— Ты Келли, — говорит он с понимающей улыбкой. Никогда прежде простое произношение моего имени не заставляло меня почувствовать такую сильную поддержку и гостеприимство. Он посылает то, что я могу назвать только как мгновенное спокойствие.

— Да, — улыбаюсьему в ответ. — Я здесь, чтобы увидеть...

— Нейта, — говорим мы одновременно. Мы также вместе смеемся, нервный и неловкий звук.

— Извини, это странно, я... я странный, — говорит друг Нейта, делая шаг вперед и пожимая мне руку. — Я Кевин.

— Привет. Откуда ты знаешь мое имя?

— Ох, Нейт, он говорит о тебе. Много говорит.

Ничего не могу поделать с теплым приливом удовольствия, нахлынувшего на меня. Это ведь хорошо? Упс, а что если нет.

— Он рассказывает хорошее или плохое?

Кевин не отвечает, а какое-то время просто смотрит на меня.

— Знаешь, на самом деле прямо сейчас его здесь нет, — мое сердце падает, и я машинально предполагаю, что он не только говорил плохое, но и к тому же предупредил своего друга, что мне следует убраться отсюда.

— Ох, хорошо, — говорю я, разворачиваясь, чтобы пойти обратно к своей машине. Мне просто придется выработать новый план действий. Возможно, найти отель и позвонить ему.

— Нет, погоди. — Он протягивает руку, касаясь моего локтя, прежде чем я начинаю спускаться по ступенькам. — Его и правда нет, я не вешаю тебе лапшу на уши. Я просто заскочил позаимствовать плавки. — Он указывает вниз на оранжевые шорты, одетые на нем.

— Я вернусь позже.

Он снисходительно, все еще по-дружески, смеется надо мной.

— Если он узнает, что ты была здесь, а я позволил тебе уйти, то надерет мне зад. В нескольких кварталах отсюда есть озеро. — Он закрывает за собой дверь и тянется за полотенцем, висящим на ограждении крыльца, после чего закидывает его себе на плечо. — Не против прогуляться? 

Кевин ведет меня через небольшую поляну, и в какой-то момент я начинаю задаваться вопросом, была ли прогулка по лесам с незнакомцем наилучшим планом действия. Я слишком устала и мой мозг перегружен, поэтому если кого-то и убьют, после того, как этот кто-то, наконец, решился попробовать преодолеть свои личные проблемы, то это буду я. Как только я решаю, что мне, скорее всего, следует развернуться и побежать в другую сторону, Кевин отводит в сторону огромную зеленую ветку дерева, открывая озеро в окружении буйных деревьев, только начинающих менять цвета. Я слышу голоса смеющихся людей в воде, но не могу их видеть.

Я не вижу их, потому что мы с Кевином стоим на том, что можно описать лишь, как обрыв, который фактически возрождает мой самый худший кошмар.

Позвольте внести поправочку в предыдущую мысль: если кто и умрет от прыжка с обрыва с целью добраться до любви всей своей жизни, после того, как, наконец, примет решение перебороть свою боязнь серьезных отношений, то это буду я.

— Есть другой способ спуститься вниз? — спрашиваю я, накручивая кончики волос на палец.

Кевин поворачивается и усмехается мне, как будто он ожидал этот вопрос.

— Да, но требуется время, чтобы спуститься туда, и тебе понадобится другой путь.

Мы на высоте всего лишь двадцати футов, а кажется, словно расстояние не меньше мили. Мое сердце колотится с утроенной силой, мой инстинкт "борись или беги" набирает обороты и готов сработать.

— Разве, вода не ледяная? — Я отчаянно нуждаюсь хоть в каком-нибудь оправдании, чтобы в данный момент остаться здесь. Если бы я так сильно не хотела увидеть Нейта, то немедленно, если даже не раньше, попросила бы этого хиппи показать мне другой путь.

Кевин качает головой.

— Все не так уж и плохо. Сегодня, скорее всего, последний более или менее теплый день на ближайшие месяцы, так что мы должны наслаждать водой, пока можем. — Он комкает свое полотенце и отбрасывает его влево, где оно цепляется за ветку дерева, как раз висящую над водой, дразня его.

Я выпускаю тихий смешок, но он, кажется, не слышит меня из-за смеха своих друзей в воде, поддразнивающих его за отсутствие на пляже. Я имею в виду, на самом деле, у него на пути есть одно дерево, и ему удается достать полотенце, висящее на нем.

— Боже, Митчелл. Ты взял мои любимые плавки? Когда я сказал, что ты можешь позаимствовать какие-нибудь шорты, я имел в виду, что ты можешь взять одни из тех, которые я ненавижу. — Это Нейт. Никогда не думала, что буду настолько счастлива слышать голос другого человека, особенно, когда они кричат снизу, топчась в мерзкой мутной воде.

Кевин пожимает плечами, после чего наклоняется вперед и кричит:

— Эй, я не виноват, что у нас обоих отменный вкус. К слову об этом, — говорит он, оглядываясь на меня. — Кое-кто хочет тебя видеть.

Я ожидаю, что Нейт скажет что-то в ответ, но он молчит. Есть только тишина. Секунды. Вечность тишины.

— Иди сюда, — говорит Кевин, посылая мне ободряющую улыбку. Я делаю несколько шагов вперед, пока не вижу самый край обрыва, парни в воде медленно появляются в поле зрения. Они все смотрят вверх на меня, но единственный, кого замечаю я — Нейт. Он удивлен, но на его губах медленно расползается улыбка. Та улыбка, которая заставляет меня чувствовать свет, потому что если у меня и были сомнения по поводу правильности моего решения приехать сюда, все эти сомнения просто исчезли.

— Келли? — говорит он, словно не может поверить в то, что это, действительно, я.

— Привет, — посылаю ему немного нервную полу-улыбку.

— Что ты здесь делаешь? — Он не выглядит возмущенным, скорее шокированным.

— Хотела с тобой поговорить, но у меня не было твоего номера, так что я решила заглянуть, потому что мне нужно сказать тебе кое-что.

— Так скажи, — кричит он, смеясь.

— Я не особо рассчитывала кричать перед незнакомыми людьми.

— Это мои друзья, — говорит он, словно это что-то значит для меня

— И что с того?

— Если хочешь, можешь прыгнуть вниз и сказать мне лично. — Он хочет засмеяться, красивый придурок.

— Ты, на самом деле, не собираешься упрощать мне задачу, не так ли?

— Только чуть-чуть.

Я глубоко вдыхаю. Лучше просто покончить с этим.

— Ты напугал меня, Нейт.

— Напугал?

— Да!

Он смеется, я слышу его эхо над деревьями.

— Чем?

— Ты заставляешь влюбленность казаться легкой, и я была напугана тем, что это ненадолго. — Вероятно, в ужасе — более подходящее слово, но на данный момент оно кажется слишком громким.

— Теперь тебе больше не страшно?

— Страшнее, чем когда-либо. Но мне все равно. Похоже, это больше не имеет значения.

— И что случается, когда все катится к чертям? — спрашивает он. Я задала ему этот же вопрос тем вечером, когда он оставил меня стоять на крыльце дома его родителей в Вирджинии. Вечером, направившим меня по пути, который привел меня сюда. Я потратила недели, осмысливая все, что произошло тем вечером, но теперь, когда я здесь и так близко к Нейту, я не могу заставить себя сожалеть обо всем этом. И если он хочет, чтобы я отмела каждый страх, который озвучила в том споре, я сделаю это. Я больше не собираюсь позволять, чему бы то ни было встать между нами.

Поэтому, я отвечаю словами, сказанными им тем вечером.

— Что происходит, когда это не случается?

Нейт улыбается, и мне кажется, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Три недели страданий и восемнадцать часов езды стоили того, чтобы снова увидеть эту улыбку.

— Что теперь?

Я пожимаю плечами.

— Я, вроде как, надеялась, что мы сможем поговорить без криков, — смеясь, говорю я. — Мне многое нужно сказать.

— Я, вроде как, надеялся, что смогу поцеловать тебя.

Я чувствую, как румянец расползается по моим щекам, тепло против прохладного ветра.

— Звучит, как хороший план.

— Сначала ты должна спуститься сюда.

Сейчас я бы спустилась вниз с горы, чтобы оказаться с ним, но это не значит, что я все еще не осторожничаю.

— Там есть угри?

Кивок и ухмылка.

— Тонны.

Только теперь я осознаю, что Нейт один в воде. Кевин тоже исчез, даже не имею понятия куда. Полагаю, они все ушли, дав нам немного уединения, несмотря на то, что мы практически кричали друг другу через поверхность воды. И потом, разумеется, там есть угри. Ну что ж. Какая разница? Я бы прыгнула в реку, кишащую ими, если бы это означало, что я буду с Нейтом. Поэтому я подхожу прямо к краю обрыва и делаю глубокий вдох.

После чего, прыгаю. 

Мы сидим на берегу озера, наблюдая за закатом на водной глади. Нейт развел небольшой костер, но, на самом деле, мне это не нужно. Достаточно тепла от его объятий. Я, обернутая в его полотенце, наполовину растянулась у него на коленях и уткнулась головой ему в шею. Моя одежда намокла и сушится у огня, так что все, что на мне сейчас надето — это лишь футболка Нейта. К счастью, он пошел к озеру в одной из них, хотя я осознаю, что демонстрация его обнаженного тела делает мир более прекрасным.

— Мне было интересно, как много времени тебе понадобится, чтобы оказаться здесь, — говорит Нейт, нежно касаясь губами моего плеча, тем самым заставляя меня дрожать.

Я понимаю, он говорит о метафорической поездке, поэтому не могу, на самом деле, найти себе оправдание. Три недели — это ничто; мне могли бы потребоваться годы, чтобы дойти до того момента, когда я была бы готова быть с ним.

— Я, также, беспокоился, что ты никогда не найдешь эту чертову коробку с кукурузными хлопьями.

Я смеюсь, сплетая наши пальцы вместе. Держать его за руку — одно из моих любимых занятий.

— Вчера я встречалась с Габби и Жасмин за обедом в парке. Я уже приняла решение, что хочу поговорить с тобой, понимала, что если закроюсь от тебя навсегда, то буду жалеть об этом. Нейт, мне было плохо без тебя, я постоянно о тебе думала. Я осознала, как глупо вела себя, оправдывая свои поступки тем, что уже страдала, и была вероятность, что буду страдать снова, хоть и немного по-другому. Если уж на то пошло, зачем делать себя несчастной, чтобы избежать того, что, я не уверена, когда-нибудь случится? По крайней мере, если что-то случится... — Я хочу сказать, если мы расстанемся, но боюсь сглазить. — Я получу возможность побыть счастливой. Не хочу этого упускать; это было бы одним из величайших сожалений моей жизни.

Нейт молчит, поэтому я поднимаю взгляд на него, и он смотрит на меня с выражением, которое я могу описать только как полным любви. Как я вообще могла хоть на секунду сомневаться, что это именно то место, которому я принадлежу, что он — тот человек, с которым я должна быть?

— В любом случае, — вздыхая, говорю я. — Мы были в этом парке, после обеда я сидела на скамейке, а потом, вдруг, посмотрела вверх и увидела надпись, которая гласила, что детская площадка была предоставлена моим клиентом, и я вспомнила, что ты сказал мне в тот день, когда мы были на реке, об изменении мира к лучшему, сколь бы ничтожным оно ни было, — говорю я, крепко сжимая его пальцы. — Ты заставляешь меня смотреть на все по-другому. Ты усмиряешь во мне циника и заставляешь верить, что в жизни есть еще очень много всего. И вчера, я просто захотела поговорить с тобой; я никогда так сильно не хотела поговорить с кем-то, но... этого было бы недостаточно.

Рука Нейта чуть крепче обнимает меня, и я чувствую себя расслабленной от тепла его тела. Это ощущается так хорошо, так свободно, выбраться из всего этого, чтобы прояснить все между нами раз и навсегда.

— Я сожалею о том, как оставил тебя тем вечером, — говорит он. — Я должен извиниться за это.

— Нет, не должен, — отвечаю я ему.

Он пробегает ладонью по моему бедру, просто так.

— Я должен, Келли. Ты с самого начала была очень прямолинейна в том, чего хотела. Я просто... был с тобой, я не мог не хотеть большего. И я не хочу, чтобы ты думала, что я решаю проблемы, убегая от них, потому что это не так.

— Знаю, — отвечаю я ему, подчеркивая это нежным поцелуем. Он опускает голову вниз до тех пор, пока наши лбы не соприкасаются.

— Я просто понимал, что если бы остался, то все бы испортил.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я. Если кто и наломал бы дров, то это была бы я.

— Тебе нужно было немного пространства, чтобы все осмыслить. Если бы я остался той ночью, то не знаю, дал бы тебе его или нет. Я понял, что для меня было бы лучше сохранить некую дистанцию в этой ситуации, и я думал — надеялся — что, когда ты будешь готова, если когда-нибудь будешь готова, то я услышу это от тебя, когда ты найдешь ту коробку.