Бюрон Николь де - «Милый, ты меня слышишь?.. Тогда повтори, что я сказала!»

Она возвращается через пять минут, которые показались вам пятью веками.

— Он сидит у меня на лестнице! Он не хочет идти ни ко мне, ни к себе, пока не поговорит с моим другом «как мужчина с мужчиной». Ришар только что вернулся, и они оба пошли пить «Колу» в «Гортензии».

— Что за «Гортензии»?

— Кафе на углу.

— Прекрасно. Вы не могли бы завезти его домой, когда эта встреча в верхах закончится?

— Конечно!

Вы звоните Старшей Дочери и успокаиваете ее. Ее сыночек сейчас, пьет «Колу» и говорит «как мужчина с мужчиной» с Ришаром, другом своей учительницы, которая отвезет его домой, когда военное соглашение будет подписано.

— Черт побери всю эту историю! — кричит Старшая Дочь. — Я поменяю ему школу и все!

— Да нет же! Уже не надо.

Вы никогда не узнаете, что сказали друг другу в «Гортензиях», беседуя, «как мужчина с мужчиной» будущий супруг мадмуазель Перро и ваш внук. Они стали друзьями. Теперь Атилла не только не прокалывает шины у мотоцикла своего нового приятеля, но участвует в поездках на огромном Кавасаки 500, крепко сжатый между Флёр и Ришаром. Они даже все втроем ездили в Диснейленд. Горячая страсть вашего внука понемногу угасла. К нему вернулся былой задор.

Беатрис, маленькая блондинка из его класса, влюбилась в него и послала ему записку. Он дал вам ее прочесть:

«Атила, ты кросивый и я тибя лублу.».

— Малявка! — снисходительно прокомментировал Атилла.

Беатрис все еще не повзрослела и Атилла прекратил мелкие подработки. Мельхиор говорит, что окна у вас в кабинете становятся все грязнее и грязнее.

В жизни нельзя иметь сразу все.

В начале весны на вашу семью обрушилась эпидемия.

Ревность.

«Мрачная ревность, с кожей мертвенно бледной» (Вольтер)

Удивительно, но болезнь сперва атаковала Дедушку Жюля.

А ведь казалось, что у ваших патриархов все идет замечательно. Лилибель была завалена цветами и мелкими подарками. Вы неустанно кисло подчеркивали это своему мужу, а он усиленно делал вид, что не понимает намеков.

Контр—адмирал ворвался к вам однажды днем, якобы чтобы взять книжку, пока Лилибель сидит у своего парикмахера (простите, «художника по волосам»).

Как только он вошел, вы обратили внимание, что усы его траурно приопущены. (У Дедушки Жюля, а не у художника по волосам).

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросили вы с легким беспокойством.

Если с ним хоть что-нибудь случится, ваша свекровь поднимет звон, который дойдет до самого министерства морского флота.

— …Ревматизм! — пророкотал он.

Признание произошло, когда он нервно опустошал вашу библиотеку.

— Лилибель мне изменяет!

— Что?

— Лилибель мне изменяет!

— Я вам не верю!

— Она играет в бридж с этим надутым идиотом, с бывшим директором Лионского Кредита, и не перестает строить ему глазки. Она садится рядом с ним в ресторане и сладко спрашивает, не передать ли ему хлеба. А я бешусь.

Вы засмеялись. Чертова Лилибель!

— Она просто хочет заставить вас ревновать! Все женщины так делают. На самом деле она вас обожает.

Тогда Дедушка Жюль начал говорить так быстро, что вставная челюсть за ним не поспевала. Вы ничего не понимали из его речей. Но истина все-же пробилась в ваше сознание, оставив вас с открытым ртом и круглыми от удивления глазами.

До встречи с Лилибель у папаши Жюля была любовница.

Ей 76 лет.

Да, да! 76!..

Женитьба любовника была для старушки тяжелым ударом. Она оставляла на его автоответчике огненные послания: «Жюль, я скучаю!», «Дорогой, я всегда буду тебя любить!», и т. д. Она устраивала ему сцены в Диких Люпинах. Она оскорбляла Лилибель («Прошмандовка!»). Та не оставалась в долгу («Старая шлюха!»). Однажды эти ветхие ladies подрались на улице сумками. Ваша свекровь сорвала и втоптала в грязь шляпку своей соперницы из искусственной норки.

Вы в шоке. Вам-то до этой минуты казалось, что буйство любовной страсти это привилегия молодых!

— Вот почему мы решили пожениться в Лас Вегасе. Чтобы Клара не устроила скандал в мэрии, — объясняет адмирал.

Он только что, испив чашу стыда, попросил у вас совета:

Как избавиться от Клары?

Вы советуете задушить ее, удавить подушкой, подлить мышьяка ей в чай, утопить ее в озере в Булонском лесу во время катания на лодке, за…

— Она набожна?

— Все мы, старея, становимся набожными, — цинично отвечает Дедушка Жюль.

— Поговорите с ее приходским священником и попросите прочитать ей мораль и пригрозить адом за нарушение десятой заповеди: «Не возжелай мужа ближней своей».

— Отличная идея! — восклицает муж Лилибель.

Он горячо сжимает ваши руки в своих.

— Милая доченька (вас давно уже не называли «милая доченька», ощущение восхитительное), ваша свекровь чудесная женщина. Такая добрая, такая мягкая, такая милосердная…

Это не совсем те эпитеты, которыми вы наградили бы мать Мужчины. А сюрпризы еще не кончились.

— Представляете себе, — нежно продолжает Дедушка Жюль, — она раз в два дня прогуливает Аду в инвалидном кресле по парку Монсо.

Аду?… А это кто? Еще одна любовница? Наш контр-адмирал что, последний Дон Жуан морских войск? (Жена в каждом порту, или, скорее, в каждом квартале?).

Он, видя ваше недоумение:

— Ада, это моя бывшая жена. У нас с ней очень хорошие отношения, несмотря на развод и мерзавцев-сыновей. У меня была привычка ежедневно вывозить ее на небольшую прогулку. Они с Лилибель подружились, и ваша свекровь через день подменяет меня. Она даже порекомендовала Аду своему парикмахеру. И мы часто втроем ходим в ресторан.

Вы и не подозревали, что чувства ваших предков могут быть столь горячими, столь бурными и одновременно столь нежными. Предрассудки требуют, чтобы отношения в паре начинались страстью и превращались с годами в безразличие или неприязнь.

Оказывается это (порой) не так.

Какое счастье!

Перед вами еще большое любовное будущее.

Быть может.

Что касается Клары, трюк со священником должно быть, помог, потому что Дедушка Жюль вам больше не жаловался. Только бросил на вас хитрый взгляд за обедом в следующее воскресенье, и ко всеобщему (только не к вашему) удивлению, разразился тирадой, восхваляющей святую Римско-Католическую церковь, «опекающую и направляющую детей своих на благо их и во имя мира в их сердцах».

В то же воскресенье Старшая Дочь как всегда приехала к вам: с распущенными густыми волосами, зелеными глазами, обворожительной улыбкой, тремя детьми и Месье Зятем № 2. И начала готовить на обед жаркое. Всем известно, что ваши кулинарные способности ограничиваются недоваренными макаронами и яичницей. (Яйца всмятку уже представляют для вас проблему: сколько вы не стараетесь, они всегда получаются либо сырые, либо вкрутую.) У подобной косорукости есть две причины. Во-первых, вы всегда работали и у вас никогда не было времени постигать кулинарное искусство. Во-вторых, вы предпочитаете читать, жуя бутерброд, а не корпеть над телячьими отбивными в яичном соусе. В этом кроется одна из причин вашей безумной любви к Мужчине: он никогда не жаловался!

Проходя по коридору за бутылкой белого Лиму — священного воскресного аперитива — вы идете мимо туалета, откуда, к вашему огромному удивлению, слышится раздраженный голос:

— К чертовой матери, Рауль! К чертовой матери!.. Я защищаю интересы детей… Да! я тебя слушаю. Я только это и делаю!.. Вот именно, я говорю и слушаю одновременно…

Жюстина снова спорит с Месье Зятем № 1, отцом двух старшеньких: Маттиаса и Эмили. Со дня развода, вот уже девять лет, она с ним непрерывно ссорится.

Через десять минут она врывается в кухню, где вы с беспокойством смотрите на жаркое и гадаете, что с ним делать. Ее глаза мечут молнии.

— Его сучка ждет щенка!

В переводе: вторая жена Месье Зятя № 1 — который только что спешно женился — беременна.

Вы этого ожидали! Вы видели малютку Одиль, и ревнивый блеск в ее глазах при виде вашей дочери и ее детей, в которых Месье Зять № 1 души не чает. Стоит добавить, что Жюстина в свою очередь ненавидит ее и не упускает случая подчеркнуть, что она — Первая Жена и Мать Наследников Престола. Вы даже подозреваете, что Старшая дочь еще сохранила в глубине души остатки любви к своему бывшенькому…хотя она холит и лелеет Месье Зятя № 2, а он в свою очередь, обожает ее. Любовные отношения редко просты.

Однажды вы решили пошутить на эту тему. Жюстина просто взбеленилась и обвинила вас в том, что вы всегда предпочитали Месье Зятя № 1 Месье Зятю № 2. Вы яростно отрицали, хотя это в некотором роде правда. Месье Зять № 1 вас всегда больше смешил и вы сохранили к нему некоторую слабость. Хотя и признаете, что у него был сволочной характер и он не пропускал ни одной юбки.

Пока Жюстина начиняет жаркое чесноком, вы пытаетесь успокоить то, что считаете чистой, неприкрытой ревностью.

— Рауль хороший отец. Я не думаю, что из за нового ребенка он станет меньше любить Маттиаса и Эмили.

— Рассказывай! Он уже хочет сократить их алименты, потому, что видите-ли, ему предстоят дополнительные расходы.

— Я уверена, что это незаконно. Это женушка подбивает его.

— Она ненавидит меня. Она жаловалась Раулю, что я, видите ли слишком часто звоню. Ее это убивает! Если бы ты слышала ее голос, когда она берет трубку и каждый раз делает вид, что не узнала меня: «Кто его спрааааааашивает?….Ах, это выииииии! Я посмотрю, может ли он подойтииииии…» Тогда я назло ей отвечаю сладким голосом: «Я просто хотела поблагодарить его за шикарный букет, который он прислал мне на день рождееееееения!» Шмяк! Она со злости бросает телефон на землю, чтобы я оглохла. Но я это предвижу и держу трубку в метре от уха.

— А это правда, про букет?

— Конечно нет! Даже когда мы были женаты… Это моя маленькая месть: мерзавцу обеспечен часовой скандал! Я просто тащусь!

Вас душит смех, но вы пытаетесь говорить строго:

— Дорогая, это нехорошо…

— Возможно. Но как ты думаешь, хорошо, когда эта сучка звонит мне своим жеманным голоском: «Мы не сможем забрать детей в следующую субботу, потому что это годовщина нашей встречи и Рауль непрмееенно хочет увезти меня в романтическое путешествие в Онфлер [6]. Мне очень жааааааль…»

— А как она с Маттиасом и Эмили?

— Сладкая, как патока. Чтобы понравиться своему муженьку! Но я уверяю тебя, что теперь, когда мадам ждет собственного отпрыска, все изменится.

БИП-БИП… БИПБИП…

— Это твой телефон, — говорите вы. Я отключила свой с самого утра, чтобы не дергаться каждый раз, когда звонит один из ПЯТИ мобильников.

— Но я не помню, куда я его сунула…, — стонет Старшая Дочь.

— Я нигде его не вижу.

БИПБИП…БИПБИП…

— Может в плите, под жарким? — Спрашиваете вы.

Нет. Под грудой картофельных очистков.

Жюстина берет трубку. Поднимает глаза к небу.

— Алло?…А! Это опять ты, Рауль! …Что? Почему это ты завтра не сможешь пойти на родительское собрание?…Потому что твою жену все время рвет? Ну и что? Ее что, без тебя не вырвет? Хочу напомнить тебе, что когда я ждала Маттиаса, я все время теряла сознание, но это не мешало тебе ходить на работу в магазин… Это было необходимо, ты тогда сидел на пособии. Конечно, ты все забыл!..

Шмяк!

Жюстина отключает телефон.

— Да он задрал меня, этот сукин сын! Эта паршивка заставляет его плясать под свою дудку! Чтоб он сдох!..

Вы не встреваете. Жюстина родилась со взрывным характером, который с годами нисколько не смягчился. Малейшая критика обрушит на вашу голову поток неприятностей, а вы уже в том возрасте, когда люди не стремятся ни спорить, ни тем более ссориться со своими детьми.

Уж лучше смолчать.

Вас беспокоит эта мини война между Старшей Дочерью и новой Мадам Рауль. Вы делитесь беспокойством с вашей поверенной, Милой Крошкой (Скорее всего психологи не одобрили бы, что вы рассказываете свои секреты (ну, некоторые…) вашей младшенькой. Ну и ладно. Разве можно верить медикам, после того, как журнал «Наука и Будущее» привел список из 478 больниц, где вы рискуете умереть из-за плохого ухода?!.. С тех пор вы очень стараетесь не подхватить даже насморка.)

— Ревность — это ужасный порок! — восклицает Ализа, о которой вы совершенно забыли, погрузившись в печальные размышления о качестве современной французской медицины