— Знаешь, что еще выдумали предки моего милого?

— Потребовать у твоего отца приданого за тебя?

— Хуже! Поставить на вершину свадебного торта маленькую фарфоровую фигурку жениха и невесты с их собственной свадьбы… Совершенный китч! Все мои подруги меня засмеют.

— Подумаешь! Это не так уж страшно… Там будет множество огромных свадебных тортов. Мы поставим фарфоровую фигурку жениха и невесты на торт, предназначенный для их собственного стола.

— А знаешь, что хуже всего? Бенуа согласен со своей мамочкой… он прошептал: «а ничего идея…». Ничтожество! Совершенное ничтожество!

— Послушай…если твоему милому доставляет удовольствие доставлять удовольствие своей мамочке…

— Ни за что! Я не могу стать невесткой занудной стервозной дуры. Девять лет она меня не трогала, и вдруг, только потому, что я, видите ли, предстану перед мэром, она уже во все вмешивается. Повторяю тебе, я не выхожу замуж! Я чудесно жила и так.

Вы взрываетесь.

— Жюстина! Вот уже три месяца я сбиваюсь с ног, чтобы приготовить праздник века, не слыша от тебя ни слова благодарности. Ты ведешь себя, как мерзкая девчонка, испорченная и избалованная заботливыми родителями: мной и твоим отцом! Ты хотела шикарную свадьбу, достойную принцессы. Ты ее получишь. Но ты молча согласишься на эту чертову фарфоровую статуэтку на одном из этих кретинских тортов, которые стоят твоему отцу целое состояние!..Иначе я бросаю все, оставляю тебя с твоим замком, твоими роллс-ройсами, твоим фейерверком, твоим «Сельским Розовым Буфетом», твоим двухзвездочным ужином, твоим микроавтобусом, твоей тысячей гостей и всем остальным — и отменяй все сама…не считая подарков, которые придется отсылать обратно. А я уезжаю на Иль Морис [11] на месяц отдыхать.

Вы разворачиваетесь и уходите.

Старшая Дочь догоняет вас на улице.

— Мама! Мамочка! Я умоляю тебя! Не бросай меня!.. Прости меня!..Мы поставим фарфоровые фигурки жениха и невесты везде, где ты захочешь…

— Хорошо. Мне бы хотелось так же получить «спасибо» и поцелуй.

— Спасибо, моя обожаемая мамочка!

Вы нежно обнимаетесь, стоя на тротуаре.

И оборачиваетесь как раз вовремя, чтобы увидеть, как покупательница убегает из магазина Жюстины в блузке, которую там примеряла.

— Воровка! — орет Старшая Дочь.

Вы обе бросаетесь вслед похитительнице. Вы ловите ее. Жюстина срывает с нее свою блузку. Преступница остается в одном лифчике.

— Верните мне мою старую футболку! — ноет она, — Я не могу полуголая ехать в метро.

— Сможешь! — шипит Старшая Дочь, — Это будет тебе наказанием. В следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем воровать у меня в магазине.

Несчастная убегает, прикрывая руками грудь.

Жюстина смеется и снова обнимает вас.

— Ну и жизнь мы ведем!


Великий День наступил.

Старшая дочь бесподобна в своем ансамбле из красного шелка (юбка с разрезом до бедра). Ее длинные золотистые волосы уложены Месье Паскалем (он встал на рассвете и сказал вам об этом уже десять раз) и увенчаны короной из белых роз. С девической застенчивостью она держит в руках круглый букет, так же из белых роз. Вы смотрите на нее, и сердце ваше бьется взволнованно и восхищенно. Это обворожительное создание — одна из ваших обожаемых дочерей.

Ваша наследница тоже растрогана, что для нее большая редкость.

Милая Крошка, без сомнения, потащит все мужские сердца за своей голой спиной и полуобнаженными ягодицами. Мужчина, Месье Зять № 2 и Маттиас одеты в серые костюмы, взятые для церемонии напрокат в «Охотничьем Роге». В честь события вы преподнесли своему супругу прелестный жилет из бледно-желтого шелка. Вы бы влюбились в собственного мужа, если бы уже не были в него влюблены. Эмили и Саломея прыгают от счастья в своих платьях а ля Скарлетт О’Хара. Атилла и его лучший друг Маноло, сын португалки-консьержки из дома напротив, боятся дышать в обещанных пажеских костюмах в стиле Сирано де Бержерака.

Лилибель нацепила все свои драгоценности. Она сверкает, как витрина ювелира, и вы упрекаете себя, что не догадались нанять для нее телохранителя. Слишком поздно. А Дедушка Жюль просто восхитителен в белом адмиральском мундире с орденами во всю грудь.

Лишь Мельхиор дуется в своем углу, несмотря на то, что вы украсили его шею белой сатиновой лентой с большим бантом.

— Значит, меня на праздник не пригласили? Я остаюсь скучать дома в одиночестве?

— Я привезу тебе жирных креветок из Розового Буфета, — обещаете вы.

Странно, но это его не удовлетворяет. Он душераздирающе мяукает, это разрывает вам сердце. У вас возникает идея.

— Слушай, я спрячу тебя у нас в машине и ты посмотришь на прием из окна. Но… ты не попытаешься сбежать?

— Клянусь жизнью моего отца: Большого Рыжего Кота из журнального киоска!


БИП-БИП… БИП-БИП …БИП-БИП…

Все достают мобильные телефоны, включая невесту, которая спрятала свой в шитой серебром сумочке.

Звонят жениху.

— Ты подумал о машине для твоей крестной матери старой Тети Зиты? — раздается резкий голос Мадам Будущей Свекрови.

— Хм…нет, — бормочет ее сын.

— Как ты мог! Ты ведь знаешь, что она должна оставить тебе в наследство свое состояние! Иначе все пойдет в фонд Института Пастера…

— У меня это вылетело из головы. Может можно послать за ней такси?

— Нет. Скорее роллс-ройс, предназначенный для нас. Мы поедем на своей машине.

— Хорошо.

— Скажите своей матери, что мы уезжаем в мэрию, — вмешиваетесь вы.

Перед тем, как возглавить свое стадо, вы отбираете у Старшей Дочери телефон.

— Ты же не будешь болтать по телефону с подругами во время собственной свадьбы! — восклицаете вы. Они, кстати, все равно все будут там.

— Но если в мэрии или в замке случится пожар?

— Мы застрахованы от чего угодно, — отвечаете вы сухо.

— Твоя мать права, — говорит Бенуа.

(Браво! Он будет замечательным Зятем № 2)

— Я люблю тебя, — воркует Жюстина. — Я принадлежу тебе… но мой телефон принадлежит мне.

Вы кричите, воздев руку, как Бонапарт на мосту д’Арколь:

— ВПЕРЕД!


В мэрии мэра ждут уже три свадьбы (по четверть часа на свадьбу).

Когда приходит ваша очередь, Месье Зять № 2 наклоняется к вам с Мужчиной и шепчет:

— Моих родителей еще нет… Я не могу жениться без них, их это убьет…

— Не страшно, — устало говорите вы. — То есть, я хочу сказать, не страшно, если мы подождем их еще немного.

Вы пропускаете перед собой еще две свадьбы. Ситуация становится драматической. Дети прыгают на стульях. Дедушка Жюль храпит, как трактор. Мужчина болтает ногой — признак раздражения. Что делать? Отменить церемонию?… Вы чувствуете, что ни Старшая Дочь, ни тем более вы, не способны возобновить все эти хлопоты. С другой стороны, иметь на своей совести смерть двух граждан Креза (с похоронами и всем прочим)… тяжело.

Сирена полицейской машины слышится вдалеке, приближается, замолкает перед мэрией. Месье Зять № 2, дежуривший на тротуаре, вбегает, с криком:

— Это они!..В фургоне фараонов!

Вы обмениваетесь беспокойными взглядами. Они что, будут присутствовать при бракосочетании собственного сына в наручниках? Пустит ли их мэр в Зал Бракосочетаний?

Вот они влетают, задыхающиеся, окруженные благодушными полицейскими. Самое время! Мэр уже выказывал признаки нетерпения. Он начинает церемонию и с пулеметной скоростью бормочет статьи 213, 214, 215 Гражданского кодекса. Он, наверно, голоден. Вы тоже.

Последняя подпись поставлена (Милая крошка, гордая ролью свидетеля невесты, вырисовывает огромную нечитаемую закорючку), и все бросаются к «заключенным».

Что случилось?

От волнения, что его единственный сын наконец женится, Месье Будущий Свекор захлопнул ключи в машине (второй экземпляр у него, конечно, был, но дома, в Крезе).

Мадам Будущая Свекровь, в длинном сером шелковом платье, с колибри на голове, начала топать ногами на тротуаре.

— Идиот несчастный! Мы пропустим свадьбу сына!

— Не волнуйся, Миминочка. Попробуй поймать такси…

Увы, ни одно такси не хотело останавливаться несмотря на безумные махания Миминочки (нет ничего более раздражающего, чем пренебрежительный вид шофера, который проезжает мимо, без тени сожаления глядя вперед.).

Тогда Месье Будущий Свекор снял ботинок и стал изо всех сил лупить по боковому стеклу. Но оно не поддавалось (конструктор предвидел подобные обстоятельства).

Мимо проезжал фургон охранников порядка. Они весьма изумились, увидев, что человек в смокинге, в цилиндре и в носках, пытается вскрыть машину, а рядом с ним на тротуаре сидит толстая дама в длинном платье, с колибри на голове и всхлипывает так, что сердце разрывается.

Фараоны затормозили, чтобы выяснить в чем дело.

Пожалев бравых граждан Креза, они пустили их в свой фургон, где уже сидел грабитель, промышляющий вырыванием сумочек у старух (его как раз конвоировали из здания суда в тюрьму), и отвезли всех в мэрию 17 округа…

…где вы всех их пригласили на свадьбу, включая вора.


Праздник имел огромный успех.

Во всяком случае так вам показалось, судя по постоянным поздравлениям, изредка пробивавшим пелену усталости, в которой вы передвигались, и жуткого шума от болтовни приглашенных, который становился все громче по мере того, как пустели бутылки с шампанским.

Вы помните лишь несколько моментов.

Во-первых, прибытие первого черного роллс-ройса, с белыми ленточками. Гости бросились к нему, крича «Да здравствуют молодожены!» и бросая горсти риса… не на Жюстину и Бенуа (второй черный роллс-ройс), а на Тетю Зиту, знаменитую крестную, которая восхищенно улыбаясь, вышла из машины, с фальшивой русской короной на голове и в накидке из белой лисы (в середине июня). Она прошепелявила: «Спасибо…Спасибо…» и у нее вылетела вставная челюсть. В это время зубной врач-эколог как и было предсказано, собирал зерна риса и кричал: «Помогите Сомали!»

(Несмотря на этот легкий инцидент, было понятно, что наследство не ускользнет от Бенуа. Тем хуже для Института Пастера).


Вы позабыли взять пластиковый пакетик, чтобы положить туда обещанных Мельхиору розовых креветок. Вы искали повсюду, даже в великолепных сводчатых кухнях в подвале старого замка. Вы ничего не нашли. И нервно запихали их в свою черную сатиновую сумочку. Вы принесли их к машине, где Мельхиор с мордочкой, прижатой к стеклу, страстно наблюдал за торжеством. «Я должен рассказать тебе массу интереснейших вещей!», — сказал он вам, распушив от возбуждения хвост. «Завтра, милый мой!» — и вы убежали. Вы столкнулись с Мужчиной. Он потянул носом воздух и удивленно посмотрел на вас.

— Это ты воняешь рыбой?

Вы не подумали, что запах креветок может быть столь острым и стойким.

Весь вечер вас преследовали удивленные взгляды гостей, несмотря на тонны вашего любимого ландышевого «Диориссимо». Надо признать, что смесь «Диориссимо» и креветок совершенно омерзительна.


Вокруг вас витают фразы.

Старая тетка, обращаясь к Мадам Свекрови:

— Мне не понравился наглый тон, с которым твоя невестка сказала мэру «Да». У тебя с ней будут проблемы.

Огромная дама метрдотелю:

— Если я в третий раз потребую торта, ответьте «нет, толстушка моя!»

Подруги Старшей Дочери:

— Я разочарована. Я думала, Жюстина закатит более оригинальную свадьбу. Например, в водолазном костюме, или в костюме мотоциклиста.

— Всем занималась ее мать.

— А, понятно! …Старики всегда жутко консервативны.


Last but not least.

Вы сидите с вашей дорогой кузиной Изаурой в парке, перед «Сельским Розовым Буфетом» и грызете тостики с копченым лососем, когда вдруг обнаруживается, что вас окружили японские господа и дамы в кимоно.

— Слушай, как забавно! — спокойно говорит она. — Откуда они взялись? Твой муж что, пригласил дальневосточных писателей?

Вы сидите, окаменев от изумления.

Решительно, вас преследуют потомки самураев.

Потом у вас вырывается крик. Это, должно быть, вторая свадьба о которой мимоходом говорила баронесса С. Кажется, вы слышали также, что в стране Восходящего Солнца считается верхом престижа жениться в Париже и проводить медовый месяц в Европе.

А эти желтые кузнечики тем временем поглощают ваш «Сельский Розовый Буфет».

Вы бежите на поиски хозяйки, объясняете ей драму. И мелочно добавляете, что Мужчина ни в коем случае не заплатит за еду, расхищенную азиатскими мародерами.

Баронесса С., в свою очередь, галопом бросается по следам переводчицы. Когда она ее обнаруживает — за кустами жасмина, флиртующую с шофером автобуса, — уже слишком поздно. Ваш «Буфет» съеден свадьбой приехавшей из Токио.