Стелла Камерон - Милые развлечения

Больше, подумал Найджел.

– Откуда я знаю, – вслух сказал он. – Это не мое.

– Как же получается, что ты пользуешься этим куском земли как своим?

– Он принадлежит одному хорошему другу, – соврал Найджел. – Он практически здесь не живет. И позволяет мне наведываться сюда, когда я в Сиэтле.

В трубке раздался прокуренный смех.

– Не вешай мне лапшу на уши, малыш, – сказал мужчина. – Ты же знаешь, что бывает с теми, кто пытается надуть Пигги?[2]

– Я не… Я с тобой напрямую, – пробормотал Найджел, покрываясь потом.

– Сейчас, как же! – Пигги закашлялся. – Это загончик твоего брата. Он уехал отсюда после развода и никогда не жил с тех пор. Тобиас сейчас обосновался в плавучем доме. Что за долбаное имя – То-би-ас? Как я понимаю, все, что ты можешь сделать, – это пойти к Тобиасу и сказать: «Мне нужно в долг, большой брат. Дай-ка мне деньжат, или ты обнаружишь, что ошибался насчет своего единственного братца». – Скажи ему это.

Тобиас никогда не должен узнать, что произошло с Найджелом в Лас-Вегасе.

– Как ошибался?

Снова раздался смех.

– Ошибался, думая что ты его единственный брат. Когда окажется, что ты его единственная сестра.

Найджел вздрогнул и инстинктивно прикрыл пах рукой. Сукин сын вполне способен на это, да еще испытает удовольствие. Ноги отказывались держать, и Найджел еще сильнее наклонился над стойкой.

– Ладно, забудь, – сказал Пигги. – Я пошутил. Меня просто иногда заносит. Из-за того, что у меня слишком живое воображение. Моя старуха, бывало, говорила, что я родился с большим воображением, чем нужно для хорошего мальчика. – Смех перешел в приступ кашля, и он не сразу продолжил. – Хотя есть несколько сучек, которые считают, что мое воображение – самое то. Еще не встречал сучки, которую нельзя было бы в этом убедить.

Найджел представил себе Пигги. Коротышка, примерно одинакового размера в ширину и высоту. Густые светлые волосы приглажены назад, низкий лоб. У него совсем не было бровей, просто два блестящих выступа над маленькими, бесцветными глазками. Еще у него не было шеи. Полное лицо сливалось со складками кожи, выпирающими из воротника, и, казалось, он весь оплывает вниз, от жирных плеч к широким бедрам и коротким ногам. Но самой примечательной чертой Пигги были руки. Розовые, лишенные волос, они представляли собой нагромождение каких-то пузырей, причем они раздавали карты и наносили удары с одинаковой легкостью.

Еще Пигги великолепно владел ножом.

– Ну, каку тебя в постели? – спросил Пигги. – Все еще…

– Это только мое дело, – сказал Найджел. – Дай мне пару недель, чтобы набрать всю сумму. Скажи своим людям, что я справлюсь.

– Я мог бы, – он затянулся сигаретой. – Держу пари, ты и твоя дамочка не скучали в бассейне Тобиаса.

Найджел медленно повторил про себя слова Пигги. Бар находился в цокольном этаже многоэтажного дома на озере Вашингтон. За стеклянной стеной лужайки уступами сбегали к озеру, поверхность которого мерцала в лунном свете. Ограждая лужайки, лесистые склоны поднимались к дороге, которая петляла по гребням холмов, возвышающихся над бухтой. Тобиас купил ее как совершенное укрытие для своего сказочного дома.

Между баром и стеклянной стеной находился внутренний бассейн.

Пот выступил у Найджела на лбу, заструился по спине.

Этот подонок мог его видеть. Он, видимо, был где-то рядом.

Найджел медленно выпрямился и уставился в пустоту.

– Эй, – сказал Пигги, – чудеса современной науки, а? Удивительно, что можно сделать, имея радиотелефон и подходящий бинокль. Ну-ка, помаши дяде ручкой!

– Где ты, черт возьми?

– Какая разница? Я здесь уже был. Откуда, как ты думаешь, я все знаю об этом месте? Я только хочу довести до твоего ума, что мы везде тебя найдем. Нет смысла еще раз убегать, все равно найдем. И в следующий раз уже не будем тратить время на разговоры. Согласен?

Найджел попытался вздохнуть. Он внимательно разглядывал темное пространство по другую сторону стеклянной стены.

– Я спросил, ты согласен? – произнес Пигги слишком мягким голосом.

– Да, – еле выговорил Найджел. – Две недели. Дай мне две недели, и я все сделаю.

– Одну неделю.

– Мне надо две.

Две недели и гору везенья.

– У тебя есть десять дней, малыш.

Слишком многое должно было произойти. Слишком много кусочков должно было сложиться вместе. И у него не было права на ошибку, иначе Пигги и его безымянный босс приложат все усилия, чтобы кастрировать Найджела Квинна.

– Десять дней, – повторил Пигги.

То, в чем Найджел нуждался, уже было предложено – в обмен на определенного рода «одолжение». Ему надо было только согласиться получить и обеспечить некоторой информацией некую группу лиц, и деньги потекут рекой. Но сможет ли все произойти достаточно быстро? Да, если он усердно поработает и поцелует нужный зад… не самое приятное занятие.

– Ты слышишь меня, малыш?

Найджел разлепил губы:

– Двенадцать дней.

– Хватит торговаться. Десять. Я дам тебе знать, где мы назначим встречу.

Продолжать спор было бессмысленно.

– Понял.

Если ему поможет одна милая леди, он выберется из этой передряги, да еще с жирным куском в придачу.

– Я буду ждать.

В трубке раздались гудки. Найджел пробормотал:

– Чтоб ты себе башку в лесу проломил, – он представил, как голова Пигги слетает с жирных плеч. Приятное зрелище.

Менее приятной была твердая уверенность, что толстый маленький человечек, двигающийся удивительно быстро и бесшумно, все еще откуда-то наблюдает за ним.

Найджел направился к ступеням, ведущим к устройству у бассейна. Щелчок переключателя опустит жалюзи внутри стеклянной крыши и стен.

Он не успел подойти к контрольной панели, как услышал отдаленный шум открывающейся двери гаража. Подъездная дорожка сбегала к черте из пяти гаражей, которые образовывали единственный проход к дому. Высокие белые стены, изгибаясь дугами с разных сторон гаражей, отделяли эту землю от внешнего мира. Там, где кончались стены, начинались отвесные, поросшие лесом склоны. Жаль, Тобиас не предусмотрел, что стены и утесы удержат только законопослушных граждан.

Вглядевшись в окна, Найджел раздумал опускать жалюзи, которыми вообще-то никогда не пользовались. Они все равно не удержат никого снаружи, но могут стать нежелательным сигналом для Тобиаса, если он на озере, что в доме что-то не так. А будущее Найджела полностью зависело от того, сумеет ли он сделать хорошую мину при плохой игре, – притвориться, что, несмотря на требования уплаты долгов, вся ситуация под контролем.

Если он сумеет пустить пыль в глаза и выжать достаточно денег из человека, который хотел заплатить за то, что Найджел надеялся предложить ему, то он вернет себе все, что оставил в Лас-Вегасе несколько месяцев назад. Можно снова заняться поставками, где-нибудь в новом месте. Черт, он мог бы даже попытать счастья в Нью-Йорке. Если и существовал бизнес без ограничений – это секс-бизнес. Секс, и все, обеспечивающее его, – что бы ни пожелал клиент.

На витой железной лестнице послышались шаги, и перед Найджелом возник ключик к его счастливому будущему.

Высокие каблуки застучали по ступеням. Длинные точеные ноги двигались расчетливо медленно. Затянутые в переливающиеся чулки цвета слоновой кости – и выше, до облегающей шелковой, персикового цвета запахивающейся юбки, которая вполне могла заменить носовой платок, – эти ноги были пределом мечтаний любого мужчины.

Несмотря на возможность того, что с помощью «подходящего бинокля» пара бесцветных глаз могла наблюдать за каждым его движением, Найджел не отрываясь смотрел на приближающиеся к нему ноги, чувствуя легкое напряжение внизу живота. К тому времени, как стали видны роскошные бедра, его член уже налился кровью, а с появлением больших, красивых грудей он готов был застонать.

Она молча подошла к нему и стала расстегивать его рубашку.

– Это не самая хорошая мысль, – сказал Найджел.

– Это то, что тебе необходимо, – сказала она и стянула рубашку на пол. – Ты заходил в магазин?

– Да. Купил все, что ты хотела.

А он сейчас хотел только одного – не теряя времени, поговорить о человеке с большими деньгами, который мог купить Найджелу покой. Да что покой – жизнь. Он должен был убедить эту женщину провести один разговор.

Она улыбнулась ему, кончик языка показался между зубов.

Не было никаких причин разделять дело и удовольствие.

У нее были полные губы, накрашенные персиковой помадой того же оттенка, что и юбка, и короткий шелковый топ. Топ обтягивал возбужденные соски, и ниже виднелось голое тело.

Ее язык призывно зашевелился. Ему нравилось целовать ее, но когда он пытался это делать, она отворачивалась, говоря, что рты – это грязно.

Наклонившись, она стала покусывать его сосок, а руки запустила в ширинку, чтобы потрогать яички и ловко определить его готовность.

– Тебе нравится? – спросил он, пытаясь ухватить зубами ее ухо. Он знал, что лучше остановить ее в этот момент. Она или расцарапает его, или отойдет в ярости. – Уже достаточно твердый?

Вместо ответа она выпрямилась и прошла к гимнастической площадке у бассейна. Повернувшись лицом к Найджелу, она обеими руками уцепилась за перекладину и потянула ее вниз.

На мгновение он увидел, как топ поднялся, затем вернулся на место.

Когда она второй раз подняла руки, Найджел завернул топ поверх ее обнаженных грудей и смотрел, как они двигаются, пока не почувствовал, что сейчас кончит прямо в штаны.

– Тобиас может вернуться, – сказал он, с трудом переводя дыхание.

– Оставь эти сказки, любимый. Ты же сам говорил мне, что твой брат не заявится сюда, пока ты здесь. Клянусь, что он тоже сейчас не один проводит время в своем маленьком уютном плавучем домике. Поэтому нам не о чем беспокоиться, так?

Она была права.

– Нет. Не о чем.

Не о чем, кроме возможного присутствия снаружи мужчины, который уже запустил руку к себе в штаны.

Он больше не мог это выносить. При следующем движении ее рук Найджел взял обе груди в ладони и сдвинул их вместе. Когда она тяжело задышала и выгнула спину, он поймал соски между указательными и средними пальцами и стал по очереди сосать их. Он все еще сосал, когда она отпустила перекладину и сбросила свой топ.

Найджел отпустил ее, и она медленно, покачивая бедрами, направилась к окну. Он открыл было рот, чтобы остановить ее, но только крепче сжал зубы. Она станет задавать вопросы, на которые он все равно не сможет ответить.

– Включи видео, – сказала она и, глядя на свое отражение в окне, начала гладить бедра, пощипывать соски, обвивать руками шею и приподнимать груди.

Найджел почти пожалел Пигги.

Он вставил кассету и отрегулировал изображение на большом телевизоре в другом конце бассейна. На экране в полный рост возникла женщина, светлые волосы у нее были завязаны в хвостики. Ее скромная белая блузка и гофрированная юбка придавали ей вид школьницы – до тех пор, пока камера не показала ее лицо крупным планом. Несмотря на молодость актрисы, выражение ее лица было всего лишь пародией на невинность.

Найджел спокойно относился к подобным фильмам, но для женщины, облокотившейся на подставку для полотенец около бассейна, порнофильмы были неотъемлемой частью крутого секса.

Она наблюдала, как женщина на экране безуспешно пыталась остановить двух мужчин, которые снимали с нее школьную блузку, открывая камере огромные груди, поддерживаемые притворно скромным лифчиком. Затем она оглянулась на Найджела и сказала:

– Иди сюда.

Мужчины тем временем сорвали лифчик с извивающейся женщины.

Найджел перестал смотреть на экран. Вместо этого он начал развязывать персиковую юбку. Она повернулась нему спиной. Когда юбка упала, она скрестила руки на подставке для полотенец и медленно покачала бедрами из стороны в сторону.

На ней теперь ничего не было, кроме сандалий на высоких каблуках и переливающихся чулок цвета слоновой кости, отделанных по верху кружевом. Перед его взором предстал самый совершенный зад из всех, что ему приходилось видеть.

– Сейчас, – потребовала она. – Сейчас.

Найджел повиновался. Просунув руки ей под мышки и ухватившись за ее груди, он вошел в нее сзади. В ту минуту когда она начала содрогаться в экстазе, он опять подумал о Пигги, ухмыльнулся, и наддал еще сильнее. И в момент оргазма он забыл о том, насколько более возбуждающими были эти игры, когда Синтия Делайт Квинн была женой его брата.

Полночь в «Голубой двери». Застоявшийся запах духов казалось, состязался с затхлым воздухом – кто сильнее. Сигаретный дым образовывал серо-пурпурные круги в свете единственного прожектора на маленькой сцене. Пролитое пиво и жирные отпечатки пальцев на столах.

– Липс сегодня в ударе, – сказал Сэм Перис, угрюмо глядя на худого, очень высокого человека, насвистывающего свою партию из «Пятидесяти способов избавиться от любовника».