Стелла Камерон - Милые развлечения

– Черт их разберет, – проворчал Попс. – Черт разберет, что у этой молодежи на уме.

– Что у нас, Перис?

Перис вздохнула и сказала, склонив голову как бы в поклоне:

– У меня самые честные намерения.

– Кто их разберет? – пробормотал Попс.

– Маленькие синие птички и тыквы? – предложил Тобиас. Он смотрел на нее совершенно серьезно.

Сердце Перис замерло.

– Не знаю. Может быть, лучше индейку?

– Да? – разочарованно спросил Тобиас.

– Посмотрим.

Попс бросил пачку долларов и, подойдя к жене, обнял ее.

– По мне, странное что-то они говорят. Но, наверное, друг друга они понимают, Эмма.

Морис накрыл руку Перис своей огрубевшей от работы рукой.

– Что бы ты ни решила, мы с Берил все примем. Что хорошо для тебя, хорошо и для нас, Перис, – он взглянул на Тобиаса. – Не ошибись на этот раз.

– Пусть этот дом станет свадебным подарком для вас, – заговорил Попс, опуская кулак на розовую поверхность стола. – Вот так. Это лучший подарок от меня, а?

Перис не осмелилась поднять глаза на Тобиаса, услышав его вздох.

– Сначала, Эмма, на Аляску. А потом посмотрим весь мир. Лучше сделать это сейчас, пока я еще достаточно молод, чтобы получить от путешествия удовольствие.

– Ну, – сказал Найджел; прислонившись к пассажирской дверце джипа, он наблюдал, как Тобиас ведет машину. – Нас здесь как раз четверо. Мы с Синтией просто умираем от любопытства, что там произошло у Попса?

В фургоне передвижной радиостанции они заехали аж в Эверетт, к северу от Сиэтла, где Тобиас оставил свою машину. Тобиасу хотелось, чтобы рядом с ним сидела Перис, а Синтии бы лучше и вообще не было. Но, пока он не довезет Синтию с Найджелом до дома, приходилось мириться с тем, что есть.

– Рассказывай, – теребил его Найджел. – Вы оба и двух слов не сказали с тех пор, как вышли оттуда. Старик как, на смертном одре или нет?

– С Попсом все будет в порядке, – сказала Перис.

– Куда вас двоих отвезти? – спросил Тобиас.

– Ко мне, – потребовала Синтия. – Нам с Перис надо поговорить.

– Я имел в виду, тебя и Найджела, – Тобиас перестроился в левый ряд и прибавил скорость. – К тебе так к тебе. У нас с Перис свои планы.

Тобиас почувствовал, как разозлилась Синтия, и это неожиданно обрадовало его.

– Так и быть, отвези Синтию домой, – сказал Найджел совершенно спокойно. – А я вернусь в офис, мне надо закончить кое-какую работу. Из-за этой увеселительной прогулки я отложил дела.

Во второй раз за этот день Тобиас испытал благодарность к своему сводному брату.

Тобиас не мог поделиться с Перис своими мыслями, но он намеренно отвез сначала Найджела в офис на улицу Стюарт, а потом вернулся к дому Синтии. Вчера вечером Перис говорила о том, что Вивиан Эстесс надела на вечер у Астора Бэркена копию ее ожерелья. Почти в той же фразе, и вряд ли случайно она обмолвилась, что ходят слухи, будто его с Вивиан связывает нечто большее, чем просто знакомство.

Когда же Тобиас напрямую спросил, не Синтия ли выдвинула предположение, что так или иначе не без его помощи у Вивиан появилось это ожерелье, Перис втянула голову в плечи и перевела разговор на другую тему.

Чтобы упредить все попытки Синтии навредить им с Перис, лучше всего пойти на открытую конфронтацию с Синтией в присутствии Перис.

Когда Тобиас возвестил о своем намерении «проводить Синтию до дверей, чтобы с ней ничего не случилось по дороге», Перис весело улыбнулась. Синтия показала ей кулак и первая вошла в дом. У дверей лифта она обернулась к ним:

– Вовсе необязательно подниматься со мной.

– Нам надо, – ответила Перис.

– Нам надо, – повторил Тобиас вслед за ней. – Синтия, мы так долго были врагами. Почему бы не закопать топор войны?

Лифт нес их вверх, а Синтия, нервничая, покусывала остренькими зубками нижнюю губу.

У ее двери лежала длинная коробка из цветочного магазина. Синтия ахнула, подхватила коробку и, разглядывая сквозь целлофановую крышку желтые розы, вошла вместе с Тобиасом и Перис в квартиру, которую занимала после развода.

Тобиас раньше здесь не был. И больше не собирался сюда приходить.

Розы рассеяли нервозность Синтии.

– Помоги мне поставить их в воду, – губки Синтии изогнулись в самодовольной улыбке. – Нам всем надо немного выпить. Сделаешь одолжение, Тоби? – Она зашагала в кухню, которой, судя по царившему там идеальному порядку, никогда не пользовалась, держа коробку, как ребенка, на сгибе руки.

– Вино в холодильнике, – пропела она. – Но сначала достань вон ту хрустальную вазу, дорогой.

Тобиас стиснул зубы. Ей удалось eго задеть. И вдвойне удалось, если она хотела показать Перис, что еще может командовать им.

Перис принесла высокую тяжелую вазу, на которую указала Синтия, и налила туда воды. Тобиас не стал доставать вино.

– Мы хотели поговорить с тобой об ожерелье, в котором Вивиан была у Астора Бэркена, – он присел на низкий столик под висящим на стене телефоном. – У Перис сложилось мнение, что мое имя когда-то было связано с именем Вивиан. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– С чего ты взял? – Синтия, избегая смотреть на них, откинула волосы с лица. Она вынула розы из коробки и положила их на столешницу из черного мрамора рядом с раковиной, достала ножницы из ящичка с металлической отделкой и принялась подрезать концы стеблей.

– То есть до тебя никогда не доходили слухи обо мне и Вивиан?

– Никогда, – отрезала Синтия и уронила цветок в воду.

Тобиас заметил, что она не показала никакого интереса к конверту, приложенному к такому недешевому подарку.

– А ты не хочешь прочесть записку?

– Ой, – она кокетливо прикусила язычок. – Я знаю, от кого эти цветы, – и заговорщически улыбнулась.

Тобиас думал, что она уже не сможет испортить мнение о себе в его глазах; оказалось, он ошибался.

– Почему бы тебе не поделиться с нами своим секретом? Мы с Перис хотим знать каждый счастливый момент в твоей жизни, правда, Перис?

Милая Перис, Плакса в запыленных сандалиях, – все ее чувства ясно читались в ее взгляде. Она не заслужила этого, особенно после того, что ей пришлось пережить.

– Ну да ладно, – поспешно сказал Тобиас. – Что-то в словах Перис натолкнуло меня на мысль, что ты можешь знать, откуда у Вивиан ожерелье.

– Перис! – Синтия резко повернулась к ней. – Ты ему ничего не говорила?

– Нет… – Перис округлила глаза и отступила на шаг. – Наверное, он догадался, что мы с тобой обсуждали это. Ты с Вивиан больше не говорила?

– Ты же обещала, – Синтия надула губки.

Перис нетерпеливо вздохнула.

– Говорила или нет? Ты просила меня ничего не делать, пока не поговоришь с ней.

– Что, при нем говорить будешь?

Тобиас встретился с Перис глазами. Она выпятила подбородок.

– И скажу. А ты говорила с Вивиан?

Разъяренная Синтия кое-как обломала концы стеблей и сунула розы в вазу.

– Я никогда и не считала, что ты на моей стороне, – пробормотала она. – Всегда только и ждешь, как бы поставить меня в дурацкое положение.

– Синтия…

– У меня были дела! – Она пристально смотрела на Перис. – У меня есть своя жизнь. Пока ты трахалась с моим бывшим мужем, я писала книгу.

Перис побледнела и закрыла ладошкой рот.

– Ты…

Тобиас оттолкнул Синтию и обнял Перис за талию.

– Мы с Перис собираемся пожениться. И раз она хочет и дальше поддерживать с тобой родственные отношения, я сделаю все, что в моих силах, чтобы не наставить тебе синяков прямо сейчас. Но попадись ты мне еще раз, и я, боюсь, не смогу с собой совладать.

Теперь побледнела Синтия. Кожа вокруг рта стала совсем белой. Она невидяще посмотрела на них, потом на коробку, в которой уже не было ничего, кроме длинного узкого конверта, на лицевой стороне которого было напечатано ее имя.

Когда она поднимала конверт, он дрожал.

– Нет, – произнесла она тихо. – Ты этого не сделаешь, – она разорвала конверт и сунула руку внутрь.

– Ну, пожалуйста, – сказала Перис, – неужели мы не можем по-хорошему?

Глаза Синтии полыхали гневом.

– Лгунья, – ответила она. – Обманщица. Разыгрываешь невинность, а в душе – лгунья.

Тобиас шагнул к ней. Перис едва удержала его.

– Да что ты, Синтия? – спросила Перис.

Тобиас, нахмурившись, посмотрел на Синтию. По ее лицу словно проходили волны, меняя выражение. Взгляд помутился. Губы тряслись. Кожа на скулах обмякла под тяжелым взглядом Тобиаса. Она медленно вытащила руку из конверта.

Перис вскрикнула.

– Черт, – пробормотал Тобиас; он подскочил к Синтии, схватил ее за запястье, рванул конверт и, подтащив к раковине, встряхнул ее руку.

В конверте лежал пластиковый пакет, который Синтия проткнула своими длинными ногтями. На сияющую стальную поверхность раковины потекла темная старая кровь, выскользнул перепутанный клубок внутренностей какого-то животного. Кровь стекала по подолу темно-зеленого платья и по чулкам Синтии. Капли растекались по белому кафелю пола, как густой желатин.

– Что там написано, Перис?

Перис вытащила из конверта открытку и прочла:

– Врагов надо выбирать более тщательно, чем друзей, – держа открытку за уголок, она рассеянно посмотрела на Тобиаса и спросила: – Что это значит?

– Это угроза! – заверещала Синтия, дрожа всем телом. – Вуду. И вы думаете, я буду разговаривать с этой женщиной?

Тобиас открыл кран и подставил скользкие руки Синтии под струю воды.

– С какой женщиной? – спросил он по возможности ласково.

– Вивиан! Кто же еще занимается черной магией?

– Я вообще никого не знаю. А с чего ей угрожать тебе? – Тобиас понял, что Синтия потеряла голову от страха.

– Она ревнива. Она догадалась, что Биллу сейчас нужна я. Она понимает, что он придет ко мне, как только отделается от нее.

– Если она не убьет тебя раньше, – сказал Тобиас голосом, каким обычно читают надписи на могилах. – Перис, наверное, Синтии надо дать побыть одной.

Перис не возражала. Они вышли из квартиры, и Тобиас закрыл за собой дверь.

Потом они услышали, как визжит Синтия. Она визжала и визжала. Перис потянулась к дверной ручке, но Тобиас ее остановил.

– Переживет. Мы с тобой оба знаем, что она вечно верещит, чтобы снять напряжение. В истериках она поднаторела. Уж я-то знаю. Думаю, пора нанести визит Вивиан.

Как сказала им горничная, Билл был в городе по делам, а мисс Эстесс находилась у бассейна.

Многоэтажный особняк Билла Бауи всего в миле от дома, в котором теперь жил Найджел, тоже был обращен фасадом к заливу. Комнаты были уставлены антикварными безделушками, которые Вивиан привезла с собой из Нового Орлеана. Интерьер, подернутый патиной времени, полностью соответствовал старинной наружной кирпичной кладке, увитой плющом.

Пышные белые розы в вазах, расставленных в большой элегантной гостиной, дверь из которой вела во внутренний двор, отражались в блестящей поверхности рояля, в крышке стола черного дерева на ножках в виде львиных лап и в огромном зеркале, обрамленном золоченой рамой, висевшем над камином.

Розы наполняли влажный послеобеденный воздух густым ароматом.

Шагая по бесценным шелковым коврам и сияющему паркету, Перис думала о своих пыльных ногах в простых сандалиях.

Горничная привела их во двор и удалилась.

Тобиас взял Перис за руку и шагнул вперед.

Большую часть двора, вымощенного зеленой плиткой неправильной формы, занимал круглый бассейн. Кирпичную стену украшали вазы, в которых рос виноград и вьющиеся цветы. За стеной в солнечных лучах поблескивала вода озера Вашингтон.

Перис почувствовала себя, как маленькая девочка из бедных кварталов, которая вдруг оказалась в рождественской сказке.

В шезлонге у края бассейна раскинулась Вивиан – высокая, соблазнительно стройная; загар на ней по цвету напоминал мед. Ярко-розовый купальный костюм без малейшей морщинки обтягивал ее тело. Лак на пальцах (на руках и на ногах) был того же цвета. В тон купальнику и лаку была и помада на губах. Она подняла взгляд от книги, которую читала, сдвинула на лоб солнечные очки и помахала им рукой.

– Тобиас, – и Вивиан, отбросив книгу, поправила соломенную шляпу на голове. – Кто это с тобой?

– Гадкий утенок, – тихонько сказала Перис.

Тобиас посмеялся и обнял ее за талию своей крепкой рукой.

– Это моя невеста, – сказал он. – Перис Делайт. Вы встречались в госпитале, да и в других местах, Вивиан.

– О-о! – Вивиан медленно поднялась. – Как чудесно, милые мои. Ах, свадьба! Ах, как жаль, что Билла нет дома! Мари! – Вивиан босиком прошлепала к двери, откуда появилась служанка, впустившая их в дом. – Пожалуйста, Мари, шампанского. И три бокала. Побыстрее.

Отдав приказание служанке, Вивиан взялась обнимать и целовать Тобиаса и Перис.

– Может, я сама и не верю в брак, но идея свадьбы мне нравится. Это так романтично.