжается».

Тем временем бурный обмен приветствиями над ее головой продолжался. Уши у нее горели от смешанного чувства стыда и удивления, оттого что Сильвия и Тим способны так лебезить перед знаменитостями.

Впрочем, у них было мало практики в этом — их самыми знаменитыми клиентами были маниакального вида бородатый парень, которому изредка позволяли читать прогноз погоды на местном телевидении, и хихикающая девица, которая один раз участвовала в шоу «Свидание вслепую». Когда парень за ширмой спросил ее: «В чем ваше преимущество по сравнению с двумя другими девушками?», она ответила стихами:

Выбирай номер три,

И судьбу благодари,

Я супер-секси Водолей —

ведь родилась я в феврале.

Бедный парень побелел от ужаса и быстро выбрал номер первый.

— Я много путешествую, — слышала Милли объяснения Орлы. — Понимаете, я провожу исследования для моих романов.

— Конечно понимаем, — подобострастно бормотала Сильвия. — Будем счастливы помочь вам спланировать ваши путешествия. У нас с мужем богатый опыт, и мы с удовольствием предоставим вам всю необходимую информацию!

— Замечательно. — Похоже, Орла была в восторге. — А сейчас, если не возражаете...

— Извините, — прервал ее Тим и повернулся на стуле. — Милли, пожалуйста, поднимись с пола. Сделай что-нибудь полезное, например кофе. Настоящий кофе, — добавил он, пододвинув стул к столу, и, указывая на него, пригласил Орлу располагаться поудобнее. — Уверен, мы все с удовольствием выпьем по чашечке.

Минуту назад они собирались пить чай, но чай не был достаточно шикарным напитком для знаменитой мегаписательницы. Мысленно обзывая Тима самыми нехорошими словами, потому что именно он велел ей опуститься вниз на пол, Милли поднялась на ноги и стала отряхивать с колен прилипчивые коричневые ворсинки. Ковровое покрытие было из разряда противных и дешевых, и в результате Милли приобрела вид пещерной женщины с небритыми, страшно волосатыми ногами.

— Милли, боже мой, это вы! — воскликнула Орла, а ее глаза стали похожи на блюдца. — Это просто удивительно! Я думала, мы никогда больше не встретимся!

Милли почувствовала, что ее бурно обнимают и целуют в обе щеки. Если бы взгляды могли убивать, она бы мгновенно рухнула обратно на ковер; сузившиеся глаза Сильвии испускали лучи абсолютной ярости, похожие на лазерные орудия убийства.

«Она моя! — говорило отчаянное выражение ее лица. — Руки прочь!»

Если Орла и знала о смертоносных лучах ненависти, она превосходно их игнорировала.

— Все складывается блестяще, — объявила она с радостным видом. — Вы займетесь организацией всех моих путешествий — с этого момента вы станете моим личным агентом! Да, давайте приступим, ладно? Меня интересует Сицилия. Кстати, по-моему, кто-то упоминал о кофе? — одарив Сильвию улыбкой, произнесла Орла. — Я бы не отказалась от чашки кофе. С молоком и без сахара, пожалуйста. А вы, Милли, не выпьете чашечку?


Через сорок минут Орла наконец-то покинула агентство, сжимая в руках целую стопку ярких буклетов. Она с жаром благодарила Милли за помощь, а перед уходом бросила через плечо Тиму и Сильвии:

— Да, большое спасибо за кофе.

— Тебе обязательно надо быть в центре внимания? — прорычала Сильвия сразу же, как захлопнулась дверь. — О да, уверена, тебе это понравилось, ты к ней прилепилась только потому, что она знаменита. Думала, сможешь над нами насмехаться и обращаться с нами как с мелкими сошками, вести себя так, как будто это твое агентство?