Джон. Вот о ком надо подумать. Маленький Джон. Поскорее бы снова увидеть его, прижать к сердцу. И Антон… Антон, верно, места себе не находит, гадая, куда она так внезапно пропала. Надо обязательно найти способ сообщить ему.

— Ну вот, почти приехали.

Словно очнувшись, Линдсей отвернулась от окна и услышала резкие возгласы кучеров и цоканье подков. Карета поравнялась с рядом величественных зданий.

Сердце Линдсей вело себя самым непостижимым образом, желудок сжался. Тетя Баллард поправила волосы и попышнее взбила мех на воротнике.

— Ну как, Линдсей, ничего не забыла? Помнишь, как себя вести?

— Кажется… — Однако в голове вместо мыслей царила непонятная пустота. Девушка понимала, что должна бы помнить наставления графини, но почему-то напрочь позабыла их все до единого.

Однако не успела она собраться с мыслями и придумать хотя бы, о чем спросить в первую очередь, как карета остановилась. Через несколько секунд предупредительный лакей уже отворял дверцу и подставлял к ней лесенку, чтобы дамам было удобнее спускаться.

— Подбородок вверх, — сквозь зубы скомандовала тетя Баллард, милостиво улыбаясь на все стороны сразу. — Плавнее, Линдсей, плавнее.

Линдсей послушно вздернула подбородок и плавной походкой заскользила вслед за графиней — сумочкой прочно придерживая полы плаща, чтобы тс, не дай Бог, не распахнулись.

— О, тетя Баллард! — Она даже споткнулась, заглядевшись на огромный, точно настоящий дворец, дом. Впрочем, Линдсей было трудно судить — она не видела еще ни одного настоящего дворца. — Какая прелесть! Столько окон, не меньше сотни. И все залиты светом.

— Грациознее, Линдсей.

— Точно ледяной дворец, а внутри сияют звезды. — Сердце девушки трепетало. Впереди, по парадной лестнице, такой широкой, что там могло бы выстроиться в ряд несколько карет, тянулась вереница нарядных дам и джентльменов. — Ой, какие все красивые!

По сравнению со всеми ими она должна казаться серенькой и неуклюжей деревенской мышкой!

— Не глазей по сторонам, — одернула ее графиня, едва шевеля губами. — Люди смотрят. Они не упустят ни одного твоего промаха. Нам ни к чему сплетни.

От волнения у девушки кружилась голова. Сколько же сплетен будет ходить о ней после этого вечера! На этом-то, собственно, и основывался весь ее план. Но сейчас ей стало страшно.

Вверх, по мраморным ступеням, мимо ряда напудренных лакеев в раззолоченных ливреях… Шелка, атлас, блеск драгоценных камней… Все плыло у Линдсей перед глазами.

Наконец они оказались в огромном каменном зале с уходящими ввысь белыми колоннами. Вдоль стен в овальных нишах выстроились статуи.

— Бальный зал на втором этаже, — прошептала леди Баллард. — Когда будем подниматься, улыбайся и разговаривай со мной.

— А о чем мне говорить? — Линдсей едва не оступилась на первой же ступеньке.

— Кивай головой и шевели губами. Линдсей неуверенно повиновалась.

— Помни, ты должна быть загадкой для всех, кто тебя видит, — напомнила графиня.

— Но я ведь уже кое-куда выезжала. Меня уже видели.

— Да, и ты поразила всех умом и непосредственным обаянием. Эрнестина Сибил от тебя просто без ума. Она тут на днях расписывала мне, как замечательно вы поладили с Изабеллой.Это, знаешь ли, мало кому удается.

Что мало кому удается? В глазах тети Баллард на миг вспыхнул огонек раздражения.

Мало кому удается поладить с Изабеллой Сибил. Она слывет девицей непокладистой и резкой на язык.

А по-моему, она очень мила, — возразила Линдсей. — И в ней нет никакой жеманности, не то что у всех прочих дам. А как хорошо она разбирается в литературе…

— Да, кстати, вот тебе и еще один плюс. Все говорят, ты весьма начитанна.

Линдсей потупилась.

— Да, я очень люблю романы.

Она ожидала порицания за свои легкомысленные вкусы, но графиня лишь наклонилась поближе к ней.

— Я тоже, — негромко прошептала она. — Надо нам как-нибудь сравнить наши вкусы.

— Ой, это было бы замечательно. — Линдсей пожалела, что ей вряд ли еще доведется нести с тетей Баллард задушевные разговоры о чем-либо.

— Значит, договорились. Ну вот ты и улыбнулась. Улыбка у тебя просто прелесть, душенька. Знаешь, точно тихий, бездонный омут.

— В котором черти водятся? — Лукаво спросила девушка. Графиня засмеялась и остановилась, шутливо погрозив своей подопечной веером.

— Нет! Тихий и таинственный. Но знаешь, девочка, я ведь своего добилась. Мне и хотелось, чтобы ты вела себя именно так. Будь сама собой. Большего я не прошу.

Линдсей охватило сознание собственной вины.

— Постараюсь.

Пути назад нет. Что сделано — то сделано. Но можно хотя бы постараться выполнить задуманный план с грацией, уверенностью в себе и изяществом манер, которые так настойчиво вбивала в нее леди Баллард.

— Сперва надо оставить плащи в гардеробной, — наставляла графиня, когда они с Линдсей добрались до верхней площадки. — А потом помни — от меня ни на шаг. Тебя будут приглашать потанцевать — смотри на меня, кивну ли я. В зависимости от того, кто приглашает. Поняла?

— Да.

— Некий джентльмен улыбнется тебе и назовет по имени. Это мистер Брюммель. Когда он обратится к тебе, веди себя с ним как можно любезней и почтительней.

— Да.

Впереди, по бокам от распахнутой двойной двери, замерли навытяжку лакеи. Из двери несся шум праздника, смех, отголоски музыки, но разглядеть, что происходит внутри, Линдсей пока не могла.

— Линдсей!

Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Антония, как я рада вас видеть! — Это была леди Кларисса Симмондс, прелестная в воздушном бальном платье из бледно-розового муслина с разбросанными по нему атласными розочками. На груди у нее переливалась искрами бриллиантовая брошь, подчеркивавшая глубокое декольте. Миниатюрные туфельки, выглядывавшие из-под платья, также сверкали розовыми бутончиками с бриллиантиками.

Лицо графини приняло то странное выражение, которое всегда появлялось на нем в присутствии Клариссы.

— Добрый вечер, леди Симмондс.

Кларисса присела в реверансе, застенчиво покачивая вплетенными в волосы розеточками из атласа и бриллиантов. Признаться, такая прическа показалась Линдсей слишком детской. Как, собственно, и все платье в целом. Но впрочем, ей ли судить? Что она смыслит в модах? Ведь Кларисса — ее милая подруга, а это главное. Линдсей испытала неимоверное облегчение, увидев дружественное лицо среди моря незнакомых лиц.

— Позвольте мне помочь Линдсей. Надо проверить, все ли в порядке с платьем.

— Не думаю…

— О, но я настаиваю. Ну что вы имеете против? — Кларисса повысила голос. На них уже начали оглядываться. — Я же знаю, Линдсей рада будет посмотреть на эту прелестную обстановку, прежде чем с головой окунуться в глупую бальную суматоху.

Графиня кивнула кому-то из знакомых среди толпы. Губы ее неодобрительно сжались.

— Ну хорошо. Только, пожалуйста, потом сразу же отведите ее ко мне. Я буду в дальнем конце бального зала, как раз напротив лестницы.

— О, благодарю вас! — Леди Симмондс склонилась в очередном грациозном реверансе. — Так чудесно встретить столь очаровательную воплощенную наивность вроде Линдсей. Она изумляется решительно всему, что видит.

Тетя Баллард свела брови.

— Линдсей просто всем интересуется. Весьма любезно с ее стороны, леди Симмондс. Будьте добры, верните мне ее как можно скорей. Все мои друзья сгорают от желания познакомиться с ней.

Едва дождавшись, пока поток гостей унесет с собой почтенную леди, Кларисса схватила Линдсей за руку.

— О-ля-ля! Обожаю Антонию, но временами она бывает ужасной занудой.

— Тетя Баллард вовсе не зануда, — вступилась девушка. — Она просто заботится обо мне.

— Ну, разумеется. Это я так сболтнула, от волнения. Идем. Снимем твой плащ и минутку поговорим по душам перед возвращением. — Она хихикнула и понеслась прочь, увлекая за собой Линдсей.

— Сюда. — За дверью оказался будуар, прекраснее которого Линдсей в жизни ничего не видела. — Взгляни только на зеркала. Ну разве не само совершенство? Можно разглядеть себя со всех сторон.

И Кларисса с довольным видом принялась вертеться перед огромным, от пола до потолка, зеркалом.

— О-о-о…

Девушка буквально потеряла дар речи. Ее изящные туфельки утопали в мягком ковре всевозможных оттенков розового. По бокам зеркала были украшены инкрустациями с изображением лебедей, другие лебеди плыли по панелям на стенах, обтянутых тускло-розовым шелком. Такой же шелк обтягивал сиденья перед рядом маленьких туалетных столиков, уставленных серебряными коробочками и бутылочками со всевозможными духами, пудрами, притираниями и ароматическими маслами.

Присев перед одним из столиков, Кларисса озабоченно погляделась в зеркало.

— Мне до смерти хотелось поговорить с тобой наедине. Но не думала, что это окажется гак легко. Просто поверить не могу своей удаче.

— Я тоже рада, — пробормотала Линдсей, вся дрожа от волнения.

— Я хотела тебя кое о чем попросить. — Кларисса не сводила глаз с отражения Линдсей. — Мне нужна твоя помощь.

— Ну конечно, — пылко пообещала та. — Я сделаю все, что только могу.

Кларисса ведь была к ней так добра. Леди Симмондс вихрем обернулась к ней

— О, я так и знала, что ты согласишься. И мне кажется, ты и в самом деле можешь мне помочь. Только сначала поклянись.

— Поклясться? А в чем?

Кларисса от нетерпения топнула ножкой

— Что никому не расскажешь о том, что я тебя попрошу.

— Клянусь.

— Положи руку на сердце.

Линдсей послушно прижала руку к груди.

— Клянусь всем сердцем.

— Отлично. Надо торопиться, а то графиня меня убьет. Несколько дней назад я… Словом, случилось кое-что совершенно неожиданное. Я думала, что кое-что должно произойти, а мне вдруг сообщили, что я ошиблась. Но не верю, что тот, кто мне это сказал, имел в виду именно то, что сказал. Очевидно, он находится под чьим-то влиянием, вот я и хочу выяснить, что происходит, и уничтожить причину. Понимаешь?

Девушка озадаченно покачала головой.

— Фи! — Кларисса нервно откинулась на спинку стула. — Я знаю, что некий джентльмен хочет… Линдсей, кто-то встал между мной и моим упоительным счастьем с самым красивым, блестящим, замечательным… Ой, снова я все смешала в одну кучу. Короче, один человек любит меня больше жизни, и я его тоже. А теперь он вынужден жениться на женщине, которую терпеть не может, даже презирает, — а все просто потому, что считает, будто это его долг. Вот я и хочу, чтобы ты помогла мне убедить его, что это неправильно. Поможешь?

— Я… не знаю, получится ли у меня.

Где уж ей суметь. Она ведь совсем еще новичок в подобных делах.

— Сможешь, сможешь. Я знаю.

— А кто та женщина, на которой он считает нужным жениться?

— То-то и оно! — Кларисса сжала кулаки. — Как раз этого-то я и не знаю. Он мне не сказал. Ссылается на какое-то глупое чувство долга, и весь разговор. Но я уверена, ты можешь это выяснить. Тогда уж я с ней разделаюсь.

— Разделаешься?

— Ох, не глупи. Я просто имею в виду, что уведомлю ее, что она никогда не сможет найти счастье с человеком, который любит другую.

— Понимаю.

— Ну, отлично. Итак…

Дверь снова отворилась, впуская в будуар трех запыхавшихся, беспрестанно хихикающих девиц. Все три щеголяли в платьях белого муслина, отличающихся друг от друга лишь отделкой из белого же шелка, лент и бусин. Не обращая на Линдсей и леди Симмондс никакого внимания, девицы подлетели к зеркалам и стали прихорашиваться, оживленно щебеча между собой. Кларисса состроила недовольную гримаску и жестом подозвала подругу к себе. Линдсей так и не сняла плаща. Больше всего на свете ей хотелось сейчас потихоньку, а главное — так и не снимая плаща, — покинуть этот дом и никогда сюда не возвращаться.

— Говорят, он очень богат, — тараторила одна из вошедших девушек, накручивая на палец рыжие кудряшки. — Но разве он не ужасен? Этот мрачный взгляд… А черные глаза — смотрят на тебя, точно совсем ничего не видят. Или наоборот — видят слишком даже хорошо.

Она выразительно приподняла пухлые плечики и снова захихикала.

— Мэри! Ты хочешь сказать, он и в самом деле на тебя глядел?

— Еще бы. — Рыженькая Мэри свысока поглядела на своих более худеньких и ничем не примечательных подружек. — На музыкальном вечере у Грегори. А мама сказала, чтобы я на него не заглядывалась. Она говорит, он страшно опасный тип и оставляет за собой шлейф из разбитых сердец.

— Боже мой! — хором вскричали обе слушательницы.

— Вот так. И еще говорят, будто он умеет проделывать всевозможные… ну, словом, что он склонен применять самые странные методы, чтобы добиться цели. На лице Клариссы читались откровеннейшая досада и раздражение. Встретившись с Линдсей глазами, она знаком пригласила ее присесть рядом. Хотя девушке и было любопытно узнать про возлюбленного Клариссы, но все равно хотелось поскорее уйти отсюда.