Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни

            А теперь… а теперь рухнула последняя надежда. Раз он пришел сюда с Ксюшей и Настей, значит… значит они по-прежнему живут все вместе… Он и Ксюша… А вон и она… Стоит с самым раздраженным видом и что-то говорит Сереже… Волосы длинные, до пояса… Ярко-желтое, модное, дизайнерское платье… Не в пример Жениному дешевому, купленному на распродаже… Туфли в тон…

            Отвернись, Женя, отвернись, не мучай себя, и так уже всю душу себе измотала, работая с ним каждый день… Так еще и в парке будешь страдать, глупая? Что ты Семе обещала?? Никакого Сергея! Так плюнь на него, давай, плюй…

- Вот черт. – хмуро проговорил Семен, крепче обняв Женю и, видимо, тоже глядя на Сергея, потому что Женя, так и не пересилившая себя и не отвернувшая головы, увидела, как Сережа гневно прищурился, глядя на Карташова, и, сказав что-то Ксюше, вдруг решительно двинулся к ним.

- Сюда идет. – выдохнула Женя, отчаянно посмотрев на все еще катающуюся с самым счастливым видом Полю и обреченно, с мольбой перевела глаза на Сему. – Я не смогу, Семка, я не смогу…

- Тихо, зяблик, не паникуй! Ты же не одна! И он не один. Ничего он тебе не сделает, милая, да и целоваться в присутствии жены вряд ли полезет… Бери себя в руки, ты ли это??? – тряхнул ее Семен, и Женя вдруг почувствовала силы в ногах, а в голове – тихонько наплывающую ярость. Ярость поможет ей выдержать, поможет оттолкнуть, поможет спастись…

- Женя. – услышала она такой строгий и такой любимый ею голос и вздрогнула, судорожно повернувшись и оказавшись в опасной, чудовищной близости от него.

*** «Минус»

- «Не оставляя за собой следов

Пройти сквозь чью-то жизнь

Неясной тенью. Тихо.

И догореть костром

Без права на «потом...»

Я в чьей-то жизни шрам

Я в чьей-то жизни весна,

И для кого-то гений,

Для кого-то пень,

Но только это все не про тебя

И в твоей жизни я всего лишь…

Тень.

Тень…

Тень…

Не оставляя за собой следов -

Да, я согласен, я давно готов,

Быть в твоей жизни миг -

Короткий и не ясный крик.

И проходя сквозь двери

Заново рождаться,

Постоянно путать ночь и день.

И продолжая биться головой об стену

Оставаться в твоей жизни под табличкой

Тень.

(Тень…) Не оставляя за собой следов

(Тень…) Да, я согласен, я давно готов

(Тень…) Быть в твоей жизни только миг,

(Тень…) Короткий и не ясный… Крик...»

- Сережа! Ну ты уснул, что ли? Выключай свою дурацкую музыку и пойдем уже, а то парк скоро закроется! – возмущенно ворвался в сознание Сергея, который действительно хмуро и задумчиво погрузился в песню, голос Ксюши, а за ним и Настин тоненький голосок:

- Да, папочка, пойдем скорее! Там карусели!!! Пойдем!

            Сережа вздрогнул, сморщившись от боли. Настя. Она не знает, что совсем скоро он уйдет из семьи… Он запретил Ксюше говорить ей… пока. Он не знал, как она отреагирует, но предчувствовал, что ей будет очень и очень больно… И Сережа ужасно мучился от этого…

            Но остаться он не мог. Ксюша кричала, плакала, снова кричала, потом пыталась быть ласковой, заново приручить его, как ягненка, а потом опять кричала, понимая, что не может ничего изменить… А Сережа каждый день ощущал свое приближение к свободе, к тому состоянию, когда он вырвется из всех оков, и пусть он упадет ниже плинтуса, пусть останется ни с чем, без дома, денег, работы, но…

            Но он сможет рассчитывать на то, что Женя… согласится, позволит ему быть с ней… И Сергей торопил каждый день до очередной повестки в суд, чувствуя ужас от одной только мысли, что он не успеет, что Женя увлечется кем-то другим, что она перешагнет через себя и двинется дальше без него… Что тогда с ним будет?

- Пап!

- Сережа!

            Он снова очнулся и хмуро вылез из «Ниссана», помогая дочке выбраться из автокресла и глядя на ее сияющее в предвкушении лицо. Это Настя уговорила его отвезти их с мамой в парк. Он категорически был против, не желая устраивать семейные походы, когда на горизонте маячил их с Ксюшей разрыв, но Настя была такой упрямой, делала настолько жалостливый, просящий вид, что Сережа не смог отказать.

            И вот они здесь.

            Толпы, толпы вокруг, Сергей никого не замечал, погруженный в угрюмое, хмурое состояние, глядя практически себе под ноги и не слушая, что там бормочет Ксюша и кому строит глазки, едва реагируя на радостные щебетания Насти, рвущие его на части еще больше, и…

- Пап, мам, смотрите: «Торпеда»!!! Можно, можно, можно??? – затараторила Настена, схватив Сергея за руку и указывая куда-то в кусты, где над макушками деревьев то и дело показывались лихо взлетающие ввысь и стремительно исчезающие где-то внизу кабинки.

- Конечно, Настя. Катайся, где хочешь. Сергей – купи билет. – распорядилась Ксюша, и Сережа, решив не вступать с ней ни в какой диалог, мирно пошел и, нетерпеливо и раздраженно, но все же вопреки логике Жени, отстоял очередь, купив Насте несколько билетов и благополучно отправил на ту самую, злосчастную «Торпеду».

            «Торпеда».

            Дети визжали и махали руками, родители скучковались на земле, внимательно и немного опасливо косясь на старые советские механизмы, толпа вокруг, Сергей задумчиво и угрюмо глядел на Настю, снова провалившись в какой-то личный вакуум, чувствуя и вину, и боль, и тоску, и злость…

            А его взгляд вдруг упал на веселую девчушку с густыми, каштановыми волосами, в простом, но очень милом летнем сарафанчике…

            Полина. Сестра Жени.

            Сердце Сережи дрогнуло так, что он задохнулся, резко переведя взгляд на толпу и нетерпеливо, торопясь, быстро заскользил по ней глазами…

            Удар. Остановка. Напряжение во всем теле, взрыв… Она.

            Вон она! Женя… Сергей нашел ее, жадно впившись глазами в ее кудряшки, пройдясь взглядом по ровной спине, ниже, к ногам… Его любимые ножки… Стройные, длинные… Она сама так легка, изящна, Сережа не мог оторвать глаз от ее голых плеч, от ее нежных изгибов тела…

            Голова погрузилась в болезненный, отчаянный туман, Сережа до боли сжал зубы, упиваясь собственным увлечением, собственным жаром, собственной безнадежностью… Подойти к ней, подойти – в его голове бешено семафорила мысль, разрывая его душу, каждую клеточку, стремящуюся к ней в удушливом порыве…

            Так, а ну-ка, остынь-ка на секундочку… Кто там с ней??? Кто там черт побери мать его за ногу ко всем треклятым собакам с ней стоит??? Убить, убить, схватить за шиворот… Какая-то знакомая спина…

            Сергей силился взять свою безумную ревность в руки и попытаться проанализировать, узнать человека, который вдруг так нежно обнял Женю, его Женю, его его его его Женю за плечи своей рукой…

            Сломать сто тысяч раз каждую косточку!

            Новый взрыв – Сережа едва вздохнул. Женя… обняла его за талию… Ее тонкие, белые ручки обнимают какого-то там му… Тихо, тихо, успокойся, Минаев, она же не твоя, забыл? Она пытается жить своей…

            Семен!!! Дикое облегчение, Сергей даже захотел улыбнуться: она уже пробовала с ним, у них не вышло! Она бы не стала по второму разу…

            Хотя, почему не стала бы??? Что здесь такого? Если она его так обнимает, значит, он ей точно небезразличен…

            Сергей снова утонул в бешеном потоке разрушительной, яростной ревности, жадно глядя на ее руку, обнимающую за пояс не его, а какого-то там Карташова… Он вдруг неожиданно осознал, что чувствует жжение на своей пояснице, будто эта ручка, милая, белоснежная, находится именно здесь… Он слишком живо помнил ее прикосновение…

            Ощутив, как стремительно начинает воспламеняться и терять рассудок, и разозлившись на самого себя, Сергей резко поднял глаза на Женины кудряшки, а она… она вдруг обернулась.

            Толчок, толчок, жар нарастает, а она смотрит своими странными, фиалковыми глазами, она смотрит так пристально, так отчаянно… В его душе все заныло, Сережа порывисто вздохнул… Она была бледна… Взгляд на Настю… Потом быстрый – на Ксюшу…

            Ее глаза расширились, Сережа буквально физически ощутил, что она близка к тому, чтобы заплакать… Черт побери! Она же… она же думает, что он пришел с семьей!!!

            Гнев, гнев, страх, Сережа сжал кулаки, пылая от ярости… Она не знает, что он разводится, она будет думать, что он живет дальше с Ксюшей! Нет, нет, нельзя допустить, нет…

- Сереж! На кого ты там пялишься? Лицо бы свое видел! – хохотнула язвительно Ксюша, а Сергей резко и жестко бросил:

- Будь здесь. Я сейчас. – и он помчался к ней, чтобы поговорить, чтобы все объяснить, чтобы рассказать…

- Женя. – с трудом ровно выдавил он, подойдя к ней почти вплотную и с невероятным волнением оглядывая ее восхитительные рыжие волосы, и Женя резко обернулась…

            Ее лицо, бледное, осунувшееся, вдруг вспыхнуло слабым румянцем, а в глазах заиграл гнев… Сергей выдохнул: правильно, Женя, злись, злись на него, ненавидь, кричи… Но главное – продолжай чувствовать, продолжай быть небезразличной, ему это нужно больше жизни…

- Что ты хочешь, Сережа? – едва слышно, вибрирующим голосом выговорила Женя, и ее голос, словно живая вода, побежал внутри Сережи чарующим, заставляющим гореть все его внутренности, теплым водопадом… А за ним пришел гнев, потому что Семен вдруг бережно обхватил Женю обеими руками за спину и нежно прижал к себе, невозмутимо проговорив:

- Добрый день, Сергей Викторович! А вы тоже в парк пришли? С семьей? Здорово, вот мы с Женечкой тоже…

            Ах ты, гад паршивый! С Женечкой! Какая она тебе Женечка, сосунок??? В клейстер обойный размажу, наизнанку выверну… Видимо, его мысли как-то отразились на лице, потому что Женя вдруг вздохнула и устало проговорила:

- Ой, только давай, пожалуйста, без угроз! Каждый раз одно и то же…

            Сергей резко перевел на нее глаза, пылая от смеси разнообразных чувств, от отчаяния до ярости, и жестко проговорил:

- Нам нужно поговорить. А ты иди погуляй. – беспрекословно и с нажимом скомандовал он Семену, а тот только мягко улыбнулся и вдруг покачал головой:

- Извините, Сергей Викторович, но Женя не хочет с вами разговаривать.

- Я тебе сейчас гланды на лицо намотаю, если не прекратишь за нее отвечать! – разъяренно прошипел Сергей, а Женя возмущенно проговорила:

- Ну вот! Так я и знала! Сереж, нам не о чем разговаривать, возвращайся к жене, сейчас придет с аттракциона твоя дочка… Иди. – с болью в глазах проговорила она, тяжело вздохнув и опустив голову, обессиленно посмотрев на серый асфальт. Сергей кипел от разрывающего его душу чувства вины и отчаяния, он не мог отойти от нее, хотя знал, что должен пощадить ее чувства, ее сердце, но она должна знать правду, знать его планы… Почему, почему он не сказал ей раньше???

- Женя!!! Две минуты!! Ты все не так поняла, дай мне две минуты, черт бы тебя побрал!!! – тяжело процедил он, шагнув ближе к ней, но она резко отстранилась, а ее дыхание стало прерывистым, будто испуганным…

- Вы хотели сказать «пожалуйста»? – вежливо осведомился Семен, а Сережа, лишь бросив на него уничижительный взгляд и едва сдерживаясь от дикого желания схватить Женю и увести подальше отсюда, снова нетерпеливо и с надеждой посмотрел на нее…

            А в ее глазах мелькнули первые слезы.

- Нет. Никаких минут. Не о чем говорить, Сережа, уйди!!! – прошептала она, и в этот момент на Сережу налетело маленькое, шестилетнее чудо в красном платье, обняв его и громко заверещав:

- Папа, папа, папочка, это так классно!!! Пойдем еще куда-нибудь??

            Настя. Сережа вздрогнул, с болью посмотрев на Женю, которая поспешно смахнула слезы с лица и вцепилась в плечо Семена с такой силой, что побелели ее пальцы… С ужасом Сергей видел, как его милая и наивная Женя собирала по крупицам все свое мужество, все свои силы, чтобы удержаться на грани от болезненного срыва, чтобы постараться принять то, что с ней происходит, то, что она чувствует и видит… И как же он ненавидел себя за то, что сделал с ней все это… Он не должен был, он не имел права обрекать ее на страдания… Она не заслуживала этого всего…

- Ой, тетя Женя! Здравствуйте! – вдруг разулыбалась Настя, увидев Женю и с интересом разглядывая ее. Женя выдавила улыбку и весело проговорила чуть дрожащим голосом:

- Привет, Настя! Как твои дела?

- Все хорошо! – бодро ответила девчушка, и Женя выдохнула, а Настя вдруг заметила около Семена велосипед. Сергей отлично помнил этот велик… Еще бы… Он лично исхитрялся, чтобы достать его для Полины. Хамелеон, с лошадкой Джулией на руле… - Ух ты! А… а это чей велосипедик? – с огромным оживлением спросила Настя, сделав аккуратный шаг к нему, но ни Женя, ни Семен, ни Сергей ответить ей не успели, потому что в эту секунду, словно маленький, теплый вихрь, на них налетела Полина и весело проговорила: