Сима ничего не ответила. Глебу показалось, что она его даже не услышала.

– Ты прости нас, – сказал он совсем тихо.

– Вы ни в чем не виноваты. Во всем виновата только я одна…


– Симоночка, деточка! Такое несчастье! – Тетя Клава ждала ее на веранде. – Прости меня, дуру старую, недоглядела, не уберегла я нашего Максимку!

– Успокойся, не надо плакать, – Сима погладила женщину по забинтованной голове. – Иди ляг, отдохни.

– Сима! – Из дома выбежала заплаканная Инка, бросилась ей на шею.

– Инна, возьми себя в руки! – Симе показалось, что где-то в самой глубине ее мозга включился автопилот. Это он разговаривает сейчас с близкими, это он принимает решения. А сама она забилась в самый дальний уголок сознания и оттуда, со стороны, трясясь и дико завывая, наблюдает за происходящим.

– Что нам делать? – прошептала Инна. – Может, позвонить в полицию?

– Не нужно. Я сама во всем разберусь.

Сима вошла в дом. На кухне в аптечке нашла валокардин, не считая капли, плеснула в стакан, залпом выпила. Поднялась в свою комнату, из самых недр платяного шкафа извлекла коробку из-под обуви, достала из нее завернутый в газету пистолет, подержала несколько секунд в руке, привыкая к его тяжести. Аккуратно положила пистолет на кровать. Сбросила костюм, натянула джинсы и рубашку, обула кроссовки. Пистолет хотела было засунуть за пояс, но передумала – положила вместе с мобильным телефоном в сумку.

– Сима, ты куда? Что ты надумала? – бросилась к ней Инна, как только она вышла из дома.

– Успокойся, все будет хорошо, – Сима вымученно улыбнулась. – Мне нужно ненадолго уехать. Глеб, можно я возьму твой джип? Моя машина осталась в городе.

Он молча протянул ей связку ключей.

– Нет! – заорала Инка. – Не смей ей ничего давать! Ты что, не видишь, в каком она состоянии?!

– Со мной все в порядке. – Сима подхватила ключи. – Если эти… люди позвонят, дайте им номер моего мобильного.

– Хорошо, – кивнула Инка, вытирая слезы.

– Хотя я почти уверена, что никакого звонка не будет. – Сима махнула рукой на прощание и села в машину.


Огромный, уродливый «Хаммер» свирепо рычал, точно чувствовал, что за рулем не хозяин, а чужак.

– Тише, тише, мальчик. Не надо злиться, – шептала Сима, нажимая на педаль газа. Никогда раньше ей не доводилось управлять таким монстром.

Пока «Хаммер» пожирал километры, Сима напряженно думала.

Был только один человек, способный сделать с ней такое. Она считала, что их война окончена, но он решил иначе…

9

Где мой ребенок?!

– Какой ребенок? – растерянно спросил Илья, мысленно прикидывая разделяющее их расстояние.

– Даже не думай! – Ствол нацелился прямо ему в пах. – Я не стану тебя убивать, но покалечить смогу запросто. Это ведь твоих рук дело? Где мой ребенок?

– Ты свихнулась?! – рявкнул Илья. – Я не понимаю, что за чушь ты несешь!

– Считаю до трех.

– Ненормальная!

– Раз… – Ствол угрожающе дернулся. – Два…

Илья вдруг почувствовал, как мышцы спины сводит судорога. По закону жанра должно было прозвучать еще «два с половиной» и «два с четвертиной», но она сразу сказала «три».

Илья метнулся вперед за долю секунды до того, как прогремел выстрел. Пуля попала в дверной косяк, примерно в метре от пола. Если бы не его реакция…

Отдачей Симу отбросило на спинку кресла. Женщина ничего не видела и почти ничего не соображала. Она даже не сопротивлялась, когда, грубо матерясь, Северин выбил у нее из рук пистолет, а саму швырнул на пол, лицом в пушистый ковер.

– Да что же ты творишь?! Все никак не угомонишься?

Шок постепенно проходил. Илья с ненавистью посмотрел в затылок прижатой к полу женщины:

– Откуда у тебя мой пистолет?

Она молчала, а он зверел все сильнее:

– Ты меня слышишь?

Разговаривать с ее затылком не имело смысла. Ему нужно было заглянуть ей в глаза.

Илья рывком перевернул Симу на спину. На дне ее глаз плескались страх и отчаяние.

– Сима, ты приняла какой-то наркотик? – спросил он.

Она проиграла, она не смогла достать этого мерзавца. Теперь он смотрит на нее снисходительно и брезгливо. Он никогда не скажет ей, где Макс. Ему не нужны ее деньги. Ему нужна только ее боль…

– Про какого ребенка ты говорила? – спросил он вдруг.

Как же она ненавидела его в этот момент! Ничего, у нее еще есть один козырь. Сима оставляла его на самый крайний случай. Она надеялась, что никогда не придется его использовать.

– Ты скажешь мне, где мой сын? – спросила она в последний раз, в тщетной надежде, что в нем проснется сострадание.

В ответ он лишь отрицательно покачал головой.

Ну вот! Снова-здорово! Откуда ему знать, где находится ребенок, о существовании которого он узнал только пять минут назад?! И вообще, может, это все выдумки? Как говорится, а был ли мальчик?..

Сима смотрела на него снизу вверх, и взгляд у нее был такой, что Илье стало не по себе. Разве можно так искренне, так талантливо симулировать отчаяние?..

А если предположить, чисто гипотетически, что ребенок все-таки существует? Тогда выходит, что ребенок пропал, а Сима винит в случившемся Северина. От мысли, что она считает его способным на такое гадство, Илье стало тошно…

– Уходи. – Это единственное, что он смог сказать, единственное, на что его хватило в этот момент. – Просто уходи.

Он сказал «уходи», и во взгляде его было отвращение пополам с усталостью. Сима села, сжала виски руками.

– Я понимаю, ты меня ненавидишь, – сказала едва слышно. – У тебя есть на это все основания, но Макс здесь ни при чем.

– Твоего сына зовут Максим?

– Да, – кивнула она. – Илья, я должна сказать тебе что-то очень важное…

Он не сможет причинить вред собственному ребенку. Если она скажет… если признается…

– Максим…

Симе осталось сказать «твой сын», но в этот момент раздался телефонный звонок. От неожиданности оба вздрогнули. Настойчивые трели доносились из сумки Симы.

– Можно мне ответить на звонок? – спросила она.

Илья молча кивнул.

Сима достала телефон – номер звонившего не определился.

– Алло, – сказала она шепотом.

– Привет! – Голос был незнакомым. – Ты уже ищешь своего мальчика?

Голова закружилась, лоб покрылся испариной. Сима испугалась, что сейчас потеряет сознание и не узнает, где ее ребенок.

– Да. – Она стерла выступившую на лбу испарину. – Вы хотите мне что-то сказать?

Илья, который с равнодушным видом рассматривал каминную решетку, насторожился и посмотрел на Симу изучающим взглядом. Она поспешно отвернулась, чтобы он не увидел выражения ее лица.

– Значит, так, – послышалось в трубке, – езжай на свою городскую квартиру. Утром я тебе перезвоню. Все ясно?

Сима кивнула, словно ее телефонный собеседник мог это видеть.

– Вот и умница! Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что о нашем разговоре не должна знать ни одна живая душа? Только я и ты – полный интим…

– Да-да, я вас понимаю. Скажите, как он?

– Пока жив. – Неизвестный отключился.

Несколько секунд Сима тупо смотрела на телефон.

Макса похитили ради выкупа. Значит, Илья не имеет к происходящему никакого отношения.

А если звонивший – его сообщник?

Нет, слишком сложно. Северин не стал бы втягивать в это дело посторонних. Теперь нужно успокоиться, взять себя в руки. Все будет зависеть от того, насколько четко она выполнит инструкции похитителя.

– С тобой все в порядке? – послышалось за спиной.

Сима нацепила на лицо счастливую улыбку и обернулась:

– Да, спасибо.

– Твой сын нашелся?

– Да, он был в гостях у соседского мальчишки.

– До самой ночи?

– Родители мальчика ушли в гости, дети заигрались. – Она пожала плечами. – Так бывает.

– Значит, дети заигрались, а ты тут же поспешила обвинить меня в киднеппинге?! – Он невесело усмехнулся.

– Извини, Илья. Сама не знаю, что на меня нашло. – Сима, стараясь не смотреть ему в глаза, нашарила сумку, зашвырнула в нее мобильник. – Ну, я пойду?

– Иди.

Значит, у нее действительно есть ребенок. Наверняка был и муж. Какой-нибудь престарелый миллионер. Каким-то образом она ведь стала госпожой Маркос… Кстати, почему был?

Да потому что ни один нормальный мужик не позволит жене вести себя так, как ведет себя эта… Бросила ребенка на нянек, а сама развлекается. А с другой стороны, какое ему дело, как живет госпожа Маркос? У него полно своих проблем. Сегодня был тяжелый день, завтрашний обещает оказаться еще тяжелее. Нужно выспаться, а Илья вместо этого играет в войну с сумасшедшей бабой. Пусть выметается ко всем чертям!

– Спокойной ночи, – сказала Сима.

Илья кивнул и вдруг неожиданно для самого себя спросил:

– Сколько лет твоему сыну?

Она застыла на пороге. Насквозь фальшивая улыбка исчезла, взгляд сделался растерянным, губы задрожали.

Илье показалось, что она сейчас заплачет.

– Он еще очень маленький, – ответила Сима наконец и улыбнулась.

На сей раз улыбка получилась искренней – нежной и почему-то тревожной. И сама она вдруг стала похожа на себя прежнюю – не на холодную, расчетливую стерву, а на девочку, которая не считала зазорным пригласить бомжа в гости и разделить с ним ужин.

От непрошеных воспоминаний сердце болезненно заныло, захотелось сгрести в охапку эту странную, непостижимую женщину, защитить ее, неважно от кого, пусть даже от самой себя, начать все сначала…

«Может, есть еще шанс?» – мелькнула шальная мысль.

Но Сима не оставила ему шанса – она тихонько вышла из комнаты.


Всю ночь Сима просидела перед телефоном. Она не уснула бы даже со снотворным, но все равно панически боялась задремать. Несколько раз звонили Инка с Глебом. Бодрым голосом Сима сообщала, что «ситуация под контролем», и продолжала ждать одного-единственного, самого важного звонка.

Ее мальчик в руках преступника, недочеловека. Может быть, в этот самый момент он не может уснуть от страха, от голода, от боли, от мысли, что мама его предала, оставила одного…

Как только личико сына появлялось перед ее внутренним взором, Сима сжимала руками голову и начинала тихонько поскуливать. Соблазн уйти в свои переживания, захлебнуться в них и отключиться от действительности был так велик, что борьба с ним отбирала последние силы. А силы ей нужны, и ясная голова, и железная выдержка, и везение.

Дважды она порывалась позвонить Илье. Один раз даже набрала его номер, но в последний момент одумалась и бросила трубку еще до того, как в ней послышались гудки вызова.

Возможно, даже, скорее всего, Илья бы ей поверил. Он бы что-нибудь придумал. Ведь он сильный, он мужчина. Он бы приехал к ней, и ей бы стало во сто крат легче. Но тот человек велел никому не говорить. Сима не могла рисковать жизнью своего ребенка. Она сама должна стать сильной.

Похититель ни словом не обмолвился о выкупе, но ведь это и так понятно. Ему нужны деньги, вожделенные зеленые бумажки. Утром он позвонит и назовет сумму. Только бы ей хватило наличности! Иначе придется продавать ценные бумаги, а на это нужно время. Захочет ли он ждать? Выдержит ли Максим?

Драгоценности! Может, он согласится взять ее драгоценности? Они стоят больших денег. Конечно, он должен согласиться – все похитители жадные по определению. И потом, ему самому невыгодно долго ждать. В его интересах побыстрее получить выкуп и исчезнуть. Завтра, вернее уже сегодня, если все пройдет хорошо, она сможет обнять своего ребенка. А потом они с Максом уедут. Им больше нечего делать в этой стране…


Мобильный зазвонил ровно в семь утра. Несмотря на то что этого звонка она ждала всю ночь, Сима дернулась от неожиданности.

Номер снова не определился. Но это мог быть только похититель.

– Да, я вас слушаю! – Ее била крупная дрожь, и трубку приходилось держать двумя руками.

– Как спалось? – Голос был бодрым и веселым.

– Скажите, что я должна сделать! – взмолилась она.

– Похвальное рвение! – В трубке послышался смех. – Ты никому не рассказывала про наш вчерашний разговор?

– Нет! Ну, конечно же, нет!

– Хорошо. Теперь слушай внимательно…


Илье так и не удалось как следует выспаться. До самого рассвета он ворочался в кровати, мысленно прокручивая подробности ночного визита Симы. Что-то в этой истории с пропавшим ребенком было нечисто. С чего она вдруг решила, что мальчика похитили? Почему сразу не поискала его по соседям? Почему примчалась именно к нему, да еще с «шашкой наголо» – с пистолетом? Опять же, когда, а главное, зачем она украла пистолет? И про возраст ребенка так ничего и не сказала. Если он еще очень маленький, то почему с ним не было никого из взрослых, когда он отправился в гости к соседскому мальчишке? И соседи странные – оставили детей без присмотра на ночь…

Получается полная ерунда. Похоже, госпожа Маркос снова играет в какие-то свои игры с выдуманным ребенком и мифическим похищением. Эти выводы были неутешительны, они наводили на грустные мысли о психическом нездоровье Симы.